Читать книгу Странник Тим. Миражи Амальгамы. Книга 2 - Оксана Силаева - Страница 4

Глава 3
Тайна дома О’Ши

Оглавление

Тимур задумчиво смотрел в окно: на улице лил промозглый дождь. Капли барабанили по стеклу, потоки воды с гулом струились по водосточным трубам и уже затопили дорожки в саду. Сегодня выходной, и все разбрелись по детдому. Лиза ускакала на кружок рисования. У сестрёнки есть талант, что подтвердили победы на всероссийских конкурсах. Тимуру нравились её картины – нежные пастельные тона, лёгкость мазка и правильное построение пространства. Всё-таки он согласен с мамой, которая часто иронизировала над работами современных художников, особенно абстракционистов. «На них нет объекта, за который можно зацепиться взглядом, – говорила она. – Приходится выяснять, что хотел сказать автор. Они пишут для нас, зрителей этих полотен, так почему я вынуждена додумывать, о чём эта картина?»

Агата была приверженцем старой школы и оценивала таких живописцев по собственным критериям: «Художник должен иметь несколько реалистических картин, где проявлены все возможности его таланта. Если нет, тогда слово “авангардизм” скрывает обычную мазню». Когда в гости приходили друзья Агаты, на этой почве часто разгорались яростные споры. И в большинстве случаев Тимур был на стороне мамы.

Именно поэтому ему так нравились картины Лизы. Там был сюжет и герои, даже в пейзаже всегда можно было различить главное и второстепенное. У них с Лисёнком обязательно будет свой дом, и он всё сделает, чтобы Лиза пошла учиться в Суриковский[10].

К вечеру распогодилось. Мелкий дождь прекратился, но на смену ему пришёл холодный ветер. Мокрые деревья за окном метались из стороны в сторону на фоне лиловой полосы неба, где опять сгущались чёрные тучи. Красивый, но в то же время тоскливый закат.

Тимур поудобнее устроился в кресле, поправил упавшую на глаза прядь, включил компьютер, но сразу выключил – захотелось посидеть в тишине и подумать. Перебирая бумаги мамы, он наткнулся на папку с надписью «Дело № 0». Внутри оказалась пара исписанных красивым почерком листков и нарисованная схема. Её содержание взволновало Тимура.

Это было, скорее, досье на некоего Эдварда Спрута. Причём необычная фамилия казалась настолько неоднозначной, что больше походила на кличку или псевдоним. Фамилия вообще штука странная, например, у них в детдоме работали женщины с фамилиями Добробаба и Халявка. В приложенной схеме упоминались дела, в разное время распутанные Агатой. Теперь Тимур, похоже, понимал объединявшую их закономерность. Почти за всеми преступлениями стоял тайный манипулятор, а явно тщательно разработанный план совершенно расходился с небрежной реализацией. Все перечисленные в схеме дела были очень похожи на три его последних расследования: «Прóклятое кресло», «Похищение Ноэль» и теперь вот «Волшебная кисточка». В каждом из них Тимур интуитивно чувствовал присутствие ещё одного фигуранта, руководившего действиями исполнителей. Причём они его явно смертельно боялись, ведь имя «режиссёра» не прозвучало ни разу. О существовании этого человека говорили лишь детали, такие как обгоревший листок у фотографа и платок с инициалами у Матильды… Тимура уже тогда заинтересовала личность подарившего несчастной служанке академика Белачеу такой дорогой аксессуар. Возможно, она и вовсе взяла платок сама – вряд ли человек, осторожный до такой степени, стал бы демонстрировать своё имя. Ведь горничная была в музее не одна, но юношу так и не смогли разыскать, а Матильда наотрез отказалась о нём говорить.

В похищении волшебной кисточки просматривался тот же след. Тимуру было совершенно очевидно, что ни один из задействованных персонажей не мог выстроить настолько хитроумный план. Но кто знал, где лежит кисточка и как открыть сейф? А Азерра? Она прямо намекнула на существование такого человека.

В тот вечер Тимур восстановил ещё несколько своих расследований, которые, как ему показалось, могли подходить под категорию связанных с Эдвардом Спрутом. Но как его вычислить? Где найти ниточку, потянув за которую можно было бы распутать весь клубок преступлений? Зацепок нет, описания нет – только имя на папке. И то, скорее всего, вымышленное.

Целый день Тимур рисовал схемы похищений и анализировал детали, пытаясь отыскать хоть что-то общее, подсказку, которая поможет найти главное действующее лицо. Получалось плохо. Пару раз заглянул Ромка, звал на улицу, но Тимур отказался.

Когда вернулась Лиза, пол в комнате был завален скомканными листами.

– Не получается? – посочувствовала она.

– Тебе нужно найти человека. Ты не знаешь ни его имени, ни как он выглядит… Что бы ты сделала?

– Наверное… – Лисёнок задумалась, – то, что умею: попробовала бы его представить и нарисовать.

Тимур с интересом посмотрел на неё: неожиданный ответ, даже очень. Сестрёнка выросла и научилась рассуждать.

– А тебе зачем? Ты кого-то ищешь?

– Да нет, просто детектив интересный читаю, до конца далеко, а мне хочется самому вычислить преступника.

– Так посмотри в конце, – рассмеялась Лиза.

– Будет нечестно. Да и рисовать-то я всё равно не умею, – улыбнулся в ответ Тимур.

– Тогда давай так, – она забралась с ногами на кровать, – рассказывай, а я попробую сделать эскиз, – сказала Лиза и достала свой этюдник.

Тимур похвалил себя. Папка для рисунков была тёмно-синей, с золотым тиснением в виде ажурного узора. Прекрасный подарок он захватил из Амальгамы. Девочке завидовали все юные дарования в художественном кружке.

– Слушаю, – напомнила о себе Лиза с карандашом в руке.

Тимур попытался обрисовать общую картину всех преступлений, не вдаваясь в детали и имена. Получилось путано, но основную суть он объяснить смог. Лиза слушала внимательно, иногда задавала вопросы, потом замолчала и стала быстро водить карандашом по бумаге. Тимур с интересом за ней наблюдал. Рыжие кудряшки упали на глаза и закрыли собравшиеся от напряжения морщинки на лбу. Закусив нижнюю губу, девочка сосредоточенно рисовала. Стараясь не шуметь, он снова занялся построением графиков. Прошло не менее двух часов, когда на стол лёг рисунок. Если исключить все погрешности в изображении лица, то Лиза отразила главное из того, что Тимур безуспешно пытался передать при помощи схем.

– Ну ты даёшь, – присвистнул Тимур.

– У меня лица не получаются, так что можешь не нахваливать. Знаю, что плохо, – серьёзно сказала Лиза.

– Ты правда молодец, – он сосредоточенно рассматривал портрет, состоящий из двух половинок. Левая часть лица принадлежала обычному парню приятной наружности, с мягкой, располагающей улыбкой, а вот справа на него смотрел жёсткий волевой человек с хищным оскалом.

10

Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова.

Странник Тим. Миражи Амальгамы. Книга 2

Подняться наверх