Читать книгу Моя любимая ошибка - Нора Робертс - Страница 6

Прошло две недели, и началась третья. Элизабет могла по пальцам сосчитать, сколько раз ей позволили выйти из дома. Всегда в чьем-то сопровождении.

Теперь она никогда не оставалась одна.

Элизабет, которая всегда жаждала общения, теперь обнаружила, что невозможность уединиться ограничивает свободу больше, чем необходимость сидеть в четырех стенах.

Ей принесли ноутбук, предварительно заблокировав доступ к электронной почте и выход в чаты. Из любопытства и от скуки она сломала блокировку. Не потому, что хотела с кем-то пообщаться, но сам факт принес чувство некоторого удовлетворения, и девушка тихо радовалась своему триумфу.

По ночам Элизабет снились кошмары, но она никому об этом не рассказывала.

Стоило попросить – и тут же привезли книги и диски. Элизабет проглатывала популярные романы, слушала музыку, которую так ненавидела мать, и благодаря этому должна была чувствовать себя более свободной. Но случилось наоборот: девушка лишь отчетливее поняла, как многого ее лишили в прошлом и как мало она знает об окружающем мире.

А мать так больше и не появилась.

Каждое утро Джон и Терри сдавали ночное дежурство, и им на смену приходили Билл и Линда. Иногда они готовили еду, Джон обычно специализировался на завтраках. Но чаще приносили пиццу, гамбургеры, курятину или китайские блюда. Из чувства вины, а главное, для самозащиты Элизабет начала экспериментировать на кухне. В конце концов, кулинарные рецепты – это те же формулы, а кухня в некотором смысле является лабораторией.

И постепенно она втянулась в процесс приготовления пищи и полюбила это занятие. Ей нравилось резать, рубить и перемешивать, нравились запахи и консистенция новых блюд.

– Что у нас сегодня в меню? – осведомился, зайдя на кухню, Джон.

Сидевшая за столом Элизабет подняла на него глаза.

– Вот, надумала приготовить курицу стир-фрай.

– Выглядит аппетитно. Жена готовит стир-фрай, чтобы обмануть детей и заставить их есть овощи.

Элизабет знала, что у Джона и его жены Мэдди двое детей: семилетний сын Максфилд, названный в честь художника Максфилда Пэрриша, и пятилетняя Эмили, обязанная своим именем Эмили Бронте.

Джон показывал фотографии, которые носил в бумажнике, и рассказывал смешные истории о своем семействе.

Хотел, чтобы Элизабет увидела в нем личность. Девушка понимала его тактику. Джон достиг своей цели, но это лишний раз напомнило, что сама Элизабет не может рассказать ни одной веселой истории о годах детства, потому что их просто не было.

– Наверное, родные за вас беспокоятся, ведь полицейская служба очень опасная.

– Макс и Эм? Нет, они слишком малы и только знают, что я гоняюсь за плохими парнями, и это пока все. Ну а Мэдди… – Он на мгновение задумался, держа в руках чашку с кофе. – Конечно, беспокоится. Но ничего не поделаешь, такая работа. Да, ей бывает тяжело, долгие часы ожидания. Меня подолгу не бывает дома.

– Вы говорили, она работала судебным репортером.

– Да, пока не родился Макс. Тот день, когда я впервые увидел ее в суде, – самый замечательный в моей жизни. Рядом с ней я даже забыл свое имя. Самая красивая женщина из всех, что довелось встретить. Сам не знаю, как удалось уговорить ее прийти на свидание, а потом и стать моей женой. Повезло, да и только!

– Вы очень представительный мужчина, – возразила Элизабет. – Физически привлекательный, добрый, с широким мировоззрением и разнообразными интересами. А тот факт, что вы представляете власть и носите оружие, является для женщины притягательным на висцеральном уровне.

– Нет, Лиз, ты неподражаема! – Из-за чашки с кофе на девушку смотрели смеющиеся глаза.

– Хотелось бы такой быть.

– Не надо. Ты у нас девушка выдающаяся. Такая умная, что становится страшно, отважная и добрая, а еще с широким кругом интересов. Мне за таким разнообразием не угнаться. Наука, право, медицина, здоровое питание, книги, музыка, а теперь еще и кулинария. Кто знает, чем еще ты займешься?

– Научите меня пользоваться оружием?

– С чего это вдруг? – Джон в растерянности поставил чашку на стол.

– Возможно, это одно из моих разнообразных увлечений.

– Лиз!

– По ночам мне снятся кошмары.

– Милая. – Он взял девушку за руку. – Расскажи мне.

– Все время снится та ночь. Знаю, это нормальная, ожидаемая реакция.

– Однако от этого не легче.

– Верно. – Элизабет уставилась в поваренную книгу. Вот бы и ее мир стал снова таким же простым и понятным, как сочетание ингредиентов и порции, что там описаны.

– А еще снится, что меня привели на опознание преступников. Только Короткий меня видит. Я это точно знаю, потому что он ухмыляется. А потом отводит руку за спину, как в ту ночь. И вот он вынимает пистолет. Все как в замедленной киносъемке, и никто ничего не предпринимает. А потом он стреляет в меня через стекло.

– Лиз, он тебя не видел.

– Знаю. Это разумное логическое объяснение. Но страхи и другие эмоции возникают на подсознательном уровне. Я стараюсь не заострять на них внимания, все время нахожу себе какое-нибудь занятие.

– Может, связаться с твоей матерью?

– А зачем?

При виде неподдельного изумления Элизабет Джон с трудом сдержался, чтобы не выругаться.

– Ты сказала, что не хочешь ни с кем разговаривать, но…

– И сейчас не хочу. А в чем, собственно, дело? Я понимаю, что именно происходит и почему. Процесс, через который должно пройти мое сознание. Но Короткий меня убивает, понимаете? Либо здесь, в доме, потому что во сне он меня находит, или во время процедуры опознания, где меня видно сквозь стекло. Боюсь, он и правда меня найдет, увидит и убьет. И чувствую себя беспомощной, не способной защищаться. Ведь у меня нет ни сил, ни оружия. А я не хочу быть беспомощной и должна себя защитить.

– И ты полагаешь, умение стрелять сделает тебя менее уязвимой, поможет контролировать ситуацию?

– Думаю, это правильный ответ.

– Что ж, тогда будем учиться. – Джон достал пистолет, вынул магазин с патронами и отложил в сторону. – Это «Глок 19», стандартная модель. В магазине пятнадцать патронов.

Джон протянул девушке оружие.

– Полимер. Я читала.

– Кто бы сомневался.

– Не такой тяжелый, как мне казалось. Но сейчас он не заряжен и потому весит меньше.

– Пока не будем его заряжать и поговорим о правилах безопасности.

– Хорошо, – согласилась Элизабет, глядя в глаза Джону.

Объяснив основные моменты, он предложил девушке встать и показал, как правильно держать оружие и наводить на цель. В этот момент пришла Терри.

– Господи, Джон, что ты делаешь?

– Пистолет не заряжен, – поспешила оправдаться Элизабет.

– И тем не менее!

– Оставь нас ненадолго, Лиз.

– Ладно. – Элизабет с неохотой, которой от себя не ожидала, вернула оружие Джону. – Пойду к себе.

– О чем только, черт возьми, ты думаешь? – набросилась на него Терри, едва Элизабет вышла из комнаты.

– Девочка хочет научиться обращаться с оружием.

– А мне охота заполучить в постель голого Джорджа Клуни, но я не рискую его похитить. Пока.

– Ей снятся кошмары.

– Какая ерунда. – Терри открыла холодильник и достала колу. – Прости, Джон. Понимаю, девочка на пределе, но ведь дать ей в руки служебное оружие – не выход из положения. Проблемы это не решит.

– А она думает иначе. Не хочет чувствовать себя беззащитной. Разве можно за это винить? Можно сколько угодно твердить, что она в безопасности и мы готовы ее защищать, но она понимает, что бессильна перед сложившимися обстоятельствами. И не важно, что говорим мы, имеет значение лишь то, что она чувствует.

– Я все понимаю, Джон. Девочка до смерти напугана и очень устала, только не в наших силах что-либо изменить.

– Послушай, Терри, ее жизнь никогда не вернется в привычную колею. Кроме того, нельзя забывать, что речь идет не об обычном свидетеле, а о девочке-подростке. И если, научившись правильно обращаться с оружием, она обретет душевный покой, я готов помочь и стать ее учителем. По крайней мере, Лиз заслужила спокойный сон по ночам.

– Чушь! – не унималась Терри. – Впрочем, ладно, поступай как знаешь, только…

– Что?

– Я вот кое-что обдумываю.

– Желаю удачи. А я пока постараюсь убедить босса с помощью тех же аргументов, что привел тебе. Хочу получить официальное разрешение водить девочку в тир.

– Тогда по примеру Аладдина потри волшебную лампу. Может, и сработает.

Джон только улыбнулся в ответ и, взяв телефон, вышел в другую комнату.

Терри тяжело вздохнула и после недолгого раздумья, взяв вторую банку колы, поднялась наверх и постучала в дверь спальни Элизабет.

– Войдите.

– Игры с оружием всегда вызывают у меня жажду. – Терри подошла к кровати, где сидела девушка, и протянула баночку колы.

– Не сердитесь на Джона. Это я во всем виновата.

– Я пока еще не выжила из ума. – Терри села рядом с Лиз. – Просто вы застигли меня врасплох, вот и все. Джон сказал, тебя мучают кошмары по ночам. Да, ты сильно напугана, и можно сколько угодно убеждать, что причин для страха нет, но дело в том, что на твоем месте я бы тоже боялась.

– В кошмарных снах я совершенно беспомощна и ничего не могу сделать, а он меня убивает. Хочу научиться себя защищать. Ведь вы с Джоном не будете меня вечно караулить. И Билл с Линдой тоже. Или другие полицейские, которых ко мне пришлют. В один прекрасный день, когда останусь одна, я должна быть уверена, что смогу о себе позаботится. Мать мне не поможет.

– Но ты не знаешь…

– Знаю. – Элизабет сама удивилась, как спокойно и безразлично она произнесла эти слова. – Когда придет время перевезти меня в другое место и дать новое имя, она со мной не поедет. Ее жизнь и карьера здесь. Мне скоро исполнится семнадцать, и если потребуется, я могу подать заявление о выходе из-под родительской опеки. И получу разрешение. А в восемнадцать лет получу деньги из доверительного фонда. В двадцать один год смогу учиться и работать. Я уже немного научилась готовить, но не сумею себя защитить, если случится что-то непредвиденное.

– Ты сообразительная девочка и наверняка уже узнала, что мы не потеряли ни одного свидетеля, следовавшего нашим инструкциям.

– Всю свою жизнь я следовала чьим-нибудь инструкциям, так что привыкла.

– Черт возьми, Лиз, что ты говоришь?!

– Проявление пассивной агрессии, – вздохнула Элизабет. – Простите. Но дело в том, что бандиты не прекратят поиски. Они жаждут мести и возмещения убытков. Знаю, вы сделаете все, чтобы им помешать, но хочу быть уверена, что, если все-таки случится худшее и меня найдут, я смогу нанести ответный удар.

– Ну, для этого существует множество других способов, помимо применения оружия.

– Однако вы носите пистолет.

– Два. – Терри похлопала себя по лодыжке. – Запасной вариант. Если хочешь хорошо стрелять, лучше Джона учителя не найти. Но существуют и другие приемы. Могу научить самообороне в рукопашном бою.

– То есть покажете настоящие приемы борьбы? – Предложение явно заинтриговало Элизабет.

– Ну, я имела в виду оборону. Но ты права, будем осваивать приемы боевых искусств.

– С радостью. Я способная ученица.

– Посмотрим.

В дверном проеме появился Джон:

– В пять утра будь готова. Нам разрешили пользоваться тиром.

– Огромное спасибо.

– Терри?

– Пять утра. Черт, буду на месте.

* * *

Трижды в неделю до восхода солнца Джон водил Элизабет в тир, расположенный в цокольном этаже. Девушка быстро освоилась и ловко обращалась с оружием, привыкла к его форме, тяжести и отдаче. Джон научил ее целиться, стрелять кучно и заряжать пистолет.

Узнав об отсрочке судебного процесса, Элизабет выплеснула свое горе во время занятий в тире.

Через день с ней занималась Терри, помогая осваивать искусство самообороны. Учила добиваться преимущества за счет веса противника, разрывать захват и наносить удар с плеча.

По ночам девушку по-прежнему преследовали кошмары, но уже не так часто. И иногда во сне Элизабет выходила из боя победителем.

Прошел месяц, и прежняя жизнь казалась далекой и нереальной. Теперь Элизабет жила в надежно защищенном двухэтажном доме, окруженном высоким забором с камерами слежения, и ее сон берегли федеральные маршалы.

Линда приносила из своей коллекции любовные романы, мистические истории и «ужастики», а когда наступил август, сделала девушке стрижку, и результат ее стараний оказался куда более профессиональным по сравнению с первым опытом Элизабет. Потом Линда научила ее подкрашивать корни волос. А длинными тихими вечерами Билл обучал Элизабет игре в покер.

Время тянулось бесконечно медленно.

– Мне нужны деньги, – как-то раз обратилась она к Джону.

– Хочешь получить ссуду, малышка?

– Спасибо, но я имела в виду свои деньги. У меня есть накопительный счет, и я хочу снять некоторую сумму.

– Поездка в банк связана с неоправданным риском, и если тебе что-нибудь нужно, мы тут же доставим.

– Мать может снять деньги с моего счета. Это как оружие, чтобы я чувствовала себя более уверенно. – Элизабет тщательно обдумала этот вопрос, благо времени было достаточно. – Когда я выступлю свидетелем на суде и меня перевезут в другое место, все произойдет очень быстро и потребуются деньги. Собственные деньги. Хочу точно знать, что смогу купить все необходимое, никого не просить и не чувствовать себя обязанной.

– И какая сумма тебе нужна?

– Пять тысяч.

– Большие деньги, Лиз.

– Не слишком. Мне понадобится новый компьютер и многое другое. Хочу думать не о сегодняшнем, а о завтрашнем дне. А сегодня – это всего лишь сегодня.

– Понимаю, ожидание всегда мучительно.

– Волковы сделают все, чтобы отложить судебный процесс, рассчитывая меня найти. Или в надежде, что у меня не хватит мужества и сдадут нервы. Но вечно эта волокита тянуться не может, и мне нужно подумать о будущем. Где бы и под каким именем ни пришлось жить, я хочу продолжить учебу. У меня есть фонд от колледжа, который можно перевести, но будут и другие расходы.

– Посмотрим, как можно помочь.

– Люблю, когда вы так говорите, – улыбнулась Элизабет. – С моей матерью компромисс невозможен: либо «да», либо «нет». Она редко произносит слово «возможно», потому что в нем нет определенности. А вы говорите, что подумаете, какие меры можно предпринять, и никакой неопределенности тут нет. Ваши слова означают, что вы предпримете какие-то действия, попробуете решить проблему. Это гораздо лучше, чем «нет», и почти так же хорошо, как «да».

– Ну ладно. – Джон на мгновение задумался. – Ты ни разу не упомянула отца. Знаю, он не в курсе дела, но учитывая сложившиеся обстоятельства…

– Не знаю, кто он. Просто донор.

– Донор?

– Да. Когда мать решила родить ребенка, она тщательно изучила списки доноров, с учетом их образования, физических данных, медицинской карты. Исследовала их семейную историю, интеллект, ну и тому подобное. Одним словом, все до мелочей. Потом выбрала самого достойного кандидата и назначила дату оплодотворения.

Девушка замолчала, уставившись на свои руки.

– Понимаю, как дико это звучит.

– Вряд ли, – прошептал Джон.

– Что касается интеллекта, я превзошла самые смелые ожидания матери и отличалась отменным здоровьем. Всегда была физически сильной и выносливой. Но ей так и не удалось установить связь со своим ребенком. Эта часть плана с треском провалилась. Мать всегда окружала меня заботой, обеспечивала самым лучшим, будь то питание, жилье или образование. А вот полюбить меня так и не сумела.

– Что ж, она сама виновата. – От признаний девушки у Джона защемило сердце и сделалось мерзко на душе.

– Да. И из-за осознания собственного провала ей очень тяжело демонстрировать привязанность ко мне. Долгое время я думала, что вина лежит на мне, а теперь знаю, что это неправда. Поняла, когда мать меня оставила. Бросила, потому что получила такую возможность, потому что я поставила ее перед выбором, позволившим устраниться. Я могла бы заставить ее гордиться тем, чего она добилась в моем лице, но никогда бы не сумела заставить полюбить себя.

Джон, не сдержавшись, обнял Элизабет и стал гладить по голове, а она со вздохом прислонилась к его плечу.

– Все будет хорошо, Лиз.

– Мне так хочется в это верить…

Он встретился взглядом с Терри и заметил в ее глазах слезы жалости и сочувствия. Хорошо, что она слышала весь разговор. Теперь девочка знает, что на свете есть два человека, которым не безразлична ее судьба, а он сам приложит все силы, чтобы обеспечить ее благополучие.

* * *

Сергей встретился с братом и племянником, а также с Ильей и одним из помощников, пользующимся особым доверием. Дети радостно плескались в бассейне под неусыпным надзором женщин, а мужчины сидели за длинными столами для пикника, уставленными всевозможными яствами. Прохладительные напитки покоились в широких ведерках из нержавеющей стали, наполненных льдом. На лужайке старшие дети играли в волейбол под сопровождение оглушительной музыки.

Маленькие компании доставляли Сергею больше радости, чем многолюдные шумные вечеринки в обществе членов семьи и друзей. Он священнодействовал над огромным грилем, полученным в подарок ко дню рождения от старшей дочери и зятя. Сергей по достоинству оценил эту американскую традицию. Золотые часы «Ролекс» и цепь с нательным крестом сверкали в ярких солнечных лучах. Сам хозяин был одет в хлопковую рубашку и брюки, поверх которых красовался ярко-красный игривый фартучек, словно призывая гостей расцеловать повара.

Гриль аппетитно дымил, а Сергей неспешно переворачивал толстые гамбургеры, мясные колбаски и шампуры с овощами, вымоченными в фирменном маринаде, рецепт которого был известен ему одному.

– Мать работает в больнице, – сообщил племянник Сергея Михаил. – Проводит там целые дни, а часто остается и на ночь. Раз в неделю ужинает с мужчиной, с которым спит. Четыре раза в неделю ходит в спортзал, где у нее личный тренер. Посещает косметический салон, делает там прическу и маникюр. В общем, ведет такую жизнь, будто дочери и нет на свете.

Сергей молча кивнул, перекладывая овощи на тарелку.

– Я обыскал ее дом, – доложил помощник. – Проверил все телефонные звонки. Звонит в больницу, приятелю, коллеге, в парикмахерскую, но ни одного звонка в полицию, федеральным маршалам или ФБР.

– Но она должна встречаться с дочерью, – настаивал Михаил. Он был полнее брата, а в волосах виднелись широкие седые пряди. – Ведь она же мать. – Он бросил взгляд в сторону бассейна, где его собственная жена о чем-то весело болтала с дочерью, пока внуки плескались в воде.

– По-моему, у них нет близких отношений.

– Нет, мать есть мать, – не унимался Михаил. – Она должна видеться с дочерью.

– Можно ее взять, – предложил помощник. – Например, по дороге в больницу… уговорим ее рассказать, где находится девчонка.

– Настоящая мать ни за что не скажет. – Сергей уже раскладывал гамбургеры на второй тарелке. – Скорее умрет. А если она относится к другой категории матерей, а по моим сведениям, именно так и есть, то действительно может ничего не знать. Ну, схватим ее, а девчонку тут же перевезут в другое место и усилят охрану. Следовательно, мы имеем дело с матерью, которая на самом деле таковой не является.

– И в доме нет никаких вещей девочки, только в спальне, – подтвердил помощник. – Да и тех немного. И все разложено по коробкам, как на складе.

– Вот видите, – кивнул Сергей, – я предлагаю другое решение, которое поможет покончить с этой историей и не оставить следов. Миша, скажи Якову, чтоб еще немного потерпел. В следующую нашу встречу отпразднуем его возвращение. Ну, а сейчас, – он поднял тарелку с гамбургерами и колбасками, – самое время приступить к еде.

* * *

Лето тянулось неимоверно долго, но Элизабет регулярно напоминала себе, что, если бы провела все это время дома, наверняка уже пошла бы на уступки матери и страдала на уроках в летней школе. А так ее жизнь не слишком отличалась от привычного распорядка.

К учебе и чтению книг добавились музыка и фильмы, записанные на дисках или те, что показывали по телевизору. Повторный показ сериала «Баффи – истребительница вампиров» помог приобщиться к основам современного молодежного сленга. Теперь, когда появится возможность вернуться в колледж, Элизабет будет лучше ориентироваться и сообразит, как следует общаться со сверстниками в той или иной ситуации.

В стремлении как можно надежнее себя обезопасить она регулярно ходила в учебный тир, изучала приемы самообороны и постигала искусство игры в покер.

Джули уже не вернешь, и бесполезно гадать, что было бы, если бы… Гораздо разумнее воспользоваться преимуществами теперешнего уединенного образа жизни.

Итак, Элизабет ни за что не станет хирургом.

Наступит час, и она получит новое удостоверение личности, начнет новую жизнь и приложит все силы, чтобы все сложилось наилучшим образом. Можно заняться серьезным изучением любого предмета. Правда, в глубине души она понимала, что путь в ФБР для нее закрыт, но вопросов своим охранникам по этому поводу не задавала: как ни глупо это звучит, но отсутствие определенного ответа оставляло лучик надежды.

Девушка приспособилась к установленному режиму и чувствовала себя комфортно.

В день рождения привычный распорядок дня не поменялся. Просто ей исполнилось семнадцать лет, но никаких внешних или внутренних метаморфоз не произошло. Правда, в этом году отсутствовал традиционный праздничный ужин, состоящий из куска жареной говяжьей вырезки с гарниром из обжаренных овощей, после которого полагался кусок морковного торта. Не было также возможности воспользоваться машиной, которую пообещала мать. Разумеется, этот пункт полностью зависел от научных достижений Элизабет, а также от умения себя держать.

Просто наступил новый день, приблизивший ее к необходимости выступить в суде и, как ей казалось, к обретению долгожданной свободы.

Поскольку ни Терри, ни Джон ни словом не обмолвились о дне рождения, девушка решила, что о нем попросту забыли. Да и с какой стати им помнить? В качестве подарка Элизабет решила не заниматься в этот день учебой и приготовить праздничный ужин, не имеющий ничего общего с жареной говядиной.

На улице шел проливной дождь с грозой, и она убеждала себя, что в такую погоду кухня выглядит особенно уютной. Элизабет подумывала испечь торт, что было слишком смело и не очень разумно, так как она еще не успела набить руку в кондитерском искусстве. Идея приготовить спагетти с тефтелями из остатков мяса тоже отдавала авантюризмом.

– Господи, какой божественный аромат! – Терри застыла посреди кухни, благоговейно вдыхая наполнявшие ее запахи. – Если так и дальше пойдет, придется научиться готовить более сложные блюда, чем бутерброд с сыром.

– Мне нравится готовить, особенно что-нибудь новенькое. Никогда прежде не делала тефтели. Оказалось, это очень забавно.

– Ну, у каждого свои забавы.

– Давайте положу в лоток тефтели с соусом и пасту. Возьмете с собой домой. Я много наготовила.

– Так, Линда позвонила и сообщила, что болеет. Значит, останешься с Биллом и Стивом Киганом. Уверена, эти ребята сметут все подчистую.

– Как жаль, что Линда заболела. – Любые изменения в установленном распорядке нервировали Элизабет. – А вы знаете маршала Кигана?

– Я – нет, а вот Джон с ним знаком. Не тревожься, Лиз, он уже пять лет работает в Службе федеральных маршалов.

– Нет, я не волнуюсь. Просто требуется какое-то время, чтобы привыкнуть к новым людям. Но это не имеет значения. После ужина хочу почитать и рано лечь спать.

– В свой день рождения?

– О, так вы знаете? – вспыхнула Элизабет.

– Здесь ничего не скроешь, – рассмеялась Терри, снова принюхиваясь к соусу. – Понимаю, ты любишь читать, но неужели нельзя придумать для дня рождения занятие повеселее?

– Сложная задача.

– Тогда надо тебе помочь. – Прежде чем выйти из комнаты, Терри дружески потрепала Элизабет по плечу.

В очередной раз напомнив себе, что самое интересное занятие в мире – это чтение, Элизабет посмотрела на часы. Скоро придет смена. Соус может томиться на огне, пока Билл и его новый напарник не проголодаются. Однако еды получилось очень много, и надо непременно угостить Джона и Терри, положить им плоды кулинарного эксперимента в лотки. В качестве ответного подарка.

Элизабет направилась к буфету, где хранились лотки с крышками.

– Эй, прибыло подкрепление! Встречай!

В дверях стояла улыбающаяся Терри с обернутой в блестящую розовую бумагу коробкой с огромным белым бантом. Рядом топтался Джон, державший в руках миниатюрный подарочный пакетик и белую коробку из кондитерской.

– Вы… вы принесли мне подарки…

– А как же иначе? Ведь у тебя день рождения. А еще у нас есть торт.

– Торт, – эхом откликнулась Элизабет.

Джон поставил на стол коробку и приоткрыл крышку.

– С шоколадной помадкой, сливочным кремом и глазурью.

– Я выбирала, – радостно сообщила Терри. – С днем рождения, Лиз!

Такая же надпись красовалась на огромном торте с розовыми бутончиками и зелеными листьями.

– Спасибо. Это вам не морковный торт, – прошептала Элизабет.

– Я испытываю священный ужас перед кондитерскими изделиями, изготовленными из овощей, – заявила Терри.

– Да нет, они тоже вкусные, но до этого торта им далеко. Настоящий торт в честь дня рождения! Какой красивый!

– После праздничного ужина надо оставить для него местечко, а также для мороженого, – напомнил Джон. – Мы хотели заказать на ужин пиццу, но ты затеяла тефтели.

Кухня засияла новыми красками. Все вокруг стало ярким и праздничным, будто сквозь проливной дождь прорвались лучи солнца.

– Вы ведь останетесь на ужин?

– Повторяю, это твой день рождения, и я ни за что не упущу возможности отведать торта и мороженого. Дождемся остальных, а пока открой подарки.

– Правда? А можно?

– Ну конечно же, наш юный гений не знает всех прав именинника. Вот, возьми. – Терри вложила коробку Элизабет в руки. – Сначала открой мой. Не терпится посмотреть, как он тебе понравится.

– Он мне уже нравится. – Элизабет стала бережно распаковывать подарок.

– Так и знала! – воскликнула Терри. – Ты из числа тех зануд, которые десять минут возятся с упаковкой, вместо того чтобы просто ее разорвать.

– Жалко рвать такую красивую бумагу. Честно говоря, я и не ожидала подарков.

– А надо было, – упрекнул Джон. – Пора ждать перемен к лучшему.

– Вы сделали мне самый замечательный сюрприз. – Развернув упаковку, Элизабет открыла крышку и вынула тонкий кардиган с рюшами по вороту и мелкими фиалками, разбросанными по всему полю.

– Какая красота! Ой, и к нему еще топик!

– А главное, ничего общего с комплектом-двойкой, что носит твоя мать, – заявила Терри. – Можешь носить это с джинсами или юбкой. Словно для тебя сделано.

Никто еще не говорил Элизабет, что ей идут рюши и фиалки.

– Мне очень нравится, правда. Огромное спасибо.

– Теперь моя очередь. При покупке подарка мне потребовалась помощь. Так что если не понравится, все претензии к жене.

– Она вам помогала? Как мило с ее стороны. Передайте мою благодарность.

– Может, сначала взглянешь на подарок?

Дрожа от волнения, Элизабет вынула из пакета маленькую коробочку, в которой лежали миниатюрные сережки: три изящные серебряные капельки, прикрепленные к жемчужине.

– Какая прелесть! Просто глаз не оторвать.

– Знаю, ты носишь золотые серьги на штифтах, но Мэдди решила, что эта модель придется тебе по душе.

– Так и есть. Они мне страшно нравятся. У меня не было других серег, кроме пуссет. Я проколола уши за день до… за день до… А это мои первые настоящие серьги.

– С днем рождения, Лиз. Желаю счастья.

– А теперь примерь обновки, – скомандовала Терри. – Тебе же не терпится их примерить и покружиться перед зеркалом.

– Верно. А можно?

– На правах именинницы. Давай, поторапливайся.

– Спасибо. – Движимая внезапно нахлынувшим порывом, Элизабет обняла Терри. – Как я вам благодарна! – Потом наступила очередь Джона. – Как я счастлива. Это лучшее семнадцатилетие на свете. – Схватив подарки, она бегом устремилась наверх.

– Вот это да! – печально вздохнула Терри. – Она нас обняла. А ведь девочка не любит нежностей.

– Девочка их никогда не видела. Я в очередной раз передал матери секретный номер для связи. Сообщил, что мы купили торт и хотим поздравить Лиз с днем рождения. Предлагал и ее сюда привезти. И что ты думаешь? Получил очень вежливый отказ.

– Сучка остается сучкой, даже если у нее хорошие манеры. Вздохну с облегчением, когда для девочки закончится весь этот ужас. А заодно и для нас. Но знаешь, буду сильно скучать по малышке.

– И я тоже. Хочу позвонить Мэдди. Скажу, что серьги Лиз понравились. – Джон взглянул на часы. – Пойду проверю время прибытия Косгроува и Кигана. Думаю, они уже в пути.

– А я накрою на стол. Посмотрим, хватит ли у меня фантазии придать ему праздничный вид.

Терри достала тарелки и плоские блюда и тут вдруг вспомнила о цветах.

– Послушай, Джон! – Она двинулась в сторону гостиной. – Попроси Косгроува остановиться и купить где-нибудь цветов. Пусть все будет как положено.

Джон согласно кивнул, не прерывая разговора с женой:

– Да, серьги ей понравились. Сейчас Лиз наверху, примеряет обновки. Эй, поцелуй ребятишек. Они, наверное, будут спать, когда я вернусь.

Терри вернулась на кухню, намереваясь попробовать красный соус, просто убедиться, что там всего хватает. Она уже протянула руку за ложкой, но в этот момент послышался голос Джона:

– Они подъезжают.

– Зафиксируй время. – По привычке держа руку на оружии, Терри подошла к воротам гаража и стала ждать сигнал. Три коротких стука и три – с интервалом.

– Ну, ребята, вы попали на угощение. У нас тут…

Первым быстро вошел Билл:

– У нас могут быть неприятности. Где Джон?

– В гостиной. А что…

– Биллу показалось, что за нами увязался «хвост», – шепотом сообщил Киган. – Где свидетель?

– Она… – Нет, что-то здесь не так. И ведут они себя как-то странно. – Вы уже сообщили о случившемся? – спросила Терри, вынимая свой телефон.

Ей почти удалось уклониться от первого удара, и он лишь слегка задел висок. Терри почувствовала, как глаз заливает кровью, и потянулась за оружием, успев предупредить Джона:

– Берегись!

В этот момент Киган изо всей силы ударил ее рукояткой пистолета по затылку. Терри медленно сползла на пол, опрокинув стул, который с грохотом рухнул на кафельную плитку.

Выхватив пистолет, Джон замер возле стены в гостиной. Нужно успеть подняться наверх, в комнату Лиз.

– Не стреляй в него, – шепнул Киган, забирая оружие у лежащей на полу Терри. Затем он спрятал в кобуру свой пистолет. – Не забывай, надо все сделать так, чтобы в нем не осталось ни одной дырки.

Билл понимающе кивнул в ответ и крикнул:

– Я схватил ублюдка, Джон! Слышишь? Я схватил его. Терри ранена! Она без сознания! Киган уже сообщает о случившемся и вызывает подкрепление. Береги свидетеля.

Джон слышал, как Киган торопливо обрисовывает ситуацию. Его голос заглушал шум дождя.

И тут чуткое ухо уловило скрип половицы.

Джон вышел из комнаты с оружием в руках и столкнулся с Биллом, который шел прямо на него. Глаза в глаза.

– Бросай оружие! Оружие на пол!

– Терри ранена! Мерзавцы пытаются прорваться через парадную дверь!

– Немедленно опусти пистолет!

Джон увидел, как Билл стрельнул глазами влево, развернулся и отскочил назад, прежде чем Киган успел нанести удар. Потом он спикировал вправо, и тут Косгроув выстрелил. Бок словно обожгло огнем. Надо скорее добраться до Элизабет. Джон выстрелил в ответ и побежал к ведущей наверх лестнице. Вторая пуля попала в ногу, но он не сбавил шага и, заметив, что Киган снова готовится к выстрелу, тоже выстрелил в него на бегу.

И получил пулю в живот.

Глаза застилала серая пелена, но Джон не останавливался. Вдруг он увидел выбежавшую из спальни Элизабет.

– Назад! Назад в комнату!

Он рванулся навстречу девушке и затолкнул ее в спальню, успев запереть дверь, а потом упал на колени.

– Господи! – Элизабет схватила рубашку, которую только что сняла, и зажала ей рану на животе.

– Это Косгроув и Киган.

– Они же федеральные маршалы?

– Продались, сволочи. – Скрипя зубами от боли, Джон рискнул взглянуть на окровавленный живот, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. – Вот черт, возможно, они с самого начала вели двойную игру. А Терри ранена. Может, и убита.

– Нет…

– Эти ублюдки знают, что я здесь с тобой и пристрелю всякого, кто сунется в комнату. Пока могу держать в руках оружие. Но им известно, что я ранен. – Он схватил левой рукой девушку за запястье. – Плохо дело, Лиз.

– Вас обязательно вылечат. – Но кровотечение никак не останавливалось, и рубашка уже насквозь промокла, а кровь все лилась и лилась, подобно потокам дождя. – Мы позвоним и попросим помощи.

– Я потерял телефон. А у Кигана связи в Службе федеральных маршалов. Тут дело серьезное. Я давно подозревал, что дело нечистое. Слишком он быстро по карьерной лестнице продвинулся. Не знаю, кто еще замешан, но ты в опасности, детка. В большой опасности.

– Лежите тихо и не двигайтесь. Нужно остановить кровотечение. – Элизабет еще сильнее прижала рубашку к ране.

– Они должны были напасть на меня. Может, еще что-то планировали. Пора делать ноги. Слушай меня, слушай. – Его пальцы впились в запястье Элизабет. – Надо бежать. Через окно. Выпрыгни из окна и беги что есть духу. Спрячься где-нибудь.

– Я вас не брошу.

– Ты должна бежать. Возьми деньги. Полицейским доверять нельзя. Они тоже замешаны. Бери деньги и все необходимое и уноси ноги. Да скорее же, черт возьми!

Элизабет послушно собрала вещи, одежду и ноутбук, чтобы успокоить Джона, но оставлять его одного не хотела.

– Ну вот, не переживайте, – принялась она успокаивать Джона. – Кто-нибудь придет на помощь.

– Никто не придет. Я тяжело ранен, Лиз, потерял слишком много крови и не смогу тебя защитить. Надо бежать, нельзя медлить ни минуты. Возьми мой запасной пистолет из кобуры на ноге. Бери, и если кто-то из мерзавцев тебя заметит и погонится следом, стреляй не раздумывая.

– Я вас не брошу, даже не просите. Ну пожалуйста, не надо. – Элизабет прижалась лицом к щеке Джона. Какая же она была холодная!

– Я не прошу, а приказываю. Делаю свою работу. И не обрекай меня на провал, Лиз. А теперь беги.

– Я позову на помощь.

– Беги без оглядки! Ясно? Быстро в окно, поняла?!

Джон дождался, когда Элизабет доберется до окна:

– Считаю до трех. На счет «три» прыгай, – приказал он, подползая к двери. – Я их задержу.

– Джон!

– Сделай так, чтобы я мог тобой гордиться, Лиз. Ну, а теперь считаем до трех.

Элезабет выскользнула из окна и уцепилась за водосточную трубу. Дождь нещадно хлестал в лицо. Она не знала, выдержит ли труба ее тяжесть, да и какое это имело сейчас значение? Потом послышалась стрельба, и она, словно обезьянка, сползла вниз.

«Надо как можно скорее позвать на помощь», – решила она и побежала что было духу.

Элизабет пробежала не более пятидесяти ярдов, когда за спиной раздался оглушительный взрыв.