Читать книгу Куда изгибается лоза - Оксана Есипова - Страница 1

Едва различимые звуки растревожили ночную тишину. Атмосфера на площади неуловимо изменилась, наполнившись тревогой и отчаянием. Воздух сжался, помертвел. Дышать стало почти невозможно.

Наконец-то!

Они!

Хищно оскалившись, я слегка переменил положение тела, чуть наклонившись вперед. Четыре часа ожидания. Не так плохо, всё могло затянуться на несколько суток. Точнее, напряженных ночей. Прибыли ровно три часа ночи. И как не верить после этого в магию точных ритмов?

Фигуры выступали из темноты, приобретая пока ещё не чёткие очертания. Всего трое. Я думал, их будет по крайней мере десять. Время настало. Покинув своё укрытие в нише стоящего на площади пьедестала Возвышающегося, я шагнул вперёд, не обращая внимания на бешено застучавшее сердце:

– Приветствую, Всадники! – низко, но не без гордости я склонил голову и снова поднял, жадно разглядывая прибывших.

Троица остановилась, Всадники приняли самые расслабленные позы, но не спешили отвечать на почтительное приветствие. Меня не могла обмануть это мнимая несобранность. Силой и мощью были пропитаны облики пришедших. Каждая клеточка их тела таила угрозу. Я не сомневался, что движения пальца любого из Всадников будет достаточно, чтобы превратить меня в мокрое пятно. Но я прекрасно знал, кого ожидаю. И поставил на кон всё, что имел, включая собственную жизнь.

Никаких коней у троицы не было, я назвал их Всадниками, ибо именно так именовали их городские легенды. Но все эти передаваемые из уст в уста предания не намечали даже поверхностные контуры природы незнакомцев. Молва утверждала, что хоть раз повстречавшие Всадников навеки канули в Молчащее Незыблемое. Мы встретим их не раньше, чем сами скроемся за туманным горизонтом. Но если это так, откуда взялись эти прекрасные слухи?

Молчание затягивалось. Долго пялиться на Всадников было и опасно, и непочтительно. Тем более я понимал, для представших предо мною темнота не помеха. Они видели меня насквозь. Я снова смиренно опустил голову, продолжая наблюдение сквозь опущенные ресницы.

Незнакомцы действительно поражали воображение.

Самый высокий и широкоплечий Всадник хмурил изувеченное шрамами лицо. Создавалось впечатление, что над ним долго глумились бессердечные тюремщики или немилосердно терзали налетевшие хищные птицы, от которых он не просто не мог обороняться, но по каким-то причинам был не в силах отвернуться. Широкие брови нависали над пронзительными карими, почти чёрными глазами. Одна из бровей рассечена посередине, от славного удара остался большой уродливый шрам. Тонкие губы плотно сжаты в одну неукоснительно прямую линию.

Рядом с ним вразвалочку стоял горбатый карлик, с огромными волосатыми руками, почти достающими до земли, короткими ногами и тщедушным тельцем, непонятно как удерживающим непропорционально большой горб. Лицо карлика морщинистое, злое и крайне недружелюбное. Видимо, таких наглецов, как я, именно он отправлял в Молчащее Незыблемое. И, судя по всему, делал это не без удовольствия.

Третьей оказалась молодая стройная девушка, казавшаяся совершенно неуместной в этой компании. Она была закутана в теплый серебристый плащ до земли, на голову накинут капюшон. Девушка откинула его в ответ на моё приветствие, и я счёл это добрым знаком, также как красоту и очевидную юность Всадницы.

Поскольку гости Города выжидающе молчали, мне пришлось продолжить:

– Меня зовут Эллари, я прочёл Знаки, – здесь мне показался органичным лёгкий поклон, – и предсказал Ваше появление.

Ожидая ответ от высокого Всадника, который больше всего походил на предводителя, я смотрел преимущественно на него и почти пропустил момент, когда девушка, не спрашивая никого даже взглядом, выступила вперёд:

– Да хранит тебя Незыблемое, Эллари! – у неё был приятный, мелодичный голос, стальные нотки которого маскировала лёгкая улыбка, заскользившая по её губам, когда она обратилась ко мне. – Что ищешь ты? Зачем прервал наш путь?

– Позвольте примкнуть к вам, господа Всадники, – робко, но твёрдо произнёс я дерзкую, неслыханную просьб. – Готов служить вам. Ибо я единственный из всех прочёл Знаки и угадал ваше появление.

Карлик нетерпеливо топнул ногой, поднимая ко мне огромные сжатые кулаки, но девушка, не оборачиваясь, лишь слегка махнула рукой в его сторону, и низкорослый послушно отступил, понуро потупившись.

– Какие Знаки ты прочёл, прозорливый Эллари? – как мне показалось, насмешливо спросила-пропела красавица.

– Герб на Ратуше, – торопливо кинулся перечислять я, – Лоза раньше изгибалась вправо, теперь – влево. Статуя Единорога на площади Семи Лучей. Он рыл землю правым копытом, теперь опирается на левое. Жрецы стали читать проповеди по субботам, а не по воскресеньям, как раньше, и утверждают, что так было всегда. Знаменитая речь Возвышающегося про Незыблемое…

– Достаточно, – скривился карлик.

На это раз девушка повернулась к нему и произнесла несколько гортанных звуков. Я впервые слышал такой язык. Низкорослый ощерился, но промолчал и отвернулся. Красавица снова обратилась ко мне:

– Эллари, нам не нужны слуги, – девушка произнесла это мягко, без насмешки и угрозы. – Ты сейчас пойдёшь домой и забудешь всё, что узнал за последнее время, включая наше появление. Герб, Единорога, проповеди, речь. Всё, что смутило твою неокрепшую душу. Всё будет хорошо, я обещаю, – она снова улыбнулась и сделала шаг вперёд.

Я оцепенел от этого вкрадчивого голоса. Мне хотелось слушать её бесконечно, растворяясь в оттенках её плавной речи. Тело стало необыкновенно лёгким. Вот оно, счастье, настоящее счастье. Но хотя, как казалось, тело моё ничего не весило, в тоже время я не мог сдвинуться с места. Всё вокруг меня начало понемногу погружаться в туман, исчез постамент Возвышающегося, карлик, высокий Всадник, осталась только лёгкая улыбка самой красивой девушки на свете… Боги мои, неужели я раньше находил приятными других?

Неожиданно туман развеялся, и изувеченный Всадник, которого я, как оказалось, не зря принял за предводителя, шагнул вперёд. Хватило лёгкого кивка головы, чтобы девушка немедленно отступила назад, снова накинула на голову капюшон и замерла неподвижным изваянием. Чары моментально спали, мне стало не интересно смотреть на Всадницу, теперь всё моё внимание привлекал только высокий Всадник.

– Я ещё ничего не решил, – медленно проговорил он глубоким спокойным голосом.

И я вздрогнул, окончательно приходя в себя, поражаясь, настолько голос Всадника не соответствовал его страшной внешности. Шрамы в моём сознании ассоциировались с громким, командным голосом, хриплым, низким и зловещим. Голос великана, как я успел про себя окрестить Всадника, больше подходил для проникновения прочтения Священной Книги Незыблемого.

– Нам нужны кровавые жертвы, с ними изменения проходят легче, – буднично добавил он, словно ведя светскую беседу, и ещё сильнее нахмурился, хотя это казалось невозможным, будто что-то подсчитывая в уме, – не менее дюжины. Правда, Великая? – удовлетворённо закончил он.

Низкорослый оглушительно расхохотался. Великан скосил на него глаза, но даже не улыбнулся.

В ту же минуту карлик оказался прямо передо мной. Его губы расплылись в мерзкой ухмылке. Я заметил в его левой руке что-то вроде огромной кувалды, она почему-то блестела, словно её поверхность отполировали и натёрли до блеска. Почему-то меня поразил этот не имеющий большого значения факт. Мерзкий уродец отвёл руку назад, с наслаждением замахиваясь, а я снова не мог пошевелиться, на этот раз отчётливо осознавая происходящее, не смягчённое ни чарами, ни красотой, ни нежностью девичьего голоса.

– Вето! Я налагаю вето, – тишину прервал неожиданно громкий и сильный голос девушки.

В нём больше не было мягкости. Я с трудом оторвал глаза от угрожающей мне кувалды и перевёл на властную красотку. Теперь девушка стояла рядом со мной лицом к своим спутникам, вновь откинув капюшон и простирая к низкорослому Всаднику тонкие, но мускулистые руки. Глаза её сверкали так ярко и яростно, что казалось, сейчас из них начнут бить молнии. Но я откуда-то знал, что её решение скоропалительно и спонтанно, что она сама ему не рада, но взять обратно опрометчивые слова уже не получится.

Карлик разочарованно зарычал, но кувалду опустил.

– Вето? Ты уверена, Великая? – удивлённо, но без злости спросил высокий Всадник, – Ты же помнишь, какую цену тебе придётся заплатить? Право вето не применялось без малого тысячу лет. Тебе стоило просто попросить. Мы же вроде обо всём условились?

Я заметил, что при этих словах Всадника девушка едва уловимо поморщилась. Это длилось всего долю мгновения. Но чувства мои были обострены до предела, ничто не могло укрыться от моего внимания. Мне стало понятно, Великой было важно, чтобы мужчина не разглядел её досады и разочарования.

– Что в нём, – Всадник с неудовольствием покосился на меня, а затем снова поражённо воззрился на свою спутницу, повышая голос, – такого особенного?

– Уверена, Великий! – девушка твёрдо вернула ему взгляд. – Призываю в свидетели Суровое Незыблемое! По праву, данному мне рождением, Трилистником, Сущим Изменением, я налагаю вето на ваше решение относительно Эллари, заступившего нам путь.

– Зачем так официально? – было заметно, как смутился Великий.

Происходило что-то странное. По сравнению с тем, что я испытал за последние минуты, огромные качели на площади Семи Лучей, на которых можно взмыть вверх едва ли не выше ворот Дворца Возвышающегося, унылы и тоскливы. Кажется, красавица заступилась за меня, и я останусь жив. Но к чему вот эти ненужные расшаркивания? Что особенного в том, что кто-то наложил вето, если имеет право? Ну произнесла Всадница официальные слова, она же не вскрыла вены и не вылила половину своей крови на мостовую в подтверждение. А все знают, что без пролитой крови, хотя бы капли, всё пустое. Маги нас просветили, хотя бы в этом вопросе, и за то им спасибо. Великий говорил о какой-то цене, но разве Всадники не владеют всеми богатствами и силами нашего мира? Что для них ничтожная плата?

– Мы бы и так не стали тебе противоречить, – повторил Всадник, на этот раз отводя глаза.

– Кончено! – торжественно, произнесла моя великолепная спасительница, но я заметил, что слова довались ей тяжело. – Теперь судьбу Эллари решаю я.

Всадники отступили назад, карлик больше не рычал, его физиономия из раздражённой стала растерянной и жалкой. Горбун смотрел себе под ноги, видимо, тоже не понимая решения Великой, но не решаясь комментировать. Лицо же высокого Всадника вновь приняло бесстрастное выражение.

– Повелевай, Великая, – на этот раз глухо, с непонятной мне скорбью произнёс он, – человек, заступивший нам путь – твой.

При этих словах Всадник и карлик сделали шаг назад, а девушка, напротив, шагнула вперёд. Она медлила, не торопясь навести на меня свои чары.

А я тоскливо подумал о том, что стоило городить этот непонятный огород, для того чтобы стереть мне память и отправить обратно домой. Нельзя сказать, чтобы я не боялся смерти. Она страшила меня, как любое мыслящее, разумное, осознающее себя существо. Был благодарен Всаднице за вмешательство, но в тоже время испытывал такое раздирающее меня на части разочарование, что практически не чувствовал облегчения. Ещё мгновение, и я погружусь в темноту невежества. Дело всей моей жизни сотрётся, улетучится, обратится в прах. И если я мог надеяться, что после смерти обо мне хотя бы недолго погорюют близкие, то всё, что я узнал, собрал, о чём догадался только мой пытливый ненасытный ум, канет в небытие безвозвратно. Никто не проронит ни слезинки. Даже я. Я просто не вспомню. Намного ли это лучше смерти?

Всю жизнь я ждал чего-то особенного. Разыскивал городские легенды, расспрашивал странников, внимательно слушал менестрелей, собирая воедино крупицы неосторожно рассыпанной кем-то мудрости. У моей жизни была цель, стирая её, Всадники уничтожали большую часть меня. Мне было противно, что под чарами Великой я забуду свою любовь, прельщусь наваждением. Осознавая, что не смогу избежать этой участи, моя лёгкая благодарность к Всаднице сменилась раздражением. Торжество моей прозорливости, позволившее столь точно вычислить появление Всадников, бесследно улетучилось от тщетности попытки. Остались лишь досада и пустота. Бежать бесполезно, я всё равно приму свою участь, но получу дополнительную щедрую порцию унижений.

– Эллари, – перебил мои мысли мелодичный голос, – прозорливый Эллари, узревший знаки и сумевший их прочесть и верно истолковать. Бесстрашный Эллари, прекрасно осознающий опасность, но дерзнувший встать на нашем пути! Повелеваю тебе служить мне до окончания времён. Да хранит нас всех Суровое Незыблемое!

Если бы мостовая разверзлась пред моими ногами, я не удивился бы так, как от этих неожиданных слов. Но почему, почему она передумала? Ведь она сразу собиралась стереть мне память, пояснив, что Всадникам слуги не нужны. Если в ней неожиданно проснулось милосердие, о чём, казалось, она сейчас пожалела, то, вырвав мою жизнь из кровожадных лап карлика, ей было достаточно просто меня отпустить.

Неужели дело в вето? Быть может, цена его на самом деле так высока, что взамен Великая решила приобрести бесплатного раба? С паршивой овцы хоть шерсти клок? Ведь буквально несколько минут назад девушка сказала, что Всадникам не нужны слуги. И что же такого было в произнесённом вето, вызвавшем столь странную реакцию её спутников?

Я продолжал ошеломлённо таращиться на Всадницу, пока она повелительно не качнула головой. Наконец-то догадавшись опуститься на колени, поцеловал край её плаща, который словно бы случайно заколыхался у моего лица. Подняв голову, увидел пред собою пустую площадь, силуэты Всадников едва угадывались вдали.

Не медля более ни секунды, помчался вслед за ними.