Читать книгу Первый снег в ноябре. Сборник фантастических рассказов - О. Берков-Синюков - Страница 2

Серый туман обволакивал каждого, кто переступал порог заведения. Столы, барная стойка, яркие блестящие огни, завораживающие, переливающиеся на прозрачных стёклышках бутылок, диджейские вертушки и микшерский пульт – всё утопало в дурманном мареве удушающего сигаретного дыма. Почти у каждого стола царственно располагался кальян – повелитель человеческого кайфа. Он мягко расслаблял людское сознание, навешивая на него завесу безмятежности и упокоения.

Некогда сильные днём и безудержные ночью тела вяло расползались на стульях, предаваясь праздному веселью. Кто-то опрокидывал очередную соточку, кто-то жумкал жареной бараниной в сливочном соусе, кто-то погружался своим сознанием в бесконечный бит, вырывающийся из глубины надрывающихся динамиков, а кто-то неуклюже так, пьяно шатаясь на танцполе, пытался обворожить противоположный пол своими неумелыми телодвижениями. Иногда рядом с ним оказывалась сногсшибательная леди. Умело управляя своим телом, она растворялась в завораживающем взгляд танце. Затем этот кто-то пытался охмурить её, и она впопыхах покидала танцпол, уступая место следующей претендентке на всеобщее признание.

Конец бурной рабочей недели. Ночная жизнь только-только начинает закипать, переваривая в себе все стрессы, стремления и не воплотившиеся желания людей. Город спит, центр гуляет – таков девиз мегаполисов. Самое прибыльное время для барменов, таксистов и музыкантов, обслуживающих развлекающееся население страны.

Я закатила глаза вверх и сделала очередную затяжку. Тяжёлый дым впился в нёбо. Лёгкие моментально впитали никотин, который жадно отравляя мой организм, растёкся по крови, закупоривая капилляры. И без того одурманенный мозг получил ещё одну дозу яда. Он потихоньку отключался от этой жуткой реальности, в которой я находилась последние полгода. Ещё чуть-чуть и, быть может, я окончательно расслаблюсь и забудусь. Никогда ещё так сильно не тревожили мою голову мысли о смерти, как в эту ночь.

Взгляд пал на малый барабан. Любимый мой, он нещадно чахнет в этом дыме. Закопчённый пластик. Побитые палочки. Я смотрела, как синий прожекторный свет на райде сменяется зелёным, затем жёлтым и красным. Удивительная жизнь. Порой мне кажется, что я безумно счастлива выступать на сцене перед этими людьми, каждые выходные сидеть за барабанной установкой и лупасить, что есть мочи, под зажигательные «Районы-кварталы» и «Я люблю буги-вуги». А порой ощущение, что я гнию заживо. Вот так вот просто, сидя за барабанами и стуча в бочку, я чувствую, как смерть медленной поступью подходит ко мне, как она смотрит своим прокуренным взглядом в мои глаза и ухмыляется, а её бледные губы бесшумно произносят: «Дай мне этот день, дай мне эту ночь…» Порой мне кажется, что я просто схожу с ума.

– Вы так классно играете! – очередной парень подсел ко мне. Он выжидательно смотрит в мои глаза, в руках держит бокал с чем-то, что пахнет мятой.

– Спасибо, – я с трудом натягиваю на себя улыбку. Он ведь не виноват, что у Жени сегодня нет настроения. Что именно сейчас Женю одолевают мысли о никчёмности её существования и желании начать жизнь заново, с уютного и тёплого материнского утроба.

– Никогда в жизни не видел девушку-барабанщицу! – восхищается он. – Вы потрясающи!

Что за слово такое – «потрясающи»? Кого это я потрясываю?

– Спасибо, – стараясь вести себя спокойно, отвечаю я. На самом деле, я просто желаю послать его куда подальше.

– Меня Максим зовут, – улыбается парень и протягивает мне коктейль.

– Нет, спасибо, – вынуждена отказаться я, хотя желание опрокинуть бокал огромное. – Я за рулём.

– Вау! – восклицает Максим.

Переигрывает парень.

– Ты никогда не видел девушек с правами? – наигранно усмехаюсь я.

– Почему же? – удивляется он. – Видел! Ещё как! Но никогда не видел настолько красивых девушек-барабанщиц, которые вдобавок ещё и сами машину водят.

Ну что за бред он несёт?

– Да ты, наверно, слепой? – не выдерживаю я.

– Нет-нет! – оправдывается Максим. – Я имею в виду, что таких уникальных девушек, как вы, должны ТОЛЬКО возить, и ТОЛЬКО в дорогущих лимузинах.

О, как! Выкрутился.

– И, – протянула я. – У тебя как раз есть такой лимузин для прекрасной барабанщицы? И ты хочешь прокатиться с ней до Кольцово, где вас уже поджидает авиалайнер на Мальдивы?

Он немного растерялся. Сам отхлебнул из бокала и… взгляд его скользнул вниз по шее. Ну это уже слишком! Я резко мотаю головой в сторону так, чтобы волосы слетели вперёд, складываю руки на груди и, повернувшись к парню, начинаю сверлить его взглядом.

«Отвали, – мысленно говорю я, – оставь меня в покое!»

– Какие у вас красивые глаза! – восклицает Максим. – Вся глубина вселенной отражается в них.

«Интересно, он заранее готовился? Или импровизирует?»

– Макс, – вновь наигранно улыбаюсь я, – а чем ты занимаешься?

Вопрос явно пришёлся парню по вкусу. Ещё бы! Ведь такая обворожительная, сексуальная девушка, как я, всё-таки заинтересовалась его деятельностью. У Максима загорелись глаза. Он сделал ещё один глоток из предложенного мне бокала и низким тембром произнёс:

– Я торгую машинами.

От удивления брови сами подпрыгнули вверх.

– Ну, то есть я, – затараторил парень, – владелец авто-магазина! Да! У меня свой бизнес!

Какой он неумелый, оцениваю я. Какой неуклюжий. Быть может он и хороший парень, но не для Жени и не сейчас. И так проблемы на личном фронте, а тут ещё этот липнет. Третий за вечер. И вон там, на том конце зала, за столом. Так и пялится. Хищник. Выжидает своей очереди. По глазам видно, настраивается. Только и его облом ждёт. Хотя, он огонь. Матёрый любовник, альфонс. Ладно, не думать об этом. Зачем нам в момент обострения случайные связи? Хотя, эксперты утверждает, что сексом лечатся даже самые беспросветные депрессии, но мне не хочется экспериментировать.

– …а ещё вчера пригнали эту крошку в новой комплектации. Очуменная повозка! Если хочешь, могу прокатить. Только завтра. Сегодня я уже, хе-хе, нахлобучил, – очнувшись от дурмана, я подняла взор на Максима. О чём он болтает? И когда это он перешёл на «ты»? Видимо, я совсем устала.

– Хорошо, – отвечаю я.

Надо было видеть выражение его лица! Он весь светился от счастья. Руки слегка задрожали, сжимая в руках пустой бокал.

– Давай завтра созвонимся, Макс, – продолжила я. – Сил нет, голова не варит, а мне ещё сет играть.

– Конечно, конечно! – затараторил он. – Я понимаю. Ты первоклассная барабанщица! Я больше всего в жизни обожаю звук барабанов, – он сделал актёрскую заминку и добавил, – ну и «Шевроле» конечно, – и звук, напоминающий смех. – Тогда завтра вечером на телестудии.

Оп-па-па! Откуда он про телек знает? Я совсем что ли замоталась с этими попытками жить, что не отражаю, что говорю?

– Да? – робко спросил он, вновь высвобождая меня из дурмана. Так, я снова отключилась, или ушла в свои мысли. Всё! Срочно отпуск и на море!

– Да, – неуверенно ответила я. А он аж подпрыгнул на месте от возбуждения. Парень ещё что-то хотел мне сказать, но пронзительный женский голос окликнул его по имени, и ему с явной неохотой пришлось меня покинуть, сыпля при этом множеством извинений и комплиментов.

Я глубоко вздохнула и поднесла зажигалку к только что извлечённой из пачки сигарете. Огонь чиркнул по краю белого пергамента, и миниатюрный пожар зардел на том конце антидепрессанта. Я закатила глаза вверх, наслаждаясь новой затяжкой, отдаваясь призрачному владыке вместе со всеми своими никчёмными проблемами, полностью погружаясь в его объятия, тщательно стараясь сбросить с себя напряжение, кое владело мной в данные минуты. И мне это почти удалось. Я уже не ощущала тягости от грядущего возвращения в свою однокомнатку, где меня ожидала одинокостоящая холодная кровать, белая кухня с обшарпанными обоями, залитая утренним кофе плита (вечно не хватает времени, привести её в порядок), протекающий кран в ванной и разбросанная по комнате одежда. На самом деле квартира у меня уютная и очень комфортная. Новенькая мебель, блестящая люстра, мягкие подушки-котики, мишки «Me To You», заполонившие собой всю прихожую, стенной шкаф-купе, в котором ждут своей очереди шикарные вечерние платья, оставшиеся у меня от модельной деятельности, полированная ванная комната, выполненная в дизайне древнеегипетского стиля. Вот только чего-то в ней не хватает… Да. Обои, кран, кровать. Мужчины нет. Тяжкое ощущение одиночества и безысходности… Хотя, оно тоже уже улетучивается благодаря всемилостивому табачному господину.

Минутное расслабление. Я сижу на стуле с запрокинутой вверх головой. Взгляд изучает мерцающий потолок. Огромное желание сидеть вот так вот всю ночь, и всё утро, и весь завтрашний день, всю завтрашнюю ночь. Да вообще, всю жизнь, до самой могилы. Но, шея начинает затекать, и волей-неволей я преодолеваю своё желание и возвращаю голову в исходное положение.

О Боже! Взгляд мой встретился с тем хищным взором на другом конце бара. Вот лукаво улыбается, подонок! Встаёт и, вальяжно переступая с ноги на ногу, направляется ко мне. Что такое? Он держит в руках… Да нет! Розу? Прошаренный чел. Хитрец и мерзавец!

– Не может быть! – громоподобно раскатывается надо мной до боли знакомый голос. – Малахова! Собственной персоной! А где же твой конвой?

О, как я рада этому голосу. Спасение моё. Ха, этот отпрысок чуть замешкался, обдумывая ситуацию. Вот-вот, давай! Ага! Свернул к барной стойке. Правильно! Молодчина!

– Ну, Малахова, рассказывай, как житиё-то твоё поживает?

– Саня, – собираясь с последними силами, я приподнимаюсь и чуть ли не повисаю на могущественной жилистой шее. – А ты и не думаешь худеть, да?

– Ха-ха! Малахова! – разносится надо мной басовитый тембр друга. – Ты неисправима! Ну куда мне худеть?

– Конечно, куда же тебе? С твоими-то ста двадцатью килограммами? – отпустив парня, я бухаюсь обратно на стул.

– Всё по барам шляешься, мерзавка, – лукаво подмигивает он мне. Улыбка до ушей. Румяные щёки. На лице – сама невинность. Ах, как я обожаю этого большого человечка!

– Если бы, – с сочувствием отвечаю я и киваю в сторону сцены.

– А, – протягивает он. – Так, а где остальные?

– Вон, – я указываю в сторону, – напиваются.

Саня посмотрел на парней и, смачно ругнувшись, заржал на весь бар. Множество глаз моментально уставилось в нашу сторону.

– Здорово, братаны! – заорал Саня, махая рукой, и мои музыканты махнули ему в ответ.

– Скоро на сцену? – спросил он меня.

– Минут двадцать ещё.

– Тогда по коньячку? – озорно подмигнул он.

– Нет, – расстроено протянула я.

Его брови сделали немыслимую дугу, затем он размашисто шлёпнул себя ладонью по лбу и выкрикнул:

– Ну конечно же! Работа – барабаны – руль!

– То-то и оно, что руль, – пробубнила я.

– Тогда! – осенило его. – Кальян! Непременно кальян! Официант! – вновь разнося по заведению его громоподобный голос. – Эй, ты! Давай сюда!

Худощавый парнишка моментально подлетел к нашему столику, сжимая в руках блокнот и ручку. Он весь во внимании, готов записать заказ и сию же секунду помчаться его выполнять.

– Что посоветуете нам из кальянов? – Саня дружелюбно хлопнул парнишу по плечу, от чего тот, слегка пошатнувшись, поддался вперёд и чуть прогнул спину.

– Классический на воде, молочный, со вкусом тропических цветов в зелённом чае, цитрусовый, фруктовый, или могу принести кальянную карту, – отчеканил официант.

– На кой чёрт нам карта, когда ты рядом?! – очередной хлопок, от которого паренёк ещё пуще прогнулся в спине.

– Саня, – я нежно провела рукой по плечу друга, – Аккуратней, а то пришибёшь парня.

– Ничё с ним не будет! – воскликнул Саня. – Он крепкий мужик! Да ведь? – и вновь хлопок по плечу.

– Нет, нет, – тараторил официант, – всё в порядке. Так, какой желаете?

Я смотрела в его серые глаза и не видела абсолютно ничего. Пустота. Откуда она там?

– Малахова! – низкий бас вывел меня из дурмана.

Снова что ли? Это я засыпаю так? Или просто накурилась до помутнения рассудка?

– Давай уже говори!

Я взглянула на сероглазого парнишу и произнесла:

– На ваш выбор.

Тот от удивления вскинул брови вверх. Но не растерялся.

– Предлагаю вкуснейший кальян на молоке с добавлением мяты.

– Давайте, – согласилась я.

– Могу предложить специальный коктейль сегодняшнего вечера. Только сегодня у нас работает и выступает со своей программой один из лучших барменов города…

– Нет-нет, спасибо, – ответила я.

– Давай мне! – воскликнул Саня, вновь опрокидывая широченную ладонь на перекошенное плечо официанта. – Только, расскажи сначала о нём! А мы с Малаховой послушаем тебя.

Паренёк быстро-быстро затараторил что-то о содержимом предстоящего коктейля, а Саня всё время перебивал его, вставляя какие-то пошлые шутки и сам весело хохоча над ними. Такой он весь и есть, Александр Бородин – гениальный музыкант и композитор нашего города, лидер собственной музыкальной лаундж-команды, озорник и затейник, и мой очень хороший, близкий друг.

Я начала ощущать, как очередная волна дурмана накатывается на меня. Ну уж нет, я не хочу снова не отражать, что происходит вокруг. Глаза слипаются. Срочно нужно проветриться. Я приподнимаюсь со стула и на возмутительный вопрос Сани, отвечаю, что мне необходимо в дамскую, а сама знаю, что пройду мимо, прямо к выходу.

Переливающиеся цвета мелькают перед глазами, отовсюду доносятся разношёрстные голоса, заглушаемые бесконечным басом, перемешанным с барабанными битами. Звон посуды, мелькающие туда-сюда официанты, танцующие люди, убаюкивающий дым кальяна – всё сливается в единый организм, живущий по своим правилам, свободно управляющий умами и желаниями.

На полпути я случайно задеваю рукой бокал вина, и он, предательски пошатнувшись, опрокидывается, заливая красной жидкостью стол и частично штаны очумелого мужчины. Моментально подбегает официантка и начинает затирать сиё произведение моего изящества. Мужчина хитро мне подмигивает, а его дама смотрит на меня с агрессивным осуждением. Ну не виновата я, что у тебя такой мужик!

Извинившись, я продвигаюсь далее, миную танцпол и оказываюсь лицом к лицу с двумя страстно обнимающимися и целующимися девушками. Они никого не стесняются. Вальяжно водят руками по туловищам и соприкасаются кончиками языков. Манящее зрелище. Я в ступоре стою и смотрю на них, не в силах отвести глаз. Что со мной? Совсем помутнение рассудка? Мысли снова куда-то улетают. Я отвожу глаза в сторону и встречаюсь взглядом с этим жутким хищником. Он по-казановски улыбается мне, строит глазки и протягивает розу.

– Самой чудесной девушки планеты от…

Но не успевает договорить. Лютый приступ ярости захлёстывает меня. Я с размаху вешаю ему оплеуху и отворачиваюсь. До ушей доносится жалобное стонание. Вот ты какой, Дон Жуан херов. И выеденного яйца не стоишь!

Целующиеся девушки отвлеклись от ласок и уставились на только что разыгравшуюся перед ними сцену. Забавно, наверно, смотреть, как с иголочки одетый, ухоженный мачо в дорогом пиджаке, весь набриолиненный и прилизанный, скулит и держится ладонью за лицо, а напротив спиной к нему, сжимая от ярости кулаки, красуется обворожительная сексуальная черноволосая барабанщица десять минут назад зажигавшая на сцене. И одиноко валяющаяся на полу бордовая роза. Одна из лесбиянок облизала своим влажным языком уголок рта и подмигнула мне. И тут мне окончательно снесло крышу. Я стремительно приблизилась к её подруге, схватила за голову и жадно припала к опухшим губам. Около четверти минуты я владела ей. Потом ослабила хватку, медленно повернулась ко второй девушке и, игриво подмигнув, провела кончиком языка по уголку рта. Затем, театрально махнув волосами, развернулась на каблуках и модельной походкой, виляя бёдрами, отправилась к выходу, ловя на себе испепеляющие, жаждущие взгляды самцов.

Свежий осенний воздух скальпелем вонзился в мои лёгкие, разрезая их пополам. Ветер дунул в лицо, переплетая слипшиеся чёрные волосы. Я извлекла из кармана пачку и закурила. Обычно я не курю. Очень редко, но последнее время не оставляет мне выбора. Мне просто необходимо сбросить весь этот стресс с моих плеч. Затяжка, ещё одна. Как хорошо. В голове стоит образ того отморозка и лесбиянок. Поцелуй…

Предательская слабость в ногах, низ живота резко потянуло. Меня сейчас наизнанку вывернет!..

Еле сдержавши порыв, я присела на скамейку недалеко от входа и стала глядеть на дорогие авто, припаркованные на стоянке возле соседнего ресторана. Какие-то странные люди, богато, не по погоде одетые, сновали туда-сюда, то выходя из машин, то садясь в них. Слегка поддатые и в хлам пьяные, в обнимку и одинокие, вальяжно шатающиеся и строго держащие себя в руках. Шикарная жизнь, шикарные игрушки, шикарные люди. Откуда всё это?

А вверху так заманчиво сияет улыбающаяся Луна. Она будто флиртует со мной сейчас. Подмигивает мне одним своим жёлтым глазом, а вторым как бы намекает на безумную ночь, ожидающую меня сегодня.

– Да пошла ты! – буркнула я себе под нос. Морозный ноябрьский воздух пробирал до костей. Сонливость исчезла. Тошнота прошла. Всё бы ничего, вот только чувство глобальной опустошённости внутри.

– Женя! – окликнул меня Володя, наш гитарист. – Айда играть!

– Пора уже?

Я нехотя поднялась со скамьи и направилась к пабу. На входе меня окликнули, и я, обернувшись, увидела свою лучшую подругу Машу.

– Малахова!

– Привет, привет, – я обняла её и поцеловала в румяную щёку.

– Сколько ещё? Я не опоздала?

– Опоздала, – засмеялся Володя.

– Ещё один выход, – ответила я.

Маша оценивающе смерила меня своим проницательным взглядом, и молвила:

– Что-то случилось, подруга?

– Нет, – соврала я. – Всё в порядке.

– Точно? – Володя любознательно разглядывал меня. Он не видел, что произошло у входа. Никто из наших не видел.

– В полном, – ответила я.

– Там Саня тебя обыскался. Говорит, ты в туалет ушла, и минут на двадцать там застряла. Он уже всех официантов с ног на голову поднял. Но мы его успокоили. Сказали, что ты на улице куришь.

– Я не курю, – сквозь зубы процедила я.

– Ну, в смысле, – замялся Володя, – воздухом свежим дышишь.

– Конечно, мужчина, – высокомерный взгляд Маши надменно прошёлся по нашему гитаристу. – Мы не курим. Нет.

– Да я и говорю… – начал оправдываться он.

Какой он всё-таки милый, мелькнуло у меня в голове.

Мы зашли в заведение и направились к сверкающей в огнях сцене. Все музыканты уже были в сборе. Лёха что-то наигрывал на басу. Андрей побрякивал на клавишах. Поднявшись на деревянный подиум, я уселась за установкой, нацепила на себя солнцезащитные очки, покоившиеся на напольном томе – никого не хочу видеть, и воткнула в ухо наушник с метрономом.

– И снова с вами мы! – раздался заводной голос Стёпки. – Не стесняемся! Выходим и танцуем! Прямо здесь и прямо сейчас! Пока мы все вместе! Пока мы дарим вам свой огонь! Грейтесь! Нам не жалко! Не упускайте своего момента! Берите от жизни всё! – и, повернувшись ко мне, он воскликнул. – Поехали!

Метроном бешено колотил в ушах. Раз, два. Раз, два, три, четыре. Дробь по рабочему, и в райд. Дробь, и в крэш. А дальше – качающий бит и полное погружение в музыку. Ну хоть это меня спасает в данный момент: сидеть за установкой и, никого не видя и ни о чём не думая, колебаться на волнах музыкального океана, погружаться в него всем своим естеством, растворяться в солёных водах этого грациозного гиганта. Гитара заполонила зал. Сумасшедший драйв. Рычащий бас. Пронзительное соло саксофона и обволакивающие пэды синтезатора. И, конечно же, неповторимый вокал Стёпки и бэк-подпевки парней. Зрелищно, эмоционально, безупречно, кайфово. Через неделю в Москву – ждут с концертом на корпоративе местных банкиров. С телека отпустят – уже оговорено. Завтра эфир и непонятный вечер с каким-то Максимом, владельцем автомагазина. Да послать его куда подальше… Не думать сейчас об этом! Нет. Сейчас есть только я, и барабаны, и музыка. Конечно, есть ещё они, но они по другую сторону занавеса. А здесь – я владычица! Это моё пространство! Это мой мир!

– Женя! – доносилось из зала в перерывах между песнями. – Я люблю тебя, детка!

– Ты ещё детей у неё попроси, – отшучивался Стёпка.

– А что? – звучало в ответ. – Я могу.

– Много званных, да мало избранных! – хохотал в микрофон Стёпка и начинал петь очередные хиты «Maroon 5» и группы «Градусы».

Время летело неумолимо быстро. Не успела я моргнуть, как уже отгремели заключительные аккорды шестой композиции, и Володя заиграл медленную лирическую балладу. Люди в зале мгновенно разбились по парам и закружились, примыкая, друг к другу телами.

Сквозь тёмные линзы очков, я смотрела на сплошное кружево возле сцены. Я увидела Саню, счастливого беззаботного здоровяка, страстно прижимающего к себе какую-то худенькую девчушку. Он поймал на мне свой взгляд и лукаво подмигнул, скосив при этом глаза на свою партнёршу. Я подмигнула в ответ – у кого-то сегодня будет интимная ночь с незнакомкой. Да, видимо не только у него – в поле зрения попали недавние лесбиянки. Они также вульгарно, никого не стесняясь, обнимались и лизались. А где-то далеко позади них, сидя за столом, закинув ногу на ногу и потягивая кальян, на меня глазел Максим. Не трудно было догадаться, какие мысли крутились в его голове. Нет уж, парень, отмажусь я завтра от тебя. Найду причину, ты не переживай, я себя знаю.

Маша сидела за барной стойкой и с кем-то весело общалась. Кем был её собеседник? Так, чёрная матовая жилетка, белоснежная рубашка, с вышитыми на ней различными узорами, зауженные брюки, лакированные туфли, короткие русые волосы, перстень на среднем пальце (скорее всего, золото), курит папиросу. Мажорный тип. Ну, Маша таких и любит: богатых и симпатичных. Хотя, лично по мне, так красотой особой он не блещет. Но, мне в принципе тяжело угодить в этом плане.

– Бис! Бис! Ещё! – доносилось из зала.

Я, слегка встряхнув головой, пришла в себя. А что мы играли только что? Не помню… Снова забвение… Мне стало страшновато. В очередной раз я ушла в беспамятство. Как же я играла тогда? На автомате, ничего не отражая вокруг себя. Судя по выкрикам из толпы, мы закончили наше выступление.

– Ещё! Мы хотим ещё! – орали люди.

– За ещё – и нам ещё, – намекнул Стёпка. Из зала сию же секунду выдвинулось к сцене трое мужчин, держащих в руках раскрытые кошельки.

«О, – подумала я, – сенокос начинается».

Несколько минут переговоров, во время которых Андрей играл на клавишах какую-то до боли знакомую классику, то ли Шопена, то ли Рахманинова. Затем Стёпка обернулся к нам и, широко улыбаясь и пряча в карманы зелёненькие купюры, торжественно произнёс:

– Сначала Элвиса, потом «Браво» и Сукачёва. Поехали!

И вновь бешенный стук метронома, и в малый. Танцующие тела… нет… уже не танцующие! Очумевшие от музыки и алкоголя, переплетённые, прыгающие и дрыгающие всем, чем только возможно. Вот он какой, пятничный экстаз, отрыв после трудной рабочей недели, расслабление и кайф. Как мне всё это осточертело…

– Как мне всё это осточертело, – я жадно затягивалась никотином, позволяя ему расползаться по моему бренному, никчёмному телу.

– Ну, подруга, – успокаивала меня Маша, – да у тебя всё хорошо.

– Точняк! – басил Саня.

– Я проживаю так день за днём, неделю за неделей, месяц за месяцем, год за годом, – стонала я. Мне хотелось заснуть крепким, крепким сном, навсегда…

– Знаешь, Малахова, ты просто себя со стороны не видишь! – возмущался Саня. – Посуди сама: квартира – есть, машина – есть, высокооплачиваемая работа – есть, популярность – и та есть! Только вот, мужика нет. Но и это не проблема. Хоть разок взгляни на себя в зеркало: красивая, стройная, чернобровая, пышногрудая, а попка какая! Отпад! Секс-машина просто!

– Я не хочу быть секс-машиной.

– А чего ты хочешь?

– Не знаю, – я снова затянулась, уступив сигарете кальянную трубку. М… какой вкус. Официант не обманул нас. – Умереть.

– О! Подруга!

– Малахова, да ты просто заработалась. Тебе бы в отпуск, на море.

– Думала об этом уже.

– И как?

– Никак пока. Работа.

– Я знаю, в чём дело, – хитро заулыбалась Маша. – И, поверьте мне, далеко не в отпуске.

– А чём же? – Саня смотрел на Машу, как на ясновидящую, которой открыты все тайны мира.

– Одно маленькое, но ёмкое слово…

– Ну?

– Недотрах.

Я аж поперхнулась.

– Ну Маша!

– Кстати, – задумался Саня, – весьма вероятно. – Он посмотрел в сторону своей недавней знакомой, сгустил брови и с выражением матёрого охотника на лице отодвинул стул и встал из-за стола. – Недотрах – это точно! Надо что-то с ним решать – с этими словами он целеустремлённо удалился в сторону своей новой пассии.

Только мысли о предстоящей дороге домой сдерживали мою руку от прикосновения к столь манящему стакану с коньяком, оставленному Саней на столе. Может, ну его всё к чёрту? Напиться и вызвать такси? А завтра забрать машину и барабаны?

– Эх, подруга, – гладила меня по плечу Маша. – Тебе бы мужика хорошего.

– Да где ж его взять-то?

– Так ты посмотри вокруг! Сколько кадров! Выбирай любого! С твоими-то внешними данными!

Я на мгновение задумалась.

– Я только что парню по лицу заехала, – сказала я.

– Что? – не поняла Маша. – Он что, приставал?

– Не успел.

– А хотел?

– Да, наверно…

– Наверно?

– Он подошёл ко мне знакомиться. В руке розу держал.

– Красную? В золочённой упаковке?

– Ага.

– Видела его, – заключила Маша. – Возле барной стойки, заливал своё горе водкой.

– Вот и джентльмен, – хихикнула я.

– За что вмазала?

– Да просто так.

– В смысле?

– Ну… – промямлила я. – Задолбали все. Постоянно подходят, чего-то хотят от меня.

– Так и пользуйся этим! Ты таким даром награждена, что грех его не использовать!

– А если я не хочу! Не хочу спать с этими мужчинами!

– Кто говорит-то, что спать нужно?

– А как?

– Ну, подруга, – Маша потянула из трубочки коктейль. – Всему тебя учить надо. Ты просто ими пользуешься в своих интересах, и всё. Хочешь в кино сходить – пожалуйста. Хочешь букеты цветов и дорогие конфеты – пожалуйста. Хочешь новую шубку или бесплатный визит в автосалон – пожалуйста. Да, может, и машину новую подарят, кто же знает? Ну, а если уж хочешь секса – тут не мне тебе рассказывать, как это делается.

– Быть может, ты и права… – задумалась я.

– Конечно права! Я всегда права, забыла? – засмеялась Маша. – Вон тот мужичёк, ничё так, – она кивнула в сторону мажора, который её недавно угощал за барной стойкой.

– Так, ты же на него глаз положила?

– Да, я просто тебе пример привожу. Ищи таких богатеньких и охмуряй. Тебе и стараться не надо, – она снова залилась весёлым смехом, – у тебя врождённый дар к этому.

– Что-то мне совсем хреново, Маша.

– Не грусти, подруга! Подходишь вон, например, к тому. Вон видишь? В белой жилетке, с бабочкой. Да-да, вон тот, что возле пульта трётся. По виду, обеспеченный парень, и холостой к тому же. Смотри как по танцполу зыркает – ищет добычу на вечер. Хотя, скорее всего, ему нужно нежное женское общение. Ручки в перстнях, из кармана золотая цепочка свисает. Взгляд оценивающий. Вероятно у него ювелирный бизнес – а это многого стоит. И в клубы он редко выбирается – работяга, но девушки нет. Смотри, как он переминается с ноги на ногу – чувствует себя не уютно, не в своей тарелке, не привык к такой атмосфере. Наверняка, его друзья вытащили. Точно! Вон парни танцуют, пытаются девчонок снять. Ха! Видишь, как всё просто прочитывается. Иди и бери быка за рога!

Я посмотрела на выдвигаемого Машей кандидата. Точно, одинокий и богатый. Но не хочу я! Не хочу.

– Маша, – произнесла я, глядя на стакан с коньяком и жадно облизываясь, – не надо.

– Надо, подруга.

– Зачем?

– Развеять грусть-тоску, одолевшую тебя.

– Я не хочу.

– А что хочешь?

– Умереть, – задумавшись, ответила я.

– Ерунда! – отчеканила Маша. – У тебя когда последний раз мужчина был?

– Ну, – почесала я затылок, – официант! «Филадельфию» и «Колу»!

– Аппетит проснулся?

– Да, – ответила я, – надо заесть.

– Так, когда у тебя был последний раз…

– Не знаю, – перебила я. – Год назад…

– С ума сойти! – воскликнула Маша. – Безумие! И ты ещё удивляешься, почему жить не хочется?! Да мне бы и самой не хотелось, если бы у меня последний раз – год назад.

– А секс, – продолжила я, – полтора года… – и мне стало как-то стыдно за эти разговоры. Хочу наесться и забыться. Но на самом деле – напиться в хлам.

– Ужас! – возмущалась Маша. – Кошмар! Тебе срочно нужно с кем-нибудь познакомиться.

– Да много желающих, – отвечала я, – тошнит уже от них, – а на самом деле тошнило от другого.

Маша закурила. Я тоже. Сигареты – единственное, что спасало меня сейчас от повальной депрессии. Божественный никотин – он кровожадно проникал в мои лёгкие, разрывая собой ткани моего головного мозга, и безжалостно отравлял организм. Но какое блаженство и забытьё!..

– Надо что-то с этим делать, подруга, – никак не могла угомониться Маша.

– А ещё я, – снова чувство тошноты… фу, какая мерзость… – поцеловала девушку.

– И что? – удивилась Маша.

– Мне противно от этого.

– Знаешь, девушки намного лучше парней.

Я была в шоке от услышанного.

– Маша! – воскликнула я. – Меня после этого тошнит, а ты говоришь, что целовать девушек – в порядке вещей?

– Если тошнит, зачем тогда целовала? Или тебя заставляли?

– Нет, – призналась я. – Я сама. Честно, не знаю почему… Хотела проучить, наверно.

– Так может, тебе вовсе не мужик нужен! – воскликнула Маша. – А баба! Точно!

– Нет!

– А ты попробуй! – подмигнула мне она, от чего меня снова затошнило.

– Нет, – отрезала я, – ни за что!

Мне принесли мой заказ. Официант склонился к Маше и протянул ей бокал красного вина.

– Подарочек от того молодого человека, – и он деликатно указал в сторону машиного мажора.

– О! – воскликнула подруга. – Как мило!

Затем она обернулась ко мне и произнесла:

– Извини, Малахова, но я должна тебя покинуть.

– Понимаю, – ответила я, – иди развлекайся.

– Не грусти, – она снова мне подмигнула. – Подумай над моими словами и посмотри, сколько вокруг красивых парней и девчонок, – и она удалилась в сторону мажора, а я принялась кушать «Филадельфию».

Грохотала музыка, танцевали девушки, носились туда-сюда, как угорелые, официанты, жонглировали бармены – веселье, одним словом. А я сидела за столом и с опечаленным видом поглощала роллы с колой. Как же всё достало! Хочу умереть. Что это? О, нет!

Очередной кадр, сжимая в руке шипучий бокал, двинулся к моему столику.

– Господи!

– Что?

– Только не это!

Парень зашагал ещё усерднее, сияя своей противной улыбкой.

– Нет! – воскликнула я.

– Эй, Сёма, – кто-то окликнул парня, и тот, замедлив шаг, помахал рукой кому-то справа.

– Иди сюда, Сёма.

– Позже! – крикнул он в ответ.

– Иди туда, – процедила я сквозь зубы.

В этот момент приятель Сёмы набросился на него, опрокинув половину бокала на пол.

– Пойдём! Познакомлю тебя с Вероникой! Она прелесть! – заорал приятель и силой поволок Сёму к своему столу.

«Спасибо», – мысленно поблагодарила я.

И тут в заведение вошёл он. Высоченный блондин с длинными волосами, спадающими до плеч, небольшой бородой и усами, утончённым одухотворённым лицом, в белом свитере и таких же белых брюках. На вид ему было лет тридцать. Он шёл плавно, казалось, что, шагая, ноги его не касаются земли, а парят чуть выше. Какая грация! Какой взгляд! Мудрый и спокойный. В нём запечатлены глубокие знания и… сила! Да, сила! Когда я посмотрела в его голубые, подобно океану глаза, мне показалось, что ему лет сто, не меньше.

Он прошёл вдоль барной стойки, мимо тесно сплетённых тел, мимо всюду нагромождённых столов с кальянами и алкоголем, не задев при этом никого и ничего. Он поравнялся с моим столом (какой же он высокий и красивый!), но не посмотрел на меня, прошёл дальше и занял самое дальнее место за баром в затемнённом углу. Он ничего не заказывал, лишь смотрел на людей на танцполе, на людей за столами, на людей за барной стойкой. Удивительно, но он не сутулился. Сидел почти на краешке стула и ровно держал спину.

Восторг обуял меня. Мне захотелось сию же секунду подойди и познакомиться с ним, с этим титаном, но сильное волнение захлёстывало меня, приковывая к стулу и не давая совершить первый шаг. Никогда в жизни я не встречала таких мужчин! Никогда! Кто он? Откуда? Что делает в этом злачном месте? Не курит? Не пьёт? Да! И не заказывает ничего. Просто сидит и смотрит. А может он маньяк? Нет! Не маньяк! Маньяки с такой ангельской внешностью не бывают. Что я подумала? Ангельской внешностью? Точно – он, как ангел!..

Ну же, Женя, говорила я себе, чего ты ждёшь? Что? Ты стесняешься? А женщин целовать ты не стеснялась? А заехать по лицу ни в чём неповинному парню ты не стеснялась? Удивительно, но сейчас мне хочется жить! Ещё пару минут назад не хотелось, а теперь хочется. Да кто ты такой?

«Не надо стесняться», – звучало из динамиков. Это знак. Я набралась смелости, пару раз сделала глубокий вдох и медленный выдох, приподнялась из-за стола и двинулась к этому ангелу. А он спокойно сидел, как будто в тумане своих мыслей, и наблюдал за людьми. Руки были сложены на коленях, одна поверх другой. Он напоминал мне прилежного ученика за партой в первом классе. Смешно, но какая-то девственность сквозила в нём. Девственность и непорочность. Но что тогда он забыл здесь, в ночном баре, среди сигаретного угара и зомбирующих битов?

Я подошла к нему на расстояние вытянутой руки и тихонько произнесла:

– Привет.

Он очень медленно повернул голову в мою сторону и… о боже!.. Какой взгляд!.. Мне стало дурно… Он, будто насквозь, меня просматривает. Сканирует. Как будто копается в моих мозгах, вытаскивая на свет белый все мои непристойные поступки.

Я не смогла стерпеть этого взгляда и машинально опустила глаза вниз.

– Здравствуй, – донёсся до меня глубокий мужской голос, исходящий откуда-то из недр грудной клетки.

Я, с величайшим трудом пересилив себя, вновь посмотрела на ангела, а он всё так же продолжал сверлить меня своим рентгеновским взглядом. Но вот на его лице закрасовалась добрая и снисходительная улыбка, и у меня отлегло от сердца. Стало так хорошо и спокойно. Взгляд больше на сверлил меня, и я больше не ощущала дискомфорта.

– Женя, – представилась я. – Разреши присесть?

Он плавно кивнул. Какая грация! Какое изящество в его телодвижениях! О, я чувствую, как кровь приливает к вискам. Рука машинально погрузилась в карман, но как только пальцы коснулись пачки, я одёрнула себя.

«Он не курит и не пьёт! Хотя, кто знает?»

Я присела на соседний стул. Как неуютно… Хочется отодвинуться дальше…

– А как твоё имя? – язык заплетается, губы пересохли. Я впервые в жизни испытываю подобные ощущения. И это дурацкое чувство в животе. Бабочки порхают. Забавно, ещё пару минут назад я хотела напиться и уснуть навеки крепчайшем сном, а сейчас мне хочется прыгать и кричать, как маленькой девочке. Хочется жить. Хочется жить! Хочется жить…

Но ангел не отвечал. Он молча улыбался мне. Настолько молча, что мне стало более неуютней. Руки задрожали, мурашки побежали по всему телу. Я не выдержала и встала.

– Куда ты? – моих ушей вновь коснулся глубокий бархатистый голос.

– Я… э… ну… – замямлила я, – ну… э…

– Присаживайся.

И тут до меня дошло. Он же рта не раскрывает! Я опешила.

– Присаживайся, – повторил ангел, и я покорно села на стул.

– Т..т..ты чревовещатель? – запинаясь, молвила я.

Но в ответ он весело рассмеялся. Какой звонкий добрый смех. Я такого в жизни не слышала.

– Ночь нынче лунная, – произнёс ангел. Хочешь прогуляться?

– Что? – опешила я.

– Пойдём, – он плавно поднялся со стула и нежно взял мою ладонь.

Огонь от его прикосновения расползся по всему телу. Мне стало невыносимо жарко.

Ангел потянул меня за руку, но я резко одёрнула её и прижала к груди.

– Стой! – выпалила я. – Я ведь не знаю тебя! А ты уже зовёшь меня прогуляться? Кто ты? Как ты разговариваешь? Ты чревовещатель?

Лицо ангела стало серьёзным, от чего меня бросило в дрожь.

– Нет, – произнёс он, всё так же не размыкая губ. – Я не чревовещатель.

– Так кто же ты?

– Женя, – ласково произнёс он, – сколько тебе лет?

Что за наглость при первых же минутах общения интересоваться возрастом девушки!

– Двадцать четыре! – выпалила я. – И что с того? А тебе сколько?

– Очень плохо врать, – ответил он, погрузив меня тем самым в ступор, и ткнул своим тонким пальцем в циферблат на моей кисти. Два часа двадцать восемь минут. До меня дошла его проницательность. Но как? Как он узнал?

– Я что, так плохо выгляжу?

– Плохо или хорошо – это не говорит о возрасте.

– Да ты, я погляжу, философ.

Какой он интересный и необычный. Кто он? Что делает здесь? Зачем зовёт меня гулять? Маньяк? Чревовещатель ведь, а обманывает. И эта борода вдобавок! Ну не идёт она ему!

– Если врать плохо, почему тогда ты обманываешь меня? – спросила я, глядя в его яркие голубые глаза. Только сейчас я осознала, что они захлёстывают меня своей океанской глубиной. Я утопаю в них. Они засасывают, как всепоглощающая чёрная дыра. Господи, я явно схожу с ума!

– Когда я тебе соврал? – спросил он.

– Ты уверяешь меня, что ты не чревовещатель.

– Так и есть.

– Как ты тогда разговариваешь?

Но вместо ответа он снова засмеялся.

– Я что, похожа на дуру? – не выдержала я.

– Нет, – тихо ответил он, – ты очень сильная женщина, только ум твой запутал тебя.

– Что? Ты явно издеваешься надо мной!

– Нет.

– Ты чревовещатель и маньяк, – убедилась я. – И ты хочешь меня сейчас увести с собой, чтобы сделать что-то страшное. Да! Точно! Ты приходишь в бары специально, чтобы найти себе жертву. Ты высматриваешь её. Ты безумно красивый, – о, боже мой, я сказала, что он безумно красивый, – и ты этим пользуешься! Жертвы сами идут в твои лапы. А тебе нужно только охмурить их, как сейчас, своей загадочностью и чревовещанием!

Ангел нахмурил брови и насупил губы. Меня снова объяла дрожь, но я быстро привела себя в порядок. Не позволю преступникам играть моими чувствами!

– Женя, – не размыкая губ, произнёс он.

– Что?

– Твой ум путает тебя, – снова начал философствовать этот безумно красивый мужчина. – Ты неправильно всё поняла, следовательно, и неправильно сделала выводы. Я не маньяк, и не чревовещатель, – он снова заискрился лучезарной улыбкой, и бабочки в моём животе снова запорхали с неистовой доселе силой.

Я на автомате достала из кармана пачку «Винстона», но ангел нежно дотронулся до моей ладони, и пальцы сами разжались, выронив сигареты на край барной стойки, а оттуда они упали на пол, рассыпавшись в разные стороны. Я наклонилась, чтобы поднять их, но этот прекрасный мужчина опередил меня: он присел на корточки и, схватив меня за руку, поднял вверх, так и не дав собрать сигареты.

– Пойдём прогуляемся, – снова предложил он.

– Я… я… не хочу… мне страшно…

– Не бойся, – уверил меня он. – Я не страшный.

– Нет, – я попыталась выдернуть руку из его объятий, но это оказалось тщетным. – Ты маньяк!

Он лишь молчал и улыбался.

– Я не пойду, пока не скажешь, кто ты! – поставила я условие, пристально вглядываясь в голубую бездну его глаз.

Он чуть отвёл взгляд в сторону.

– Не уходи от ответа! – выпалила я. – Кто ты?

– Твоё воображение, – прозвучал низкий бархатистый голос.

– Серьёзно, – я опешила от неожиданности. Точно, я схожу с ума!..

– Нет! – задорно засмеялся он и потянул меня за собой.

– Подожди, – сопротивлялась я, – я не могу оставить здесь установку! Мне надо поговорить с друзьями!

Он на мгновение замедлил шаг, затем оглядел толпу вокруг нас и тихо прошептал:

– Где твои друзья?

Я стала вглядываться в людей, но нигде не могла найти, ни Саню, ни Машу, лишь парни из группы, напившись, кто в полусонном состоянии, кто, лёжа на коленях у неизвестных мне дам, играли в какую-то карточную игру и затягивались кальяном. С ними смысла не было о чём-либо говорить – у них состояние невменяемости. Где же Саня?

– Ну что?

– Подожди, ищу.

– Вон там, – он кивнул в сторону сцены, и я увидела, как Бородин развлекается с теми двумя девицами, что недавно лизались у выхода. Да он просто любовных дел мастер. Подойди я к нему – он и меня зацелует до смерти.

Где же Маша, моя последняя надежда?

– Там, – ангел как будто читал мои мысли. Он указал в сторону… туалета?

– Что? – не поняла я.

– И мужчину, с которым она недавно общалась, ты тоже здесь не найдёшь.

– Что?? – я выпучила на ангела глаза.

– Они там, – он снова указал на туалет, – оба.

– Откуда ты всё знаешь?! – воскликнула я. – Кто ты?

– Твоё воображение, – серьёзно ответил он.

– Правда? – робко поинтересовалась я.

– Нет, – и он снова залился весёлым смехом.

Я вновь рванула руку, но он не отпустил меня.

– Ты всё врёшь! – закричала я, но на удивление никто из присутствующих не обратил на нас ни малейшего внимания. – Это не правда! Маша не такая!

Ангел приблизился ко мне, вглядываясь в межбровье. Внезапно он хлопнул своей горячей ладонью мне по лбу. Северное сияние зарделось в глазах. В затылок отдало тупой болью, моментально раскатившейся по вискам. Колени подкосились, но ангел поддержал меня за руку, не дав мне упасть.

– Всё в порядке, – произнёс он. – Смотри.

Я взглянула перед собой и ужаснулась от увиденного: толпы уродливых чудовищ корчились в жутких позах, обхватывая друг друга за подобия человеческих плеч. Горбатые карлики, прыщавые ящеры, толстые полутораметровые жабы, клыкастые гиены, летучие мыши и крысы – вот кто предстал передо мной вместо тех прекрасных людей, что танцевали под оглушающую музыку, что веселились, распивая горячительные напитки и вдыхая чарующие ароматы кальянов, что стояли за барной стойкой и метались туда-сюда от посетителей к посетителям.

Я оцепенела от ужаса.

– Кто это? Что это?

– Ты знаешь, кто это, – ответил ангел.

Я перевела взгляд на него, и… о, боже! Он весь светился! Золотистые потоки, подобные дождевым струям, что стекают по стеклу во время сильного ливня, струились по всему его телу, сияли, создавая вокруг него яйцеобразный кокон.

Я снова посмотрела на толпу омерзительных существ и почувствовала, как желудок сжимают сильнейшие спазмы. В мгновение ока я вырвалась из удушающего заведения на свежий воздух, припала руками к перилам возле автостоянки, и меня вывернуло наизнанку. Я вскинула голову вверх и стала жадно упиваться свежим морозным воздухом. Снежинки тихонько ниспадали мне на лицо. Снова сжатие желудка! Да ведь я сейчас его отхаркну… полностью, целиком…

– У, пьянь! Как надралась-то! – послышался со стороны осуждающий возглас.

– А ничё такая – симпотная чикса, – раздался блатной пацанский голосок.

Но я не могла ничего ответить, я не могла подняться и оторваться от холодных перил. Всё нутро моего организма в неистовом потоке вырывалось наружу, ища себе законное место под луной.

Ветер усилился, и я почувствовала, как мороз пробирает меня до самых костей. Снег стал сурово бить в лицо. Приступы рвоты отступили, и, приподнявшись, я кое-как встала на ноги. Голова кружится, тело дрожит. Я посмотрела на запорошенную свежим снегом вывеску бара и увидела там череп и кости, а под ней, прямо над входом свисал скелет. Я зажмурилась и отвернулась. Не было сил смотреть на это.

– Женя, – раздался знакомый бархатистый голос, – оденься.

Ангел протянул мне моё пальто, в которое я мгновенно укуталась с головой, подняв воротник. Снег неистово хлестал по неуклюже торчащему из проёма носу. Снег! Только сейчас я осознала, что на улице идёт снег! Первый снег в ноябре!

– Х..х..холодно, – стуча зубами, промямлила я.

– Пойдём в машину, – ответил лучезарный ангел.

– Нет, – упрямилась я, хотя желание скорее согреться было невыносимым. – Я должна увидеть Саню… и Машу…

– Тебе не понравится то, что находится за их спинами, – ответил ангел.

– Т..ты… ты весь сияешь… Больно глазам… Больно смотреть на тебя.

– Прикрой чуть-чуть, – ответил он.

– Что? – не поняла я.

– Зрение, – пояснил он, – прикрой чуть-чуть.

– Как?

– Мыслями, – ответил он. – Прикажи себе сбавить палитру восприимчивости.

– Как?

– Мыслями, – снова повторил он.

– Но как?

– Прикажи себе.

– Как?

– Мыслями, – настойчиво твердил он, но я не понимала, что он имеет в виду.

– О чём ты говоришь?

– Прикажи себе мысленно сбавить палитру восприимчивости.

– А если не получится? – сомневалась я. Мне было страшно.

Ангел придвинулся ко мне, занося надо мной свою широченную ладонь.

– Нет-нет! – я отпрыгнула от него. Не хочу, чтобы это снова повторилось. Я напряжённо сосредоточилась и проговорила про себя: «Хочу сбавить восприимчивость».

– Слишком напряжена, – произнёс ангел, глядя на меня. – И не хоти, а делай!

«Я прикрываю глаза, – произнесла про себя я, стараясь расслабиться, – я прикрываю глаза…»

– Молодец, – произнёс ангел.

Я посмотрела на него и увидела прежнее бородатое тридцатилетнее лицо.

– Что это было? Кто это был? – спросила я, но он лишь тихонько произнёс:

– Пойдём в машину.

Я подошла к своему «Авенсису», сняла его с сигнализации, забралась внутрь и, заведя мотор, скукожилась в кресле, обхватив себя руками за плечи. Соседняя дверь распахнулась, и место рядом занял светловолосый бородатый красавец.

– Кто это был, – повторила я, приходя в себя, – там, в баре?

– Женя, – ласково произнёс ангел, – ты прекрасно знаешь, кто это.

– Это не люди!

– Что такое «люди»? – спросил ангел.

– Ты издеваешься?

– Нет. Ответь мне.

– Не издевайся надо мной, – взмолилась я. – Что за чудовища там? Это ведь не люди!

– Что такое «люди»? – повторил ангел.

– Это все те, кто ходит по земле! Все те, кого ты разглядывал в баре! Я – человек, ты – человек. Саша и Маша – люди.

– Я не про человеков спрашиваю, а про людей.

– Хватит издеваться надо мной! – вспылила я. – Кто ты такой?! Что ты со мной сделал?! Что за галлюцинации я видела?! Зачем ты ударил меня?!

Ангел молчал. Он плавно протянул свою ладонь к моей, но я вовремя одёрнула руку.

– Не смей прикасаться ко мне! – сквозь зубы процедила я.

– Успокойся.

– Я спокойна!

– Ты в бешенстве.

– Ещё бы! А как бы ты себя вёл, если бы тебе непонятную заразу ввели в тело, причём так, что ты сам не понял бы каким образом?! И эти чёртовы галлюцинации!

Но он (что за наглость!) заулыбался…

– Что смешного я сказала? – ух, как он начал меня бесить!

– Всё, – честно признался ангел. – Всё, от самого начала до самого конца.

– Знаешь, – угрожающе произнесла я, – один счастливчик сегодня уже наградился моей оплеухой. Хочешь быть следующим?

Он вновь потянул свою руку к моей ладони, но я так же, как и в первый раз, не дала ему дотронуться до меня.

– Маньяк! – вскрикнула я. – Вон из моей машины!

– Женя, – произнёс он.

– Пошёл прочь!

Ангел опечаленно посмотрел на меня. Казалось, скорбь всего мира выразилась на его утончённом девственном лике. Он медленно открыл дверцу, шагнул за порог авто и захлопнул её, запустив пару снежинок в мой душный салон.

Чёрт! Мне стало так не по себе. Да, кто он такой? Я не знаю. Знаю лишь, что чем-то он меня зацепил. Куда он уходит? Обратно в бар? Чёрт! Чёрт!! И ещё раз – чёрт!!! Ну что он забыл в этом проклятом месте?

Я немного прищурилась, глядя ему вслед. Боже мой! Прямо над входом я снова увидела подвешенного за шею скелета. Опять галлюцинации? Я расслабила зрение – и скелета как не бывало: голая деревянная вывеска с названием заведения. Я распахнула дверцу и крикнула:

– Эй, ты! Вернись!

Ангел радостно обернулся и направился обратно к «Тойоте».

Ну и зачем я это сделала? Совсем спятила…

Дверь распахнулась и захлопнулась.

Ангел сидел рядом и выжидательно смотрел на меня (опять сканирует). Лёгкая морозная свежесть исходила от его тела.

– Что такое «люди», – спросила я. Он явно не ожидал такого вопроса, чуть замялся, но быстро спохватился и ответил:

– Биологические тела, управляемые сознанием. Своеобразные скафандры.

– Для кого?

– Для сознания.

– Чьего сознания? Инопланетного?

В ответ он снова рассмеялся. Я что, такие глупости говорю, что он постоянно хохочет над ними?

– Почему же? Отнюдь, земного.

– Я не понимаю тебя, – я старалась смотреть прямо перед собой, изо всех сил сохраняя серьёзность и безразличие на своём лице.

Ангел снова потянул ко мне руку.

– Нет, – строго отрезала я, и он сложил ладони на коленях, как там, в баре, подобно первокласснику за партой. Он сидел и улыбался. Он был радостен и счастлив. Почему? О чём он думает сейчас?

– Хорошо, – произнесла я, – предположим, я принимаю твою теорию о том, кто такие «люди». Тогда ответь мне, кто был там, в баре?

– Неправильный вопрос, – произнёс ангел.

Я задумалась.

– Чьё сознание было в тех «людях» там, в баре?

– Зачем ты спрашиваешь меня об этом? – удивился ангел. – Ты сама всё видела, своими собственными глазами.

– Так это были не галлюцинации? – я поддалась мимолётному порыву слабости, и робкие нотки неуверенности зазвучали в моём голосе.

Ангел снова засмеялся.

– Хватит смеяться надо мной! – обиделась я. – Сколько можно?! Кто ты такой? Пришёл в бар, одурманил меня, заболтал, какой-то хернёй напичкал и ещё смеёшься постоянно!

– Ты сама подошла ко мне.

– А кто меня соблазнил?!

– И в мыслях не было! – стал оправдываться он.

– Ну конечно, так и поверила, – съязвила я. – Кто ты?

– Твоё воображение, – серьёзно ответил он.

Я с недоверием посмотрела на него.

– Шучу, – и он снова залился весёлым смехом.

Ну, это уж слишком! Я сняла с ручника и утопила педаль газа. Автомобиль резко пошёл вперёд, развернувшись на девяносто градусов вокруг своей оси и издав при этом пронзительный свистящий звук трущейся резины. Мы выехали на дорогу и рванули в сторону объездной трассы.

Блин, я забыла в баре сапоги! Кеды явно были сейчас не по погоде. Но я не испытывала особого желания возвращаться обратно в это проклятое место. Лучше завтра утром заберу, вместе с установкой. Стоп! А как я оделась? Этот парень на соседнем сиденье – он вынес мне пальто. Как оно оказалось у него?

Я сунула руку в сумку, но бирки там не было. Не помню, чтобы отдавала ему номерок. Хм… Странный он какой-то. Чревовещатель…

«Авенсис» мчался по ночной трассе, словно истребитель, преследовавший противника. За окном темнота и снег. По краям дороги распростёрся древний лес, внушавший мне потусторонний страх.

– Сейчас направо, – я вздрогнула от неожиданного низкого голоса.

– Что?

– На своротке – направо, – повторил ангел.

Я повиновалась и свернула вбок. Внезапно до меня дошло!

– Куда мы едем? – спросила я.

Он снова рассмеялся, но ответил на мой вопрос:

– Воплощать в жизнь твои желания.

– Я не понимаю тебя, – сказала я, боковым зрением наблюдая за попутчиком. – Но я знаю, кто ты.

На его лице появилось изумление и любопытство.

– И кто же? – поинтересовался он.

– Моё воображение! – захохотала я. Он разбавил мой наигранный смех своим искренним и весёлым.

– А на самом деле, кто?

– Экстрасенс! – воскликнула я, но неуклюже скорченная гримаса на его лице дала мне понять, что я заблуждаюсь. – Ну, или, как их там? Ясновидящий!

Гримаса стала ещё страшней и нелепей.

– Я видела тебя, – уверенно произнесла я. – Ты весь сияешь. Если те существа в баре – ужасно омерзительные, то ты – великолепно прекрасный! Ты явно не простой человек. Ты экстрасенс или ясновидящий – называй, как хочешь. А ещё ты телепат…

И меня осенило!

– Ты святой! – закричала я и нажала на тормоза. Автомобиль засвистел резиной по мокрому асфальту, и его чуть занесло на обочину.

– Да! Ты святой! Мне бабушка рассказывала про таких, как ты. Ты умеешь чудеса творить! Ты и со мной чудо сотворил, да?

– Нет, – на лице ангела ноль эмоций.

– Как так, нет? – недоумевала я.

– Женя, – добродушно, по-отцовски произнёс он, – я не святой.

– Так кто же ты? Кто? Не томи! Ты меня с ума сводишь! Сначала там, в баре, своим чревовещанием! Потом чудо сотворил со зрением! Ты ведь мысли умеешь читать! Я ведь видела твой настоящий облик! – тараторила я, не в силах больше себя сдерживать. Слёзы хлынули из глаз, размывая макияж и покрывая щёки чёрными полосками. Нос заполнился неприятной солоноватой жидкостью. Я достала платок и уткнула в него своё зарёванное лицо. Мне было стыдно сидеть перед ним в таком виде, и я, отстегнув ремень безопасности, выскочила на улицу. Тяжело дыша и хлюпая носом, я смотрела в мистическую пелену деревьев. На трассе – никого. Тишина и снег. Облака скрыли недавно освещающую земной покров Луну.

Горячая ладонь коснулась моего плеча – тепло моментально растеклось по замёрзшему телу. Как хорошо от этого прикосновения! Блаженство. Он нежно обнял меня, и я почувствовала, как утопаю в его жарких (в прямом смысле этого слова) объятиях. Как хорошо! Мы стояли и молчали: он меня обнимал, а я млела от счастья. Как хорошо!

– Зачем ты меня увёл с собой? – тихо спросила я, держась за его могучую руку.

– Чтобы воплотить в жизнь твои желания, – ответил ангел. – Но сейчас ты не сможешь понять того, что я сказал. Ты осознаешь это позже.

– Я уже не спрашиваю, кто ты, – усмехнулась я, – ведь это бесполезно.

Я крепче сжала его руку, затем развернулась и утонула в его нежном ангельском взгляде.

– Я просто буду звать тебя – Ангел, – прошептала я, – можно?

Он помедлил пару секунд и ответил:

– Можно.

Как же хорошо!

Я прикрыла глаза и потянулась свои заплаканным лицом к его лучезарному лику. Казалось, целая вечность прошла, когда я ощутила его горячее дыхание возле своих губ. Ещё чуть-чуть, и я растаю… но… нет…

Он отодвинулся от меня и жестом пригласил сесть в машину.

– Холодно. Снег усиливается, – сказал он. – Поехали дальше.

– Куда? – с нескрываемым сожалением в голосе простонала я.

– Пока что – прямо. А дальше – я тебе покажу, куда ехать.

Я покорно села в «Тойоту», завела двигатель, пристегнула ремень и тронула свою машинку в непроглядную снежную темень.

«А вдруг он всё-таки маньяк?» – недоумевал мой осторожный ум.

«Тогда бы он меня прямо здесь и изнасиловал», – пыталась оправдать его я.

«Прямо на трассе? А вдруг он очень хитрый и умный маньяк? Сдерживает свои эмоции. Он ведь понимает, что если прямо здесь, и кто-нибудь мимо будет проезжать…»

«Тогда бы он меня уволок в лес, и машину бы отогнал куда подальше. Да я бы добровольно ему дала! О чём речь?! Такой мужчина!»

Но ум сопротивлялся.

«А если он извращенец? – твердил ум. – Вдруг он хочет завести тебя на скотобойню и там содеять с тобой что-то немыслимое, такое, что даже в кино не показывают?»

«Я же видела его. Он весь сияет. Он святой. Ангел…»

«Неизвестно, что именно ты видела. Может он тебе какую-то наркоту подсыпал…»

«Куда?»

«Не знаю. Распылил в воздухе, когда по голове ударил».

Коварный ум! И от кого он у меня такой? Наверно, от прабабки – она цыганкой была – хитрой до жути.

Я прищурилась – но ничего не вышло. Хм… А если?..

«Я приоткрываю глаза», – мысленно произнесла я, и…о! какая чёткость! Дорога идеально просматривается (до мельчайшего камешка). Я вижу узор каждой падающей на стекло снежинки. Чудеса! Мой попутчик справа – он весь сияет, я вижу это боковым зрением.

«Он не маньяк, – заверила я себя. – Он ангел».

«Как знаешь, – обиженно огрызнулся подлый ум, – как знаешь».

Да ну тебя! И так много проблем создаёшь! Не надо быть умной, надо просто быть рядом с ним.

– Налево, – приказал ангел, и я свернула на просёлочную дорогу.

– Ещё раз налево. Хорошо. Теперь направо и до упора.

– До куда?

– До забора.

– До какого забора? – но не успела я дождаться ответа, как прямо передо мной возникла металлическая проволока, напичканная острыми шипами. Я нажала на тормоз и выжидательно посмотрела на ангела.

– Теперь что? – спросила я, глядя на его утончённое сияющее лицо. Мне приходилось прищуриваться, так как свет, исходящий от моего путника, был настолько яркий, что резал мне глаза.

– Палитру сбавь, – хитро улыбаясь, ответил ангел.

Я сбавила палитру, и он приказал мне:

– Выходи.

Я покорно повиновалась.

Какой же он красивый и сексуальный! Хочу его! Прямо сейчас!

Мне стало немного не по себе от моих внезапных мыслей, но, что поделаешь, я – страстная натура. Это просто не было рядом настоящего мужчины, поэтому я в депрессию и впала. Маша была права. Только теперь я осознаю, что мне необходим был именно такой вот ангел. Нет, не именно такой, а именно ЭТОТ!

Мысли о Маше на мгновение вернули меня в тот жуткий бар, где я буквально пару часов назад выступала. Маша… Саня… Стёпка… Ребята мои… Я вспомнила уродливых существ, и мне стало не по себе. Этого мгновения хватило, чтобы мучительный вопрос запал в мою дурную голову.

– Ангел, – робко произнесла я. Он добродушно посмотрел на меня. – Кто я?

Светловолосый бородач громко расхохотался.

– Ты Женя!

– Нет, ты не понял, – поторопилась объясниться я. – Кто управляет моим телом?

– Ты, – продолжал смеяться ангел.

– Хватит! – выпалила я. Ух, какой он соблазнительный и в тоже время бесячий!

Он сию же секунду перестал смеяться.

– Прости, – произнёс он.

Надо же! Впервые за вечер он извинился за свой неуместный смех!

– Ты не ангел, – с обидой в голосе произнесла я. – Ты больше на беса похож: смеёшься постоянно. Я вот чувствую унижение от этого.

– Прости, – снова произнёс он. О, боже, какой он милый! Обида моментально улетучилась, будто её и не было.

– Ангел, – вновь повторила я, – ответь мне, кто я?

– Посмотри на себя.

– В зеркало? – я заметила, что его губы еле дёрнулись в предстоящей усмешке, но он сдержал себя.

– Нет.

– А как?

– Загляни в глубину себя.

– Опять философствуешь, – упрекнула его я. – Не забывай, что это ты – святой. А я ничего не умею, и только благодаря твоей силе смогла увидеть людей настоящими.

– Могу по сердцу хлопнуть, – подмигнул мне ангел.

– Ну уж нет, – отказалась я. – Мне хватило одного раза. Оставим это на потом. Я боюсь, что меня снова на изнанку вывернет.

– Наверно, – он почесал свою бородку. – Много потрясений для одной ночи, правда?

– Для пары часов – чересчур!

– Тогда, – приободрился он, – двинемся дальше!

– Куда, дальше?

– Прямо через забор! – торжественно провозгласил он.

Я оглядела колючую проволоку, за которой уже намело приличные сугробы (погода не на шутку разбушевалась нынче), посмотрела на свои жалкие кеды на тоненькой подошве и на его лакированные белые туфли.

– И как ты предлагаешь перелезть через эту ерунду? – театрально поинтересовалась я, думая, что он опять шутит.

– Молча, – ответил он. Но потом смекнул, что шутки уже не канают, особенно в данной ситуации. – Мы сейчас пройдём метров двадцать вдоль забора, и там будет промежуток изгороди без шипов.

– Окей, – согласилась я, – но у меня обувь неподходящая, да и у тебя – не валенки.

– Ничего не поделаешь, – пожал плечами ангел. – Придётся так идти.

– Шутишь?

– Нет, – и он двинулся вдоль ограды.

Блин, ну куда меня несёт?! И что мне в баре не сиделось? Хотя нет, там бы точно не сиделось, среди этих омерзительных рож!

Пройдя двадцать метров, мы действительно натолкнулись на оголённый забор.

– Чудесно! – провозгласил мой попутчик. – Теперь перелезай!

– А может, ты сначала? – я недоверчиво покосилась на него и на автомате проверила карман с ключами от авто.

– Лезь, – повелительным тоном приказал он, и я покорно полезла через железяки. О, господи, как холодно!

Спрыгнув с той стороны, я по щиколотку очутилась в сугробе. Ноги моментально окоченели. Зубы стала сводить лёгкая дрожь. Рядом со мной грациозно приземлился ангел, только вот парадокс – он не провалился в сугроб, а остался стоять своими туфлями на поверхности снежного покрова! Как так?

– Дальше что? – спросила я, стуча зубами от холода и подальше закутываясь в свой плащ.

– Туда, – он махнул рукой прямо перед собой и уверенным шагом потопал по снегу, а я, лихорадочно перебирая ногами, устремилась за его стремительной походкой.

– Куда мы идём?

– Прямо.

– А конкретнее?

– Конкретнее не могу сказать. Увидишь скоро.

Так мы шли около часа. Снег неистово хлестал по лицу, резал глаза и щёки. Я изо всех сил старалась не утопнуть в сугробах, которые с каждой минутой становились всё больше и глубже. Пальцы ног окончательно онемели, впрочем, как и руки. Я несколько раз пыталась окликнуть впереди идущего ангела, чтобы он притормозил, чтобы помог мне, но язык не шевелился, и губы разбухли. Порой мне казалось, что я сейчас рухну от холода в этот снежный ад, и останусь здесь лежать, пока меня не спохватятся через несколько дней друзья, и поисковики не найдут моё замёрзшее тело среди этих кристально белых лоскутов. Если найдут, конечно… Тысячу и один раз я пожалела, что не вернулась в бар за своими сапогами, и тысячу и два раза, что вообще покинула заведение и отправилась с этим чарующим незнакомцем на «ночную прогулку».

А ему хоть бы что – идёт себе, пританцовывая. Ни разу не обернулся, не посмотрел, как там я, беззащитная девушка в тряпичных кедах на тоненькой подошве. А не замёрзла ли я? А тепло ли мне? Да замёрзла я к чёртовой матери вся! Обернись же! Увидь! Пойди ко мне и обними, как ты обнимал меня там, на трассе! О, я так желаю сейчас тепла твоих объятий! Я никогда в жизни ничего не желала так сильно, как сейчас тебя! Господи, остановись же ты!

Но он так и продолжал свой путь, всё удаляясь и удаляясь от меня.

«Говорила я тебе – он маньяк», – завёл свой шарманку мой ум.

«И какая ему выгода в том, что я окоченею здесь, превратившись в сосульку, и откину копыта?»

«Он извращенец. Убийца. Очень изощрённый. Тактика такая – будто ты сама заблудилась и умерла».

«Ну, тогда он должен будет меня как-то изнасиловать, правильно? Иначе, в чём смысл?»

«Может он любит холодные трупы?»

«Фу! Какая мерзость! Да как я могла такое подумать?! Он ведь ангел! Он святой! Он сияет весь! Нет, здесь что-то другое. Какой-то скрытый смысл присутствует в его поступках!»

Вот и я стала философствовать! Скрытый смысл – ну конечно…

– Замёрзла? – донёсся до моих ушей чарующий тембр светловолосого красавца. Я подняла голову и, еле-еле шевеля губами, прошептала:

– Д..да..да, очень…

Странности: ангел находился далеко от меня, а голос его я слышала, как будто над ухом.

– Крепись. Совсем чуть-чуть осталось.

– Обними м..м..меня… – взмолилась я, но он сделал вид, что не услышал. Да и как он вообще мог услышать? Он ведь на таком расстоянии находится.

Смиренно опустив голову, я поплелась дальше по непроходимым сугробам за манящей моё сознание фигурой впереди.

Ещё чуть-чуть, сказал он. Значит, скоро мы будем на месте. Значит скоро он обнимет меня, и я… Да! Я решила это! Чего бы мне это не стоило, а стоило уже многого, взять, к примеру, эту прогулку под снегопадом! Да! Я поцелую его жаркие губы! Он не отвяжется от меня, как в прошлый раз! Я буду страстно целовать его! Сначала в губы, потом в шею, потом… Да что я несу? Какие губы? Какой поцелуй? Я совсем его не знаю! Он святой – это без исключения! Ну и что? Тогда я буду маньяком! Если не он – то я! Кому-то нужно быть святым, а кому-то наоборот! Так гармония в природе поддерживается. О, боже… я снова философствую… Точно, сбрендила… Это от холода…

Внезапно ступня обо что-то запнулась, и я повалилась в сугроб. Придя в себя, я посмотрела под ноги: рельсы. Здесь железная дорога. Он привёл меня на железнодорожные пути.

– Туда, – сказал ангел, указывая рукой вдоль рельс, и перед моим взором зачернел край вагона-товарняка.

Я поднялась с земли и приблизилась к вагону. Ангел, как будто, вспарил над землёй, схватил рукой незапертую дверь и лёгким движением отодвинул её в сторону. Какая сила! Какая мощь! Он жестом пригласил внутрь. Я ухватилась за перила и забралась в тёмный и, судя по затхлому запаху, сырой вагон.

– Мне х..х..холодно, – взмолилась я.

Ангел столь же лёгким движением намертво закрыл дверь, устроив тем самым непроглядную темень. Дыхание перехватило, сердце стало бешено биться. Не ходите, дети, в лес с незнакомцами – целее будете.

Вдруг в глубине мрака чиркнул малюсенький огонёк, и прямо передо мной на какую-то металлическую бандуру приземлилась восковая свеча.

– Грейся, – произнёс мой попутчик.

Он издевается надо мной! Как от этого можно согреться?

Однако я почувствовала, что по лицу побежали струи тёплого воздуха. Я стала оттаивать. Чудеса! Он святой – без сомнений! И чудотворец! Руки сами собой прильнули к огоньку. Я ощущала, как в центре ладоней пульсируют тёплые сгустки, расползаясь вдоль рук по всему телу. Хорошо-то как!

«Ноги, дура!» – воскликнул мой обезумевший ум.

Точно, ноги! Я села на холодный пол и скинула с себя заледенелые кеды, сбросила носки и стала бешено растирать лодыжки. Какой кайф! Стопы отошли, тепло растеклось по всему телу. Я стала приходить в норму.

Оглядевшись, в полутьме я разглядела кучу каких-то металлических и деревянных ящиков. Ангел сидел в дальнем углу на одном из них и пристально меня разглядывал. Ну что он смотрит? Пусть подойдёт и обнимет!

Внезапно, как будто прочитав мои мысли, он встал и направился ко мне. Вот этот момент, ликовала я. Сейчас! Сердце бешено застучало, мурашки побежали по всему телу и ехидные бабочки в животе снова запорхали своими крылышками. Но, к моему разочарованию, он прошёл мимо меня, раскрыл один из деревянных ящиков и, достав оттуда меховые сапоги, подал их мне.

– Одевай, – подмигнул бородатый красавец.

Это изумительно! Какая прелесть! Я моментально напялила сапоги, утопая в их меховом изяществе. Это то, что нужно. Мне стало радостно и весело. Я встала и, положив руки на плечи могущественного титана, наигранно флиртующей интонацией поинтересовалась:

– Что дальше?

– Поехали, – улыбнулся ангел, и вагон, содрогнувшись, тронулся с места. Я пошатнулась и упала на могучую мужскую грудь. Волосы перепутались на лице.

– Куда поехали? – недоумевала я, распутывая свои локоны.

– На Луну, – подмигнул мне ангел.

– Снова шутишь?

– Нисколько.

Я чувствовала, как поезд набирает скорость. Стоп! Я же машину там оставила! На какую ещё Луну?

«Он сутенёр! – возопил ум. – Он тебя в рабство везёт!»

«Он святой, – вторила я. – Святой».

«Святые в обшарпанных товарняках не ездят».

«А в чём они ездят? В лимузинах?»

Ум успокоился. Что со мной происходит? Может, мне это всё снится? Красочно и правдоподобно, аж до дрожи в костях.

Ангел смотрел на меня и улыбался.

– Не беспокойся, Женя, – говорил он, – скоро прибудем на место.

Какой же он притягательный и изумительный. Ах, как я его желаю! Так чего же медлю? Чего жду? Прибытия на место. Видимо там будет комфортнее заняться этим. Чем этим? Ну… мне стыдно, конечно… Но, всё-таки Маша была права. Маша… Может позвонить ей? Точно! Я предупрежу её, чтобы не потеряла меня, хотя, она, наверно уже догадалась по оставленной установке и исчезнувшей машине, что я куда-то слиняла. Интересно, что она думает.

Я достала сотовый. Может не сейчас? Не хочется болтать по телефону, когда рядом такой мужчина. Но ведь, он всё равно ничего не предпринимает. Просто сидит и смотрит. Ну и пусть любуется и облизывается. Хотя, это я облизываюсь…

Я взглянула на оператора и место своего расположение.

Что???

Оператор не высвечивается, а местоположение пишет: «Space». Я в шоке! В полнейшем! Лихорадочно набираю вызов, но в трубке – молчание.

– Сети нет, – тихо произнёс ангел.

– Но местоположение есть.

– Это остаточное.

– Где мы?

– В космосе.

– Хватит дурачиться! – воскликнула я.

– Я понимаю, что ты много потрясений пережила за сегодня, но, поверь мне, мы в открытом космосе, и совсем скоро состыкуемся с Луной.

– Да что ты несёшь? – недоумевала я. – С какой Луной?

Ба-бах! Я повалилась на пол. Поезд остановился. Ангел подошёл ко мне и протянул… скафандр?

– Я не одену это, – запротестовала я, поднимаясь на ноги.

– Там нет атмосферы, – убеждал меня ангел.

– Да ты просто издеваешься надо мной!

– Ни в коем случае.

Хм… В ролевые игры вздумал играть. Ну ладно, но сначала…

Я рывком выбросила руки вперёд, обхватила его лицо и силой потащила к себе. Ещё чуть-чуть, и я коснусь своими губами его жарких и столь желанных губ. Но он изящно вывернулся, зашёл ко мне со спины и нежно обнял сзади, прямо как там, на трассе.

– Одевайся, – прошептал мне на ухо его низкий дурманящий голос.

Я глубоко вздохнула и напялила на себя этот нелепый костюм. Уф, какой он тяжёлый оказался. Ангел, как будто прочитал мои мысли:

– Там нет гравитации. Тебе легко будет.

Затем он надел на мою голову шлем и крутанул прикрепленный к спине баллон с кислородом, отчего слегка закружилась голова. Ангел взял меня за руку и вывел из вагона. Мы оказались в тёмном, узком, каменистом помещении, вдоль которого тянулась ступенчатая лестница, ведущая наверх к далёкому огоньку. Он повёл меня за собой. Медленно, не спеша я переступала со ступеньки на ступеньку. И всё думала, кто же он такой? Откуда у него эти способности? Как он стал святым? Или он таковым уже родился? Что он хочет от меня? Куда меня ведёт? Ведь, если он святой – то ни о каком интиме и думать не стоит. Множество вопросов занимало мою голову, и я не заметила, как мы подошли к выходу.

– А теперь, – торжественно провозгласил он, – наружу! – и с силой толкнул меня в проём в конце лестницы.

Что за чудеса? Антигравитация! Я воспарила над круглыми песочными кратерами. Какая лёгкость! Это невообразимо! Волшебство! Чистой воды волшебство!

В порыве восторга, я перепрыгивала с места на место, радостно хохоча, как маленькая девчушка. Я вспомнила себя совсем крохотной в песочнице. Мальчик на год старше меня помог мне тогда соорудить дворец из песка, а в конце нашей прогулки подарил мне свой совок. Как это мило. Я вспомнила первый класс: я сижу за одной партой с главным задирой и хулиганом нашей школы. Он всех девчонок обижал и за волосы дёргал, а со мной робко делился булочками в школьной столовой. Вспомнила выпускной, и как этот парень подрался из-за меня с другим. Вспомнила университет и первые отношения. Как смешно. Вспомнила свидания и чарующие ночные прогулки. Вспомнила первую репетицию в группе. Вспомнила свой первый эфир и приглашение на модельное шоу. Что это? Вся жизнь полетела перед глазами. И, удивительно, ведь всегда, когда я чего-то желала – это исполнялось. Я хотела любви самого крутого парня школы – и с первого класса он за мной ухаживал. Хотела закончить журналистику с отличием – вуаля, готово! Хотела играть на барабанах в одной из самых популярных музыкальных групп города – и это сбылось. Хотела работать телеведущей и быть суперпопулярной – что ж, таков мой нынешний статус.

Воспоминания пролетели со скоростью света. Я была слегка удивлена моей отличной памяти. В очередной раз подпрыгнув, я развернулась на сто восемьдесят градусов и – о, чудо – мой попутчик, самый красивый и желанный человек в мире, без скафандра грациозно ступает по шершавой поверхности (силы антигравитации на него не действуют), а за его спиной – Земля! Наполовину освещённая Солнцем, голубо-зелённая, местами покрытая слоем облаков. Это необыкновенное ощущение, созерцать нашу родную планету из космоса. Так я действительно на Луне! Волшебство! Волшебство!! Волшебство!!!

– Ганна, милый, здравствуй! Здравствуй, дорогой мой! Давненько ты не заглядывал. Как жизнь? Как работа?

А обернулась и увидела необычайной красоты стройную, высокую женщину. Она вся искрилась неземным светом и буквально утопала в серебре: волосы были серебристые и ниспадали до самого пояса, оттенок кожи был серебристый, цвет глаз – тоже серебристый. На голове покоилась серебряная диадема. Тело было покрыто тоненькой полупрозрачной блестящей вуалью. Босыми ногами, она плавно ступала по песочной лунной пустыне.

«Ганна, – подумала я. – Его зовут – Ганна. Какое странное и необычное имя. Вроде, славянской внешности, а имя нерусское».

– Селена, дорогая моя! – воскликнул, не размыкаю губ, ангел. – Жизнь – превосходно. А работа… Как ты, наверно, догадалась, я приехал к тебе по долгу службы.

– Ах, ты мой ненаглядный! – Селена прошла мимо, не обратив на меня ни малейшего внимания. Она плавно раскинула руки в стороны и обняла ангела. Жгучее чувство ревности сдавило мне горло. Ладони непроизвольно сжались в кулаки.

– Это Евгения Малахова, – представил меня своей подруге Ганна. Откуда он знает мою фамилию? На самом деле, мне уже давно пора перестать удивляться.

– Очень приятно познакомиться, милая, очень приятно, – слегка картавя, произнесла ненавистная отныне мне Селена. Интересно, через шлем они услышат, что я им скажу? Услышат – они же маги.

– Не надо, не надо, – среброволосая женщина вскинула руки ладонями вверх и замахала на меня. – Ничего не говори, – какая странная интонация речи: носовая с завышением на конце фраз. – Пройдём лучше ко мне в гостиную. Я вас пуэрчиком угощу. Недавно привезён из Лаоса. Редкость для здешних мест.

Она, в буквальном смысле, проплыла мимо меня в сторону наваленной неподалёку глыбы камней.

– Пойдём, – Ганна нежно коснулся моего плеча и, взяв за руку и притянув к поверхности Луны (создав тем самым некое подобие гравитационного поля), повёл за собой в ту сторону, куда только что устремилась Селена. Как я хочу спросить его о ней! Какие у них отношения? Кем она ему приходится? Любовницей? Подругой? Сестрой?

Подойдя к глыбе, я заметила небольшой проём между камнями.

– Нам туда, – сказал ангел и завёл меня внутрь. Скафандр сразу потяжелел, и я ощутила невыносимо грузный массив на своих плечах.

– Снимай, – приказал Ганна, и я с радостью повиновалась.

Как только моя голова освободилась от душного шлема, я вдохнула небывалый чарующий аромат. Что это? Чем пахнет?

Ангел провёл меня вдоль небольшого коридора, и передо мной во всей своей красоте предстала красочная гостиная комната, увешанная ярким изысканным гарнитуром. Просторная, с мягкими диванами и креслами, с круглым столом посередине, на котором покоились чашки с пуэром и различные сладости, с необычайными по дизайну полками, забитыми всевозможной литературой и огромным, на всю стену, плоским широкоформатным монитором.

– Вот это да! – заворожено произнесла я. – И чем я заслужила такие почести?

– О чём ты, красавица? – поинтересовалась, отхлёбывая из чашки, хозяйка. Она сидела в уютном кресле против стола.

– Ну, – протянула я. – Не каждого приглашают в гости к волшебникам на Луну.

Селена вскинула вверх брови и посмотрела на ангела.

– Ганна, – вопросительно произнесла она. – Девочка не знает?

– Чего не знаю? – спросила я. – То есть, да. Я вообще ничего не знаю! Ни капельки!

– Ганна, проказник! Как так? – вопрошала хозяйка.

Ангел комфортно устроился в соседнем с Селеной кресле и, не размыкая губ, произнёс:

– Ну, что-то она уже знает.

О, как бешено заколотилось сердце! Правду! Сейчас я услышу всю правду! Кто этот светловолосый чудотворец? И как он творит свои заклинания? И как вообще стать таким же волшебником, как эти необычные люди? И как мы попали на Луну? И…

– Тише, тише, красавица, – произнесла Селена.

– Я, вроде бы, молчала, – ответила я.

– А она с характером, – прищурившись, оценивала меня хозяйка. – О! Какой воротник! А клыки-то какие! Одно из лучших творений, правда, Ганна?

Тот одобрительно кивнул в ответ.

– Что? – недоумевала я. Да объяснят они, наконец, что со мной вообще происходит, или нет?

– Тише, тише, – вновь повторила Селена. – Ты слишком громко думаешь. Сейчас Ганна всё тебе расскажет. Да ведь, Ганна?

Он снова одобрительно кивнул. Ну наконец-то! А то я уже с ума стала сходить от неизвестности.

– Ты всё уже знаешь, – произнёс ангел. – Осталось малость подкорректировать твои знания.

– Не понимаю…

– Присаживайся, – он жестом пригласил в кресло напротив. – В ногах правды нет.

Я села.

– Угощайся пуэрчиком, – улыбаясь, предложила хозяйка.

Я налила и отхлебнула. В нос ударил резкий земляной запах, перемешанный с запахом мяты. Бодрость и пробуждение покатились по моему телу. Необычно.

– Лучше, чем кальян курить, правда? – засмеялся Ганна.

Я аж поперхнулась.

– Ну, да… лучше.

Какой же всё-таки радостный у него смех!

– Итак, – начал ангел. – Мы здесь, чтобы воплотить в жизнь твои желания.

Уф! Как сказано! Я вся млею от его слов.

– Но сначала, я готов ответить на любой твой вопрос.

Неожиданно… Наконец-то! Ура!

– Спрашивай, но только по порядку. На все сразу не смогу ответить.

Самый важный вопрос застрял в моём горле. Нет, не этот! Другой! Или этот! Да я уже и так знаю, кто он! Значит другой! Ой, а если этот…

– Не тяни, красавица, – улыбалась Селена. – Ах, какой шедевр, какой шедевр.

– Хорошо, – наконец решилась я. – Во-первых: как я оказалась на Луне.

Ангел удивлённо вскинул брови вверх:

– Мы приехали сюда на поезде, – ответил он.

– Тааак… – протянула я. Значит надо с другого начинать, чтобы я планомерно въехала в ситуацию.

– Хорошо, заново. Те страшные существа в баре, – начала я, тщательно взвешивая каждое слово, – я их видела, потому что ты мне раскрыл «третий глаз»?

– Да, – ответил мужчина моей мечты.

Отлично, пошёл процесс.

– Какая красота, – продолжала восхищаться Селена, – одна из лучших!

– Значит, я увидела истинные обличия сознаний, стоящих за людскими телами в баре? – продолжила я.

– Да.

– Какое моё сознание? Кто я?

– Изумительно! – воскликнула Селена. – Ганна, тебе надо было ей ещё и сердце раскрыть. Ты бы видела себя со стороны, красавица! Ух, королевская!

– Не надо, – поспешила ответить я. – Не надо по сердцу. Так скажите.

– На руки посмотри, – произнёс Ганна.

Я взглянула на свои ладони. Что это? Они все в какой-то чешуе. Мне стало не по себе.

– Не бойся, красавица, – смеялась Селена.

– Кто я?

– Ты кобра, – ответил Ганна.

– Что? Как так?

– У тебя сознание кобры. Причём королевской. Грация и своехарактерность. Целеустремлённость и высокомерие. Ты не привыкла к обыденному. Тебе нужно всё сверх и всё лучшее.

Хм… Я задумалась. А ведь это действительно так. Что правда, то правда. К тому же мне всегда симпатизировали кобры.

– Хорошо, – согласилась я. – Пусть буду коброй.

– Изящно! – воскликнула хозяйка. – Как она себя подаёт! Как держится! Одно из лучших творений.

– Чьих творений? – не вытерпела я.

– Моих и космоса, – ответила Селена.

– Не понимаю.

– Тело твоё, – начал было ангел, но осёкся, отхлебнул из чашки и продолжил. – Твоё человеческое тело создала Гея… – он снова осёкся. – Создала Земля. Тело твоего сознания – то, что выглядит, как кобра, создала Луна при непосредственном участии твоего высшего духа, который зародился в космосе и пришёл сюда через Солнце.

– Э… – протянула я. – Ничего не поняла. Запутанно как-то.

– Я – Луна, – ответила Селена. – Твоё сознание – мой шедевр.

Тут меня осенило!

– А тело где? – спросила я.

– Вон, скафандр висит, – ответил Ганна.

– А почему оно там?

– Потому что ты не на Земле, красавица, – ответила Селена. – Мы с тобой сейчас допьём чай и отправимся дальше. Там тебе предстоит и это тело оставить.

– Куда дальше?

– К Солнцу.

Хм… Кажется я начала всё понимать.

– Вы меня убиваете что ли? – спросила я без тени страха на лице.

– Нет, – ответил Ганна, а Селена лишь рассмеялась. – Мы исполняем твои желания. То есть, только я исполняю их.

– Но я не желала… подожди! Нет!

– Чего ты хотела по жизни – всё сбылось, так? – спросил светловолосый, чарующий, сексуальный, до жути привлекательный, желанный и ненаглядный мужчина.

– Да.

– Всё, кроме твоего последнего желания.

– Я желаю тебя! – выпалила я.

Селена не обратила на это ни малейшего внимания, она только взяла печенье со стола и наполнила свою чашку ещё одной порцией бодрящего пуэра.

– Ты всегда будешь меня желать, но я не твоё желание. Я идеальный и прекрасный в твоих глазах, но я не светловолосый, голубоглазый, высокий и красивый мужчина, как видишь меня ты.

– Какой же ты на самом деле? – спросила я.

– Для каждого в своём обличье.

Горькое чувство ревности вновь кольнуло меня.

– Кто ты?

– Я – часть твоего воображения, наделённая самыми желанными чертами твоего сознания. Ты правильно меня называешь ангелом. Я не человек. Я ангел.

– Ангел смерти? – удивилась я. – Какая же чарующая оболочка у смерти.

– Нет, – ответил Ганна. – Я – ангел желаний. Именно поэтому ты желаешь меня больше всего на свете. Каждый человек желает меня больше всего на свете, и перед каждым человеком я предстаю в самом желанном для него обличье.

Все надежды рухнули. Ну конечно же! Он ангел! Ангел желаний! Поэтому я так страстно и хотела его…

– Все твои желания в этой жизни исполнены, – произнёс Ганна. – Все, кроме одного.

– Да, – опустила я голову вниз.

– Последние полгода ты только и желала, чтобы поскорее умереть. Желание твоё настолько сильное, что оно повлекло череду событий, которая привела к моему воплощению в твоём сознании в трёхмерном мире на Земле. И, как ты уже поняла, в данный момент, я воплощаю твоё желание в реальность.

Мне стало так грустно и тоскливо. Маленькие слезинки потекли по щекам.

– Ну-ну, красавица, не плачь, – стала утешать меня Селена. Она ласково, по-матерински обняла меня и вытерла мои щёки. – Скоро мы прибудем на Солнце, и там ты такое вспомнишь! О! Все свои прошлые воплощения. Да я тебе более того скажу – там ты выберешь новый путь на Земле. Да! Ведь желание твоё – начать всё заново, а не просто умереть. Ведь так?

– Так, – хлюпала носом я.

– Ну тогда бодрее вид, красавица!

– И впредь, – произнёс ангел желаний, – осторожней выбирай свои желания. Тщательней взвешивай то, о чём ты думаешь в настоящий момент. А то и там, в новой жизни, нам предстоит с тобой встретиться.

– Да с радостью! – воскликнула я.

– Думай, – строго произнесла Селена. – Тебе не Ганна нужен, а мужчина твоей мечты. Думай.

– Да-да, – почесала я затылок, – ты права.

– Вот так и желай его, а Ганна, уж будь уверена, свою работу на все сто выполнит, да ведь, затейник?

Ангел сиял своей лучезарной улыбкой.

– Давай допивай, и отправляемся дальше, – подмигнула мне Селена. – В путь-дорогу на светило!

Я опустошила свою чашку. Подумала о предстоящей встрече и о новой жизни. Подумала о Ганне и о мужчине своей мечты, и мне стало так легко и хорошо. Теперь я точно знаю, какая она будет – следующая жизнь.

– Ангел, – произнесла я. – У меня к тебе ещё один вопрос есть.

– Задавай.

– Как ты разговариваешь, не размыкая губ?

– Я – часть твоего воображения, не забыла? Голос звучит внутри тебя, а не от меня исходит.

– А зачем так сложно?

– Если я что-то произнесу вслух – моментально исполнится. А нам ещё до Солнца лететь, – заулыбался он.

Логично, подумала я. О! Ещё вопрос!

– Если ты – воплощение моего идеала, то откуда у тебя эта дурацкая борода? Она не идёт тебе!

– Ну, – потянул он, – значит, ты так неидеально желаешь.

И мы повалились с ног от весёлого хохота. А ведь действительно – значит, так желаю я.

Декабрь, 2013