Читать книгу Одна за всех и все за одну - Оксана Евгеньева - Страница 6

Через три недели меня выписали. Правда, необходимо было продолжить реабилитацию в стационарных условиях.

Тело мое стало более подвижным, но онемение никуда не делось. С речью были сдвиги в лучшую сторону. Но говорила я медленно и тяжело, и это сильно раздражало. Врачи убеждали, что со временем мой язык станет мягче и проворнее, главное – практика и бесконечные упражнения. Я не хотела об этом думать. В голове крутились и кусались совсем другие мысли – как достать психа. Как его найти. Не покидали сумасшедшие идеи – вроде той, чтобы стать наживкой для маньяка. Ведь я контактировала с ним, дышала одним воздухом, сидела в каких-то тридцати сантиметрах. Я была рядом, и не сомневалась, что узнаю его, почувствую, если встречу вновь. Кстати, интересно, почему меня не охраняют как возможного свидетеля? Ведь я могу помочь. Ведь он может за мной вернуться! Ну конечно, потому что я не свидетель – я трусливая мышь, даже маньяку на меня плевать.

Я отказалась от предложения подруг встретить меня. Мне хотелось просто пройтись по улице и подумать. Подышать воздухом, проветрить мозги. Поэтому я шла медленно, слегка подволакивая ногу. Все больничные шмотки я выкинула в мусорку рядом с отделением, в котором лежала. Роза принесла мне свой спортивный костюм, и я с удивлением обнаружила, что легко влезаю в вещи подруги.

Возле дома я испытала нервный страх: мне очень не хотелось встречаться с Сергеем. Чувство вины не отпускало. И я точно знала, что ненависть ко мне его тоже отпустит не скоро. Слишком большая рана.

Мне повезло.

Я открыла дверь своим ключом. Руки не слушались, поэтому я потратила на простые движения больше времени, чем обычно. Я была рада, что полицейские нашли мою сумку с документами, деньгами и ключами от квартиры, и даже мой телефон был на месте. Я отгоняла от себя мысли, что стоило мне только найти сумку и телефон, и Света была бы спасена. Но я даже не подумала об этом, просто дала деру.

Я толкнула дверь сильной ногой, быстро защелкнула все замки и даже нацепила цепочку, после чего выдохнула с облегчением. Так-так, надо признать – мне все-таки страшно.

Я сняла ботинки и огляделась по сторонам, прошлась по своей территории. Моя квартирка выглядела плохо. Цветы все сдохли. Даже маленький кактус меня не дождался. Бедолага.

Кругом пластами лежала пыль, в раковине стояла немытая посуда, на столе в тарелке отдыхали засохшие остатки последнего ужина. Да, мама права – хозяйка из меня так себе. В холодильник заглядывать было совсем страшно. Но я рискнула.

И передо мной открылось печальное зрелище. Нет, мышь не висела, но все же пахло так, будто тут точно кто-то сдох: зеленая колбаса, сыр, сосиски, прокисший суп и другие разносолы вызывали стойкое желание очистить желудок. И хорошо, что я ничего не ела, иначе уборки бы точно прибавилось.

Я решительно взяла мусорный пакет и начала выгребать всю снедь и прочий мусор. Я злилась на себя – могла бы быть дома месяц назад, если бы мне не пришло в голову целоваться с батареей. Дура. Тупая слабая дура с невыносимым чувством вины.

Я остервенело мыла полки, кухню, драила комнату. Голова кружилась, и силы подходили к концу, точнее, их и в начале-то особо не было. Я хотела как можно скорее покончить с этой грязью. А еще – чтобы в голове стало так же чисто, как в холодильнике.

Из размышлений вырвал дверной звонок. Кто-то настойчиво звонил и стучал в дверь. Прежде чем открыть незваным гостям, я взяла кухонный нож. Не знаю почему, но это первое, что пришло мне в голову. Я подошла к двери и посмотрела в глазок.

– Кто там? – громко спросила и услышала знакомый голос:

– Вась, открывай.

Я распахнула дверь. Роза держала в руках ананас и бутылку, Машка – пакеты с едой. Я отошла от прохода и впустила девчонок в квартиру. Про нож я, конечно же, забыла. И вспомнила, когда увидела недоуменные взгляды подружек.

Я улыбнулась:

– Хотела ужин приготовить, но продуктов нет. Что там у вас?

Девочки переглянулись, но моим ответом остались довольны, быстро разделись, помыли руки и принялись хозяйничать: Маша поставила чайник, Роза распаковывала контейнеры с едой из ресторана и стала раскладывать какие-то овощи и мясо по тарелкам. Я же просто сидела и наблюдала за ними. Меня отлучили от всякой работы.

– Слушай, я все стесняюсь спросить, а куда твой Паша пропал? – спросила Роза.

– Мы расстались по обоюдному согласию.

– Ага, по обоюдному. Видела я его. Он сказал, что ты его послала, – хмыкнула Маша.

– И что, сильно страдает наш посланный? – спросила Роза.

– Роз, брось. Мне неважно, страдает он или нет, я думаю, он достаточно быстро утешился, потому что ни разу не попытался переубедить меня. Короче, весть от нашего расставания принесла ему явное облегчение, – я помолчала, а потом добавила: – Я не хочу сейчас никаких отношений. Посмотри на меня.

– Что, даже цветы ни разу не принес в больницу? – удивилась Маша.

– Я ему сказала, что нам лучше расстаться, а он ответил «Ок».

– Чего? И это все? – не поверила моя нежная подружка.

– И все, – кивнула я.

Роза хмыкнула:

– Ну а я чего говорила? Зачем на парня годы жизни тратить, если после нескольких свиданий все ясно-понятно. Все эти ваши замужества до добра не доводят, сплошные идиоты и геморрой на собственную задницу. Или психи. Дурак он, твой Павел. Слабак. Любишь женщину – так бери ее и держи. А не кота за яйца тяни. Сколько вы там встречались?

– Не знаю, кто из нас больший дурак. И его не осуждаю. Это мое решение, возможно, он бы и рад был сохранить наши встречи. Но мне это не нужно сейчас. У меня новая жизнь, – сказала я и провела рукой по ежику отросших волос, минуя продолговатый шрам.

– Хреново ты, конечно, выглядишь, – кивнула Роза.

– Больше всего жалко твои волосы, – добавила Маша.

– Нормально, зато очень удобно – никаких теперь масок на ночь и проблем с мытьем и расчесыванием. Тряпочкой протер и пошел, – улыбнулась я.

Мне правда не было жалко волос, они в списке важных для меня вещей занимали последнюю строчку. Как и мысли о том, как я выгляжу, в принципе. Я действительно изменилась. Похудела на пятнадцать килограмм, что наверняка бы порадовало мою маму, теперь при желании можно было даже разглядеть и пересчитать мои рёбра. А меня это заботило только потому, что появилась необходимость покупать новую одежду. И сейчас я была в платье минимум на два-три размера больше меня, оно болталось и придавало мне вид человека с тяжелой зависимостью. Красивой женщиной не пахло. Хотя когда меня это вообще волновало?

Наконец все уселись за стол. Девочки смотрели на меня настороженно и даже с жалостью, но взглядов в этот раз не отводили. Просто молчали.

Ладно, что уж, переживем и это.

Я улыбнулась и спросила:

– Ну рассказывайте, какие новости в городе.

Роза начала первой:

– Какие-какие. Ищут маньяка. Но ничего пока не нашли, по крайней мере, в новостях тишина. Помнишь Макса Ершова? Вы ещё вроде дружили с ним, на олимпиады ездили?

– Помню, а что с ним?

– Он занимается этим делом. По крайней мере, он приходил ко мне, спрашивал про Свету, про тот вечер. Красивый мужик стал, я тебе скажу. Не то что раньше.

–Кто о чем, а ты все о красоте мужской! Хотя Макс и правда красивый мужик. Рыжий такой, – сказала Машка. – Меня он тоже расспрашивал. Странно, что к тебе не приходил еще. Но я ничем не помогла ему. Хоть убей, не помню ничего из того дня. Да и ушла я раньше всех.

– Знаем-знаем, с кем ты там ушла,– улыбнулась Роза, а Машка приуныла.

Во мне проснулось любопытство:

– И с кем же?

– С Владом Крутовым. Владельцем «Истины». Помнишь, я вас знакомила? Наша мышка его чем-то зацепила.

–Да? – мои брови поползли вверх, потому что Влада-то я понимала.

У меня не было проблем с адекватной оценкой подруги.

Маша – настоящая красавица, просто не все сразу готовы это заметить. Ее красота очень деликатная, глубокая. Не про вызов и секс, а про достоинство. Про утонченность и даже какую-то ранимость: тонкие запястья и щиколотки, прозрачная кожа, русые волосы, ни разу не тронутые краской для волос. И бездонные серые глаза. Они такие чистые, что долго вглядываясь в них, можно отлететь от мира настоящего в размышления на тему «а если ангелы среди нас?». С Владом все понятно. А вот подруга вызывала вопросы. Маша всегда выбирала правильных мужиков, хороших. Но если быть до конца честной, то дружить-то она дружила, со многими, а вот парня у нее не было никогда. Только какие-то непонятные дядьки в сандалиях с носками вертелись возле нее, не более. Ничего серьезного. А тут хозяин клуба. Да по Владу было видно, что он жрет людей на завтрак, обед и ужин. И при этом получает удовольствие.

– Сама ты мышка, – обиделась Маша. – Я знаю его хорошо. Он приходил к нам на работу. У Влада с нашим шефом какие-то терки. Вот и познакомились, он хотел у меня кое-что выведать.

– Судя по всему, у него ничего не вышло, раз он за тобой теперь таскается. Или все-таки получилось – он выведал и теперь все выведывает и выведывает, оторваться не может.

Роза захихикала, а я улыбнулась. Румяная Машка смотрела в тарелку на кусок мяса и не решалась даже рот открыть. Я почувствовала смущение подруги, поэтому поспешила перевести разговор. В конце концов Маша – давно взрослая, сама принимает решения. Я – это т

– Расскажите лучше, что там говорят о маньяке? Какие новости?

– А что говорят? Псих, говорят, извращенец. Двух девчонок убил. Город напуган до маразма. Мамки дочерей дома держат. Хотя и я, например, не стремлюсь по ночам шастать от греха подальше. Правда, страшно. Свету ведь в закрытом гробу хоронили. Про вторую ничего не скажу, не знаю, на похоронах не была, да и не интересовалась. А вот Света из головы не выходит, снится мне даже, девочки. Страшно.

Розка зашмыгала носом, мы к ней присоединились и уже спустя три минуты сидели обнявшись и выли в три горла. Но слезы не приносили никакого облегчения. Только пустоту.

Уже перед уходом Машка сказала:

–У Влада тоже от этих дел сплошные неприятности. В клуб никто не хочет идти. Люди увольняются. Ладно, одна жертва, случайность. А две подряд, связанные с «Истиной»,– это уже закономерность. Полиция его затаскала, пресса тоже в покое не оставляет. Хотя он-то при чем? Он со мной в этот вечер был, алиби у него сто процентов. Только толку от этого? Все равно клюют. Влад охрану усилил, камеры дополнительные поставил. Таксистов всех у входа фиксируют. Полный контроль. Только вот толку от этих камер? Ну вот есть номер машины, и что? Девочки сами к нему садились, и ни у кого вопросов никаких не возникло. Хотя что я тебе рассказываю. Ты была там… – Машка осеклась, а вот я сильно призадумалась.

– Да, ты права. Странно все это.

Я проводила девочек, закрыла за ними дверь. И уселась на диван.

Голова гудела, но сквозь этот пчелиный гомон я слышала, как начинает работать мой мозг.

Все ниточки ведут в «Истину». Чую, неспроста это.

Думала я, думала, а потом полезла в интернет.

Мне необходимо было посмотреть информацию на Макса Ершова. И на Влада с его «Истиной». Сейчас все что хочешь можно найти в сети. Что-что, а информацию я обрабатывать и собирать умею. Даже с больной головой.

Нашла страничку старого друга и написала, что очень нуждаюсь во встрече и в разговоре по душам – о том, что со мной произошло. На удивление, Макс почти сразу ответил, и мы договорились, что он нанесет мне утром визит.

Затем я залезла на страничку Светки и принялась внимательно разглядывать. Я не только изучила всех ее друзей, но и отправила по меньшей мере пятнадцать сообщений примерно одинакового содержания. Мне хотелось получить дополнительную информацию о подруге, найти какую-нибудь зацепочку. Я писала ее коллегам и тем, кого никогда не знала лично. Просила найти время и поговорить со мной о том, что случилось. Писала о том, как это значимо для меня, и что любая информация может помочь быстрее отыскать убийцу. Несколько человек ответили сразу, что ничем не могут помочь, потому что не общались с моей подругой или не знают ничего такого, что могло бы меня заинтересовать. Многие сообщения остались непрочитанными.

Остаток вечера я провела, собирая информацию на Влада Крутова. Он был известным человеком в нашем городе, как оказалось. Круче только горы. Его достаток исчислялся в миллионах, собственно, как и его романы. Он слыл знатным бабником, и от этого мне стало еще более тревожно. С этим ощущением я переместилась в спальню, где и уснула под тяжестью своих мыслей и опасений за Машку.