Читать книгу Охота на бабочек - Нора Робертс - Страница 5

Первым был Мэтью. Ева расположилась за столом в гостиной, где не так давно все они ужинали. Посуду убрали, заменив ее низкой вазой с лилиями и свечами. Мэтью переоделся в серую футболку и спортивные брюки.

– Конни дала мне смену одежды – у них тут есть спортзал и форма для гостей. Макнаб разрешил нам с Марлой переодеться в сухое. Она ведь тоже вымокла…

– Разумеется. Сейчас я включу запись и зачитаю ваши права. Надо соблюсти формальности.

– Давно я этого не слышал.

– Прошу прощения?

– В семнадцать лет меня арестовали за распитие спиртных напитков и нарушение общественного порядка. Ну, знаете, у друга родители уехали, он устроил вечеринку. Громкая музыка, соседи вызвали копов, я им нахамил. Штраф в тысячу долларов, реабилитационная программа и три месяца общественных работ. Да еще родители заперли меня дома и не пускали гулять. Простите. Ведь это ни черта не значит, правда? – добавил он и потер подбородок. – Ни разу не видел трупа. Я сам был мертв, много раз убивал, моя сестра умирала у меня на руках, но это было в кино. А ведь думал, что справлюсь… Даже самый лучший грим, освещение и ракурс бесконечно далеки от реальности.

Он судорожно вздохнул.

– Она была такая бледная. А ее глаза…

– Мэтью, хотите воды или чаю?

– Можно мне чаю? – Он с благодарностью посмотрел на Миру. Ева кивнула, и Мира вышла. – Никак не согреюсь. Вода была холодновата, и… Простите.

– Вам есть за что извиняться?

– Кажется, я плохо справляюсь. Думал, в кризисной ситуации буду на высоте…

– Вы неплохо держитесь. – Она включила запись и зачитала формулу Миранды. – Вам все ясно, Мэтью? Вы понимаете свои права и обязанности?

– Да, конечно.

– Зачем вы с Марлой пошли на крышу?

– Хотели пару минут подышать свежим воздухом.

– И что произошло дальше?

– У нее разболелись ноги. У Марлы. Она сказала, что натерла их, я предложил разуться и поболтать ногами в бассейне. Мы просто решили посидеть на бортике. По дороге смеялись, обсуждали ролик. Зашли под купол и сначала ничего не заметили. Минуту или около того, да.

Вернулась Мира с чайничком, сахарницей и чашками на подносе.

– Хотите кофе? – спросила она у Евы.

– Спасибо. И что было дальше?

– Марла закричала, увидев тело. А я подбежал и бросился в воду. Она плавала лицом вниз, и я… и мы вытащили ее.

– Марла тоже прыгнула в бассейн?

– Нет, нет. – Мэтью отпил чаю. – Я подтянул Кей-Ти к бортику, и Марла помогла мне ее вытащить. Она была такая тяжелая. Я начал делать искусственное дыхание. Я знаю, как оказывать первую помощь: в старших классах школы и в колледже я работал спасателем на пляже. Марла плакала и пыталась помочь мне, но было поздно. И мы побежали за вами. Следовало сразу позвонить в службу спасения, но мы побежали за вами.

– Вы видели кого-нибудь по пути наверх?

– Нет. Хотя да: Джулиан валялся на диване, а из дамской комнаты, что в холле, вышла Энди. А потом мы сели в лифт и поехали на крышу.

– Как вы думаете, кто мог желать ей зла?

– Господи… – Мэтью зажмурился, потом сделал глоток чаю. – Кей-Ти не сахар, особенно когда выпьет. Если на съемках возникает какой-нибудь конфликт, то непременно с ее подачи. Все остальные прекрасно ладят. Но никто бы не стал ее топить. Сцены с участием Кей-Ти уже отсняты, поэтому нам недолго оставалось терпеть ее общество. Участие в рекламной кампании – и все.

– Лично у вас были с ней конфликты?

Он уставился в чашку, затем произнес:

– Даже не знаю, как мне обращаться к вам.

– Зовите меня Даллас.

– Так вот, Даллас… Видите ли, мы какое-то время встречались. Еще до съемок, несколько месяцев назад, до того, как я получил эту роль. Когда мы сошлись, Кей-Ти не пила. И получив роль, тоже еще не пила. На пробах что-то пошло не так, однако Раундтри хотел снимать только ее – она великолепно подходила на роль Пибоди, и он убедил менеджмент. А Кей-Ти помогла мне получить роль Макнаба, хотя сначала хотели взять кого-то другого. Это был настоящий прорыв для меня!.. А потом мы расстались.

– Из-за того, что получили эту роль?

– Со стороны оно так и выглядело. И она тоже думала, будто я воспользовался ею, чтобы попасть в проект.

– А зачем же еще?

– Послушайте… – Мэтью вытер о брюки вспотевшие ладони и положил руки на стол. – Сначала нам было хорошо вместе. Первые недели три. Мы прошли пробы, и все было замечательно. Мы отлично ладили. А получив роль, она начала пить. Много пить. Стала ревнивой и подозрительной.

– В каком смысле?

– Каждую секунду хотела знать, где я и с кем, что делаю и почему. Звонила, писала сообщения, неожиданно появлялась, надеясь меня уличить. Если в ресторане я улыбался официантке, обвиняла меня в том, что я хочу переспать с ней или уже переспал. Помните, что она устроила за ужином? Примерно так Кей-Ти постоянно вела себя на людях. – Он обхватил чашку обеими ладонями. – Это было отвратительно. Если я уделял ей недостаточно внимания, она обвиняла меня в измене и лжи, кричала, что я использовал ее. Да мы встречались-то всего несколько недель, ничего серьезного. Ни для меня, ни для нее. А потом Кей-Ти совсем двинулась. Заявлялась ко мне посреди ночи проверить, один я или нет. Стала распускать руки – могла толкнуть, ударить меня, швыряла что ни попадя. Даже пыталась выкинуть меня из картины, едва мы начали работу над фильмом. Пришлось пойти к Раундтри и все ему выложить. Он объяснил, что не я первый, на кого она так наезжает.

– Наверное, работать с ней было непросто.

– На то мы и актеры, – грустно улыбнулся Мэтью. – Если бы все было просто, любой смог бы играть в кино. В общем, она от меня отстала на время, вела себя как ни в чем не бывало. Ну и отлично. Мы сработались в кадре, хотя все видели: между нами что-то происходит. И вот недавно снова-здорово. Съемки почти закончились, и, наверное, это ее подстегнуло. На прошлой неделе устроила погром у меня в трейлере. Знаю, это она. Все разломала, порвала одежду в клочья. Теперь приходится запирать трейлер на ключ, когда ухожу. Совместных сцен у нас больше нет. То есть мы закончили их снимать до того, как это случилось.

Он замолчал и уставился в пустую чашку:

– И все же мы отлично поработали, несмотря ни на что.

– Спасибо, Мэтью. На сегодня все. Пригласите ко мне Марлу.

– Я могу уйти домой?

– Да, вы свободны.

– Я лучше подожду пока… Мне можно остаться?

– Как хотите, только позовите Марлу.

Он встал, посмотрел на Миру, потом на Еву и вновь на Миру:

– Спасибо вам за чай.

Ева выключила запись и спросила:

– Ну, что вы думаете о Мэтью?

– Теперь он кажется моложе, чем за ужином. Он все еще в шоке и сильно переживает. Приветливый и немного смущенный: до сих пор не может решить, воспользовался он ею, чтобы получить роль, или нет. Он знает, что она так считала, и оттого чувствует вину. Полагаю, он сделал все, чтобы выкинуть Кей-Ти из головы, и теперь не в силах думать ни о чем другом.

Вошла Марла, и Ева включила запись. Актриса переоделась в черные штаны для йоги и майку и смыла вечерний макияж.

– Что ж, я следующая.

– Наш разговор записывается, – сказала Ева и озвучила те же формальности, что и в беседе с Мэтью. Марла сидела, широко раскрыв глаза и крепко сцепив руки на коленях.

– Зачем вы с Мэтью пошли на крышу?

Она почти слово в слово повторила показания Мэтью.

– Сегодня чудесная прохладная ночь. Под куполом было чуть теплее, но все равно немного зябко. А потом я совсем замерзла, когда Мэтью вынул Кей-Ти из воды. Думала, она снова будет дышать. Начнет кашлять, выплевывать воду. Но нет. Он делал искусственное дыхание снова и снова, а она так и не задышала… Там валялись осколки бокала. Наверное, Кей-Ти поскользнулась и упала в бассейн. Ударилась головой – она пила весь вечер. Ведь это был несчастный случай, правда?

– Мы пока не знаем.

– Конечно, случайность. Никто бы не стал… ведь мы не убийцы. – Ее глаза, такого же, как у Евы, цвета, внезапно вспыхнули. – Вы сами видели, что она устроила за ужином, поэтому нет смысла притворяться, что мы дружили. Не было у нее друзей. У Кей-Ти были соперники, должники, приближенные, только не друзья. Однако убивать ее никто не стал бы. Мы любим, когда кипят страсти – уж такова наша природа. Мы этим живем, но не до такой же степени!

– Лично у вас были конфликты с Кей-Ти?

– Дайте подумать. – Марла отбросила волосы со лба до боли знакомым жестом. – Она меня ненавидела.

– У нее были на то причины?

– Ну как вам сказать? Я выдвигалась на «Оскар». Награду не получила, зато я – актриса, номинированная на премию. Ее это бесило. Она заявила, что роль я получила на спине. Да, я встречалась со сценаристом до того, как он написал этот сценарий, до проб и до начала проекта. И мы расстались друзьями. Якобы я согласилась ради «Оскара». Еще я пыталась оттянуть на себя все экранное время, заставляла режиссера урезать ее сцены и так далее и тому подобное. Сегодня она набросилась на меня прямо перед показом ролика! Хотела выяснить, каково мне будет, когда СМИ прознают, что я ублажала Раундтри, Мэтью и Джулиана. Заявила, что Конни все известно, а Надин напечатает в следующем выпуске «Сегодня» разгромную статью о том, как я получила все свои роли через постель.

– И что вы ответили?

– Велела ей пойти и трахнуть саму себя! Это были мои последние слова: «А не пошла бы ты и не оттрахала саму себя, потому как больше никто на тебя не позарится». – Марла зажмурилась. – Господи!

– Если бы мне кто такое сказал, я бы как минимум врезала ему.

– Ну, будь я в образе, я бы ей точно врезала, – вздохнула Марла и с несчастным видом уставилась на Еву. – Тогда мне было бы еще хуже, чем сейчас.

– Ладно, на сегодня достаточно. Езжайте домой. И пригласите сюда Конни.

– И все?

– Пока все.

– Когда что-нибудь прояснится, вы нам расскажете?

– Да. Я буду на связи.

Марла направилась к двери, потом остановилась:

– Мы все под подозрением, не так ли?

– Теперь вы тоже в каком-то смысле следователь. Сами как думаете?

– Вы считаете, что Кей-Ти убили, и это сделал кто-то из нас. – Марла содрогнулась. – Мне все кажется, вот-вот кто-нибудь крикнет: «Стоп! Снято!»

– Ей плохо оттого, что ее последние слова, обращенные к мертвой женщине, были такими грубыми, – прокомментировала Мира. – Она не любила покойную, причем довольно сильно, но знала, что та ей не соперница. Судя по ее словам, Марла считала Кей-Ти неотесанной, убогой и неприятной во всех отношениях.

– И опасной для ее репутации.

– Вы ведь не верите, что у Марлы был роман с Раундтри, Джулианом и Мэтью?

– С Джулианом и Раундтри навряд ли, но у нее роман с Мэтью.

– С чего вы взяли? – удивилась Мира. – Я ничего подобного не заметила.

– Ну, на то они и актеры. Причем отличные. Они стараются не афишировать своих отношений. Но я-то знаю, что двое не уходят с вечеринки просто так и не оставляют шумной компании ради того, чтобы поболтать ногами в бассейне. Если только не хотят побыть наедине. И сейчас он не убрался отсюда куда подальше, он ждет ее. – Ева побарабанила пальцами по столу. – Впрочем, я могу и ошибаться. Но Мэтью рассказывал о том, как она помогла ему, как плакала, а Марла – как он пытался спасти пострадавшую.

– Они влюблены и видят друг в друге лучшие стороны, – кивнула Мира.

– Возможно. – Вошла Конни, и Ева собралась включить запись.

– Пока мы не начали, могу я вам чего-нибудь предложить выпить или поесть?

– Спасибо, не надо, – отказалась Ева.

– Тогда можно я распоряжусь насчет кофе и бутербродов для остальных? Ждать так утомительно.

– Разумеется.

– Позвольте мне. – Мира поднялась и похлопала Конни по плечу, прежде чем та успела возразить. – Садитесь, Конни.

– Даже и не знаю, что мне делать, – призналась Конни Еве.

– Я задам всего несколько вопросов, постараюсь надолго вас не задерживать. Я буду вести запись и зачитаю ваши права – так положено.

Напряжение росло. Конни заслушала формулу Миранды, прошла идентификацию по отпечаткам пальцев.

– Расскажите, что произошло между вами и Кей-Ти после ужина?

– Я подробно объяснила ей, как именно следует вести себя в моем доме. Недвусмысленно дала понять, что, если она продолжит так разговаривать с моими гостями, я велю выдворить ее вон и больше ноги ее здесь не будет. – Конни отвернулась и облизнула губы. – Но она не поняла меня.

– Что дальше?

– Кей-Ти отказалась извиниться перед вами и остальными, и я вскипела. Не смогла сдержаться, уж очень мне было неприятно и обидно. И я пообещала, что ни мой муж, ни его друзья больше никогда не станут работать с нею, уж я об этом позабочусь. Ей следовало бы помнить, какие у меня обширные связи. – Конни всхлипнула и утерла слезу. – Я сказала это на полном серьезе, а я не бросаю слов на ветер.

– И как ей это понравилось?

– Совсем не понравилось. Она принялась вопить: мол, ей осточертело, когда все указывают, что ей говорить и делать. И якобы ей есть чего порассказать, и никому ее не заткнуть. А потом поведала, что Марла ублажает моего Мейсона в перерывах между сценами.

– Вы поверили ей?

– Пьяная или трезвая, Кей-Ти – прекрасная актриса, – начала Конни. – Трезвая она вполне ничего, иногда даже забавная. А когда выпьет, становится злобной, неуправляемой, порой буйной. Публика почти ни о чем не догадывается, спасибо агентам, журналистам и продюсерам.

– Вы уклонились от ответа.

– Это ответ. Я не поверила ее пьяным откровениям, потому что муж мне не изменяет и не обжимается с актрисами в подсобке. Кроме того, Марла не из тех актрис: она уважает и меня, и Мейсона. Мы женаты очень давно, и у нас полное взаимопонимание. Если один из нас влюбится, то будет честен с другим. Если кто-то из нас хочет побыть один и отдохнуть, ради бога. Но если изменит – все будет кончено, никаких вторых шансов.

– Звучит разумно.

– Поэтому мы до сих пор вместе.

– Так что же произошло между Кей-Ти и Марлой? За что она ее ненавидела?

– После ее безобразной выходки за ужином все и так очевидно. Суть проблемы в том, что Кей-Ти отчаянно завидовала Марле. Причин достаточно: внешность, талант, очарование, популярность не только у зрителей, но и вообще в киноиндустрии. Думаю, Кей-Ти набросилась на вас потому, что Марла сыграла вас в этом фильме. И она переносит… то есть переносила свои чувства на вас. Да что со мной! – воскликнула Конни, прикрыв рот рукой. – Прошедшее, настоящее время – совсем запуталась. Не знаю, как справиться…

– Вы отлично справляетесь, – заверила ее Ева и продолжила расспрашивать о событиях вечера. Наконец вернулась Мира и поставила перед Конни чашку кофе.

– Вот спасибо.

– Ваш муж добавил туда немного бренди.

– Он знает, что мне нужно.

– Вы видели, как Кей-Ти выходила из кинозала? Или, может, еще кто выходил?

– Я уже смотрела ролик, поэтому, как только он начался, вышла переговорить с персоналом, обслуживающим банкет. Некоторое время я была на кухне, – Конни потерла лоб и отхлебнула кофе, – а к концу показа вернулась проверить, достаточно ли в зале напитков и закусок. Вроде бы никто не выходил и не входил.

– А когда зажегся свет, все были на месте?

– Я не увидела Кей-Ти. Точно знаю, потому что старалась приглядывать за ней: она изрядно напилась, и я боялась дальнейших инцидентов. Решила вызвать такси и отправить ее домой, но в зале Кей-Ти не было.

– А кто еще отсутствовал?

– Не знаю, я искала только ее – сами понимаете, хотела избежать дальнейших проблем, ведь она была пьяна. Я решила убедиться, что она уехала, когда подошла Валери и спросила про десерт. Валери хотела упомянуть его в статье о вечеринке. Потом к нам присоединилась Надин, и мы заболтались.

В дверях возник Рорк, и Ева жестом пригласила его войти.

– Извините, что отвлекаю.

– Ничего, мы уже закончили. Конни, вы свободны. Через минуту приглашу следующего.

– Прибыли чистильщики и бригада из морга, – сказал Рорк, когда Конни вышла. – Они уже на крыше.

– Надо спешить. Скажи Пибоди, чтобы допросила Раундтри, Денниса Мира и агента по рекламе. В любом порядке, пусть сама выберет помещение. Мне останутся Энди Смайт, Надин и этот чертов продюсер. Джулианом займемся вместе в последнюю очередь. Чуть попозже дайте ему, пожалуйста, отрезвляющую таблетку, – обратилась она к Мире, – с пьяного толку будет мало.

– Она была дрянью, – заявила Энди, быстро глотая кофе. – Так я называю лишь тех, кто действительно этого заслуживает, независимо от половой принадлежности. А она была дрянью в квадрате. И она не нравилась мне в роли Пибоди, потому что детектив Пибоди вовсе не такая. А Кей-Ти была из тех, кому и вода недостаточно мокрая. – Энди умолкла и улыбнулась, потом расхохоталась. – Да уж, вот это я ляпнула. Впрочем, мне глубоко плевать на ее смерть. Теперь она стала мертвой дрянью, вот и все!

– Я смотрю, у вас твердое мнение на ее счет.

– Либо так, либо никак. Только вчера вот пообещала разделать ее, как бог черепаху. Или позавчера, не помню. Да мне каждый день хотелось придушить ее голыми руками. – Энди отпила еще кофе и улыбнулась. – И она старалась держаться от меня подальше.

– Еще бы.

– Можете подозревать меня сколько угодно, но если бы я убила эту безмозглую стерву, то непременно прилюдно и с размахом! Чтобы все могли разделить мою радость.

Ева поразмыслила над ее словами и вычеркнула Энди из списка подозреваемых.

Едва Джоэль Стайнбергер ворвался в комнату, он взял быка за рога:

– Давайте кое-что проясним.

– Что именно?

– Никаких сообщений для СМИ, пока я, Валери или кто-нибудь из моей команды предварительно не прочтет и не одобрит ваше заявление. Эту новость следует хорошенько подготовить. И верните мой телефон, в такое трудное время я должен быть на связи. Да, и еще: пусть все присутствующие – обслуга, полиция, гости – подпишут соглашение о неразглашении. Я не позволю, чтобы таблоиды вывернули все наизнанку или какой-нибудь продажный коп набил карманы, продав снимки мертвой Кей-Ти. Я слышал, вы собираетесь везти ее в морг, так вот забудьте об этом!

– С какой стати?

– Я сам найду эксперта, обратимся в частную контору. Господи Иисусе, да вы представляете, сколько отвалят таблоиды за фото голой Кей-Ти Харрис на столе в морге?

– Вы закончили?

– Да. Я хочу…

– Погодите со своими хотениями. Пока я не мирандизирую вас, закройте рот покрепче и молчите.

– О чем это вы? – ошарашенно воскликнул Стайнбергер и посмотрел на Миру: – Она что, спятила?

– Джоэль, успокойтесь, – сказала Мира, а Ева тем временем зачитывала Стайнбергеру формулу Миранды. – Передохните и дайте ей выполнить свою работу.

– У меня тоже полно работы! Все причастные к этому чертову делу требуют, чтобы я уладил все в лучшем виде.

– Вам ясны ваши права и обязанности? – спросила Ева.

– Не смейте обращаться со мной как с преступником! – Он сложил руки на груди. – Я буду говорить лишь в присутствии своих адвокатов.

– Отлично. Позвоните им и пригласите проехать в управление. Без проблем.

– Вы не посмеете…

– Еще как посмею. – Ева стукнула жетоном о стол. – Я здесь главная! Мой жетон и мертвая женщина на крыше дают мне право распоряжаться! Можете дать показания здесь и сейчас, либо отправиться в Центральное управление и дождаться своих адвокатов. Выбирайте.

– Сбавьте тон, не то я свяжусь с вашим начальством.

– Офицер Уитни, уведите его.

Стайнбергер слегка побледнел и шумно вздохнул:

– Поймите меня правильно, это мой проект и мои люди. Я лишь пытаюсь их защитить.

– А я пытаюсь выяснить, каким образом женщина, с которой мы все ужинали, оказалась в бассейне лицом вниз. Я выиграла. Выбирайте, Джоэль: либо тут, либо в управлении.

– Ладно, ладно. Чего вы от меня-то хотите? Никто из нас ничего не делал с Кей-Ти. Всем ясно: это был несчастный случай. Ни к чему, чтобы СМИ прознали о том, что она напилась. Я стараюсь защитить Конни и Раундтри, потому как она напилась и умерла в их доме.

– Вы поднимались на крышу сегодня?

– Нет.

– У вас были разногласия с покойной?

– Нет.

– А вот это – явная ложь! Или вы единственный из присутствующих, кто с ней ладил.

Стайнбергер поднял руки в примиряющем жесте и снова вздохнул:

– Я не отрицаю, что порой с ней было нелегко. Ведь она актриса! Актеры в каком-то смысле как дети, причем в большей степени, чем вы можете представить. Кей-Ти была проблемным ребенком. А я прекрасно лажу с людьми, особенно с творческими личностями и проблемными детьми. Иначе я не стал бы тем, кто я есть.

– Насколько я понимаю, пьяная Кей-Ти бывала просто невыносима.

– Именно такого рода сплетен я и пытаюсь избежать, – вздохнул он. – Пить она не умела, да и характер у нее не сахар. Кей-Ти была не очень-то счастлива, но работе отдавалась с головой. И я никому не позволю пятнать ее имя!

– У вас с ней были конфликты?

– Не то чтобы конфликты… Как я уже сказал, она была не очень-то счастлива и поэтому вечно жаловалась на сценарий, режиссуру и партнеров по съемкам. Актеры часто приходят ко мне с подобными проблемами.

– И что вы делаете в таких случаях?

– По обстоятельствам – стараюсь сглаживать углы либо проявляю твердость. Кей-Ти понимала, что, если не будет идти мне навстречу, это отразится на ее карьере. Хотя она была отличной актрисой, незаменимых людей нет. Да, сегодня вечером она не сдержалась и вела себя недопустимо. Но что поделаешь, с кем не бывает! Я собирался поговорить с ней об этом завтра и убедить ее лечь в клинику или записаться на курсы управления гневом. Иначе…

– Иначе что?..

Он пожал плечами, но вместо снисхождения в его глазах блеснул холодный расчет.

– У нас хватает голодных актеров, готовых на все ради подобного шанса. У меня намечается другой проект, в котором она хотела участвовать. Я собирался взять ее, но, как я уже говорил, незаменимых людей нет, и я недвусмысленно дал ей это понять.

Отпустив Стайнбергера, Ева вопросительно взглянула на Миру.

– Джоэль властный, но дипломатичный, прекрасно осознает свое положение и пользуется им. Для него Кей-Ти была удачным вложением, не более. В случае чего он спокойно заменил бы или пригрозил бы ее заменить.

– В точку. Вдобавок он пробивной и легко возбудимый. Интересно, на что бы он и ему подобные пошли, возникни угроза карьере, то бишь окажись самолюбие и банковский счет под ударом? А если под угрозой проект? Ясное дело, никто не любил Кей-Ти и даже не пытается это скрыть.

– Она была крайне неприятной особой.

– Несомненно. Но этого недостаточно, чтобы угодить в морг.

– У нее была семья?

– Надо проверить и уведомить ближайших родственников.

– Сложная задача. Что ж, пора детоксифицировать Джулиана?

– Действуйте, – улыбнулась ее формулировке Ева. – А пока он трезвеет, я поговорю с Надин. Спасибо за помощь, Мира. Представляю, как вам с мужем не терпится поскорей убраться отсюда.

– Знаете, как ни странно, ему здесь очень интересно. И мне тоже.

– У него разные носки.

– В каком смысле?

– Мистер Мира надел разные носки.

– Черт бы его побрал! – расхохоталась Мира. – Опять не уследила!

– Это очень… очень мило. – Ева наконец подобрала подходящее слово, и Мира улыбнулась:

– Он слишком занят, чтобы думать о подобных пустяках. Если бы не я, вечно ходил бы в старом свитере и с дырявыми карманами. Он постоянно теряет ключи-телефон-бумажник и голодает рядом с набитым холодильником. А когда думаешь, что он не слушает и не замечает тебя вовсе, он вдруг выдает правильный ответ или единственно верное решение! – Мира поднялась. – Не стоит быть слишком требовательной к партнеру, а то жизнь станет скучной и пресной. Пойду позабочусь о Джулиане. Пригласить к вам Надин?

– Ага, спасибо.

Ева вспомнила Рорка и представила, сколько женщин считают его идеальным мужчиной. На деле он совсем другой, и жизнь с ним никогда не будет ни скучной, ни пресной.

Вошел Рорк с огромной кружкой кофе.

– Где ты нашел такую большую? Думала, тут одни наперстки.

– Потому я и попросил у экономки что-нибудь более внушительное.

Рорк сел напротив, Ева поманила его пальцем и звонко поцеловала.

– Ты далеко не идеален!

– В следующий раз будешь пить кофе из наперстков.

– Я люблю тебя именно потому, что ты не идеален!

– Если ты любишь меня, значит, я – верх совершенства.

– Тут ты чертовски прав! – Она взяла чашку и с удовольствием глотнула кофе. – Хочешь поприсутствовать при беседе с Надин?

– Тогда делись кофе. Докладываю: Пибоди и Макнаб закончили опрашивать свидетелей. Они не хотели отвлекать тебя и просили передать, что отправились на крышу проследить за работой чистильщиков. Тело уже увезли.

– Знаю – парни из морга отписались. Причина смерти неясна. Вскрытие покажет, убийство это или нет. В самоубийство я не верю, но пока его не исключаю.

Вошла Надин с чашкой кофе и печеньем. Швырнув блюдце на стол, она воскликнула:

– Слушай, это ни в какие ворота…

– Нет, это ты послушай меня. – Ева схватила печенье, опасаясь, что Надин рассердится и отодвинет блюдце. – Ты – свидетель смерти при крайне подозрительных обстоятельствах. Я должна допросить тебя и записать твои показания.

– Получишь свои показания, – мрачно ответила Надин. – Верни чертов телефон и карманный компьютер! Ты не имеешь права…

– Остынь. – Ева откусила печенье – пойдет. – Ничего ты не получишь, пока не пообещаешь, что не выболтаешь никаких подробностей дела ни редактору, ни какому-нибудь там чертову телеканалу. Мне ни к чему спецвыпуски о смерти Кей-Ти Харрис в бассейне Мейсона Раундтри!

– Я – репортер, и освещать все подробности – моя работа. Я ужинала с мертвецом! – Надин отбросила черные волосы со лба и прищурилась, как кошка. – Неужели ты думаешь, что я позволю другому репортеру или каналу опередить меня? Это моя сенсация, черт побери! А ты чего лыбишься? – набросилась она на Рорка.

– Сижу тут, пью кофе с печеньем и наблюдаю двух прекрасных дам, готовых перегрызть друг другу глотки. Поскольку я мужчина, то беспокоюсь, не дойдет ли и в самом деле до драки. А вдруг вы сорвете друг с друга одежду?.. Как же мне не улыбаться?

– Да уж, просто верх совершенства, – пробормотала себе под нос Ева. – Заткнись на минуту, пока он не представил нас голыми, в масле или шоколаде, кувыркающимися на полу!

– Хмм, а улыбка моя все шире.

Ева усмехнулась в ответ и успокоила Надин:

– Получишь свою сенсацию, не бойся. На мою помощь можешь рассчитывать, в разумных пределах, разумеется.

– Какая именно помощь мне светит?

– Там узнаешь. Но ты и в самом деле ужинала с мертвецом, а когда речь заходит о трупах, то это уже моя юрисдикция. И моя работа главнее!

– Я хочу эксклюзивное интервью с тобой сразу после опроса свидетелей!

– Все что пожелаешь, но потом. На данном этапе расследования никаких камер, никаких снимков. Чем дольше споришь, тем больше форы твоим конкурентам. Мне нужна твоя помощь, Надин. Вот что у меня на руках: Кей-Ти Харрис мертва. Мы трое уж точно не убивали ее и не способствовали ее смерти. Пибоди и Макнаб само собой отпадают. Супруги Мира, Мевис и Леонардо тоже. Кто остается? Пока могу только гадать, поэтому мне важны любые наблюдения и впечатления. А у тебя великолепный нюх на слухи, скандалы и сплетни. Ну что, поехали?