Читать книгу Институт Хронопластики. Фантастика - О. А. Казаков - Страница 7

Все случилось быстро и немного больно. Его выдернули из жизни, словно кариозный зуб. Шприц выпал из руки, посиневшие ногти сжались, хватая воздух, Миша рухнул, как срезанный серпом смерти спелый колос. Падая, он ногой зацепил стеклянный стол и перевернул его. Осколки разноцветными рыбками разлетелись по комнате. Бутылка вискаря отлетела в сторону, разбив ноутбук. Рассыпались окурки из пепельницы. Тело в последний раз хрипло выдохнуло прокуренными легкими, дернулось. С облегчением хлюпнуло где-то в области сердца, и оно устало остановилось.

Подобное уже было раньше, но тогда рядом были друзья, еще раньше – жена, но в этот раз никого поблизости не оказалось. Пустой дом молчал, только теплый ветерок играл занавеской у открытого окна.

Музыкант ушел, оставив после себя небольшой разгром. Он видел это, в последний раз тронул струны любимой гитары, прохладным дыханием пробежался по клавишам синтезатора и равнодушно оглядел свое начинающее остывать тело. Он видел так, со стороны уже несколько раз. Каждый раз появлялась бабка и просила у высокого черного человека вернуть его, Мишу, обратно, Смерть качал головой, отмахивался, но уступал. Смерть Михаила был мужского рода. В джинсах, пляжных шлепанцах, которые каким-то чудом держались на костяшках пальцев ног, в футболке с зеленой светящейся надписью «Misfits» и черепом. Вместо лица у Смерти был темный контур призрака, худого и изможденного, но это нельзя было назвать лицом в том смысле, который в это понятие вкладывают люди. Это была потусторонняя, страшноватая, хэллоуинская маска.

В этот раз бабка не пришла. Просить за него было некому, а просить сам Миша не любил и не умел. Он всегда брал, как он считал, по праву своего таланта. Но в этот раз его самого взяли в оборот – Смерть цепко сжал его за то, что можно было бы назвать рукой и потащил в окно.

Полет был недолгим. Скоро они оказались на берегу моря, песчаный пляж, пальмы, шепот волн. В шезлонге сидел высокий, обернутый в римскую тогу бог. Что это бог, а не кто-то другой, Миша почему-то понял сразу. Не самый главный, верховный главнокомандующий, а существо из потустороннего мира, которое занималось приемом душ. Рангом пониже.

– Кого привел?

– Вот, тот самый…

– А, этот, Миша, музыкант который… Давай подпишу, отмучился ты с ним.

Бог достал «Паркер» с золотым пером, черканул в какой-то бумаге, которую Смерть достал из ничего и махнул ему на прощание. Смерть пыхнул синеватым огоньком, какой бывает при сгорании спирта и исчез.

– Ну и что скажешь, молодой человек? Ты ведь молодой еще… был. Куда тебя теперь?

– Не знаю. Как скажете.

– Я здесь на отдыхе, твой отход был несколько неожиданным. Все ждали – может ума наберешься, ведь у тебя было в запасе еще лет сорок или даже сорок пять земных лет. Я не хочу оправданий, наслышался за множество эонов. И бабушка у тебя заслуженная… ведающая женщина, просила всё и просила. Оставьте неразумное дитя. Дочка у него, жена. Хороший дом. Поклонники творчества, а уж поклонниц еще больше. Что скажешь?

Заиграл рингтон, это была мелодия, написанная когда-то Мишей, лет десять назад. От неожиданности Михаил дернулся. Бог достал мобильник с яблочным логотипом:

– Да, слушаю. В курсе, в курсе, вот он тут передо мной. Понятно. Тем лучше. Хорошо. Пусть так и будет.

Он отложил «Айфон» на возникший рядом столик из ротанга. Посмотрел на музыканта, усмехнулся.

– Значит так. На Земле вакансия одна нарисовалась. Требуется писатель. Фантастика. Конструирование миров. Но это в перспективе, лет через… Неважно. Выходов отсюда всего два. Ты кем был по вероисповедованию на земле?

– Пастафарианец.

– Атеист, что ли?

– Нет, пастафарианец.

– В чем суть? Что-то я не слышал о такой религии. Не было в моей практике.

– Суть в том, что Мир создал Летающий Макаронный Монстр с Глазами Из Тефтелей, после того как перепил спиртного. Все доказательства эволюции были хитро подстроены Летающим Макаронным Монстром.

– Интересно! А что говорится на счет Ада и Рая?

– Пастафарианский рай включает, по меньшей мере, один пивной вулкан и одну фабрику стриптиза. В аду пиво теплое, стриптизерши похуже.

– И ты в это убежденно веришь?

– Конечно. А что мне еще остается делать?

– Минуточку!

Перед богом возник планшет. Он повис в пространстве. «Снова Эппл» – подумал Михаил.

– Эппл, а что же еще, пробовали Винду восьмерку, так это ж Страшный Суд, Содом и Гоморра! У некоторых семерка, у кого-то, страшно сказать – Убунту, сервера у нас на никсах, так надежнее. Итак, паста…

– Пастафарианство!

– Да, это самое… Что тут у нас? Праздники: Пятница, Пастха, Раминьдан, Хэллоуин… Так вы что, получается – язычники?

– Нет, я пастафарианец.

– Дуршлаг на голове, власти разрешили… Практикующий атеист Нико Альм подал соответствующее заявление, тем самым используя аргумент reductio ad absurdum против разрешения мусульманам фотографироваться на документы в хиджабах… вы на этой планете с ума посходили? Этого вашего Летающего Монстра тут никто не видел и не знает!

– Но это не значит, что его нет!

– Убежден?

– Безусловно!

– Послушай меня, парень! По всем нашим канонам надо бы отправить тебя в Ад. Но у нас правило – каждому будет дано по его вере. В Ад с теплым пивом я не тебя не отпущу, это как бы слабоватое наказание за твои «художества» при жизни. Даже пастафарианского Рая ты не заслуживаешь – я, как твой персональный бог, не могу этого позволить. Поэтому отправляйся-ка ты обратно. Получишь новое тело – старое уже списали, восстановить его нельзя. К тому же ты завещал себя кремировать, вот его и того… кремируют. Три дня пошляться – навестить знакомых у тебя есть. Посмотришь похороны, как поклонницы рыдают и панки морды бьют. Пусть это будет тебе таким назиданием на будущее. Память стирать не буду полностью. А после – родишься заново. Станешь писателем – это разовьет в тебе усидчивость. Согласен?