Читать книгу Странник Тим. Миражи Амальгамы. Книга 2 - Оксана Силаева - Страница 2

Утро в Амальгаме было удивительно красивым. Аллея Серебристых каштанов безмятежно дремала. Величественное дерево, усыпанное ажурными, похожими на свечки белыми цветами, заросшая упругой травой лужайка и покрытый крупными красными ягодами кустарник стали для Тимура родным домом. Он стоял на крыльце и вдыхал наполненный нежным ароматом воздух, когда поймал себя на странном, едва уловимом чувстве… Всё вокруг, казалось, было по-прежнему, ничего не изменилось… Но откуда тогда это ощущение? Оно разливалось по телу приятной волной, как домашнее тепло по возвращении с холодной улицы. «Как хорошо, что есть Амальгама, Каштан, и Крендель, и все обитатели этого мира. Как же внезапно жизнь может перемениться, – размышлял Тимур. – Я жил в детдоме, дни были расписаны по часам: завтрак, обед, ужин, школа, зубрёжка. И ничего не происходило, ничего!»

– Тим, а не навестить ли нам Пэкву?[1] – вдруг прервал размышления Тимура Крендель, который с интересом рассматривал толстую гусеницу, ползущую в траве. – Я видел вчера Адсилу.

Тимур рассмеялся. Зато теперь его жизнь полна приключений. Он не задумывался, плохо это или хорошо, он просто жил.

– Пэкву? – Он поднял голову и зажмурился от солнца. – Почему бы нет, давай сходим. Сейчас только переоденусь.

– Угу. – Крендель поднял было лапу над гусеницей, но задумался и поморщился. – Ладно, такое прекрасное утро не стоит начинать с убийства. – Проводник спрыгнул со ступеней и направился к дороге. – Тим, догоняй!

Хозяев дома-каштана под номером сорок четыре они застали за странным занятием: Пэква стояла на спине Адсилы и самозабвенно распевала. Но, заметив, что за ней наблюдают, она смущённо замолчала, потеряла равновесие и упала.

– Привет! – весело фыркнула, сверкнув белыми клыками, Адсила.

– Здравствуйте! – Тимур не знал, куда деть руки, и засунул их в карманы. Но, посчитав, что это невежливо, быстро спрятал за спину.

– А мы решили в гости зайти, – довольный Крендель уселся на траву. – Чем вы тут занимаетесь?

– Тренируемся, – буркнула, поднимаясь, Пэква и недовольно посмотрела на Тимура. Адсила укоризненно покачала головой. – Учусь сохранять равновесие, – уже более дружелюбно продолжила девочка. – Профессор с меня шкуру спустит, если завалю зачёт по спорту.

– Не господин Кандэлаки? – поинтересовался Крендель. – У него ещё очень длинный нос, который он всегда суёт куда не надо.

– Угадал, – неожиданно рассмеялась Пэква, да так звонко, что через секунду подхватили и остальные.

– Проходите. Чай? – пригласила Адсила.

– Мы, наверное, откажемся, – неуверенно ответил Тимур. Затея пойти в гости вдруг показалась ему неудачной.

Рядом с девочкой-странницей он чувствовал себя растерянным и неловким. Его не покидала мысль, что в душе Пэква потешается над ним, хотя вроде бы никаких причин для этого не было, да и виделись-то они всего пару раз.

– Ладно тебе, чего дуешься? – весело бросила Пэква, тряхнув торчащими в разные стороны косичками. – Пошли.

Она схватила Тимура за руку и потащила к крыльцу. Внутри Каштан под номером сорок четыре мало чем отличался от их с Кренделем дома, разве что было в нём два, а не три этажа.

– Чем сейчас занимаешься? – Пэква колдовала на кухне, добавляя в чай всё новые щепотки трав. – Вкус будет удивительный, немного необычный, но тебе понравится. Я слышала, ты распутал несколько очень серьёзных дел?

– Было такое, но сейчас новых расследований нет. – Тимур, пытаясь выглядеть солиднее, нахмурился и расправил плечи. Но заметил смешинки в глазах Пэквы, не выдержал и тут же прыснул. – Мы пока бездельничаем.

– Как ты их расследуешь? – подперев кулачками подбородок, серьёзно спросила Пэква и пододвинула Тимуру кружку ароматного чая. – У тебя же никакого образования нет. Я уже второй курс академии заканчиваю и то не всё понимаю. Завидую тебе.

– Не знаю. – Тимур заметил, какие изящные у неё пальцы. На щеке под левым глазом чуть заметный шрам, уголки подвижных губ всё время подрагивают, словно Пэква вот-вот рассмеётся. – Интуиция, наверное. – Он с трудом отвёл взгляд, пожал плечами и отхлебнул из кружки. Чай действительно оказался необыкновенно вкусным.

– Везёт, а я уже два дня сижу над контрольной по сбору вещественных доказательств, – расстроенно вздохнула Пэква. – И ничего не получается. Моя интуиция, видимо, где-то затерялась.

– Давай помогу, – обрадовался, что может быть полезным, Тимур.

– Правда? – глаза Пэквы заблестели.

– Да, мне несложно, но правильность не гарантирую, – сразу предупредил он.

– Я сейчас. – Пэква легко взбежала по лестнице. Через несколько минут она принесла тетрадь и фотографии. – Это место преступления. Потерпевший говорит, что его ограбили, но профессор Фучик утверждает обратное. По его словам, пострадавший сам инсценировал ограбление, и доказательства этого есть на снимке. Только я не знаю какие. Смотрю, смотрю – и ничего не нахожу. – Пэква с досадой тряхнула косичками.

Тимур стал внимательно рассматривать снимок. В изображённой на нём комнате был полный беспорядок: ящики письменного стола открыты, на мраморном полу куча рассыпанных бумаг, перевёрнутые стулья и осколки разбитой посуды, вырванные из рам картины.

– Инсценировка, сразу же видно, – выпалил Тимур и осёкся: вдруг в его голосе прозвучало превосходство, обидное для Пэквы?

– Не переживай, – рассмеялась она, махнув рукой. – Проблемы с внимательностью у меня всегда были. Лучше рассказывай скорее.

– Статуэтки.

– Что «статуэтки»? – удивилась Пэква, перегнулась через стол и посмотрела на фотографию. Кончики её волос коснулись лица Тимура – пахну́ло солнечным зноем и лёгким ароматом цветов.

– Хозяин, видимо, их очень любит, – смущённо пробормотал он и покраснел.

– С чего ты так решил? – с сомнением спросила Пэква.

– Посмотри, на камине ровно семь кружков, не покрытых пылью. Столько же и статуэток. Следовательно, они там стояли задолго до прихода так называемого грабителя. А если вор всё в комнате перевернул, то почему с фигурками так бережно обошёлся?

– Они же валяются на полу.

– Да, но ни одна не разбита, – терпеливо объяснял Тимур. – То есть преступник разгромил всю квартиру, а статуэтки аккуратно разложил на полу?

– А здесь? – Пэква протянула следующий снимок. – Зима. Свидетель возвращался с работы и услышал шум в доме. Подышал на замёрзшее стекло, заглянул в комнату – а там преступник.

– Врёт ваш свидетель, – выпалил Тимур, – то есть обманывает, – и в очередной раз покраснел. – Окна замерзают с внутренней стороны. Не мог он ничего увидеть, для этого нужно было находиться в комнате.

– Браво! – зааплодировала Адсила. – А тебе надо быть повнимательнее, а то вечно торопишься, поэтому и самое важное упускаешь.

Пэква с Тимуром так увлеклись фотографиями, что не заметили, как к ним присоединились проводники.

– Я же говорила, не моё это. – Пэква подошла к Адсиле и обняла за шею. – Не выйдет из меня хорошего полицейского, – грустно добавила она, уткнувшись в густую шерсть.

Тимур смутился и сложил снимки. Крендель ему ободряюще подмигнул.

– Ну и ладно, – тряхнув косичкам, сказала Пэква. – Не получится гения сыска – станем рядовым исполнителем. Так, надо что-то делать с настроением, – решительно заявила она и вернулась к столу. – Чем занимаешься вечером?

– Не знаю, – пожал плечами Тимур. – На сегодня никаких планов, – стараясь не смотреть ей в глаза, добавил он.

– Вот и отлично! Ждём вас за полчаса до полуночи.

– Сегодня же День сияния! – вспомнил Крендель.

– Какой день? – переспросил Тимур.

– Вечером узнаешь! – Пэква весело рассмеялась.

Остаток дня Тимур провёл в ожидании. Все его попытки расспросить Кренделя о приглашении заканчивались только хитрой улыбкой рыси. Наконец за полчаса до полуночи они отправились вниз по аллее Серебристых каштанов. Небо усыпали яркие звёзды, мерцания которых не могли приглушить даже лёгкие облака. Круглая луна, словно огромный прожектор, освещала всё вокруг. Воздух был наполнен свежестью и тишиной ночи. Абсолютное безмолвие улицы заставляло Тимура нервничать. На дороге их уже ждала Пэква, рядом сидела Адсила. Обменявшись приветствиями, компания двинулась в сторону озера Забвения.

Ночью его вода казалась ещё темнее и напоминала блестящую тушь. Чёрная гладь создавала удивительный эффект – отличить берега от их отражения было практически невозможно. Складывалось впечатление, что озеро бесконечно. Реальными оставались лишь луна и потускневшие на зеркальной поверхности созвездия. Ребята остановились. Крендель и Адсила, тихо переговариваясь, прошли дальше и расположились на самом краю песчаной косы.

– Сейчас, ещё совсем немного, – Пэква тронула Тимура за локоть.

Он хотел спросить, чего они ждут, но не решился.

– Я люблю здесь бывать во время сияния. Тебе обязательно понравится, такое чудо запоминается надолго, – негромко сказала Пэква. Она стояла так близко, что её распущенные волосы касались плеча Тимура. Он глубоко вздохнул, будто ему не хватало воздуха.

Вдруг на поверхности воды разлилось огромное зелёное пятно. Оно стремительно разрасталось, становясь всё ярче и насыщеннее.

– Что это? – напряжённо спросил Тимур.

– Смотри, – шикнула на него Пэква.

В ту же секунду из глубины вырвался гигантский светящийся столб. И через мгновенье взорвался, развернувшись изумрудным полотном, которое тут же разбилось на миллионы мерцающих точек. В бешеном темпе они то соединялись, образуя замысловатые фигуры, то снова распадались, как в калейдоскопе, только цвет здесь был один с тысячами оттенков.

– Красиво, правда? – прошептала заворожённая Пэква.

Световая феерия захватывала, приковывая взгляды восхищённых зрителей.

– Фантастическая картина, – согласился Тимур, рассматривая точёный профиль девочки. Он боялся даже пошевелиться из опасения нарушить волшебство.

А всполохи всё метались – то бились о купол неба, то устремлялись вниз, разыгрывая свою изумрудную мистерию. Призрачный зелёный свет коснулся берега и погрузил его в атмосферу таинственности.

– Мы с мамой всегда приходили сюда в этот день, – грустно сказала Пэква.

Тимур смутился и промолчал. Он знал: потерю близкого смягчить словами невозможно. Вдруг тёплая ладонь скользнула в его руку.

– Стояли рядом и молча смотрели… Самые счастливые моменты в моей жизни. – Пэква продолжала наблюдать за световой феерией, словно ничего не произошло. Тимур осторожно сжал её пальчики и почувствовал ответное пожатие.

Светящееся полотно то сворачивалось, то растекалось над чёрной гладью озера, пульсировало и меняло форму – завораживающее зрелище.

– Светлячки Онтарио. Именно они своим танцем показывают воспоминания, но случается это редко, – в голосе Пэквы звучала печаль. – Крендель сказал, что тебе удалось увидеть прошлое. А у меня не получилось ни разу. Жаль.

– Мне понравилось, но было немного не по себе, – слегка поёжившись, ответил Тимур.

– Повезло, некоторые и за всю жизнь не удостоились такой чести. Ты любимчик озера, – улыбнулась девочка.

Пэква вдруг толкнула Тимура в плечо, тот не удержался на ногах и съехал в озеро, увлекая подругу за собой. Вода оказалась неожиданно тёплой. Они дурачились, смеялись и брызгались, пока в воздухе не запахло дымом костра. Крендель с Адсилой уже успели развести огонь, достали из рюкзака Пэквы провизию и устроили настоящий пикник с печённой в золе картошкой и жареным хлебом.

Онтарио танцевали всё медленнее и уже не так замысловато, а затем в один миг упали зелёным дождём в воду – и исчезли.

– Некоторые учёные утверждают, что светлячки – одни из самых высокоразвитых созданий Амальгамы. Они обладают коллективным разумом, отсюда их способность воспроизводить чужие воспоминания. – Крендель задумчиво смотрел на пламя костра.

– Странно, никогда бы не подумал, что насекомые могут быть высшими существами. – Тимур палкой разгребал угли в поисках затерявшейся в золе картошки.

– В Амальгаме всё иначе, – ответила Пэква. – Иногда она меня пугает, но я люблю её, наверное, даже сильнее, чем свой мир. Так хочется остаться здесь навсегда.

– Мне тоже. – Тимур не ожидал от себя таких откровений. – Только ещё захватить бы сюда своих близких и друзей. – Смутившись, он деловито подкинул дрова в огонь.

Адсила с Кренделем переглянулись и улыбнулись.

После недолгой паузы речь зашла о жизни за пределами Амальгамы. Пэква рассказывала о резервации [2], а Тимур – о детдоме и Лисёнке. Им было так легко друг с другом, словно они знакомы тысячу лет и эта беседа – продолжение сотни точно таких же.

– Ты правда умеешь фехтовать? – удивилась Пэква.

– Угу. – Тимур, обжигаясь, надкусил подгоревшую картофелину.

– А меня научишь?

– Конечно.

– Смотри, ловлю на слове, – пригрозила Пэква, вытирая испачканный золою нос.

Только Крендель с Адсилой не принимали участия в разговоре. Они расположились подальше от огня и лишь время от времени, довольно щурясь, переглядывались.

Теперь Пэкву и Тимура часто видели вместе. Держась за руки и хохоча, они носились на роликах по улицам Амальгамы. А почтальоны рассказывали друг другу истории про двух фехтовальщиков, которые устраивают бои прямо на аллее Серебристых каштанов.

– Пошли гулять? – Прискакала на одной ноге Лиза и остановилась у стола. – Сколько можно сидеть за компом? – Продолжая прыгать, она сделала круг по комнате.

– Ну-у, Ти-им!

– А дождь кончился? – Тимур неотрывно смотрел в экран. – Потерпи, у меня последний уровень. Чуть-чуть, ещё несколько минут.

– Ага, уже третий раз так говоришь. Врёшь опять, чтобы я отстала. Не получится, ты мне обещал. – Лиза обошла стол и встала напротив Тимура, умоляюще заглядывая ему в глаза.

– Хорошо, хорошо, только не смотри на меня так, маленький манипулятор!

После амальгамских путешествий хотелось только покоя, но это не причина не уделять время сестрёнке. Мир Лизы крутится вокруг него, и с этим ничего не поделаешь. «Напрягись, Тим, ты должен соответствовать званию старшего брата», – Тимур решительно отключил компьютер.

Осень в этом году была удивительно тёплой. Желтизна и багрянец лишь едва коснулись листьев. Даже после ливня на улице совсем не похолодало, только воздух стал тяжёлым и влажным. В небе раздался протяжный крик. Тимур по привычке посмотрел вверх в поисках Пуха, но это оказался стройный косяк птиц, летящих на юг.

Тимур не любил осень, даже такую приятную, как сегодня. Было в ней что-то печальное, словно прощание с чем-то близким и сокровенным. Грустная улыбка лета напоследок. Небо всё чаще мрачнеет, дожди длятся дольше, а дни становятся короче и короче. Так хочется чего-то яркого и праздничного, чтобы притупить осеннюю тоску.

– Чего желаете, моя принцесса? – Тимур тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли.

Он улыбнулся и щёлкнул Лизу по носу. Славная у него сестрёнка – рыжее солнышко в любую погоду.

– Всего! – гордо ответила Лиза. – У меня есть целых сто рублей, – похвасталась она и протянула мятую бумажку. – Мне Лиана дала. Поедем в ларёк и купим леденцов?

Тимур пожал плечами, стараясь скрыть смущение. Он забыл, насколько жизнь здесь отличается от Амальгамы. Мог бы догадаться и прихватить что-нибудь вкусненькое для Лисёнка.

– Леденцы так леденцы! – Тимур дал себе зарок в следующий раз не возвращаться с пустыми карманами.

Из-за разбитой тротуарной плитки коляска бесконечно подпрыгивала и норовила съехать на шоссе. Он пытался удержать её, но, в очередной раз вильнув, она всё равно соскользнула на дорогу и уткнулась в колесо стоявшего на обочине грузового трейлера.

– Давай помогу, – Лиза деловито нахмурилась и попыталась затащить коляску обратно на тротуар. Тимур помогал ей, упершись руками в колесо.

– Может, за Ромкой сбегать? – предложила она, выбившись из сил.

– Вы что там делаете? – раздался грозный окрик.

Шофёр открыл дверь кабины и спрыгнул на асфальт.

– Мы застряли, – испуганно залепетала Лиза.

– А я подумал, колёса спустить хотите. – Невысокого роста мужчина с непропорционально длинными руками почему-то напомнил Тимуру обезьяну.

Водитель легко выдернул коляску из рытвины и подтолкнул вперёд.

– Дальше сами. – Сплюнул себе под ноги и направился к кабине.

– Спасибо, – крикнула ему вслед Лиза и быстро покатила коляску, старательно объезжая ямы.

– Помоги мне, странник… – раздался тихий и печальный голос.

Тимур вздрогнул, обернулся. Сзади не было никого, кроме пыхтевшей от напряжения Лизы.

– Ты чего?

– Да так, слуховые галлюцинации, – улыбнулся он.

– Помоги мне, странник… – отчётливее прозвенел хрупкий, как перезвон хрустальных колокольчиков, зов, такие ещё называют голосом ангелов.

– Ты что-то сказала? – спросил Тимур, растерянно оглядываясь.

Слова звучали в голове, но страха не было. Амальгама уже приучила его не удивляться совершенно ничему.

– Нет, – Лиза тряхнула рыжими кудряшками.

– Стой! – приказал Тимур, перехватив руками колёса. – Немного постоим и поедем дальше.

Он замолчал и прислушался. Не было слышно ни звука. Неужели показалось?

– Тебе больно? – озабоченно склонилась к нему Лиза, но, получив отрицательный ответ, с нетерпением добавила: – Так мы идём?

– Помолчи, пожалуйста, несколько минут. – Тимур машинально взъерошил волосы.

Лиза надулась. Привычка брата не объяснять причину, а загадочно молчать обижала.

– Ты злой. – Она демонстративно отвернулась и посмотрела на проезжающие машины.

– Не сердись. Извини, пожалуйста, мне нужно всего несколько минут тишины.

– Помоги… – снова раздался голос.

Тимур напрягся, пытаясь определить, откуда могли доноситься звуки. Вдруг источник где-то рядом?..

– Тим, что с тобой, у тебя голова болит? – встревоженная Лиза всматривалась в брата.

Он не ответил, оглянулся – трейлер остался позади. Шофёр в кабине завис в смартфоне. На другой стороне улицы ни прохожих, ни строений, только стройный ряд старых клёнов.

– Странник… – голос стал тише и глухо доносился издалека, как отзвук эхо.

Тимур занервничал. Кто-то зовёт его, просит о помощи. А главное, непонятно, как это возможно здесь, в его мире.

– Лисёнок, давай вернёмся? – попросил он, коснувшись руки Лизы. Возможно, зов доносится именно от грузовика.

– Зачем? – удивилась она и сразу заволновалась. – Тебе всё-таки плохо?

– Пожалуйста, потом объясню. Очень, очень надо. – Тимур улыбнулся и подмигнул.

– А леденцы?

– Кое-что проверим и пойдём в город.

– Уговорил, – вздохнула Лиза и развернула коляску.

Стоило им приблизиться к машине, как нежный голосок раздался вновь, но значительно громче и отчётливее:

– Помоги…

– Чего вернулись? – шофёр выглянул в окно и подозрительно сощурился.

– А вы куда едете? – спросил Тимур.

– В Питер, а тебе что?

– Да так, ничего. Интересно, наверное, кататься по всей стране.

– Не по всей, но кое-где побывал. Когда был молодой, сам просился в дальние рейсы.

– Жизнь на колёсах – это классно! – громко сказал Тимур, пытаясь заглушить продолжающиеся мольбы о помощи, которые слышал только он.

– Что бы ты понимал в этом, – хмыкнул шофёр. – Работа адская, день и ночь за рулём. И никого не интересует, болеешь ты или нет, дождь или снег, – груз доставить обязан вовремя. Сутками не спишь, бывает, питаешься как попало, так что радостей мало.

– Вы сломались? – сочувственно спросил Тимур.

– День сегодня невезучий: то гаишники проходу не давали, а теперь бензонасос полетел. Сутки стоять придётся, пока запчасти привезут, заодно и товар в другую машину перегрузим. А вы, ребятки, из детдома, что ли?

– Ага, – тряхнула кудряшками Лиза. – А в Москве были? А в Сочи? Там тепло? И пальмы видели? – затараторила она.

Шофёр выпрыгнул из кабины и минут пять увлечённо рассказывал о своих путешествиях.

– А что за груз? Скоропортящийся? – поинтересовался Тимур.

– В зоомагазины рыбок везу. У меня и трейлер специально для этого оборудован. Многие из них немалых денег стоят.

– У нас в детдоме тоже есть аквариум, – похвасталась Лиза, – у директора в кабинете. Они краси-и-ивые. Им постоянно кислород нужен, у вас есть?

– Не переживай, всё укомплектовано как положено, – успокоил её шофёр. – Держи-ка, – он сунул Лизе в карман сто рублей. – Купи что-нибудь, Златовласка.

– Не надо, у меня есть, – девочка смущённо покраснела.

– Ничего, пригодятся, – улыбнулся мужчина и погладил её по волосам.

Лиза застряла в очереди у ларька, и Тимур поехал в глубь парка, задумчиво разглядывая гуляющих. История с голосом не давала покоя. На обратном пути надо снова покрутиться вокруг трейлера. В воздухе раздался волшебный запах свежеиспечённого хлеба, смешанный с ароматом цветов, видимо, в пекарне за углом открыли окна. Молодые мамы и бабушки с внуками засуетились и направились за свежей выпечкой. На скамейке остался только рыдающий мальчик лет семи.

– Ты чего? – Тимур подкатил коляску к лавочке и тронул его за рукав.

– А-а-а, – ещё громче зарыдал ребёнок.

– Да ладно тебе реветь. Рассказывай, что случилось? – Он погладил мальчика по голове.

– Я… ушёл… из дому. – Залитое слезами лицо опухло от рыданий.

– Как ушёл? Тебя обидели?

– Тим, – подлетела Лиза, пытаясь запихнуть в карманы вываливающиеся пачки с леденцами. – Я его ищу, ищу, – возмущалась она. – Эй, а ты чего ревёшь?

– Из дома ушёл, – пряча улыбку, серьёзно пояснил Тимур. – Выдавай-ка нам свою тайну. Лисёнок всё равно не отстанет, она такая.

Мальчик глубоко вздохнул и вытер нос рукавом.

– Платок надо с собой носить, – с умным видом высказалась Лиза. – И хватит рыдать, скоро взрослые набегут и отправят тебя в полицию. Родители где?

– Я к бабушке приехал, – шмыгнул носом мальчик. – Мы живём в Грузии. Мама с бабушкой очень долго не дружили, теперь помирились, и меня привезли сюда на каникулы, – он говорил быстро, словно боялся, что его перебьют и не дослушают. – А сегодня они сказали, что деньги пропали. То есть Катя сказала. А я не брал, не бра-а-ал. – И снова зарыдал.

– Как тебя зовут? – Лиза уселась рядом. – И хватит плакать, слезами горю не поможешь, – гордо объявила она.

Тимур еле сдержал смех. Оказывается, его сестра ещё и эксперт по утешению незнакомых пацанов.

– Котэ, – вздохнул мальчик. – Костя. Константин Дашниани, – поправил он сам себя.

– Меня Лиза, а это – Тим. Он очень, очень умный и поможет обязательно.

Две пары глаз с надеждой уставились на Тимура. Ему ничего не оставалось, как согласиться. Скоро выяснилось, что Костя живёт недалеко, в старом двухэтажном доме на соседней улице. Через пять минут ребята были уже там. Им повезло: квартира бабушки находилась на первом этаже, а оказавшийся рядом парень помог вкатить коляску Тимура в подъезд по пандусу.

Костя остановился у дверей с потёртой табличкой «Павлиашвили О. Г.».

– Как бабушку зовут? – спросила Лиза.

– Офелия Гамлетовна. – Тут мальчик снова начал тихо подвывать.

– Ого, – удивился Тимур. – А Катя – это кто?

– Бабушкина подруга. Она к ней очень давно ходит, помогает по дому, лекарства приносит, в поликлинику сопровождает, – всхлипнул Костя.

– Ну чего ты, – дёрнула его за рукав Лиза. – Хватит уже. Всё будет нормально. Тимка разберётся.

Тимур улыбнулся: у Лисёнка нет и тени сомнения, что он справится с проблемой нового знакомого. В действительности же Тимур не представлял, как помочь Косте. Убедить родных в его невиновности? А если всё наоборот?

– Они мне не поверят, – у мальчика задрожали губы.

– Мы попробуем им доказать. Звони, Лисёнок, – уверенно сказал Тимур. Решение вмешаться уже принято, а там как получится.

Лиза не успела коснуться звонка, как двери распахнулись.

– Котэ, как ты мог?! Я места себе не находила, собралась в полицию звонить! – Пожилая женщина в чёрном строгом платье с белоснежным кружевным жабо на груди трясущимися руками притянула мальчика к себе. – Разве можно так пугать?! Мы тебя по всем соседним дворам искали, весь подъезд всполошили!

– Я не брал деньги, не брал, – глухо зарыдал Костя, уткнувшись ей в живот.

– Да бог с ними, – запричитала Офелия Гамлетовна, поглаживая его по голове. – Взял и взял.

– Нет! – закричал Костя, отталкивая бабушку.

Офелия Гамлетовна растерянно смотрела на внука и теребила кружева.

– Котэ, Котэ…

– Извините, – вмешался Тимур, пытаясь предотвратить очередную истерику. – Давайте спокойно разберёмся.

– А вы кто? – Офелия Гамлетовна близоруко сощурилась. Она только теперь заметила, что внук пришёл не один. – Вы к нам? Я вас раньше не видела в нашем доме. Недавно переехали?

– Это со мной, – буркнул Костя и вызывающе посмотрел на бабушку. – Они мне помогают.

У Тимура разыгралась фантазия: сейчас Офелия Гамлетовна достанет из кармана лорнет и будет строго разглядывать непрошеных гостей.

– Катюша, мои… – не оборачиваясь, она протянула руку за дверь.

– Сейчас, – не дал договорить женский голос. – Вы опять их оставили на холодильнике.

Тимур улыбнулся – почти угадал. Невидимая Катя подала женщине пенсне с маленькими круглыми стёклами в тонкой золотой оправе. Нацепив его на нос, Офелия Гамлетовна стала похожа на строгую учительницу.

– Вы привели Котэ? Огромное спасибо! – в голосе неожиданно прозвучала искренняя радость. – Проходите, проходите, что же мы в дверях стоим? Катюша, накрывай на стол, у нас гости! – крикнула она. – Вам помочь?

– Мы справимся, – заверила Лиза.

– В таком случае, Котэ, на правах хозяина дома проводи гостей в столовую, – с нежностью посмотрела на внука Офелия Гамлетовна.

Тимур тоже с интересом разглядывал женщин. Кате на вид лет шестьдесят. Прямая сухощавая фигура, похожая на стальной гвоздь, узкое лицо, узел туго скрученных волос, тонкий длинный нос. Офелия Гамлетовна ей под стать: стройная женщина лет семидесяти, затянутая в строгое платье без единой складочки. Красиво уложенные седые волосы, точёный профиль и изящные пальцы, унизанные перстнями. «Так выглядят профессорские жёны, – подумал Тимур. – Косте с ними явно нелегко».

– Вы не представились. Как к вам обращаться? – Катя поджала тонкие губы, расставляя на столе чайные чашки из почти прозрачного стекла. Женщина заметно нервничала, возможно, из-за грязного пятна на белой блузке: она всё время старалась развернуть рукав так, чтобы его было не видно.

– Тимур.

– Лиза.

– Елизавета – очень красивое имя. Так звали одну из великих русских императриц, – улыбнулась Офелия Гамлетовна и ласково погладила девочку по плечу.

– Элиза, меня зовут Элиза, – смутилась та.

– Тоже интересное имя, с древнееврейского переводится как «мой Бог – клятва», с английского – «лебедь», с немецкого – «благородная дева». В любом случае очень необычное.

– А Тимур? – глаза Лизы загорелись неподдельным интересом.

– Означает «железный». Многие исследователи связывают это имя с известной исторической личностью – военачальником Тамерланом…

– Великим завоевателем и правителем империи со столицей в Самарканде, – закончил за неё Тимур.

Офелия Гамлетовна удивлённо посмотрела на него.

– Приятно встретить молодого человека, интересующегося историей.

– Тимка такой, – похвасталась Лиза, – он всего Яна [3] прочитал: и «Чингисхана», и «К последнему морю». И мне разрешал читать вслух. Многое, правда, я не поняла, но всё равно было интересно. Там про Золотую Орду, про монголов и про дань.

– Очень похвально и, я бы даже сказала, неожиданно, – Офелия Гамлетовна внимательно посмотрела на них поверх очков. – Прошу вас за стол. Котэ, проводи гостей в ванную. – Когда она произносила имя внука, её голос менялся и становился мягким.

Костя, который весь разговор, надувшись, стоял рядом с Тимуром, поплёлся в коридор.

– Руки мыть, – буркнул Костя, – у бабушки с этим строго.

Тимуру милостиво разрешили вытереть руки мокрой салфеткой. Первой вернулась Лиза и осторожно присела на край стула.

– Катюша, Элизе забыли подать приборы. Принеси, пожалуйста.

Ложка с громким стуком упала на стол, недовольная Катя всем своим видом показывала – ей не нравятся новые друзья Кости.

Тимур огляделся: большая светлая кухня. Старая, добротная мебель, светлые шторы, нежные пастели на стенах и современное кухонное оборудование создавали уютную атмосферу – тёплую и ненавязчивую.

– Котэ, торт будешь? – ласково спросила Офелия Гамлетовна.

– Нет, – буркнул Костя и демонстративно уставился в окно.

– Котэ, пожалуйста…

Тимур заметил, что бабушка очень хочет наладить отношения с внуком. Каждый её взгляд, каждое движение были пронизаны искренней привязанностью к мальчику.

– Офелия Гамлетовна, – вмешался Тимур, – я могу поговорить с вами наедине?

Не дожидаясь ответа, он развернул коляску и поехал в другую комнату.

Тимур огляделся. Вдоль стен стояли массивные старинные книжные шкафы, за стеклом которых тускло поблёскивали корешки книг. На дубовом двухтумбовом столе с перламутровой инкрустацией – открытый ноутбук. Несколько венских стульев, огромный кожаный диван и кресла с высокими спинками, обитыми медными гвоздиками, и круглыми валиками вместо подлокотников, в углу – рояль с поднятой крышкой и потемневшими от времени клавишами. Портьеры из тёмно-зелёного бархата, украшенные серебряной бахромой и кистями, едва касались медового паркета. Тимур вдруг позавидовал Косте – его семья сумела сохранить не только мебель, но и традиции. Представить этих пожилых женщин в домашних халатах в таком интерьере было невозможно.

– Это квартира моего отца, – пояснила Офелия Гамлетовна, поймав удивлённый взгляд Тимура. – Мы ничего не переставляли. Папа был профессором военной кафедры. Его труды до сих пор пользуются уважением в научном сообществе. Моя мама, – пальцы коснулись пожелтевших от старости клавиш, – всю жизнь преподавала в Гнесинке, хотя её приглашали на работу в знаменитую Парижскую консерваторию. Для меня эта мебель – целая жизнь, – словно оправдываясь, сказала она.

– Мне у вас очень нравится.

– Правда?! – лицо женщины посветлело от улыбки. – Котэ разрешается всё. Как же иначе? Дом живёт, если в нём звучат детские голоса.

– Вот поэтому нам следует обсудить произошедшее. Мне кажется, это будет справедливо по отношению к Косте.

Офелия Гамлетовна прижала руки к груди и прислонилась к роялю, словно боялась не удержаться на ногах.

– Может, не стоит? – с тоской спросила она.

– Если мы не выясним сейчас, Костя никогда вам этого не простит.

– Я боюсь… вдруг… вдруг… – Офелия Гамлетовна мучительно пыталась выговорить, – это он?

– Тем более. Хотя я сомневаюсь. Вы должны поговорить с внуком о том, что брать чужое нельзя, – уверенно ответил Тим.

Однажды он без спроса взял немного денег из маминого кошелька, и Агата терпеливо, но настойчиво объясняла ему неправильность поступка. Доводы, которые она приводила, Тимур запомнил навсегда.

– Хорошо, – вздохнув, согласилась Офелия Гамлетовна. – Вы правы, нужно разрешить все сомнения.

– Пригласите всех сюда, пожалуйста.

Тимур проехал по комнате, методично обследуя мебель: провёл рукой по столу, поднял часы и коснулся пальцем поверхности под ними, прошёлся ладонью по креслам и дивану. Когда он закончил, все уже были в сборе и внимательно наблюдали за его действиями.

– Офелия Гамлетовна, где лежали деньги? – спросил он.

– Здесь, в шкатулке наверху, – Катя показала пальцем на высокий шкаф и сердито добавила: – Пятнадцать тысяч, вся пенсия.

– Может, вы путаете? Или забыли? Возможно, они были в другом месте, в сумке или ещё где-нибудь? Вы знаете, так бывает: кладёшь в одно место, а ищешь в другом.

– Я сама их туда положила, – вздохнула Офелия Гамлетовна, с каждой минутой лицо её становилось печальнее. – Сразу после ухода почтальона.

– Отлично! – обрадовался Тимур.

Все удивлённо на него посмотрели.

– Тимка, ты что, знаешь, где они? – Лиза широко раскрыла глаза.

– Почти.

– Правда?! – лицо Кости вспыхнуло радостью.

– В любом случае я точно знаю, что ты их не брал.

– Вы уверены? – вырвалось у Офелии Гамлетовны. Она тут же покраснела. – Прости, прости, Котэ, я не это хотела сказать, то есть… – И, сбившись, заплакала.

Костя сердито сверкнул глазами на бабушку и отвернулся.

– Расскажу вам по порядку, – Тимур улыбнулся и подмигнул Лизе. – Какая высота у вашего шкафа?

– Два метра. Может, немного больше, – неуверенно ответила Катя и пожала плечами. – У нас потолки два с половиной, значит, как-то так.

– Плюс резной бортик сантиметров десять, получается примерно два метра десять сантиметров. Костя, какой у тебя рост?

– Метр двадцать, нас в школе мерили недавно, – замешкавшись на секунду, ответил тот.

– Подставь стул и попробуй достать до шкатулки.

Костя, обиженно сопя, пододвинул стул и забрался на него, потянулся, встал на носочки, но не смог достать даже до края.

– Что и требовалось доказать, – засмеялся Тимур. – Ваш внук не мог взять деньги.

– А если два? – хитро сощурилась Лиза. – Без обид, Костя, мне просто интересно.

– Лисёнок, стулья-то венские, у них ножки выгнуты с внешней стороны, поверхность сиденья у́же, чем расстояние между ними. Даже если поставить их друг на друга, то забраться на такую шаткую конструкцию и взрослому будет сложно, не то что ребёнку. Высота стула около сорока сантиметров, плюс Костин рост – получается метр шестьдесят, до шкатулки ещё полметра. Другая мебель, которую можно использовать как подставку, или слишком массивная – и передвинуть её Костя физически не мог, или она ещё ниже, чем стулья.

– И правда, старая я дура, – ахнула Офелия Гамлетовна, – как я сама не догадалась! Прости меня, Котэ, прости. Подумала, с кем не бывает, может, ребёнку что-то захотелось купить. Я виновата перед тобой. – Офелия Гамлетовна была не просто расстроена, а убита подсчётами Тимура.

Мысль, что она могла обидеть кого-то необоснованными обвинениями, была ей невыносима. Чувство стыда всё нарастало, Офелия Гамлетовна побледнела, тяжело задышала и опустилась в стоящее рядом кресло.

– Котэ, ты вправе на меня сердиться. Моё поведение не имеет никаких оправданий! – в отчаянии воскликнула она.

Костя, насупившись, молчал и не смотрел на бабушку, но плечи распрямил и поднял голову.

– Денег нет, они исчезли, – тихо, но твёрдо сказала Катя. – У нас никогда ничего не пропадало.

– Извините, я не знаю вашего отчества, – Тимур спокойно посмотрел на неё.

– Леонтьевна.

– Екатерина Леонтьевна, это вы взяли деньги, – он улыбался, но глаза оставались серьёзными.

– Что? – сорвалась на крик Катя. – Как вы смеете обвинять меня?! – Её лицо стало серым и злым.

– Катюша?! – испуганно воскликнула Офелия Гамлетовна.

– Пришли неизвестно откуда, ничего не знаете и такое заявляете, – яростно начала защищаться Екатерина Леонтьевна, но вдруг сникла и горько добавила: – Для меня Офелия Гамлетовна – самый родной человек, а вы… вы… – заплакала она.

– Моя дорогая, все знают, я без тебя пропаду, – бросилась утешать её Офелия Гамлетовна. – Зачем Кате это, зачем?! Да она столько лет за мной ухаживает! В прошлом году я неделю с простудой пролежала, Катюша ни на минуту от меня не отходила и спала рядом на кушетке!

Теперь они, обнявшись, плакали вдвоём. Лиза растерянно переводила взгляд с Тимура на рыдающих женщин.

– Простите, но это так, – твёрдо произнёс он. – Екатерина Леонтьевна, вы сегодня выходили из дома?

– Нет, – Катя испуганно выглянула из-за плеча Офелии Гамлетовны.

– А кто-нибудь посторонний в доме был?

– Нет.

– У вас идеальная чистота, нигде не пылинки. Уверен, даже на шкафу.

– Да, я вчера вытирала, – пробормотала Екатерина Леонтьевна, стараясь не смотреть на Тимура.

– На вашей блузке пыльное пятно. Оно вас раздражает, и вы постоянно пытаетесь его спрятать. Не успели переодеться, всё так быстро завертелось, правда?

Екатерина Леонтьевна сделала шаг назад, на её лице застыло растерянно-виноватое выражение. Офелия Гамлетовна испуганно приложила руку к губам.

– Вам нужно было действовать быстро, – решительно продолжал Тимур, – спрятать деньги в гостиной или в других комнатах вы не могли. Офелия Гамлетовна перевернула бы весь дом, стараясь их найти. От этого зависело честное имя её внука… Здесь есть кладовая?

– Да, – ответил Костя, махнув рукой в сторону прихожей. – Я покажу.

Узкое помещение, приспособленное под кладовую, находилось в коридоре. На полках с двух сторон – аккуратно сложенные коробки.

– Здесь всякое старьё, – Офелия Гамлетовна стояла за спиной Тимура и смущённо оправдывалась. – Но мне жаль его выбросить, оно напоминает о моей молодости.

– Пройдите, пожалуйста, в кладовку. Немного дальше. Не оборачивайтесь, протяните руку. Да, на верхнюю полку. Что там?

– Свёрток, – Офелия Гамлетовна обернулась. Лицо застыло, глаза наполнились слезами. – Как вы догадались? – Она достала тонкую пачку денег, завёрнутую в целлофан.

– Единственным пыльным местом в вашем доме может быть только подсобное помещение. Везде же идеальная чистота! А пятно есть, и Екатерина Леонтьевна не выходила из дома. Значит, кладовка. Я её заметил сразу, как только мы вошли. Дальше всё просто, – Тимур развернул коляску, чтобы видеть всех присутствующих. – Если предположить, что Костя не виноват, остаются двое. Допустить, что виновна Офелия Гамлетовна, практически невозможно. Зачем разыгрывать спектакль и красть деньги у самой себя? Чтобы обвинить внука? Глупо. Дальше понятнее: когда торопишься и не можешь покинуть квартиру, некогда искать укромное место, остаётся только кладовая. Действовать пришлось быстро. Екатерина Леонтьевна правша, значит, деньги должны были быть с правой стороны. Если бы она положила их на среднюю полку, то, скорее всего, рукав бы не испачкался. Получается, верхняя, – сделал вывод Тимур.

– Ого! – Лиза радостно захлопала в ладоши. – Тим, ты настоящий детектив!

Тимур улыбнулся своим мыслям: если бы Лисёнок знала, насколько она близка к истине.

– А вы мне не верили! Я же говорил, что не брал! – радостно закричал Костя.

– Катюша, – Офелия Гамлетовна с несчастным лицом протягивала деньги. – Ты могла у меня попросить, я бы и так дала. Зачем? Зачем?

Екатерина Леонтьевна с побелевшим лицом отступила к стене. Глаза потускнели, она уставилась в пол, нервно перебирая пальцами край блузки.

– Я слышала, слышала, как утром вы сказали Косте, что, возможно, уедете к его родителям, чтобы быть рядом с ним. А я? – выпалила она, губы искривились, по щекам покатились слёзы, оставляя мокрые следы на воротнике. – Что будет со мной?! – закричала она. – У меня, кроме вас, никого нет!

Офелия Гамлетовна смотрела на неё удивлённо и в то же время испуганно.

– Катюша…

Екатерина Леонтьевна медленно сползала по стене. Она не рыдала, а только судорожно всхлипывала.

– Тётя Катя, тётя Катя, – закричал Костя и подскочил к женщине. – Бабушка, бабушка, давай свои капли, скорей, – по-взрослому скомандовал он.

Офелия Гамлетовна, отшвырнув деньги, бросилась в комнату.

– Сейчас! Сейчас!

– Лиза, воды, – приказал Костя, стараясь удержать заваливающуюся набок Екатерину Леонтьевну. – Тим, помоги.

– Кажется, несколько лишних капель. – Офелия Гамлетовна дрожащей рукой протянула стакан, раздался резкий запах корвалола.

– Ничего, сейчас это даже полезно, – успокоила её Лиза.

– Прости, прости меня, Котэ, – плакала Катя. – Сама не знаю, что на меня нашло. Как чёрная пелена упала. Ничего не вижу, только страх, – она схватила Офелию Гамлетовну за руку. – Страх одиночества! Как жить без вас?! У меня никого нет, я никому не нужна. Думала, поругаетесь, и внук уедет один. А потом деньги вроде как случайно найду и скажу, что по старости засунула и забыла.

Седые волосы выбились из стянутого на затылке узла, упали на посеревшее лицо. Екатерина Леонтьевна беспомощно смотрела на всех, пытаясь вымолить прощение.

– Катюша, что ты, что ты… – растерянно бормотала Офелия Гамлетовна, поглаживая её по голове. – Навыдумывала. Куда я без тебя?

– Я так радовалась, когда ты приехал, – Катя схватила Костю за рукав. – Мы и про болезни забыли, взбодрились: в доме ребёнок. Мне так нравилось о тебе заботиться. А тут… Прости, прости, Котэ.

– Да ладно вам, – голос мальчика звучал неожиданно серьёзно. – Вы же добрая и самая заботливая. Когда ночью кричу из-за кошмара, кто ко мне первый бежит? Вы! Приходите и сидите, пока я не усну, за руку держите, как маленького. Кто меня в ванную носил, когда ногу подвернул? А когда порезался? Вы хорошая. Я знаю. И совсем на вас не сержусь. Правда!

– Катюша, как ты могла подумать, что мы тебя бросим! – зарыдала Офелия Гамлетовна, обнимая обоих. – Если и уедем, то только все вместе. Глупенькая, почему ты не спросила, не сказала прямо?

– Пойдём, – прошептал Тимур, подталкивая Лизу к двери.

– Ну ты даёшь! – веселилась Лиза. – А Катя, Катя! Кто бы подумал!

– Ты не поняла, Лисёнок, – грустно сказал Тимур и погладил её по плечу. – Они все очень хорошие и любят друг друга.

– Любят? Да Катя хотела Котьку подставить!

– Так бывает. Родные люди часто мало разговаривают о важном и принимают любовь как должное. Если бы Офелия Гамлетовна обсудила с Катей отъезд, если бы Костя чаще показывал, что ему нравится Екатерина Леонтьевна, ничего бы не случилось.

– Они счастливые, да? – тихо спросила Лиза. – Они семья, как мы?

– Да, – согласился он и в очередной раз подумал о том, как мало времени уделяет Лисёнку.

Всю дорогу назад Лиза беззаботно щебетала. А Тимур тревожно ждал приближения трейлера, подсознательно готовясь снова услышать странный голос. Амальгама оказалась ближе, чем он думал.

«Помоги…» – донёсся едва слышимый зов, когда они миновали машину. «Я не знаю как, – мысленно ответил Тимур, – но я придумаю».

– Лисёнок, быстро найди моего соседа. Скажи, что срочно мне нужен.

Без лишних вопросов Лиза помчалась по коридору. Ромка пришёл минут через пятнадцать. Они долго шептались, закрывшись в комнате. Теперь осталось договориться с ребятами из команды и дождаться темноты.

Тимур никогда ещё так не радовался заходу солнца. «Только бы всё получилось, – билось в голове, – только бы получилось». Правда, пришлось растрясти свою копилку, да ещё у Лианы занять, но без телефонов не обойтись, а за прокат надо платить. Старшие ребята просто так ничем не поделятся.

Коляска стояла в тени под ветвистым дубом. Отсюда дорогу и трейлер было отлично видно – над машиной горел единственный уцелевший на улице фонарь. Главное – дождаться, когда шофёр выйдет из машины. Тимур очень на это рассчитывал, иначе весь разработанный план рухнет.

Он занимал пост наблюдателя и лишь напряжённо вслушивался, что очень раздражало. Раздались глухие удары: пацаны из команды Ника стали бросать толстые сучья в лобовое стекло. Водитель заорал, выскочил из кабины и погнался за ними. Ромка проскользнул в трейлер. Тишину разорвал треск телефона. Тимур вздрогнул, хотя и ждал звонка.

– Тим, что искать-то? Здесь куча рыбок в аквариумах. Хорошо, что освещение есть. Какую тебе надо?

– Не знаю…

– Ты чё, прикалываешься? Сейчас водитель вернётся. Соображай быстрей.

– Что-то… Что-то похожее на ангела, – вырвалось у Тимура.

– На кого? Ну ты загнул… хотя подожди… Кажется, есть такое… Голубая рыбка, красивая, плавники как крылья. А куда её девать? Не в карман же засунуть?

– Ищи какую-нибудь тару! Водитель возвращается. Быстрей, Ромка, быстрей!

Тимуру казалось, сейчас сердце из груди выскочит. Как можно было не подумать о банке! Если Ромку поймают, разразится скандал, который неизвестно чем может закончиться.

Шофёр, потирая спину, медленно шёл обратно. Пятьдесят метров, сорок пять, двадцать, пятнадцать…

– Почти попался!

Тимур чуть не вывалился из кресла от неожиданности. Ромка стоял рядом и улыбался.

– Ты… как?

– Там же кусты, я туда, прошёл подальше и через дорогу к тебе. Держи. – Ромка поставил пластмассовый контейнер Тимуру на колени. – Только я не уверен, что это именно та, что надо. И не понимаю, зачем тебе рыбка? Что ты с ней делать будешь?

– Сам не знаю. Спасибо, ты настоящий друг!

– Да ладно, сочтёмся, – Ромка широко улыбнулся.

Тимур задумчиво рассматривал удивительное существо, действительно похожее на ангела – на голубого ангела[4]. Оно медленно двигалось по кругу. Вытянутое тело, в длину не больше четырёх сантиметров, хрупкие, расходящиеся лучами плавники цвета незабудки.

– Что же ты молчишь? – тревожно спрашивал Тимур. – Неужели я ошибся?

Он поднял контейнер и слегка встряхнул.

– Это ты мне? – поинтересовался Ромка.

– Да нет, – смутился Тимур. – Деньги положил?

– Да, сделал, как просил. Странный ты, Тимка, зачем воровать рыбку и при этом оставлять за неё деньги? Шофёр всё равно присвоит и скажет, что по дороге сдохла.

– Так правильно, – пожал Тимур плечами.

– А мне кажется, штука за неё – многовато. – Ромка завалился на кровать и поправил подушку. – Будешь продавать? Или аквариум заведёшь?

– Не знаю, потом решу.

Через минуту рядом уже раздавался храп, а Тимур всё продолжал сидеть над рыбкой. «Наверное, стоит лечь спать». Возможно, все ответы он найдёт в другом мире. Ведь Амальгама – город сновидений.

– Ого, ничего себе! – ахал Крендель, кружа вокруг контейнера. – Голубой дракон. Я думал, их здесь давно истребили.

– Что ты знаешь о них? – Тимур замер в ожидании ответа.

– Мир голубых драконов – Двадцать пятая параллель. Очень, очень давно контрабандисты вывезли детёнышей в Сорок седьмую параллель. На удивление, они прижились, но измельчали ужасно. – Крендель с интересом разглядывал существо. – Маленький дракончик – чуднó!

– Мы можем отправить его домой? Он просил, – Тимур с надеждой посмотрел на проводника, – а теперь молчит. Боюсь, вдруг с ним что-то случилось?

– Я, конечно, не всемогущий. – Крендель важно оттопырил усы, но, не удержавшись, хихикнул. – Что за глупый вопрос? Конечно! Кодексом странника такое допускается. Тем более драконы вывезены контрабандой, что уже незаконно, а мы восстановим справедливость.

Под ними гулко шумел океан. Бескрайний, теряющийся в пространстве, он белел внизу бегущими гривами бурунов.

Мощные волны бились о скалу, взрывались хрустальными брызгами и водопадом белой пены отступали назад, обнажая острые камни. Воздух был наполнен прохладной влагой.

– Нам надо спуститься ниже. Я же не могу бросить его в воду с такой высоты. Вдруг он разобьётся? – Тимур посмотрел на подножье утёса.

– В воду? С чего ты взял, что он живёт в океане?

– Но…

Тимур замер: по небу летела стая огромных голубых драконов. Медленно взмахивая гигантскими крыльями-плавниками, они гордо плыли по воздуху, касаясь облаков. Их вытянутые тела двигались плавно и грациозно, вспыхивая синими искрами под яркими лучами солнца.

– Это…

– Голубые драконы, я же тебе говорил, – Крендель улыбался, довольный произведённым эффектом.

– Приветствуем вас, странник и проводник, – пронеслось в голове Тимура.

– Ты их слышишь? – с интересом спросил Крендель.

– Конечно.

Малыш тревожно заметался в контейнере. Тимур осторожно подхватил его рукой. Вода стекала сквозь пальцы. Дракончик затих, потом начал бить плавниками и вдруг поднялся в воздух – сначала на несколько сантиметров, потом выше и выше. И вот уже парит над ними. Прощальный круг – и голубой дракон взмыл ввысь.

– Спасибо, – раздалось у Тимура в голове.

– На здоровье, – весело фыркнул Крендель. – Кстати, они совсем не безобидны – умные сильные хищники. Здесь они полноправные хозяева, всё тут принадлежит им.

– Не понимаю. Они давно живут в моём мире, разучились летать и потеряли способность к телепатии. Как у него получилось говорить со мной? То есть не говорить… Ну, ты меня понял.

– Есть среди людей гении и очень одарённые личности? Способные сделать то, что остальным не под силу?

– Да.

– Вот и этот малыш уродился особым, не таким, как все. Он почувствовал тебя и смог передать мысли. Всё просто.

– Действительно просто. – Тимур приложил ладонь к глазам. Драконы уже превратились в яркое синее пятно. – Они прекрасны.

– Ага, когда не считают тебя своим обедом, – хмыкнул Крендель.

– И всё-таки удивительно, существо из другой параллели в моём мире, – покачал головой Тимур.

– Удивительно? Бывают, мой друг, вещи и покруче! Просто не все о них знают. Надеюсь, тебе знаком Леонардо да Винчи?

– Вроде слышал. Кажется, он художник, мама что-то рассказывала.

– Хочу указать, что родился он в XV веке. И не только рисовал. Он был первым, кто описал прототип вертолёта, дельтаплана и даже самого любимого средства передвижения амальгамцев – велосипеда. А Сирано де Бержерак? В XVI веке пишет о лампе накаливания, о космических путешествиях, и… цитирую: «…из этого ореха, словно из человеческого рта или музыкального инструмента, начинают литься различные звуки… Это воистину Книга, но это чудесная Книга без листов и букв; наконец, чтобы читать эту Книгу, не требуются глаза, но только уши…». По словам Сирано де Бержерака, эти «книги» можно «подвешивать к ушам в виде серёжек и даже отправляться гулять вместе с ними». Ничего не напоминает?

– Аудиокниги? – удивился Тимур.

– А то, – многозначительно подмигнул ему Крендель. – И многие, многие другие. Все они были либо странники, либо двуликие. Миры связаны между собою намного крепче, чем кажется на первый взгляд. Вот так!