Читать книгу Согнутые люди - Номен Нескио - Страница 2

Москва, офис телекомпании «Москва ТВ»,

16 декабря 2016, 10:29

Главный и единственный офис мелкого телеканала «Москва ТВ» ещё благоухал свежей краской и привлекал к себе внимание новой пластиковой облицовкой, ковровыми дорожками в коридорах и мягким светом с претензией на стиль и вкус. Какая-то надоедливая возня и шум, оторвали генерального директора телеканала Бориса Львовича Ротберга от кучи рисунков, лежащих на столе. Он нервно поёрзал в кресле и нажал кнопку вызова секретаря. Ему не ответили. Подождав минуту, Борис Львович поднялся и направился к выходу. Желая открыть дверь, он наткнулся на препятствие и чуть не свалил стоявшего на стремянке рабочего. В дверях приёмной показалась Регина, тридцатилетняя миловидная женщина держащая в руках тарелочку с пирожным, которая сразу же стала объяснять:

– Борис Львович, рабочие оформляют ваш кабинет. Вот, сами посмотрите, а я лишь на секунду отлучилась. Простите меня. Вам нравится оформление? Взгляните.

Она указала на дверь, на которой сверкала табличка: «Генеральный директор телеканала „Москва ТВ“ Ротберг Борис Львович».

Генеральный посмотрел на табличку и мрачно произнёс:

– Когда сдохну, можете открутить, на памятник сгодится. Только годы жизни надо дорисовать.

Улыбки моментально слетели с лиц рабочих и секретаря. Ткнув пальцем в Регину, он приказал:

– Зайди ко мне немедленно, а то по селектору тебя не докричишься.

Женщина схватила со своего стола планшет и последовала за директором. Усевшись в кресло, Борис Львович взял в руки кипу листков из твёрдого картона и, потрясая ими в воздухе, спросил:

– И так… Что это?

Регина подняла брови и с удивлением переспросила:

– Это?

– Ну да, вот это что? Или ты тут видишь слона?

– Ну-у-у… Хм… это эскизы.

– Эскизы значит!

– Да. Мы наняли художника и он вот… нарисовал.

– Подождите-подождите… Мы на рынке почти семь лет…

– Пять… – осторожно поправила женщина.

– Ну, допустим, что пять, хотя замыслам тоже нужно время, чтобы родиться. Или ты думаешь, что вот так раз – и на пустом месте тебе телеканал? – он разложил на столе картонные эскизы и, указав на них, спросил. – Как ты думаешь? Вот с этими каракулями могут нас воспринимать серьёзно? Вот…, к примеру, вот эта мазня… Что это за перелетный дятел полярный?

Регина посмотрела и хриплым голосом ответила:

– Ну, это как бы голубь, который несёт ветвь, то есть весточку, вести… в общем… новости.

– Тогда тут больше подойдёт сорока и к хвосту ей надо пририсовать список отмороженных журналистов, которые согласятся творить под таким логотипом…! Есть у вас такие люди?

– Ну кадрами занимаются эти… отдел кадров, а утверждаете кандидатуры вы. Кстати, резюме художника вами так же утверждено.

– Правильно, утверждаю я. Тогда пририсуйте мою голову этой «вороне», чёрт побери! Так будет достоверней. А писанина в резюме прямо противоположна его способностям. И у меня совершенно нет ни времени ни желания ждать, когда он докажет обратное.

Регина молчала, искоса поглядывая то на дверь, то на начальника, который продолжал перебирать рисунки.

– Танцующий земной шар с видеоплёнками… акулы какие-то, на что это вы намекаете? Акулы пера что ли? Это прошлый век, к тому же у нас вся аппаратная на цифре работает, у нас цифровое вещание. Вы вообще понимаете, где вы работаете? Одно из важнейших искусств, как когда-то сообщил всем товарищ Ленин… А мы сейчас похожи на сурикатов, которые стоят столбиками и ждут, когда им подадут аккредитацию в Думу или Кремль.

В кабинете повисла напряжённая пауза. Директор хлопнул ладонями по подлокотникам и продолжил:

– Ну хорошо, давайте оставим живность в покое и обратимся к неодушевлённым предметам, вернее к их изображениям. Вот буквы «ТВ», почему в какой-то серой тени? Серость – это недосказанность, убогость… Вот как раз убогость я явно вижу. Убогость, а не будущую популярную новостную телекомпанию. Понятно?

– Понятно, – кивнула головой Регина. – А что делать? К тому же художник требует платы за работу.

От такого известия Борис Львович даже икнул:

– Что?.. Какой платы?.. Увольте его, к ё***ой матери… а ещё лучше расстреляйте… Или внедрите в НТВ, ВГТРК или в любую конкурирующую компанию. Пусть он там творчествует. Как раз поможет нам избавиться от конкурентов.

– Но Борис Львович…

– Моя фамилия Ротберг, понимаешь? Ротберг! Я взял фамилию бабушки и дедушки, а вообще по родителям я Саушкин… Как ты думаешь, человек с фамилией Саушкин может пробиться на рынок продажи информации? А? Могу я сделать свой бизнес?

– Ну я не знаю…

– Так я знаю! Ротберг – это как логотип. Понимаешь? Ротберг а не Саушкин. А из всей этой мазни я не вижу даже намёка на Ротберга! Кстати даже на Саушкина не тянут. Где наш юрист? Пусть он объяснит этому «художнику», что всё, что он нам тут намалевал никуда не годится. А если юрист не в состоянии будет оспорить договор, то я и его уволю, Пусть идёт клеить обои, а мы найдём другого специалиста, который способен будет доказать, что земля плоская или квадратная, если это нужно в интересах нашего предприятия. У меня всё. Иди и позови сюда этого студента! Как там его?

– Колчин Дима, Борис Львович!

– Давай сюда этого Колчина Диму… Детский сад какой-то…

Регина направилась было к выходу, но Борис Львович остановил её:

– Значит, чтобы я больше об этом художнике не слышал, а вот это забери и отдай ему.

Всё же одну из картонок он оставил себе и бросил её в стол. Секретарь быстро собрала эскизы и удалилась из кабинета, в котором через несколько минут появился практикант. Увидев его, Ротберг раскинул руки в стороны и добродушно произнёс:

– Ага-а-а, вот будущая звезда новостных каналов! Ну, проходи… Проходи, дорогой коллега!

Студент непонимающе заморгал глазами и осторожно приблизился.

– Теперь с тобой разберёмся. Твоя фамилия Колчин, – неожиданно зарычал директор, резко сменив тон.

– Да, Борис Львович.

– Эта фамилия не пойдёт.

– Почему?

– Тебе надо изменить её… Ну, к примеру, Колчерян или Колчинс… Колчак! А? Как тебе Колчак?

Колчин удивился и, оглянувшись, спросил:

– Простите, а для чего?

– Для чего? Аудитория любит, когда репортаж ведёт журналист с иностранной фамилией, но при этом, изумительно владеет русским языком. А под фамилией Колчак, ты будешь восхищаться снежными пейзажами столицы. Адмирал Колчак вообще-то был исследователем Арктики. Понимаешь?

Борис Львович внимательно смотрел на практиканта, выдержав паузу, он выпрямился в кресле и сдвинув брови, произнёс:

– Я прочитал твою докладную записку и хочу тебя обрадовать… Да что там радовать… я хочу тебя поздравить, что начало твоего проекта с треском провалилось. Я говорю, однозначное нет, нет и нет! Поздравляю, господин студент! И не благодари меня. Мы же коллеги, одно дело делаем.

– Но почему?

– Да потому. Социальные группы смерти… Как ты собираешься оживлять свою тему? Тебя на километр не подпустят к материалам. Ты кто, переодетый Малахов что ли, а может Шеин, Норкин, Поддубный? Кто ты такой, может переделанная Салима или Стриженова? Да менты после первого вопроса засунут микрофон в твою задницу, не так, как тебе нравится, а поперёк, а потом заставят сожрать твой же блокнот с твоими дурацкими вопросами. В общем, иди и не беси меня. Займись лучше обзором реконструкции Москвы, массовым исходом москвичей в новые хаты. В общем, давай, а мне сейчас не до тебя.

– Но Борис Львович, ведь тема подростковой смертности…

– Послушай меня, п***юк экранный! Забудь и всё. Что ты хочешь рассказать, а самое главное – доказать?

– Я хочу рассказать о группах смерти.

– И что? Ну группы смерти…, ну ездят придурки на электричках, режутся, прыгают с высоток и что?

– Но это же проблема… Может они и придурки, но это, прежде всего дети.

Борис Львович скривился и ответил:

– Ишь ты какой… а власть?.. Что власти делают для профилактики? Можешь не отвечать, я тебе сам скажу, что ничего не делают, нет результатов. А значит, если ты засветишься на голубых экранах страны со своими репортажами и заявишь о государственном бессилии, сюда явятся крепкие ребята с недружественными намерениями и в лучшем случае, меня возьмут статистом в «Карусель», буду изображать слона или пингвина, на худой конец дерево…

– А я?

– А ты попытаешься превратиться в узника совести… Но и тут можешь пасть не разевать, в конце концов, если повезёт конечно, будешь клеить левое видео для жёлтых каналов и убеждать озаботов, что ты самолично снял какую-нибудь голую б***ну в туалете, которая нанюхалась кокаина. Репортаж из толчка, прямой эфир, автор Колчин Димка! Ты меня понимаешь?

– Но ведь нескольких человек выявили и, кажется осудили?

– Выявили и осудили, но от этого проблема не исчезла. Это всего лишь один или пара ублюдков. И что? Этого мало! Нужен результат, методы борьбы, а их у властей пока нет, как я понимаю. Так что рано лепить правду- матку… очень рано.

– Но Борис Львович… – начал было студент.

– Что Борис Львович? Я сказал что нет, и не стелись, иначе не поступлю. Теперь вот это… Акция «Не будь чуркой». А что ты этим хочешь сказать? Россия – это большой дом дружественных народов. Какие-такие чурки у тебя тут завелись?

– Да нет же, Борис Львович. Дело не в национальности.

– Не в национальности?..

– Ну да…

– А в чём тогда?!

– Я предлагаю нашему каналу провести акцию и призвать водителей на дороге соблюдать правила и уважать друг друга. То есть показывать повороты, не подрезать, и пешеходов это тоже касается… Ну там много всего. Можно поработать с сотрудниками ДПС.

– Вот скажи, тебе что, действительно заняться не чем? А может у тебя папы не было? Ну что ты лезешь к этим ментам со своими акциями? Тебя что, на дороге обидели, какая у тебя машина?

– У меня пока нет машины, но водительское удостоверение есть. Правда практики нет. Отец иногда разрешает брать его автомобиль, – развёл руками Колчин. – Я специально езжу на маршрутке и представляю обстановку на дорогах Москвы.

– Ну, понятно, на папиной машинке гоняешь значит. И кто же будет твой родитель? Комерс наверно или депутат? Кстати, я принял тебя сюда, потому что мне порекомендовали, при чём порекомендовали настоятельно. Я, конечно, вижу, что в тебе есть способности, но вот пока рано тебе в самостоятельное плавание пускаться.

Директор вздохнул и спросил:

– И так, откуда ты такой умный взялся?

– Мой отец офицер полиции. Работает в ГАИ.

– Вот как! Ну и чему ещё тебя научил твой родитель?

Юноша помялся и произнёс:

– Он научил быть вежливым на дороге.

– Всем кланяться что ли? – ехидно переспросил директор.

– Нет, кланяться не обязательно, а вот, когда автомобиль ставят на обочину, то выключать фары ближнего света, тем более, если вы припарковались на обочине «встречки», не загораживать проезды и выезды. Мне кажется, что не трудно пропустить автомобиль, который выезжает с прилегающей территории…

– Ну- ну… – с интересом произнёс Ротберг.

– А вот, к примеру, если двигаться в общем потоке, то не стоит пренебрегать подачей сигналов. Ведь при общем движении человек развивает логическую цепочку действий других водителей, поэтому нужно предупреждать о своих намерениях и манёврах. Так что, моё определение «чурка» никакого отношения к национальности не имеет. Я, скорее всего, позиционирую такое понятие к отдельной прослойке нашего общества, которые игнорируют правила, будь то водители или пешеходы или другие люди. Вот я о чём, Борис Львович.

Лицо Бориса Львовича растянулось в кошачей улыбке.

– Ага-а-а… вот оно что! Ну, так теперь мне понятно.

– А что вам понятно?

– И что, ты собираешься половину эфирного времени объяснять, что чурка, это не то, что можно подумать с первого раза?

– Нужно запустить рекламный спойлер…

Директор подался вперёд, демонстрируя интерес к теме:

– А почему бы тебе не сделать серию репортажей о коррупции в полиции?..

Произнеся это, он, словно услышал себя, и тут же довольная мина слетела с лица. Борис Львович отчаянно замахал руками и сказал:

– Значит так, студент, надеюсь, ты понимаешь, что про полицию… это была шутка? Я хочу получить хотя бы разовую аккредитацию в Кремле, чтобы наш репортёр мог хотя бы постоять у входа в зал, где Президент страны проводит пресс-конференции, а ты тут со своими чурками лезешь. Инновации, реновации, вот тебе темы проектов, можешь сделать их авторскими, иди и восторгайся макетами ландшафтов весенней столицы. В общем, убирайся, мне некогда. И ни какой самодеятельности, иначе отберу удостоверение и выгоню к е***ей матери!

– Но Борис Львович, у меня есть знакомый в Следственном Комитете, вы вместе с ним занимались велосипедным спортом….

– Колчин!.. Крути педали отсюда и не беси меня! – произнёс Борис Львович и стукнул ладонью по столу. – Твой спорт тебе может пригодиться, если подвяжешься пиццу развозить. И не приближай этот час, коли ты решил стать журналистом и работать на телевидении.

Колчин медленно развернулся и опустив голову, побрёл к выходу из кабинета. Проводив его, Борис Львович вновь достал картонку с эскизом повертел её в руках и запустил в воздух. Пролетев бумерангом через весь кабинет по невероятной траектории, картонка залетела под стоящий шкаф и скрылась из виду.

– Ну вот там ей и место! – довольно произнёс директор.

Внезапно с улицы раздался звук старого клаксона, а затем громкий стук, который привлёк его внимание. Две «просаженные» машины со спиленными пружинами стояли одна за одной. Собравшиеся люди о чём-то отчаянно разговаривали, размахивая руками. Из под смятого капота задней машины валил густой белый пар.

– Вот так-то! «Вёдра с болтами» нашли друг друга, – произнёс вслух Ротберг. – Неужели они думают, что это красиво? Реально, это каким придурком надо быть, чтобы так машины портить.

Он взял в руки телефонную трубку и набрал номер:

– Алло! Полиция? Тут ДТП. Пришлите наряд… Адрес? Так адрес такой…

Борис Львович сообщил адрес.

– Представьтесь пожалуйста, – настойчиво попросили на том конце.

– А зачем? – переспросил Борис Львович. – Моя фамилия… Э-э-э… Шторкин Вася, Василий Борисович… пенсионер я. Просто прохожий. Шёл мимо и вот тут две машины врезались друг в друга, а живу я в деревне, я не местный, приехал по делу.

Поморщившись, он обратился к окну в ожидании приезда патрульных.

– Ну вот так-то, Вася Шторкин. Что хорошего ездить как на заднице и болтаться, повиснув на «лежачем полицейском». Деревянные мозги… А вот, кстати, и полиция.

К столкнувшимся машинам подъехал патрульный автомобиль ДПС, из которого появились два полицейских. Собравшись вернуться за стол, он ещё раз взглянул в окно и увидел, как к месту аварии бежит человек, в котором был узнаваем стажёр телеканала.

– Э-э-эй… Это ты куда направился? Вот же паршивец такой!

Колчин приблизился к группе людей стоявших возле машин.

– Ну ничего, ничего… На другой стороне своего нового проекта, ты мне заявление об уходе напишешь! Хренов Познер…

К своему удивлению он увидел, как один из полицейских пожал руку Колчину и стал что-то говорить, показывая руками то на машины, то на водителей, при этом Колчин снимал интервью на камеру сотового телефона. Затем он подошёл к водителям и те так же стали что-то объяснять в окружении полицейских, бурно размахивая руками. Один из молодых людей, попробовал было развернуться и уйти, но ловко схватив за шиворот куртки, полицейский вернул его на место, поставив перед Колчиным.

– Так это… так это же наверно папкины подчинённые… Вот оно что! А то так бы давно уже послали к чёртовой матери или в машину запинали. Ну- ну, меня не проведёшь, ходил к папочке на работу в танчики играть после уроков, а там наверно восхищались, что вырастит дитё и будет генералом, самым главным в ГАИ.

Борис Львович поправил шторы и вернулся в кресло, продолжая размышлять вслух:

– Станет генералом, а прежде начиная с лейтенантов, будет кровь пить с граждан. Ну, посмотрим, что ты там наснимаешь, Димка Колчин.

Он наклонился к селектору и, нажав кнопку, приказал:

– Регина, а ну-ка верни этого шрайбекуса сюда. Что он там делает?..

– Чег… кого вернуть?.. Куда? Борис Львович, вы о чем… ком? – переспросила секретарь после недолгой паузы.

– Студента верни на рабочее место! Вот кого! – нервно ответил Ротберг и, отжав кнопку связи, добавил. – Как можно быть такой тупой курицей! Хотя больше чем уверен, что сейчас сидит «гуглит», кто такой шрайбекус. Ну, ничего… это только на пользу.

Посмотрев на часы, он взял в руки пульт и уставился в экран огромной телевизионной панели. Промелькнула реклама, затем заставка и секундомер показал одиннадцать часов утра. Прозвучала музыкальное вступление новостного блока и появилась молодая девушка, которая похлопав глазами, улыбнулась и произнесла:

– Доброе утро! В эфире региональный новостной канал «Москва ТВ»…

– Господи! Откуда они взяли эту шаболду? Господи, что она делает на моём канале? Ей в «Дом- 2» надо… «Региональный новостной канал»… нет, мне не видать федерального статуса с таким отношением…