Читать книгу Облако надежд - Нора Райт - Страница 16
Часть I
Глава 14. Кто знает, какие ещё сущности встретятся на вашем пути
ОглавлениеНа следующий день, проводив мужа и дочь, Анна, не в силах больше оставаться в неведении, позвонила в детективное агентство. На том конце провода металлический голос автоответчика предложил оставить сообщение, либо перезвонить позже. «Господин Сокольский, это Анна Рид. Я хотела узнать, есть ли новости, – она собралась уже положить трубку, но передумала и добавила. – Когда мне можно подъехать? Перезвоните, пожалуйста».
Неизвестность и ожидание – две вещи, которые Анна терпеть не могла. Чтобы как-то потянуть время, она поднялась в свой кабинет. Сидя за компьютером, писательница щелкала мышкой, просматривая новостные ленты. Взгляд её безучастно перепрыгивал от строчки к строчке. Информация никак не укладывалась в голове. Телефон молчал, и она решила спуститься в гардеробную. «Когда Трифон позвонит, я буду готова сразу выехать», – рассуждала Рид, перебирая вешалки с костюмами. Остановив выбор на серо-голубом брючном костюме из льна и белых босоножках на пробковой танкетке, она дополнила наряд серёжками и браслетом из бирюзы, чтобы подчеркнуть глубину голубых глаз. Осталось освежить губы блеском и образ завершён. Она удовлетворённо кивнула, рассматривая своё отражение в зеркале. Собираясь побаловать себя чашечкой кофе с корицей, повеселевшая Анна прошла в столовую. Включив кофемашину, она открыла шкафчик со специями. Издалека еле слышно зазвучала мелодия увертюры к опере «Свадьба Фигаро». Звуки музыки нарастали. Рид обернулась, ища глазами свой сотовый. Сообразив, что оставила его на полочке у зеркала, она поспешила в гардеробную.
– Слушаю Вас, – выдохнула в трубку запыхавшаяся Анна.
– Добрый день, госпожа Рид, – узнала она голос детектива. – Я готов Вас принять.
– Спасибо, Трифон, скоро буду, – сдерживая радость, выпалила Анна.
Въехав в город, машина влилась в поток на главном шоссе. На улице стояла полуденная жара. Пришлось поднять верх автомобиля и включить климат-контроль. На повороте к офису детектива, прямо перед колёсами раздался громкий хлопок, и яркая вспышка ослепила Анну. Чёрный столб дыма взвился в небо, гарь и копоть облепили окно. Рид резко дала по тормозам, и, если бы не ремень безопасности, вылетела бы через лобовое стекло.
– Чёрт, чёрт, чёрт, – выругалась она. – Что происходит?
– Мадам, я к Вашим услугам, – вынырнул откуда-то неопрятного вида дядька.
Его чёрные, прореженные сединой, торчащие, как щётка, усы смешно подрагивали над верхней губой, когда он кривил рот в усмешке.
– Желаете помощи, мадам? – настаивал он, просовывая голову в приоткрытое окошко.
«Какой неприятный тип и одет несуразно», – с неприязнью подумала Рид.
– Спасибо, всё нормально, – ответила она, с плохо скрываемым раздражением, желая поскорее избавиться от назойливого гражданина.
Этот мужчина с редкими седыми волосами, в гавайке и галстуком-бабочкой на голой шее, да ещё и в сланцах, одетых на красные носки, одновременно вызывал в ней чувство брезгливости и страха.
Незнакомец сделал ещё одну попытку:
– Без конфузов, зовите, если чё. Рад буду услужить, – он сделал паузу и, склонившись в полупоклоне, многозначительно добавил, – Анна.
«Шут гороховый, фигляр», – разозлилась она и хотела уже накричать на странного субъекта, но тот испарился. Рид вышла из автомобиля, посмотреть, что же там взорвалось, но кроме кучки пепла на дороге ничего не оказалось. Не было и следов этого неприятного типа. Улица была пустынна, ни одного человека, ни одной машины. Будто город внезапно вымер. «Господи, за что мне всё это?» – взмолилась она, обращаясь к небесам. Небеса безмолвствовали, только солнце обдало жаром лицо.
Детектив встретил её у дверей конторы.
– У Вас щека испачкана, – протянул он салфетку, вместо приветствия.
– Благодарю, господин Сокольский.
Рид принялась тереть щёку. Видно было, что она сильно нервничает и ещё не отошла от случая на дороге.
– Что-то случилось? – озабоченно поинтересовался Трифон.
Анна рассказала про происшествие и необычного прохожего, предлагавшего ей свои услуги.
– Я до сих пор не поняла, что это было, – объяснила она, теребя в руках салфетку.
– Вам надо быть осторожнее. Кто знает, какие ещё сущности могут появиться на Вашем пути.
– Сущности? Вы сказали, сущности? – переспросила Рид. – Что это значит?
– Да кто их знает, всякие, – и спохватившись, что сболтнул лишнее, Трифон добавил. – Просто, будьте осторожнее.
– Звучит угрожающе, – встревожилась, сбитая с толку Анна.
В кабинете детектив усадил её на кожаный диван и дал стакан воды. Писательница немного успокоилась и с нетерпением ждала отчёта о проделанной работе. Трифон подошёл к клетке с соколом, насыпал корма и только после этого повернулся к Анне.
– По адресу, который Вы мне дали, нет никакого дома из красного кирпича, там вообще нет домов, – начал он.
– Не понимаю. О чём Вы говорите? Я же сама видела этот дом. Вы ездили туда?
– Конечно. Я пробил адрес, но никаких построек именно по этому адресу не существует.
– Ну и? Что же там тогда?
– Ничего, пустынная местность, поросшая бурьяном, – развёл руками Сокольский.
– Этого не может быть, я же сама там была, – Рид потёрла лоб, стараясь вызвать в памяти картинку с домом.
Трифон пожал плечами и с сочувствием посмотрел на неё. «Он будто жалеет меня», – подумалось ей.
– Ладно, забудем об этом. Вам удалось обнаружить хоть какие-то сведения о моих родственниках, друзьях? – спросила она с надеждой.
– Только то, что Вы мне сами рассказали – Ваш муж и дочь. Ничего нового. Вряд ли Вы сможете кого-то из близких здесь встретить. Никаких данных о Вашем сыне или брате, никаких нов…, – тут он запнулся на полуслове, сообразив, что нечаянно проговорился.
Но Анна заметила его оплошность. Ведь она точно ничего такого не рассказывала детективу. И откуда он взял, что у неё есть брат? И почему он говорит о сыне, ведь у неё дочь?
В этот момент острая боль пронзила макушку, и в глазах потемнело. Спустя мгновение мрак рассеялся и Рид увидела, как двое мужчин, один взрослый, другой молодой, о чём-то спорили. Тот, что постарше грозно наступал на юношу, тряся, какими-то бумагами. Лица обоих показались ей знакомыми. Наваждение исчезло, и Анна так и не успела понять, откуда их знает.
– Что за странные штуки творятся в моём мозгу. Подсознание явно пытается мне что-то показать, – пробормотала она.
– О чём Вы говорите, Анна?
Детектив подошёл ближе, стараясь расслышать, что она бурчала себе под нос. Рид встала с дивана и приблизилась к нему почти вплотную.
– Что Вы знаете? Я же вижу, Вы что-то не договариваете, – произнесла она, чеканя каждое слово, не спуская глаз с его лица. – Мне нужны подробности. Говорите, – суровым тоном приказала она.
«Было бы глупо сейчас всё отрицать или пускаться в долгие объяснения. Да и рано. Она ещё не готова», – прикинул в уме Трифон и сдержанно произнёс:
– Не надо пытаться обогнать время, знание приходит, когда приходит время. Вы сами скоро всё поймёте.
– Мне кажется, что здесь время стоит, – ответила писательница, осознав, что больше ничего от него не добьётся и, резко развернувшись, вышла из кабинета.
Все, с кем она встречалась, вели себя очень подозрительно. «Явно, они что-то скрывают. Твердят одно и то же. Прям вселенский заговор против меня. Какая тайна здесь спрятана?» – гадала Анна. В голове, будто бабочка в закрытой банке, бился один и тот же вопрос, мучавший её последние дни: «Что же делать?»
После визита к детективу, ехать домой не хотелось, и Рид кружила по городу. Мысленно прокручивая загадочные события, случившиеся с ней, она пыталась найти то, что могло их связывать. Но все попытки были тщетны. Выйдя из задумчивости, Анна обнаружила, что сидит в машине посреди пустыря. Солнце уже почти спряталось за горизонт, и на землю, стирая остатки дня, опускались сумерки. Безлюдный клочок заброшенного участка, оставшийся без естественного освещения, как будто сжался под давлением наступающего полумрака. «Пора выбираться отсюда», – заключила Рид. Сверившись по навигатору, она определила, что находилась на окраине города, в противоположной стороне от дороги к дому. Она пересекла пустырь и, выехав на освещённую улицу, нажала на газ.
Было далеко за полночь, когда машина подъехала к участку. Окна дома зияли черной пустотой. Лишь фонарь над крыльцом приветствовал писательницу тусклым светом.