Читать книгу Ошибка молодости. С хорошими людьми происходит хорошее. Роман - Оксана Кожемяко - Страница 6

Путь до Санкт-Петербурга теперь пошел бодрей. Хотя Петька, ехавший верхом рядом с каретой барина, испытывал смешанные чувства. Ему было отрадно каждый день видеть лицо Ксении Егоровны и ловить на себе ее взгляды украдкой. С другой стороны, ужасное и бесцеремонное обращение барина с холопом било по самолюбию Петьки, и он еле сдерживался, когда подвергался очередной порции ругани Дмитрия Павловича при Давыдовых. Но Ксения Егоровна однажды не сдержалась. Они сидели за ужином у станционного смотрителя.

– Как вы можете, Дмитрий Павлович, так разговаривать с человеком, который вам служит? – Ее щеки горели от негодования. – Вы пользуетесь своим положением хозяина, зная, что он не может вам ответить.

Дмитрий Павлович опешил. Он вырос с уверенностью, что крепостные не лучше домашнего скота и укор со стороны молодой особы прозвучал для него как оскорбление. По правде говоря, Ксения Егоровна очень понравилась ему. Он вспомнил уроки политеса и был галантен как никогда. Но теперь, услышав упрек из уст предмета своих симпатий, вдруг растерялся.

– Помилуйте, Ксения Егоровна, – выпучив глаза, протянул Дмитрий Павлович, – Холоп иного и не заслуживает. Характер у него скверный, да и нерасторопен.

В разговор поспешил вмешаться Егор Иванович, зная горячий нрав своей дочери, и опасаясь, как-бы Ксенюшка, которой был очень неприятен молодой барин, не высказала своего омерзения вслух.

– Ксенюшка, боюсь, что мы не можем указывать Дмитрию Павловичу, как ему обращаться… – и тут Егор Иванович запнулся. Он увидел взгляд Петьки, стоящего за стулом барина. Его черные глаза горели и во взгляде этом виделись и горечь, и ненависть, и вызов.

– «…как ему обращаться с имуществом…», – промолвил Петро вполголоса и потупился.

Дмитрий Павлович захохотал.

– Вот видите, Ксения Егоровна, – изрек он торжественно, – холоп знает свое место.

Барышня посмотрела на Петьку, потом встав из-за стола, произнесла:

– Простите, я устала, – пробормотала Ксения Егоровна. – Пойду, прогуляюсь.

– Да ведь, темно уже, – удивился Дмитрий Павлович, – Я провожу вас.

Ксения Егоровна усмехнулась.

– Вы так галантны, Дмитрий Павлович, – выпалила она с нескрываемой иронией, – но позвольте мне побыть одной. У меня разболелась голова.

Она поспешно вышла.

Вечер стоял замечательный. Весна входила в свои права. Уже воздух наполнился запахами просыпающихся от зимней спячки деревьев, дороги высохли, и сквозь прошлогоднюю прелую листву пробивалась изумрудная трава.

Ксения Егоровна прошлась немного дальше постоялого двора. Горизонт багрянцем своим радовал взор. Девушка дала волю слезам.

«Что ж это такое?» – говорила она тихо. – «Так душа ноет, сердце разрывается. Скорее уже бы Петербург».

Так она стояла и плакала. Вдруг кто-то положил на ее плечи шаль. Она обернулась и увидела отца. Девушка опустила голову ему на грудь и разрыдалась.

– Что ж, доченька-лапушка! – проговорил он ласково, гладя ее по голове. – Больно тебе, милая, знаю! Хотел бы тебя оградить от этой мерзости, да куда ж податься! Пойдем-ка, лучше спать. Завтра засветло поедем. Уже немного осталось.

***

В Петербурге они расстались на Миллионной улице. Багаж у Давыдовых был невелик, и Егор Иванович сказал, что они до дому доберутся сами.

Дмитрий Павлович раскланялся и выразил надежду на скорую встречу и добрую дружбу. Петька спешился и стоял вдалеке, поглаживая добрую морду своего коня.

Ксения Егоровна, дождавшись, когда барин сядет в карету, подошла к Петьке и сунула ему в руку записку, не говоря ни слова.

Петька хотел сказать что-нибудь, но слова не шли. Егор Иванович стал прощаться и пожал Петру руку.

– Благодарю вас, Петр Алексеевич за содействие, – он улыбнулся, и его глаза превратились в забавные щелочки. – Если бы не вы, одному Богу известно, когда бы мы в Петербург попали.

– Не стоит благодарности, барин, – отрезал Петька и вскочил на коня, – хозяин мной доволен, да и будет.