Читать книгу Закон возвращения энергии - Оксана Кириллова - Страница 5

– Ты совсем одичала, но я не отстану, пока ты не скажешь «да». Я соскучилась, к тому же мне надо посоветоваться с тобой лично, это важно, – заявила Анна.

Ее тетушка Дарина помолчала в трубку и со стоном выдохнула:

– Ну хорошо-о! Я приеду на выходные!

Для Анны было загадкой, почему родственницу пришлось так долго упрашивать. В Анниной юности, пока тетушка еще не осела в другом городе, они были близки, да и к Тиму Дарина относилась хорошо. В последние годы она почти никуда не выезжала – может, и отвыкла. Но племяннице очень нужно было поговорить именно с ней.

Решившись все ей рассказать, Анна преисполнилась надежды на то, что с ее души упадет хоть часть груза. Можно будет выговориться наконец, тетушка не засмеет ее и не покрутит пальцем у виска, а это уже немало. А если еще посоветует, что им делать…

Мамина сестра всегда была своеобразной: верила в призраки, в домовых, в гадания, при этом отличалась блестящим умом и много лет трудилась инженером-конструктором. Пожалуй, только ей Анна и могла довериться.

Сейчас, когда Андрей пошел в школу плюс посещал занятия по фортепиано, возможностей встретиться с тетушкой стало больше. Анна с Тимом, не сговариваясь, перестали приглашать гостей, когда сын был дома (а сидеть с ним было некому). Теперь он отсутствовал чаще.

Анна с радостью навестила бы тетушку сама, но Дарина ее не звала. Да если бы и звала… Не стоило надолго оставлять Андрея на мужа, а тащить Тима и, значит, сына с собой, чтобы уединиться с тетушкой, было бы странно. Да и Тим, учитывая его теперешнее самочувствие, не жаждал никуда ездить.

Судьбоносный разговор состоялся в первые же часы после приезда гостьи. Тетушка внимательно выслушала племянницу. Ничего похожего на «какой бред» не сказала, только помрачнела.

– Давай проверим твою гипотезу, – предложила она, попивая чай с чабрецом на кухне Анны. – Когда, говоришь, Андрей вернется?

Мальчик и встретивший его из школы Тим вошли как раз в этот момент. От тетушки Дарины не укрылось, как тут же напряглась Анна.

– Не переживай. Со мной ничего не случится, – шепнула пожилая женщина, взяла племянницу за руку и вывела в коридор навстречу домочадцам.

Тим с улыбкой поздоровался с родственницей жены, Андрей же молча уставился на незнакомку тяжелым взглядом.

– Привет. Меня зовут тетя Дарина.

– Здравствуйте.

Анна посмотрела на тетушку, затем перевела взор на сына. Между ними установился безмолвный зрительный контакт, показавшийся Анне недобрым. У Андрея чуть потемнели глаза – так бывало почти всякий раз, когда он пил энергию, – но тетушка жертвой совсем не выглядела. Ее лицо приняло жесткое, суровое выражение.

– Тетя… – наклонилась к ее уху Анна.

– Подожди, – отозвалась та одними губами.

Тим спокойно развязывал шнурки на ботинках. В последнее время он иногда будто сознательно отключался от происходящего. Сдавался. Наверное, устал. Кроме того, эти постоянные проблемы со здоровьем…

Раньше Тим не страдал ничем серьезнее простуды, но за пару лет у него открылась куча болячек, часть из которых оказались хроническими и довольно серьезными. Анну не оставляло ощущение, что специфическая домашняя обстановка сыграла в этом роль.

Андрей был обескуражен. Едва глянув на тетушку матери, он ощутил ее плотную, густую энергию на вкус. Это был металлический вкус детских качелей во дворе. И крови. Когда ему захотелось напиться, она его не пустила, издевательски обрушив между ним и собой гору валунов. Тетушка отлично знала, что он делает.

Андрей предпринял пару попыток – безрезультатно. Ни один камень даже не шевельнулся.

Губы тети Дарины дрогнули. Она вдруг улыбнулась.

– Мы тут пьем чай. Тим, Андрей, присоединитесь? Я привезла печений собственного приготовления.

Улучив момент, Анна переглянулась с тетушкой, и та коротко кивнула ей. Племянница верно растолковала ее жест и похолодела. Ноги стали свинцовыми.

Значит, это правда. Она знала это уже несколько лет, но до конца поверить боялась. Ее сын…

Но почему это произошло? За что им такое?

– Я начиталась всякого, но все равно убеждала себя, что вампиров не существует – никаких! – восклицала Анна позже, вновь оставшись с тетушкой вдвоем на кухне.

– Такие – еще как существуют, милая, – возразила та. – А твой Андрюша – самый мощный из всех, кого я видела.

– Что он с тобой сделал?

– Ха, ничего. Со мной ему не совладать. А вот Тиму я бы посоветовала на время уехать. Энергетика сильно ослаблена. Думаю, твой ребенок регулярно пьет его между делом.

То, что тетя прочувствовала энергетику ее мужа, Анну нисколько не удивило. Сделать вывод, что у Тима не лучшие времена, сейчас мог и более заурядный человек, пообщавшись с ним дольше пятнадцати минут.

К тому же ее волновало другое.

Руки Анны дрожали так сильно, что она, вытирая только что вымытую посуду, не удержала красивый чайник, и он грохнулся бы на пол, если бы его не подхватила тетушка.

– Ох, тетя, ну неужели ничего нельзя поделать?

– Невозможно заставить себя никогда не хотеть есть. Но приучить организм можно практически к любым ограничениям.

– Ты говоришь неконкретно, а я вся на нервах! Скажи, скажи, что мне делать? Что делать нам с Тимом?

– Уезжайте в отпуск, хотя бы короткий. Ты молодцом, крепкая. Но тебе нужно немного расслабиться и поймать вдохновение. Ты не просто человек. Ты писатель. Это твоя жизнь. Забыла?

– Я уже ни в чем не уверена… подумать только, мой малыш растет таким монстром!

– Он не специально пьет чужую энергию. Это потребность, с которой он появился на свет.

– И почему ребенок с такими особенностями родился у меня?!

– Ну-у… – Тетушка слегка замешкалась. – Ничего удивительного. Ты тоже поглощаешь энергию для книг из… окружающего мира. И Андрюша это унаследовал, но вы получаете ее по-разному, и его способ не такой безобидный. Не вини ни себя, ни его. Отдохните с мужем, развейтесь. Когда ты в последний раз была в путешествии?

Анна тяжело вздохнула и помотала головой.

– У Тима много дел на работе, и он постоянно такой вялый, ты же сама видишь… Да и у меня накопилось дел. Может быть, летом, если получится. И почему ты думаешь, что в отпуске сын будет вести себя по-другому?

– Нет! Ты меня не поняла. Я имела в виду, вы должны провести это время без сына! И затягивать до лета не стоит. Ну, раз уехать не выходит, может, я на недельку заберу Андрея к себе?

– Хм… что?

– Меня не затруднит. Может, он даже скрасит мое одиночество.

Тут тетушка явно лукавила, потому что многие годы предпочитала уединение практически любому обществу. Как и Анна, только причины на это у них были разные.

– Вы с ним едва знакомы, – удивилась Анна. – И Андрей… довольно непростой мальчик. Зачем тебе это?

– Мне хочется пообщаться с ним. И разгрузить вас. Соглашайся. Я его не обижу. И он меня – не сможет. А еще я прикину возможности научить Андрея обращаться с его особенностью.

– Правда?!

– По крайней мере я попробую.

Анна помешкала несколько секунд, а затем раскрыла для тети объятия.

***

Тетушка Дарина всегда раскладывала пасьянс на ночь. Это не вызывало у Андрея ничего, кроме неприязни: он был уверен, что так ведут себя одни древние, «нафталиновые» старушки. Тем не менее он сидел рядом за столом и наблюдал, как она кладет на стол карты.

Старушка мурлыкала себе под нос какую-то песенку и в такие моменты выглядела абсолютно расслабленной. Можно было попытаться… Правда, до сих пор, – а он провел у нее в гостях уже пять дней – ощущение оказывалось обманчивым: она постоянно была начеку и все так же не пускала его к своей энергии.

– Брось эти фокусы, милый. Если допил свой чай, ложись спать. Здесь тебе нечего ловить.

Тетушка заваривала чай с душистыми травами, от которого очень сладко спалось.

– Только начал пить, тетя. – Андрей обхватил руками чашку с остывающим «сонным зельем» и хотел сделать глоток, но тут его осенило.

Да она специально добавляет ему эти травки, чтобы он крепко спал и не подобрался к ней ночью!

Нельзя пить энергию спящего человека. Зато когда он спросонья, особенно разбужен среди ночи, то может не успеть выстроить свои барьеры… если они у него не давно закостеневшие. Но это не тот случай. Он чувствовал, что с ним тетушка нарочно постоянно держит перед собой щит. Устала, наверное, бедняжка.

От осознания, как легко, оказывается, можно обхитрить вредную старушенцию, у Андрея поднялось настроение. За несколько дней в чужом городе его единственной добычей был продавец в продуктовом, куда они зашли за хлебом, и то тетя Дарина быстро поняла, чем он занят, и увела его.

Рядом не было даже отца, энергией которого Андрей периодически подпитывался от скуки, а старуха контролировала каждый его шаг и не пускала его на улицу одного. Но теперь уж она получит по заслугам. Созрел отличный план.

Андрей делал вид, что потихоньку попивает чай. На самом деле глотки были крошечными, и уровень жидкости в чашке практически не убавлялся. К счастью, тетушка этого не заметила. В какой-то момент мальчик встал и уверенно зашагал к раковине, взяв почти полную чашку. Сперва включил воду, потом под ее шум вылил чай.

А вот если бы она не просила его мыть за собой посуду, не вырыла бы сама себе яму, с удовольствием подумал Андрей. Он собирался наслаждаться ее энергией, не останавливая себя. Ребенок сильно проголодался – впервые, наверное, за свои семь лет.

То был не такой голод, какой бывает, когда мама немного припозднится с приготовлением еды. Этот, теперешний, был противнее: у Андрея мерзко сосало под ложечкой, из него точно потихоньку вытягивали жилы. И его внимание все больше рассеивалось, хотя он всеми силами пытался поймать момент, когда тетушка потеряет бдительность. Он не мог даже книжку читать, не отвлекаясь, а ведь взял с собой свою любимую, приключенческую.

Похоже, поведение Андрея не показалось тетушке подозрительным. Она все так же возилась со своими картами и бормотала слова неизвестной ему песенки себе под нос. Оставалось дождаться, пока она ляжет и уснет, желательно крепко. И нечаянно не вырубиться самому. Утром, даже если он застанет ее еще сонной, тетушка успеет восстановить силы и будет не так уязвима.

– Спокойной ночи, тетя.

– Спокойной ночи, Андрей, – не поднимая взгляда (ха, разумеется), отозвалась Дарина. – Спасибо, что вымыл чашку.

Опасный момент!

Мальчик с неудовольствием и легким стыдом поймал себя на том, что побаивается старушку. Да, за неприязнью к ней из-за того, что она оставляла его голодным, оказывается, крылось и это.

Странно. Раньше он никого не боялся, кроме Карабаса-Барабаса из маминой детской книжки. Больно жуткая у него была бородища.

– И тебе спасибо за чай, тетя.

– На здоровье. Сладких снов.

Она вновь не посмотрела на него. Впрочем, даже если бы их взоры пересеклись, она отразила бы его «нападение». Но это сейчас.

Похоже, пронесло. Дальше все должно было пройти гладко. Улыбаясь своим мыслям, Андрей залез в постель с книгой.

Он чутко прислушивался к шагам за дверью. Тетушка жила в однушке, то есть спали они в одной комнате. Чтобы усыпить ее бдительность, Андрей планировал вовремя выключить свет маленькой лампы, спрятать книгу и притвориться глубоко спящим.

План выполнялся: он успел щелкнуть выключателем, прежде чем старая, с несмазанными петлями дверь приоткрылась. В этой квартире, пусть ухоженной и чисто убранной, многое было древним и дышало на ладан. А уж о таких деталях, как скрипящие двери, ненаточенные ножи, шатающаяся ручка кастрюли и постоянно забивающийся слив раковины, и говорить не приходилось. У Андрея дома всеми этими мелочами занимался папа. Но тетя Дарина была одна. Мама говорила, что она никогда даже не выходила замуж! Так удивительно. Все взрослые женщины, кого знал Андрей, были в браке или в разводе.

«Наверное, не встретила ни одного мужчину, который захотел бы с ней жить. Что ж, естественно», – мелькнула в голове Андрея злорадная недетская мысль.

Любимая книга, которую он читал, была спрятана под одеялом. Ее написала мама, а отец однажды издал и подарил ей. Андрей тогда еще не родился. Он не все в ней понимал, хотя описанные приключения компании друзей на затерянном острове будоражили его воображение.

Эту книгу мальчик взял с собой не только из любви к чтению: он заранее подозревал, что тетка будет ограничивать его в доступе к энергии, а там осталась частичка силы маминого таланта. К сожалению, уже совсем крошечная. Произведение было написано довольно давно, да и он читал его не в первый раз (успел истрепать). Сейчас это было все равно что облизывать обертку от конфеты. Но с авторами, которых он не знал лично, такой лайт-способ энергонасыщения вообще не работал.

Тетушка легла в темноте, устроилась поудобнее на боку, и почти сразу Андрей услышал мерное дыхание, сопровождаемое периодическими всхрапываниями. Он решил подождать, пока она провалится в сон глубоко. Глаза слипались, но мальчик знал, что это того стоит. Нужно было скорее унять становившийся все более мучительным голод и в качестве бонуса одержать верх над вредной старушкой.

Во мраке горели зеленым цифры на электронных часах. Андрей засек двадцать минут, вылез из-под одеяла и подошел к ней.

– Тетя! Тетя, проснись!

Женщина что-то промычала во сне, вздохнула и продолжила спать. Но Андрей был упорным и стал трясти ее.

– Проснись, тетя, проснись!

Тетушка не реагировала, и тогда ребенок зажег лампу. Это подействовало.

– Что такое? – Тетя Дарина резко села в постели и глянула на него.

Андрей ожидал увидеть ее заспанной и растерянной – возможно, напуганной, – но карие глаза смотрели с какой-то агрессией. В ту же минуту он ощутил слабость.

Мальчик тщетно старался взять ситуацию под контроль. Это ведь он должен пить ее энергию, как воду из-под крана, но почему же он не может и приблизиться к ней? Его не просто выбрасывает – он как будто делается маленьким, жалким… теряет силы…

Наконец тетушка отвела взгляд и сокрушенно покачала головой.

– Прости. Самозащита. Ты застал меня врасплох, никогда больше так не поступай. Как ты?

– Ты тоже умеешь это?.. – От изумления Андрей сел прямо на чистый, но местами протершийся малиновый ковер.

Тетушка в длинной безразмерной ночной рубашке встала с кровати, подняла его и решительно усадила в кресло.

– Да. – Она протерла глаза. – Я умею это делать. Хочешь знать что-то еще?

Андрей не понимал, с чего ему начать. У него по-прежнему слегка кружилась голова, по телу точно разлился свинец. Сложно было даже пошевелиться.

– Хм… а мама в курсе?

– Нет, конечно. Я лет пятьдесят как научилась это скрывать и по возможности наносить людям поменьше ущерба. В юности было трудно…

– Меньше ущерба? Как это? Пить понемногу, да?

– И с людьми общаться тоже понемногу. Почему, думаешь, я предпочитаю уединение? Мое кредо – не впутывать близких и чистых душой. Только озлобленных и приносящих вред другим. Их энергия горькая и темная, но со временем я привыкла. Представляешь, каково им с этим самим?.. Сейчас, правда, я и их не пью. Воздерживаюсь.

– Озлобленных много?

– Не критически, но они есть. Я их чувствую.

Забавно. У них это все же происходило по-разному: у Андрея было развито в большей степени чутье на талант, у тетушки – на общий настрой по жизни. Хотя цвет и вкус энергии он тоже ощущал.

– Ты воздерживаешься… А как же голод?

– Я его почти убила. На это ушли десятки лет и море сил. Перепробовала кучу способов. Лучше всего они действуют в совокупности. Чужое творчество. Энергия земли. Отвлеченные занятия. Некоторые травы. Кстати, я добавляю их и тебе в чай. Знаю, ты все равно голоден, но так хоть немного легче. Зря ты сегодня почти не выпил. Думал, я тебя притравливаю?

Господи, от нее не укрылось даже это!

Андрей поежился. Казалось бы, он должен был проникнуться к тетушке доверием и испытать облегчение от того, что теперь ему есть с кем разделить свой секрет, но вместо этого он ощущал себя крепко насаженным на крючок. Однако то ли от страха, то ли из любопытства, то ли из некоторого уважения стал смирным и внимательным. У него оставалась еще масса вопросов.

– Что ты имела в виду под энергией земли?

– Ну, это что-то вроде медитации, если ты знаешь такое слово. Полностью расслабляешься, отпускаешь все мысли, представляешь себе, что светлые, мощные энергетические потоки идут из земли и постепенно заполняют твое тело.

– Помогает?

– Не сразу. Со временем начинает… Ну, а про чужое творчество ты вроде бы должен знать. Не зря же таскаешь за собой мамину книгу, а?

– Я знаю маму и знаю ее дар. А другие писатели для меня никто. Пустота.

– Энергию от произведения незнакомого человека, особенно написанного много лет назад произведения, можно почерпнуть, если много узнаешь об авторе, станешь думать о нем, как будто вы давние друзья. Я читаю биографии музыкантов, романистов, а потом только – их книги. Работает. Тоже не так, как хотелось бы, но понемногу. Ну а самый верный способ – найти дело своей мечты. Оно и лишь оно будет давать тебе столько же энергии, сколько можно вытащить из других людей. Но это дело должно быть действительно любимым. Вкладываясь в него, ты не будешь чувствовать, что что-то теряешь – наоборот. Пока я занималась любимой работой, мне было гораздо легче жить. Но потом мне настоятельно рекомендовали уйти на пенсию. Видишь ли, на мое место метил один влиятельный тип, а мне уже исполнилось шестьдесят.

Тетя Дарина вздохнула.

– Ты поэтому стала затворницей? – Андрей вспомнил: именно это слово однажды произнесла мама (обеспокоенно, но не пренебрежительно), характеризуя тетушку.

– Лучший способ обезопасить от себя близких…

Возможно, дело было в освещении лампы, но в те минуты тетушка выглядела более старой, чем до этого, и какой-то изможденной. Но у Андрея даже не мелькнуло мысли о том, чтобы опять попробовать прорваться к ее энергии. Предмет разговора так интересовал его, что он ненадолго забыл о своем самочувствии.

– Я все искала момент, когда смогу обсудить с тобой это, поделиться опытом, помочь тебе облегчить… Но постоянно останавливала себя. Потому что сейчас я просто старуха, которая все свободное время всеми известными способами пытается унять голод. Что я могу тебе посоветовать? Избегать всех, кого любишь?

– Искать занятие по душе? – осторожно предположил мальчик. – Ну, я хожу в музыкальную школу… фортепиано, там… здорово. Хотя иногда нудновато чуть.

– Нужно не хобби. Именно занятие по душе. На это могут уйти годы. А голод придется притуплять всю жизнь… Извини. У меня что-то дурное настроение. Я не добавляю тебе оптимизма, да?

– Что такое оптимизм?

– Неважно. Давай спать – ночь.

Тетя Дарина заторопилась свернуть беседу, будто только после этого наивного вопроса осознала, что перед ней всего лишь семилетний ребенок, от которого она к тому же подпиталась энергией.

А еще вспомнила, какую чушь наговорила Анне. Племяннице было так плохо из-за того, что ее сын – вампир, она ощущала свою вину, а тетушка наплела ей что-то про энергию творчества, вместо того чтобы сказать: «Ты тут вообще ни при чем, он унаследовал это от меня». Дарине было невероятно сложно признаться в таком. Она боялась увидеть страх и брезгливость в глазах людей, которых любила. Андрей был первым, кому она внезапно и как бы вынужденно раскрыла душу.

– Подожди. Энергия земли, чужое творчество, другие занятия, травы… – попытался обобщить он. – Какие?

– Давай поговорим завтра, ладно? Я утомилась. И больше не буди меня, пожалуйста. У меня молниеносные реакции. Утром я сделаю тебе того чаю.

– Ну хорошо. Спокойной ночи.

Андрей добрел до постели. Ему было уже лучше, но в голове немного шумело. И слабость, как после высокой температуры. «Неужели отец чувствует это постоянно, когда я..? А что, если и мама??»

На этот раз он вырубился почти сразу и не знал, что тетушка с тяжелыми вздохами переворачивается с боку на бок. Хорошо еще, что мальчик не задал ей вопрос, которого она боялась.

Если бы он спросил, какова на вкус его энергия… ох, что она могла ответить? Мягкая и сильная одновременно, теплая, пульсирующая, с привкусом меда. Самая сладкая из тех, что тетушка пробовала в последние десятки лет.

Могла ли она отказаться от такого?..

***

И все же роковой стала не та ночь, а следующая.

Ей предшествовал странный бестолковый день. Тетушка накормила Андрея завтраком, а потом почти сразу сбежала куда-то и заперла его дома. Он в недоумении побродил по квартире, полистал какие-то старые книжки (как обычно, безрезультатно в энергетическом плане), посмотрел не особенно заинтересовавшие его фотографии. Попробовал поймать энергию земли, о которой говорила тетя Дарина. Встал посередине комнаты, попытался сосредоточиться…

Ничего не выходило. Чем более голодным он был, тем хуже ему давалась концентрация. А чай с травами помог очень незначительно. Утром Андрей пожаловался тетушке, что чай его усыпляет, и она заменила какую-то травку другой. Негоже спать, когда солнце высоко. Но чем еще заниматься дома? Не искать же среди старых шкафов и ковров пресловутое «занятие по душе»?

Ночью мальчик упоминал о фортепиано – что ж, ему действительно иногда нравились уроки музыки. И они неплохо ему давались, учительница хвалила. Но от этого немодного инструмента веяло стариной. Кому сейчас нужно фортепиано? Вот научиться бы играть на чем-то более крутом – может, на гитаре… Пока это были просто мечты, Андрей даже маме их не озвучивал, да и не купили бы они ему гитару. У них было туговато с деньгами с тех пор, как отец стал постоянно болеть.

В отличие от тетушки, угрызений совести Андрей на самом деле не ощущал – по крайней мере в отношении отца. Лишь надеялся, что папе когда-нибудь придет в голову светлая мысль покинуть дом, в котором он разваливается, и уйти куда подальше. Тогда они с мамой заживут вдвоем, и сыну не придется ни с кем делить ее.

Ближе к вечеру, когда ребенок уснул с книжкой в кресле, тетушка вернулась. Выглядела она неважно: побледнела, глаза слезились… или, может, она сдерживала плач.

– Сейчас будем есть. Я разогрею суп, – проскрипела она, удаляясь на кухню.

– Где ты была? – решился спросить Андрей, последовав за ней.

– Неважно. Мне нужно поспать.

Глядя на тетушку, он мог ручаться за то, что она осталась голодной. И суп бы ей тут не помог.

Итак, он оказался наедине с энергетическим вампиром в замкнутом пространстве. С голодным вампиром.

«Ладно, ладно. Я тоже голоден, вообще-то. Пусть сама побережется», – попытался успокоить себя Андрей, но ему все равно было жутко. Теперь он думал только, как бы не попасться тетке, и – все же пришлось признать – уже всерьез не рассматривал мысль о том, чтобы вновь попытаться пить ее энергию. Эта затея становилась опасной.

«Честное слово, когда я вернусь, мама пожалеет о том, что спихнула меня на нее», – капризно, но без злобы подумал Андрей.

Мать звонила каждый день, и в их недлинных разговорах он старался не показывать своих эмоций, однако все же обижался на нее. Это ж надо – взять и отдать его на неделю этой чокнутой! Впрочем, от этой недели осталось всего ничего. Завтра тетушка уже посадит его на автобус, а через несколько часов на автовокзале Андрея встретит мама. Вот и все. Нужно продержаться только день.

За едой тетушка не перекинулась с мальчиком и словом. Когда они закончили, он собирался, как обычно, помыть за собой тарелку, но тетя Дарина сказала: «Иди в комнату, я сама», да еще таким тоном… она явно хотела избавиться от него побыстрее.

Тут в его голову пришла светлая мысль.

– Я вижу, ты нехорошо себя чувствуешь. Может, мне уехать домой прямо сегодня?

Тетушка дважды глубоко вздохнула. Андрей уже думал, что она не ответит, но тут послышался ее надтреснутый голос:

– Да… это неплохая идея. Сейчас позвоню на автовокзал.

Направляясь в коридор, она передвигалась с трудом, точно страдая от боли во всем теле. Минута разговора по стоявшему у входной двери древнему проводному телефону – и тетушка, повесив трубку, вздохнула еще раз:

– Следующий автобус только в девять утра.

– А-а.

– Отправлю тебя на первом же.

– Хорошо.

– Мне надо выспаться. Наверное, лягу уже до утра.

«Вот я сегодня, пожалуй, спать не буду», – смело решил Андрей. Он представил, каково проснуться среди ночи и увидеть стоящую над ним тетушку в белой сорочке, в которой она напоминает привидение, и содрогнулся.

Старуха же догадалась, что вчера он разбудил ее только ради того, чтобы напитаться, и совершенно не удивилась. Похоже, она знает (или интуитивно разгадала) этот трюк с ночным «нападением».

По дороге в уборную мальчик дважды с опаской обернулся. Нет, тетушка его не преследовала, у него просто слегка расшалились нервы. Когда он вернулся в комнату, она уже облачилась в свою ночнушку и устраивалась на кровати.

Зазвонил телефон. Оба вздрогнули. Видно, нервы были натянуты не только у ребенка.

– А. Это, наверное, твоя мать, – проговорила тетушка.

Андрей тоже так думал: при нем ей больше никто и не звонил.

– Я возьму! – вызвался он с энтузиазмом.

Мальчик сам не знал, что сказать маме. Проще всего было взмолиться: «Забери меня отсюда прямо сейчас, тетя ненормальная!» Скорее всего, мать бы нашла способ приехать уже к ночи, плевать на автобусы. Но стоило ли убегать, поджав хвост? Герои приключенческих книг никогда бы так не поступили…

Немного растерянный, Андрей поднял трубку.

Это была действительно мать. Кажется, вполне расслабленная.

– Привет, дорогой. Ну, как вы там?

Наверное, она счастлива, что он далеко, подумал Андрей с досадой. Видимо, они с папой там отдыхают от него как могут. В голове мальчика мелькнуло не до конца понятное, но уже где-то год как знакомое ему слово «секс». Он был неприятно удивлен, узнав, что без этого нелепого действа не появился бы на свет.

– Мы – отлично, – из чувства противоречия ответил он, забыв, что минуту назад был готов умолять мать забрать его.

Пусть знает, что и он без нее не страдает.

– Даже жаль уезжать, – добавил Андрей, покосившись в сторону комнаты, дверь в которую осталась открытой.

«Интересно, тетушка слышит?»

– Да что ты. – Мама насторожилась. – М-м… ну, это очень хорошо, конечно… что вы сегодня делали?

– Тетя прогулялась, пока я читал, потом мы вместе поужинали. Она отдыхает до утра.

– Сейчас всего семь вечера, а она в постели? – Теперь мать казалась по-настоящему встревоженной.

Андрей довольно улыбнулся. Он почувствовал себя немного лучше. Отмщенным, что ли. Только что мама радовалась, что на время спихнула проблемного ребенка на странную тетку, и позвонила-то, скорее всего, для галочки, а тут хоть встряхнулась. Нет, определенно, демонстрировать свою слабость было бы не круто.

«И вообще, с чего это я решил, что не смогу совладать со старухой, которая еле держится?»

– Да, она прилегла. Ей стало немного нехорошо.

«Ха-а, подумает, что я довел тетушку!»

– Ты можешь дать ей трубку? – звенящим голосом потребовала мама.

– Ох, ну, если она согласится подойти… она же лежит…

– Пожалуйста, дай ей трубку!

– Сейчас, сейчас.

Звать тетушку не пришлось – та уже и сама выпутывалась из одеяла:

– Анна хочет поговорить со мной? Иду…

Голос тети Дарины звучал тише обычного и показался Андрею тусклым и далеким. Несомненно, об этом же подумала и его мать, потому что тетушке пришлось несколько раз проговорить, что с ней «правда все нормально». Она забыла сообщить, что отправит Андрея домой на утреннем автобусе, и он не стал ей напоминать, рассудив, что, может, и не стоит так торопиться.

Закончив беседу, тетушка вернулась в кровать. Мальчику не сказала ни слова. Однако у него уже опять созрел нехитрый план, который требовал как минимум зрительного контакта.

– Как ты себя чувствуешь, тетя? – Андрей присел на ее постель, машинально разгладив скомкавшуюся простынь.

– Я хочу побыть одна, – прошептала та, глядя в сторону.

– Ты, наверное, проголодалась?

Женщина еле сдержала стон. Он не представлял, чего ей стоило после прошлой ночи не выбрать себе новую жертву. Она всей душой понимала наркомана, после долгих лет воздержания принявшего дозу. Или курильщика, который почти забыл о сигаретах, но неосторожно покурил на вечеринке и теперь может думать только об одном. Дикий голод, вырвавшийся из плена, варился и кипел у нее внутри, не позволяя забыть о себе ни на минуту.

Дарина полдня слонялась по городу и выискивала относительно «правильную» жертву. Из тех, за которых ругала себя меньше всего. Из тех, кого в разговоре с Андреем назвала озлобленными. И даже почувствовала нескольких. Но, несмотря на возрастающую потребность насытиться, что-то отдергивало тетушку от них. Пить эту горечь после той медовой сладости?..

Одновременно у нее оставались надежды, пусть и слабые, удержаться в принципе. Она призывала и энергию земли, и всю силу воли, заставлявшую ее не трогать людей многие годы. Но больше ничего не помогало.

В конце концов, осознав, что кто-то должен стать жертвой сегодня, она пообещала себе выпить совсем немного. При первой возможности. И буквально в этот момент услышала за спиной: «Извините, вы уронили».

Занятая своими мыслями, тетя Дарина не заметила, как из ее кармана выпала перчатка, а обернувшись, увидела ее в руках школьницы лет десяти с трогательным розовым рюкзачком. «Возьмите», – проговорила девочка, протягивая перчатку владелице, и неосторожно глянула ей прямо в глаза.

Этот ребенок чист как слеза, сразу поняла тетя Дарина. И в нем столько энергии… и ее вкус… ее запах…

«Боже, я не смогу остановиться, нет, не смогу остановиться, – панически пронеслось в голове. – Если начну пить, выпью до конца, пока она не упадет. Возможно, замертво».

Тетушка выхватила перчатку и шарахнулась от девочки, как от чумы. Та – видимо, в шоке от такой невежливости – обиженно отвернулась и зашагала прочь. «Спасибо!» – крикнула женщина ей вслед, но школьница не повернула головы и не замедлила шаг. Может, уже и не услышала.

«В любом случае я сберегла ее здоровье и, пожалуй, жизнь. Это главное».

Это вернуло тетушку к ужасной мысли. Другой ребенок, но тоже почти беззащитный перед ней, ждет дома. И его как минимум надо накормить.

Едой. Не собой. Если он сейчас попытается напиться ею, она даст отпор механически, как вчера, но на сей раз это может кончиться ужасно.

«Чего уж проще – не смотри ему в глаза, избегай контакта, покорми и просто иди спать. Может, он тебя даже не разбудит, не решится после той ночи. Давай. Осталось один несчастный денек перетерпеть, а завтра, в уединении, подумаешь, что со всем этим делать».

Кое-как уговорив себя, тетя Дарина медленно, точно в кандалах, зашагала к дому. Вроде получилось избежать общения с Андреем. И вот теперь он сам к ней подошел. Зачем? О, она догадывалась.

– Нет, я не голодна. Я засыпаю. Доброй ночи.

– Бедная тетя, ты устала. – Мальчик коснулся ее руки.

Прикосновения сами по себе ничего не давали. Только взгляд в глаза. Кому, как не тетушке, было это знать. И все-таки она ощутила сильный дискомфорт.

«Вдруг он способен и на это? Наверняка есть индивидуальные моменты – и нет четкого, подтвержденного механизма… Либо просто ждет, что погладит меня и я расслаблюсь. Наивный… Он ведь мог быть так же чист внутри, как та девочка. Ему просто приходится искать способы насыщаться. Но он еще не озлобился. Эта неповторимая сладкая энергия… Господи…»

– Отойди. Я не хочу делать тебе плохо.

– А ты и не сделаешь, тетя. Мы поболтаем. Может, расскажешь мне что-нибудь о своей юности? Мне скучно. Я уезжаю завтра, а мы так и не пообщались нормально.

– Выключай свет, ложись в постель, и мы поговорим.

– Нет, я останусь здесь, рядом с тобой!

Тетушка сжала кулаки под одеялом.

– Если ты сейчас не отойдешь, я могу случайно… могу… убить тебя.

При слове «убить» Андрей сглотнул. Неужели правда? Да ладно. Эта старуха ему угрожает?! В висках застучало. Мальчик выпалил:

– Я тоже много чего могу. Сразимся в открытую?

Он еще раз мысленно оценил шансы: ее голод, вероятно, сильнее, но сама она сейчас слабее. Если он начнет первым и примется за дело как следует, она и пикнуть не успеет. А вот если помедлит…

Однако тетушка не поддавалась.

– Я не буду сражаться с семилетним ребенком! – рубанула она, пряча глаза.

– Посмотри на меня и повтори, что не хочешь этого.

– Нет.

– Но тетя…

– Я сказала «нет»!

Тетя Дарина с несвойственной для себя прытью выскочила из постели и, схватив Андрея поперек туловища, потащила его из комнаты. Мальчик упирался, болтал ногами и сильно заехал ей по ребрам, но она, стиснув зубы, проигнорировала боль.

В следующую минуту Андрей был уже за плотно закрытой дверью. Тетушка, удерживая ее плечом, одновременно пыталась дотянуться до стула, чтобы подпереть дверь им…

***

А Анна была в пути.

К счастью, именно сегодня муж задержался на работе – он мог постараться ее остановить, задавив своей рациональностью: с ними все нормально, до завтра ничего не случится, зачем срываться, и все такое. Если бы Тим, конечно, нашел на это силы.

Уехать на автобусе не получилось бы – Анна тоже проверила расписание, – поэтому она позвонила подруге, у которой был автомобиль. Сама Анна водить не умела, у Тима же права были (просроченные), но никогда не было машины. А жаль.

– Что за срочность? – поинтересовалась подруга, когда они выезжали из двора.

– Тетя нездорова. И они с Андреем там одни.

– Поняла, мчим на всех парах. Не успеешь оглянуться, как будем на месте. Не против, если я тихо включу радио?

Анна подумала, что фоновая музыка ее, возможно, чуть успокоит. Создаст элемент обыденности, которой так не хватает, когда едешь спасать родную тетю от энергетического вампира, которым является твой семилетний сын…

«Я что, правда уверена, что он может причинить ей вред?»

Анна сидела прямая, как стрела, напряженная, будто в непрерывном ожидании.

– Расслабься. Все будет отлично. – Подруга крутанула ручку приемника, и из него полилась сладкая зарубежная попса. – Отвлекись, давай поговорим. Как твои книги?

«Ага, отвлекла, как же».

– Я по-прежнему почти не пишу.

– Почему? Всю жизнь же писала. Семья, работа, быт?

– Вроде того.

– А я боялась чего-то подобного. Если б ты не вышла замуж и не родила, сидела бы сейчас где-нибудь в иногородней гостинице с ноутом, как в старые времена…

Подруга не очень хорошо относилась к институту брака в принципе, но иногда создавалось впечатление, что она имеет что-то лично против Тима.

– Перестань, ладно? – резковато произнесла Анна.

– Ох, ну извини. Не думала, что это такая больная тема. У вас с Тимом все в порядке?

– В полном.

– Вот и ладно. А Андрей… все еще занимается музыкой?

– Да, и успешно.

– Может, будет играть в группе, когда вырастет.

Анне не понравилась картинка, которая мгновенно родилась в ее растревоженном сознании. Ее сын, молодой человек лет двадцати, пьяный и обдолбанный, как многие рок-музыканты, сцена и толпа фанаток, кидающих на нее трусики и лифчики…

– Э, нет. Он занимается фортепиано. Максимум будет где-нибудь концертмейстером… или станет преподавать вокал…

– Скукотища какая, бедняга, – поморщилась подруга.

В последние годы Анна мало общалась с друзьями и в ту минуту ни капли об этом не жалела. Подруга – одна из лучших со времен студенчества – обладала часто встречающимся талантом говорить не то, что нужно. Это утомляло. Но кто бы еще бесплатно повез ее в другой город по первому зову?

С дороги Анна вновь позвонила тетушке. На этот раз трубку городского телефона никто не взял.

По трассе поехали быстрее и уже молча. Анна осторожно, но откинулась на спинку пассажирского сидения. Может, зря она так растревожилась? Тетушка – пожилая женщина, у нее никогда не было детей, а тут неделя с ребенком – конечно, утомилась. И сейчас они оба спят…

Все же не стоило оставлять их вдвоем. Но так велик был соблазн немного отвлечься и побыть с мужем наедине хоть недолго! Жаль, что из этого ничего не вышло. Почти всю неделю Тиму нездоровилось, и он едва разговаривал с ней. Да и в остальном… Анна не помнила, когда он в последний раз прикасался к ней в спальне.

«Ладно. Все наладится. У нас маленький сын, хлопоты… так всегда», – немного наивно утешила себя Анна. Но в глубине души она, пожалуй, немного даже злилась. Теперь, когда она не могла пользоваться своим даром, ей особенно нужны были поддержка и любовь. Она все еще любила Тима, но собственная семейная жизнь перестала казаться ей совершенной.

Раньше Анна часто витала в облаках и бывала не очень практичной, но муж вовремя проявлял инициативу и всегда был рядом. Идиллия. Но в последнее время Тим стал неинициативным и в основном шел у нее на поводу. Итог: у них почти не было накоплений на черный день, не было, черт возьми, автомобиля, не было уверенности в завтрашнем дне, ребенку слишком долго делали прививки и в итоге не успели отдать его в детсад…

А может, они оба просто очень устали. И правда – до рождения сына все было куда проще. Но Анна очень любила и Андрея. Верила, что он вырастет хорошим человеком, несмотря на свои особенности, и собиралась приложить к этому максимум усилий. Однако сейчас главным было уберечь тетушку…

Анна смахнула внезапно выкатившуюся слезу. Подруга ничего не заметила.

«Когда мы уже приедем? Что за отвратительный вечер!»

Тетя Дарина всегда говорила, что на пенсии уедет подальше – и, вероятно, представляла себе место вроде этого. Правила застройки старого городка, в котором она поселилась, запрещали возведение домов выше девятого этажа. Улицы в основном навевали воспоминания о фильмах времен СССР: мало новостроек, своеобразный уютный колорит…

И проблемы с фонарями. С хорошо освещенной трассы Анна въехала в полутемный город. Сделалось не по себе. Она назвала адрес тетушки, который всегда помнила наизусть, хотя та никогда не звала племянницу в гости. А являться без приглашения…

«Это как раз то, что я делаю сейчас, верно? И это оправданно? Да… черт, да… настолько оправданно, что мне жутко».

Все, что происходило с той минуты, когда подруга припарковалась во дворе, Анна потом прокручивала в памяти бесконечное количество раз. А тогда не успела осознать практически ничего.

Попросила подругу подождать в автомобиле – уж ее-то вмешивать не стоило. Поднялась, подсвечивая себе телефоном, по ступенькам: кто-то выкрутил в подъезде лампочку. Нашла дверь с нужным номером. Долго держала палец на кнопке звонка, но никто не подходил.

Наконец ей открыл Андрей, почему-то весь раскрасневшийся, со странно блестящими глазами.

– Мамочка, не входи!

Сердце матери заколотилось быстрее.

– Малыш, что с тобой случилось? А где те… что это?

Теперь она различила странный скрежет – будто двигали старую мебель. Затем голос – слабый и еще более больной, чем до этого по телефону – подала тетя Дарина:

– Кто там? Оставайтесь на месте и не глядите ему в глаза!

– Это я, тетя, я! – крикнула Анна. – Ты в порядке? Почему сидишь там? Что за шум?

Тетя ответила лишь отстраненное «не волнуйся», после чего племянница, разумеется, взволновалась еще больше. Скрежет повторился. Андрей подбежал к матери и уткнулся в ее пальто, шепча:

– Уходи, уходи, не смотри на нее…

– Да что тут происходит?! – воскликнула Анна – в этот момент межкомнатная дверь распахнулась и показалась растрепанная тетушка в одной ночной рубашке.

– Здравствуй, – произнесла она голосом человека, который скрывает что-то плохое. Именно таким мать когда-то сообщила Анне о смерти ее отца.

От таких ассоциаций молодой женщине совсем поплохело. Она почти перестала анализировать происходящее и застыла на месте, скованная необъяснимым ужасом.

Тем временем Андрей проорал тетушке: «Не смей!!» Та механически повернула голову в его сторону… и, кажется, уже через пару секунд осела на пол тяжело и неуклюже, как мешок картошки.

Сделав один большой глоток, Андрей почти опустошил самого сильного в своей жизни противника. Отразить «удар» она не успела.

***

Анна не подозревала, насколько сильно на ней скажется неожиданная смерть тетушки. Несмотря на то что они мало общались в последние годы, из-под ее ног будто ушла незыблемая опора. (Часто ли мы замечаем воздух, которым дышим? Часто ли радуемся, что твердо стоим на ногах и уверенно идем по земле?) Не стало человека, которому Анна безоговорочно доверяла. Который – в отличие, кстати, от своей сестры – всегда был внимателен к ее словам и эмоциям, к ее таланту.

Анна пыталась спасти тетушку («Недостаточно пыталась, от меня вообще нет никакого толку»). Бросилась вызывать скорую помощь, которая довезла Дарину до реанимации, но она все же скончалась утром, не приходя в сознание. В гробу лежала иссохшая старушка с восковым лицом – при ее жизни любимая племянница так и не узнала, что тетя была опасным опытным вампиром. Вероятно, именно этого Дарина и желала.

Тим помогал с похоронами и старался поддержать жену, но она почти не замечала его заботы и постоянно пребывала будто в трансе. Почему-то казалось, что в пропасть катится сразу все. В те дни Анна даже не пыталась ничего писать, хотя периодически в голове трепыхались идеи и образы, которые могли бы вылиться в новую книгу.

То, что к смерти тети имеет отношение Андрей, мать не подвергала сомнению («Я не должна была отправлять его к ней, не должна была»). Изо всех сил старалась не анализировать, хотя получалось плохо. Вопросов сыну, разумеется, не задавала.

В следующие дни после трагедии мальчик тоже пребывал в странном оцепенении, но совсем по другой причине. Казалось бы, в том, что мать с ним не разговаривала и была печальна, не было ничего удивительного, но Андрей предчувствовал, что их отношения навсегда изменятся. Подозревал, что мать связала его пристальный взгляд на тетушку, ту странную атмосферу в доме и смерть.

И, действительно, дни проходили, а мама общалась с сыном все отстраненнее, более того – пыталась подстроить все так, чтобы они реже находились дома вдвоем. Андрей был как никогда послушным, старался лишний раз не попадаться на глаза, но внутренне негодовал. Несправедливо, ведь он убил голодную Дарину, чтобы спасти маму… и его же за это наказывают!

Появившись в столь неудачный момент в их «вампирском логове», она имела все шансы стать случайной жертвой. Теоретически – как тетушки, так и сына. Но…

Сын даже ценой собственной жизни не стал бы пить мать в ту ночь – именно потому, что не остановился бы. Он не подозревал, что и тетушка не хотела трогать Анну и, вероятно, сдержалась бы, как сдерживалась со всеми близкими, прежде чем бросила их и уединилась в маленьком городке. Ее единственной целью в свои последние минуты тоже было спасти Анну – от голодного Андрея.

Когда Дарина вышла из комнаты и поздоровалась тем замогильным голосом, как в фильме ужасов, у ребенка по коже пробежали мурашки. Страх подтолкнул его к действию. Ошибкой тетушки было то, что, отвлекшись на попытки защитить племянницу, она забыла о противнике…

Год выдался жутким, и следующая трагедия в семье Темниковых – результат нескольких других ошибок – была уже на пороге.