Читать книгу Hedera - Nurgiz Kanzafarov - Страница 3

«Красное солнце словно гипнотизировало и тянуло за горизонт. Хочется улететь с этого места именно туда. Там светло и тепло. Там нет людей, которые изрядно поднадоели своим присутствием. Хотелось просто взять и уйти.

Это чувство жило внутри Дэйва. Его нельзя было выкинуть, просто вырвать и выкинуть. Ну, разве что вместе с сердцем. Но кто даст гарантии, что на том свете, если он есть, этого чувства не будет? Рисковать, в его годы, явно не стоило. Еще жить да жить, как говорится. А умереть, не познав все вкусы жизни – обидно.

– Дэйв! – крикнула мама, гремя посудой в доме.

– Да, мам! Сейчас приду!

Сегодня день рождения матери. Друзья и знакомые по работе были здесь. Она не очень любила праздновать, но так принято. Наверное, именно это было невыносимо для Дэйва – так принято… Он любил свободу. Если бы не маленькая семья, состоящая из мамы и из него самого, то точно ушёл бы, куда глаза глядят. Но от них ушёл уже один человек… Дэйв ещё надеялся, что его отец опомнится и вернётся в родную семью. А время шло, надежда таяла и превращалась в лужу обид и злости.

– Дэйв! – очередной зов мамы всё-таки поднял Дэйва со скамьи, и он пошёл домой.

Дэйв обычный подросток. Ничего особенного, если не учитывать, что каждый человек, так или иначе, особенен. Такова была его теория жизни. Внешность ничем не отличала от других. Руки, ноги, голова… все составляющие, как принято называть, homo-sapiens. Тёмные глаза и волосы. И такой же тёмный его мир. Нет, дело не в том, что он человек дружный со злом, просто войти в этот мир и что-то там найти очень сложно. Замкнутый, скрытый. Разговоры – лишь при крайней необходимости. К примеру, в школе, где он учился последний год, а потом дальше и дальше… Учеба не доставляла ни капли радости. Даже, несмотря на то, что всё давалось довольно-таки легко. Он не понимал, что для чего пригодится. Зачем это нужно в жизни? Нет, конечно же, некоторые моменты были увлекательны. В любом случае, ему нужно было учиться, чтобы не огорчать маму и поступать дальше. Просто так принято. И так нужно было жить ради тех людей, которые были не безразличны.

Дома играла какая-то иностранная песня, заводная такая. Вообще без какого-либо конкретного желания слушателя, а просто фоновая музыка для общей атмосферы праздника.

Поздоровавшись с гостями, Дэйв прошёл к себе в комнату и закрыл за собою дверь. Зашторив окна, он включил свет и, переодевшись в более праздничный наряд, вышел к гостям. Тем временем, веселье продолжалось, все что-то бурно обсуждали, смеялись, выпивали, спорили… каждый о своём.

Скорее опустошив чашку чая, Дэйв поблагодарил маму и направился в свою комнату, которая была обставлена кроватью, письменным столом со стулом, конечно же, и небольшим шкафчиком. Здесь всегда царил порядок в его понимании, хотя другие признают, что бардак. Но только не сегодня. Сегодня был день рождения матери, которую он всегда поздравлял самым первым: Дэйв следил за временем, и как только момент наступал он тут же бежал к ней.

На столе стоял компьютер, который купили буквально три года назад. Тогда средств было больше, да и семья тоже. Под столом стояла небольшая коробочка из-под обуви. Дэйв хранил в ней свои тетради с рассказами. Он очень дорожил ими. За свои пятнадцать лет жизни он написал чуть меньше тридцати рассказов. Но они были очень дороги ему, несмотря на то, что он уже забросил свое увлечение. Показывал ли он их кому-нибудь? Да, своему брату. Не родному, правда, но он был для него как родной. Именно сейчас Дэйв начал понимать, что тот станет для него очень важным в его жизни человеком. Может потому что он у него мог бы быть, потому чувствовал его в нём?

Его брат (не будем углубляться в семейные корни, и озвучивать, кто с кем, кому и как, будем просто называть его братом) сейчас учился в соседнем городе. Дэйв часто вспоминает, как они играли в детстве. Родители даже ругали, что те больше времени уделяют играм, а не учёбе. Но сейчас это доставляет лишь улыбки. Время игр прошло. Теперь важнее всего – экзамены. Да и игры как таковы теперь не привлекали его. Наверное, это и есть состояние взросления.

Лёжа на кровати, Дэйв не заметил, как уснул. Проснулся от захлопнувшейся двери в прихожей. Прислушавшись, он понял, что гости разошлись. Он встал и неспешно вышел из комнаты.

– Всё, разошлись… Садись, попей чай, – голос у матери был усталым, а в глазах бродил сон.

– Нет, мам, спасибо. Я, пожалуй, обратно спать.

– Хорошо, уже действительно поздно.

Время было около двух часов ночи. Дэйв разделся и, швырнув покрывало на пол, лёг спать. Но тут же встал, поняв, что забыл выключить свет.

Завтра выходной день. Но всё равно нужно будет встать пораньше, чтобы помочь вымыть посуду и убраться после гостей. Да и подготовиться к предстоящему экзамену не помешало бы.

Подготовка была пятиминутной. Открыл, посмотрел, понял, что всё это неинтересно, закрыл. И так всегда. И всегда удавалось сдавать. Главное сдать. И не важно, какая в итоге оценка. Дэйву была важна своя личная, внутренняя оценка самого себя.

Он многое хотел бы поменять. Весь мир перевернуть, в хорошем смысле слова. Но как? Вопросов много, ответов мало…»

– Замечательное начало, Асим. Это твой новый рассказ? – спросил доктор.

– Спасибо. Да, я решил написать что-нибудь напоследок.

– Напоследок? Что ты подразумеваешь?

– Я больше не хочу писать и придумывать истории. Эти стены больницы мешают мне развиваться. Всё наскучило.

– Асим, твоё лечение еще не закончено, а сочинение рассказов – это способ вспомнить что-нибудь из прошлого. Мы вместе прошли очень многое. И почти уже у цели. Помнишь? – откладывая в сторону лист бумаги, доктор спокойно разъяснял ситуацию.

– Цель – вспомнить и вернуться к нормальной жизни.

– Правильно.

– Доктор, я бы поспорил, по поводу нормальной жизни. Вы считаете, что нормальность есть жизнь по стандартам. Но это глупо. Я не хочу быть рабом.

– Ты не раб и не будешь им. Просто так…

– Принято?! – Асим яростно отреагировал на слова доктора.

Он не любил ограничения. К тому же, никак не укладывалось в голове одно: почему приучают к тому, что выводит его из себя?

– Прости, но сейчас тебе нужно успокоиться. Иначе скорого выхода не будет. И весь наш путь начнётся с самого начала. Самоконтроль – главная задача сейчас. Именно сейчас, стараясь меньше реагировать на всё то, что так задевает тебя, ты сможешь добиться большего как можно раньше. И говоря, что так принято, говорю о том, что это именно та норма поведения, при котором ты не ограничишь других людей. Это называется человечностью.

Асим сжал кулаки, а на его лице можно было прочитать лишь одно – злость.

– Ну, хорошо. Подождем еще немного и посмотрим на твоё состояние. До скорой встречи, Асим.

Асим был одним из пациентов в психиатрической больнице. Его совершенно случайно нашёл доктор Фримен. В холодный дождливый день он стоял у фонтана и что-то бормотал под нос. На вопросы характера «Как его зовут? И как у него дела?» он лишь мотал головой и продолжал бормотать. Позже, придя в более осознанное состояние, удалось выяснить, что у него головные боли, и он не может ничего вспомнить. В ходе лечения доктор окрестил его Асимом.

Когда его нашли, ему предположительно было от семнадцати до двадцати лет. Точный возраст не установлен. Лечение длилось уже четыре года. Лишь в последние два из них состояние начало входить в стабильный режим.

Неделю спустя. Психиатрическая больница.

«Экзамены все были сданы. Дэйв был рад. Поступление прошло успешно. И вроде бы всё налаживалось. Но тревога была, и была она не случайно. Дэйв узнал о неожиданной смерти родного человека. Это повергло его в шок. Он спешно поехал к себе домой. Конец», – сухо и монотонно прочитав продолжение рассказа, Асим посмотрел прямо в глаза доктора.

Фримен понимал, что это было написано без какой-либо задумки и ещё меньше – из осколков воспоминаний. Асим явно хотел, чтобы от него просто отстали.

– А где же был Дэйв? Откуда он едет?

– Не знаю…

Любой вопрос доктора, Асим встречал без внимания. Он был отстранён от разговора.

– Асим, может, хватит? Ты должен написать, откуда и куда. Постарайся.

– Я не знаю. Я ничего не знаю. Я просто написал то, что написал. Закончил на этом. Больше ничего нет в голове. Наверное, он попал в аварию и умер, – жестикулируя, отвечал Асим.

– Почему же умер? Он выжил и сумел вернуться.

– Но смерть родного человека он пережить не смог.

– Знаешь, это как-то мрачновато, Асим.

– А если я решил написать трагедию?

– Хитро…

– Помните, я часто упоминал, что некоторые вещи мне знакомы?

– Конечно, помню.

– Иногда я думаю, что снова переживаю одну и ту же жизнь, одну и ту же историю.

– Ты ведь понимаешь, что это невозможно? А подобное явление вполне нормально. Тем более, если был случай травмы головы. Причину ведь нам так и не удалось ещё выяснить.

– Если бы я мог всё вспомнить…

– Сейчас важно не только вспомнить, но и восстановить нервную систему. Вспышки гнева и желание наброситься на человека неугодного нашему понятию – не есть человечность. Но нам вроде удаётся это исправить и, как ты заметил, наши разговоры всё более осознанны, продуктивны.

– Да, я помню, что раньше, ещё в первое время постоянно чувствовал злость, и мои руки будто горели.

Наступила тишина в разговоре. Доктор просматривал результаты анализов и тестов. Асим сидел напротив и рассматривал свои ладони, изучая каждую линию.

Наконец, доктор начал:

– Так, Асим. Я думаю, что ты сможешь выйти в мир, но на том основании, что ты будешь каждую неделю приходить и проходить опрос, для контроля общего состояния. Жить пока будешь у меня. В доме есть свободная комната, жена будет готовить вкусную еду. Да и мне будет так спокойнее. Согласен?

– У вас жить обязательно?

– Неужели я так ужасен… – посмеялся доктор Фримен.

– Нет, вовсе нет. Эм… В общем, я буду жить у вас…

– Да?

– Да, я согласен.

– Мой дом не так далеко отсюда. Посреди леса, примерно в двадцати минутах езды. Я заберу тебя после работы. Это примерно через час. Я позвоню жене, она приготовит отменный ужин. Тебе понравится. А пока можешь идти к себе.