Читать книгу Открыть за две минуты до полнолуния - Оксана Есипова - Страница 7

Вечером мы слегка перекусили в ближайшем кафе и отправились в место, которое, по словам Ялтепа, «должно было помочь». Мы долго шли узкими переулками, пока не свернули в тёмную незаметную арку, которая привела нас в уютный, утопающий в зелени дворик. Двор выглядел удивительно домашним, но в тоже время невероятно стильным. Пока я любовалась пышными зелеными кустами и яркими клумбами с неизвестными мне голубыми цветами, напоминающие хризантемы и незабудки одновременно, Ялтеп свернул направо. Я разглядела крылечко с ведущими вниз ступеньками.

Семнадцать ступенек вниз. Мужчина открыл громоздкую дверь с помощью трех ключей, которые достал из-под ниши под последней ступенькой. Мы вошли внутрь. Я застыла, пораженная содержимым комнаты. Вся комната утопала в сапфирах.

Удивительное зрелище! Сапфиры разных размеров и оттенков переливались, лучились изнутри загадочным светом. Мы были в подвале, никаких окон в помещении не было. Воздействие солнечных лучей было исключено. Первым делом я заподозрила какую-то хитрую подсветку, вмонтированную в пол, поскольку всё великолепие собранных в комнате камней располагалось на самом полу.

– Божественно красиво, – осторожно ступая по специальному небольшому подиуму – дорожке, искренне похвалила я, – тут какое-то особенное освещение?

– Вовсе нет, – он покачал головой. – Утром ты задавала мне вопросы. Про путешествия, помнишь? Постарайся вспомнить всё, что привело тебя к этим мыслям. Закрой глаза, погрузись в воспоминания.

Я послушалась. Он подошел ко мне, легким давлением на мои плечи заставил опуститься на колени и приложить ладони к крупным камням. Кровь пульсировала в моей голове. Я не понимала, происходит ли это от усилий, которые я прилагала, чтобы сосредоточиться и вспомнить, или от близости Ялтепа, его запаха, ладоней, прижимающих мои руки к сапфирам.

Внезапно резкая боль пронзила виски, внутри мозга словно взорвалась небольшая бомбочка, уши заложило, как будто от резкого свиста, хотя в помещении стояла мертвая тишина. Тысячи воспоминаний обрушились на меня.

Я поднялась с колен, держась руками за виски, потому что всерьез опасалась, что голова разорвется на сотню отчаявшихся кусочков. Из глаз ручьём лились слезы, и я не могла и не хотела прекращать эту истерику.

Ялтеп аккуратно обнял меня, давая выплакаться у него на груди. Он осторожно гладил мои волосы, губами нежно прикасался к моей макушке. Это было невероятно приятно, но я плакала ещё горше, понимая, что всё скоро закончится. У нас не было выбора. Мы точно знали свой максимальный срок.

Но, может быть, именно поэтому я любила его так сильно? Так устроены люди. Нам дорого всё, что у нас стремятся отобрать. Мы цепляемся до последнего за шансы, которые судьба неумолимо вырывает из наших рук, зачастую для нашего же блага. Я не хотела философствовать, рассуждать, рефлексировать. Я хотела просто быть с ним!

– Мы должны всё обсудить, – тихо произнёс он.

– Не сейчас. Мне нужно успокоиться и подумать обо всём.

– Я понимаю, – он прижимал меня всё крепче, его руки становились всё настойчивее, дыхание чаще.

Моя голова закружилась уже по иным причинам, я глубоко вдохнула любимый знакомый запах.

Он прав. Мы слишком соскучились, чтобы тратить драгоценные минуты на слёзы и сожаление. У меня будет для этого вся оставшаяся жизнь. Или нет? Или я снова забуду? Но тут Ялтеп нашёл мои губы своими, и я наконец–то отвлеклась на более волнующую меня тему.

Пять месяцев на любовь

Наша страсть была приправлена горькими специями четко обозначенных сроков. Все мы знаем, что смертны, что лишь гости на этой Земле. Ничто не вечно под Луной! Понимаем, что нет никаких гарантий, что любовь и отношения продлятся долго. Не помогут ни печати в паспорте, ни кредиты, ни общая собственность, ни ипотека, ни общий бизнес, и даже куча детей ничего не гарантирует. Но никто не рвёт волосы на голове от этих нехитрых мыслей. Отчего же нам так больно сознавать, что вскоре все прервется? Оттого, что решение не дали принять самостоятельно?

Ялтеп периодически заводил речь о квартире, бизнесе, драгоценностях, предметах искусства – обо всём, что он мог бы приобрести для меня. Просто деньги или ценные бумаги – любая нематериальная фикция – исчезнут с его уходом.

Я только качала головой. В этом не было никакого смысла, я не собиралась выбирать жизнь без него. Возвращаясь обратно к началу петли, всё сгорало безвозвратно. Теперь, когда я всё вспомнила, у меня была надежда, что в следующий раз всё пройдет ещё проще и процесс вспоминания не будет таким болезненным.

Тогда любимый предлагал сыграть пышную свадьбу. Он соблазнял меня, объясняя, что мы теоретически успеваем сделать это целых пять раз. С каждым разом всё лучше, совершенствуя недостатки и сглаживая не пришедшиеся ко двору нюансы. В итоге мы получим идеальную свадьбы мечты.

Я снова качала головой. Мне не нужна была свадьба, о который не будет знать никто, кроме меня. От которой не останется фотографий, видео. Только горькие воспоминания, которыми нельзя будет ни с кем поделиться, если только я не захочу бесконечно рассказывать их санитарам в сумасшедшем доме. А убиваться и делать свадьбу на последней маленькой петле длиною в месяц только для того, чтобы сохранить фотографии, и вовсе не имело смысла.

Мои глаза невольно наполнялись слезами, я начала жалеть себя и любимого. Тогда он усаживал меня на колени и говорил, что учёные в его мире давно работают над проблемами перехода. Что они обязательно что-нибудь придумают, и тогда мы будем вместе навсегда.

– Скажи, как давно они работают над этой проблемой?

– Около шестисот лет, – не смог обмануть меня любимый.

Я смеялась сквозь слёзы и зарывалась лицом в его волосы. Они пахли земляникой.

– Скажи, почему?

– Почему так долго?

– Почему твои волосы пахнут земляникой?

Тогда он с торжественным видом доставал прямо из своей шевелюры настоящую ягодку. Как он это делал, он не признавался, но говорил, что это никакая не магия, а всего лишь фокус. Я не верила, и требовала повторения фокуса до тех пор, пока мои зубы не начинало слегка сводить от сладкой ягоды с необычной кислинкой.

Я снова хмурилась.

– Если они поработают над ней ещё хотя бы сто лет, тебе уже не к кому будет возвращаться, – грустно шептала я.

– Так я же могу вернуться в любое время! Я вернусь сюда.

– Но где буду я, настоящая? К тому времени прожившая долгую или не очень жизнь без тебя?

Мы не знали. Он снова гладил меня и доставал мне землянику прямо из волос. В этот раз она казалась мне горькой, как наша предстоящая участь.