Читать книгу Баллада о любви. Стихи и переводы - Оксана Семык, Оксана Ивановна Семык - Страница 8

Там, где могучий дуб шумит,

И где река с названьем Твид

Проносит воды мимо,

Тому назад уж много зим

Встречалась с Вилли я моим,

Гуляла я с любимым.

И он средь солнечного дня

Так жарко обнимал меня —

Мой милый, добрый Вилли!

Не знала я, что видят нас.

Глаза чужие каждый раз

Из-за кустов следили.

Однажды милый мой спешит

На встречу нашу к речке Твид

И говорит мне Вилли:

«Идет война. Король Макбет

Войска сбирает вновь себе —

Ведь прежние разбили.[1]

И лэрд наш в рекруты меня

Отправит через два-три дня.

Скажи мне откровенно:

Женой моей ты хочешь стать?

Пообещай, что будешь ждать.

Вернусь я непременно».

Кивнув стыдливо: «Да, мой друг»,

В объятья его сильных рук

Склонилась я, не зная:

Вновь не одни мы в этот час —

За нами пара чьих-то глаз

Ревниво наблюдает.

На сердце было тяжело:

Нас расставание ждало.

Расплакалась я горько.

Меня мой Вилли утешал,

И о любви своей шептал

Он мне до самой зорьки.

Когда прощанья час настал,

Мой Вилли ласково сказал:

«Джен, уходя в солдаты,

Тебе речных жемчужин нить

Хочу сегодня подарить.

Не забывай меня ты.

Я сам собрал те жемчуга

На Твида милых берегах.[2]

Носи их, не снимая.

И шейку белую твою,

Пока я буду там, в бою,

Они пусть обнимают».

Я вереск белый сорвала

И Вилли ветку подала:

«Предвестник он удачи.[3]

На шапке ты его носи.

Он защитит и даст он сил —

Вот что подарок значит».

Ушел мой Вилли воевать.

Пришлось его мне долго ждать.

Промчалось быстро лето.

Сменилась осень уж зимой,

Но милый не спешит домой.

Пропал мой Вилли где-то.

И вот под вечер в декабре

Вдруг конский топот во дворе.

К двери бегу встречать я.

Неужто друг с войны пришел?

Но это лэрд наш, Кайл Мак-Кол

В богатом входит платье.

«К тебе я, Джен, со сватовством.

Хочу ввести тебя в свой дом.

Скажи лишь «да», красотка!» —

«Благодарю я вас за честь,

Но у меня жених уж есть»,-

Ответила я кротко.

«Кто он?» – «То Вилли, конюх ваш.

Его люблю». – «Всё это блажь!

Убит он в Абердине.

Макбет ту битву проиграл.

Гонец об этом рассказал.

Свободна ты отныне!»

И сердце боль пронзила вдруг.

Так он погиб, мой милый друг!

Не ждать его мне боле!

Его мой вереск не сберег,

И храбро воин мой полег,

Сраженный в чистом поле.

А Кайл Мак-Кол всё ближе льнет:

«Жених твой уж в земле гниет.

Нет твоего солдата!

Давно тебя я полюбил

И даже за тобой следил

У речки Твид когда-то.

Про Вилли знал уже тогда.

Его, чтоб сгинул без следа,

Отправил воевать я.

Забудь его ты, стань моей».

И, распаляясь все сильней,

Схватил меня за платье.

Прижал меня к своей груди.

Но я сказала: «Уходи!

Дай мне оплакать горе».

И лэрд ответил: «Хорошо».

Но, перед тем, как он ушел,

Сказал: «Вернусь я вскоре».

Рыдала я немало дней,

Но сердцу было лишь больней.

Стал белый свет немилым.

А Кайл Мак-Кол не отступал:

Всё под венец меня он звал,

И сдаться я решила.

Рубины лэрд мне подарил.

Одеть он мне их предложил

Со свадебным нарядом.

Я отказалась – ведь со мной

Мой жемчуг простенький речной

Всегда у сердца рядом.

Я не снимала эту нить,

Чтоб друга Вилли не забыть.

Он дорог мне, как прежде,

Погиб он, но жива любовь.

И лишь увидеть его вновь

Все ж умерла надежда.

Еще полгода пронеслось,

И свидеться нам с ним пришлось

В канун Святого Джона.[4]

В ту ночь, что ду́хам так мила,

Я засиделась у стола

Со свечкою зажженной.

Ярилась за окном гроза,

И вспышки молний небеса

Зигзагами крестили.

Но задрожали стены вдруг,

И на порог шагнул мой друг —

Мой нареченный Вилли!

В истлевший он мундир одет,

Одной ноги и вовсе нет,

И глаза нет у Вилли.

Лишь в двери милый мой ступил,

Тотчас по горнице поплыл

Тяжелый запах гнили.

И разглядеть мне удалось:

Он опирался не на трость —

На собственную ногу.

А глаз его, что уцелел,

В лицо мне пристально смотрел.

И молвил Вилли строго:

«Да, я убит – лэрд не соврал.

Но коль тебе пообещал,

Вернулся за тобою.

Над речкой Твид на склоне дня

Клялась дождаться ты меня

И стать моей женою.

Я к милой Джен своей пришел,

Но леди я нашел Мак-Кол.

Женой чужого стала,

Меня назад не дождалась

Та, что в любви своей клялась

И крепко обнимала».

Тут муж мой в горницу вбежал.

Лишь глянул Вилли – лэрд упал.

Я в страхе закричала.

И слышу Вилли я слова:

«Что ж, Джен, отныне ты вдова.

Давай начнем сначала?

Я умер, но жива любовь,

И ниткой этой жемчугов

Я обручен с тобою.

Вернусь в могилу поутру —

Тебя с собою заберу.

Мы связаны судьбою».

Он руки потянул ко мне.

Прижалась в страхе я к стене

И крикнула, рыдая:

«Тебя лишь суждено любить,

Да только вместе нам не быть —

Помолвку разрываю!»

Дрожа, я руку подняла,

И жемчуг с шеи сорвала,

И бросила я в гостя.

Он страшным голосом вскричал

И на пол в тот же миг упал,

Рассыпавшись на кости.

И вдруг исчез – как не бывал.

И жемчуг тоже с ним пропал.

И буря присмирела.

Мой мертвый муж лежал в углу,

А рядом – ветка на полу,

Тот самый вереск белый.

С той ночи мрачной, роковой

Живу бездетною вдовой.

Года летят, как птицы,

И спину гнут, и студят кровь.

Но к Вилли до сих пор любовь

Не может позабыться.

Приходит часто он во сне

И говорит мой Вилли мне:

«Меня не жди ты боле.

Пока не прекратишь грустить,

Покоя мне не обрести

В могиле в чистом поле».[5]

Но вновь и вновь иду туда,

Где речки Твид шумит вода,

И дуб стоит зеленый,

Что помнит молодой меня

В канун Святого Джона дня

И клятвы двух влюбленных.