Читать книгу Ты очаровала моё сердце - Оксана Триведи - Страница 3

На следующий день я сидела в позе лотоса на своей кровати и наблюдала за старшей сестрой. Рия очень медленно разглядывала тетради и складывала их в сумку. Со вчерашнего вечера мы не разговаривали. Впрочем, причина не в том, что сестра и родители не хотели со мной поговорить. Просто я сама взяла паузу. Мне нужно было подумать, как-то пережить непонятное расставание. Я не привыкла делиться накопившимися эмоциями. Я проглатывала неприятные ощущения, как горькие таблетки. Хочешь или не хочешь, а принимать их необходимо. В них тоже имеется определённый смысл. В свой день рождения я дала себе слово, что не буду страдать из-за любви, не позволю ломать моё сердце, словно, детскую игрушку, которую не жалко, потому что добрые родители купят новую. Нет. Лучше я не буду влюбляться, чем мучиться тем, что не можешь быть с человеком, к которому привыкла. Я открыла для Серёжи несколько форточек в своей душе. А он с силой их захлопнул и не побеспокоился о том, что хрупкие стёкла могут разбиться, оставят раны. Я снова терзала себя воспоминаниями минувшего дня.

– Мира, я знаю, о чём ты думаешь, – тихо произнесла Рия.

Я вздрогнула от неожиданности. Неужели моя старшая сестра научилась читать мысли? Не желала бы, чтобы кто-либо знал о том, что творилось в моей голове.

– Не надо делать вид, что тебе безразлично. Если больно, то, значит, нужно прожить эту ситуацию, плакать, изливать душу, но только не молчать. От твоего умения съедать обиды, не запивая водой, легче не станет. Ты должна выплеснуть негатив, как грязную воду из кружки. Плачь, кричи. Только не оставляй это внутри. Со временем этот мусор может напомнить о себе и распространять повсюду отвратительный запах. Так что хватит изображать из себя сильную героиню, – сказала Рия и швырнула стопку оставшихся тетрадей в сторону.

– Не надо бросаться тетрадками. У них очень красивые обложки, – заметила я.

Что я сейчас произнесла? Чушь. Сестра хочет помочь мне пережить расставание, а я вместо этого сворачиваю на другую тему. Так всегда было. Когда мне неприятны или слишком тяжелы какие-то вопросы, то я просто перехожу на другие, менее противные. Не хочу говорить о том, что ранит. Иначе я опять разревусь. А я не хотела этого делать. Тем более, при свидетелях. Мы не были близки с сестрой. К тому же та история ещё больше нас отдалила. Именно из-за неё я вынуждена страдать и не иметь возможности, даже надежды в будущем быть с тем, кого любишь. Поэтому слово «любовь» я решила зачеркнуть в своём личном словаре.

Я встала с кровати и подняла несколько тетрадей, упавших на пол. Затем соединила их с остальными, просмотрев некоторые из них, я остановила свой взгляд на обложке, на которой была изображена картина Клода Моне. Я тащилась от импрессионизма. Сама не ожидала, что стану фанаткой этого направления в живописи. Но это случилось, поэтому я всегда выбирала себе тетради с чарующими пейзажами и романтическими моментами. У меня захватывало дух. Сердце останавливалось, настолько красота увиденного цепляла меня, уносила в дивный мир.

– Заберу себе. Можно? – сказала я и помахала тетрадкой перед лицом Рии.

– Конечно.

– Ты рада, что едешь на учёбу?

– Ещё бы. Пятый курс, последний.

– Я имею в виду, что тебе больше нравится жить там, отдельно от нас. Это так?

– Не совсем. Я люблю быть дома.

– Вот видишь. Ты любишь быть дома, но не с нами.

– Мирка, ты придираешься к словам. Дом – это и есть вся семья. Такой образ.

– Ну ладно. Буду думать, что тебе больше нравится делить комнату со мной, чем с одногруппницей.

– Так и есть.

Я прикусила губу. Наверное, из-за Сапрыкина у меня было плохое настроение, и во мне росло желание поссориться с сестрой. Впрочем, всё ведь и произошло косвенно из-за Рии. Я не хотела винить её в этом, но мне было обидно, что теперь нити от моей судьбы ещё сильнее натянуты в руках отца.

– Во сколько ты уезжаешь? – спросила я.

– Через час.

Серёжа тоже сегодня собирался ехать на автобусе в университет в это время. Они учились в одном учебном заведении, только на разных курсах и факультетах. Я отвернулась. Не хотела, чтобы сестра обнаружила в моих глазах слёзы, которые в десятый раз за сутки готовы были сорваться, как осенние листья с деревьев.

– Я пойду пораньше на остановку. Хочу немного прогуляться по любимому городу, потому что смогу приехать лишь через пару недель, только на выходные, – сказала Рия.

– Ага. Значит, увидимся в субботу через две недели, – автоматически произнесла я.

Я услышала, как сестра подошла ко мне сзади. Её босые ноги прилипали к линолеуму.

– Ай! – я запищала от боли. Рия крепко ущипнула меня за руку немного выше локтя.

– Совсем спятила, – пробормотала я, поворачиваясь к сестре.

В её чёрных глазах горели огненные факелы.

– Мы с тобой увидимся через месяц, – рассмеялась Рия.

– Это почему же?

– Потому что мисс Мира Бакши отправляется покорять индийскую танцевальную площадку знаменитого фестиваля «Наваратри» в штате Гуджарат. А я буду смотреть онлайн-трансляцию и держать за тебя кулачки.

– Ой.

Верно. Я скоро должна поехать в Индию. Вчерашний вечер на время отодвинул в моей памяти оригинальный подарок моих родителей. Да, иногда в жизни бывают дни рождения, полные странных сюрпризов.

– Не волнуйся. Ты справишься. И выступишь лучше всех. Думаю, всё произошло в нужное время. Ты сможешь отвлечься от мыслей о… Короче, у тебя не будет времени думать. Потому что ты будешь танцевать. А когда танцуешь, то мир моей Миры становится другим, более возвышенным. Он обретает новые краски, яркие, с оттенками волшебства. Я права. Можешь даже не спорить со мной на эту тему. Вижу, какое место занимают танцы в твоей жизни. Так что отключи прошлое и создавай своё потрясающее будущее, – сказала Рия и обняла меня. – Пока, сестрёнка!

– Спасибо! – ответила я и дёрнула Рию за косу.

Мы подарили друг другу свои самые сладкие улыбки. Затем старшая сестра подмигнула мне и освободилась из моих объятий. Она в полном молчании взяла свою сумку и вышла из спальни. На мгновение я почувствовала такой жуткий холод. Последний день лета вдруг заставил меня поёжиться от спонтанной дрожи. Только сейчас я поняла, что не хотела расставаться с сестрой, не хотела, чтобы она уезжала в свой универ, не хотела ехать на фестиваль. Пару минут назад мы почти смогли настроить наши радиостанции на одну волну, соединить расколовшиеся несколько месяцев назад половинки целого сердца, объединиться в борьбе против плохих парней. И всё исчезло, как только Рия захлопнула дверь. Она просто пыталась меня немного развеселить после расставания с Серёжей. Или отчасти ощущала свою вину. Хотя я не могла открыто произнести этого, но предполагала, что Рия понимала, что моя судьба предрешена из-за её безрассудных поступков. Она делала вид, что всё в порядке так же, как и я. Прятала свою горечь за непроницаемым лицом. Включала пленительную улыбку, словно и не было никаких оскорблений, унижения, разочарования. Сестра вытерпела ледяные слова отца, пасмурные разговоры с матерью, язвительные фразы, которыми я закидала её в первые дни после случившегося. Она не виновата. Ни в чём не виновата. Так почему я обвиняла её, чуть ли не до потери сознания? Похоже, только со временем приходит правильное понимание некоторых вещей. Я почти пришла к верному взгляду. Но мне всё равно было грустно. Наверное, нам нужно гораздо больше часов провести вместе, чтобы наконец-то стать преданной командой девочек, которой мы были раньше.

Я подбежала к окну и выглянула. Вдалеке мелькал силуэт Рии. Она яростно размахивала рукой, отчего её сумка взлетала, как на качелях. Надеюсь, однажды мы сможем стать прежними или… Не желала думать о том, что это неосуществимо. Я отвернулась от окна. Мечтательно обвела взглядом комнату. И тут же обратила внимание на стол, на котором лежали билеты и приглашение на фестиваль. Неторопливыми шагами я пересекла спальню и взяла в руки лист бумаги. Сначала я прочитала приглашение на английском языке, которое прислал папин друг, хореограф Амит Кападиа. Затем проверила перевод на русском языке. Этот документ был нотариально заверен. Да, родители основательно подготовились. И как я не догадалась о том, что они делали за моей спиной? Мой взор упал на дату билета. Седьмое сентября. Обалдеть! Через неделю я должна лететь в Индию. Причём одна. А у меня ещё не собран чемодан. Хотя какой чемодан! В первую очередь надо подготовить одежду и косметику, которую я буду брать с собой. Одна неделя – это очень мало времени для сбора в дорогу, особенно для девушки. Блин, родители могли и намекнуть на предстоящее путешествие, чтобы я чуть-чуть собрала важные для меня вещи. А теперь и школьные обязанности прибавились. Снова надо раскачиваться и привыкать к ранним подъёмам. Я ненавидела вставать рано утром. Моё идеальное время ближе к десяти, к одиннадцати. Потому что если вечером проходили какие-то танцевальные мероприятия, то они обычно заканчивались почти ночью, иногда ближе к полуночи, поэтому телу требовалось гораздо больше времени, чтобы отдохнуть, физически восстановиться после отданной танцу энергии. Теперь же опять наступал период работы будильника, который по привычке сигналил в шесть или в семь утра. Но такова жизнь каждого школьника. Все должны пройти этот этап в своей личной истории. Я хмурилась и, тем не менее, любила посещать школу.

Стук в дверь прервал мою мысленную паутину, которую я плела уже целый час после отъезда старшей сестры. Через минуту я услышала, как мама звонко перекрутила два раза замок. Интересно, кто пришёл? Я прижала ухо к стене возле дверного проёма и затаила дыхание. Мама что-то тихо и удивлённо произнесла. Да, Наталья Бакши умела управлять своим голосом. Как талантливая актриса. Она всегда мне говорила, что танец – это как мини-спектакль артиста. После того, как тело исполнило свою хореографическую роль, надо продолжать играть с людьми при помощи других инструментов. Сейчас мама использовала голос, чтобы достичь определённой цели. Но какой? Приглушённый разговор на площадке у входной двери мешал понять.

– Она не хочет с тобой общаться. У неё нет времени. Она скоро уезжает, – громко произнесла мама.

Это обо мне?

– Я был не прав. Мне нужно поговорить с ней. Пожалуйста. Я хочу объяснить, что… – низкий голос Сергея Сапрыкина заставил моё сердце сжаться в комочек подобно ёжику.

Зачем он пришёл? Серёжа никогда не приходил ко мне домой. Конечно, он знал, где я живу, провожал меня. Но он прекрасно понимал, что в моей квартире ему не будут рады, поскольку в нашей индийской семье свои взгляды на отношения до брака. Мне уже было достаточно того, что папа позволил проводить время с Серёжей, поскольку я убедила, что мы действительно просто друзья, и ничего большего между нами не может произойти. Только после сотни заверений я смогла это лето гулять в компании с молодым человеком, который вчера в мой день рождения бросил меня, а сейчас я слышу его грустный голос, в котором звучит откровенная мольба. Он просит о встрече со мной. Издевается. Я заткнула уши. Больше я не желала иметь дело с парнем, который унизил меня, оскорбил. Словно это не мне, а ему всего лишь семнадцать лет, и он ещё не понимает до конца, что творит, не отвечает за свои поступки. Думает, что после его извинений всё станет, как прежде. В двадцать лет он мечтает о серьёзных отношениях, а сам ведёт себя совсем несерьёзно. Дважды я не совершаю одну и ту же ошибку.

Дверь пронзительно захлопнулась. Я торопливо прыгнула на свою кровать и взяла в руки тетрадь, которую выпросила у Рии. Спустя несколько минут в комнату заглянула мама.

– Мируша, ты подготовилась к школе? – спокойно произнесла она.

С удивлением я посмотрела на маму. Как ей удаётся так быстро переключаться? На её лице не было ни тени тревоги или каких-либо признаков расстройства.

– Собираюсь. А с кем ты разговаривала?

– Думаю, тебе не стоит об этом знать.

– Я слышала голос Сапрыкина.

– Ах. Я не разрешила ему войти. После такого поведения разговаривать с этим молодым человеком ниже твоего достоинства.

– Согласна.

Мама подошла к столу.

– Папа очень на тебя надеется, – мама кивнула в сторону билетов и приглашения.

– Догадываюсь. Но почему вы не сказали мне об этой поездке раньше? У меня не подготовлены вещи, чемодан. Завтра начинается учебный год. Надо сосредоточиться на последнем классе, а я должна отправляться в Индию, танцевать, говорить на других языках, думать, что говорю, – сказала я и плюхнулась головой на подушку.

– Я знаю, моя птичка. Мы решили сделать тебе сюрприз на день рождения. Но всё же наш сюрприз лучше, чем тот, что устроил тебе Сергей, – горько усмехнулась мама и добавила. – Собрать чемодан – не проблема. Твой отец может сделать это прямо в день поездки. Поэтому никаких волнений по этому поводу. Что касается твоего полёта в Индию, то здесь тоже нет причин для паники. Ты отлично знаешь английский язык и хинди, хорошо говоришь на гуджарати. К тому же ты будешь жить в доме своих индийских бабушки и дедушки, а ещё дяди и тёти. Кстати, у них есть дочь, она твоя кузина. Если не забыла за эти семь лет, что не была в Индии, – проговорила мама и села рядом.

– Конечно, я помню. Её зовут Видья, – ответила я.

– Отлично. Вы почти одного возраста. Видья немного старше тебя, на один-два года. Поэтому у вас будет много общих тем для разговоров. У девочек всегда найдётся, о чём поговорить. С ней ты сможешь больше общаться на английском, потому что она на нём прекрасно понимает в отличие от пожилого поколения родственников.

– Это точно.

– Мы не можем закрыть нашу школу танцев на целый месяц и поехать с тобой. Мируш, ты справишься. Всего несколько недель. Будем звонить друг другу каждый день по видеосвязи.

– Ладно.

Погладив меня по голове, мама встала с постели и направилась к шкафу. Раскрыв дверцы, она повернулась ко мне с вопросом:

– Итак, мисс Бакши. Какую одежду вы желаете взять с собой?

Я засмеялась. Подбежав к комоду, стоящему в углу, выдвинула ящик и вытащила несколько трусиков.

– В первую очередь, я возьму стринги. Чтобы побесить Видью, а заодно и других индийских девчонок, – заявила я.

– О Боже! Мира, не надо так делать, – вздохнула мама и прикрыла глаза ладонью. – Всего на несколько недель можно притвориться скромной девушкой, которая чтит индийские традиции, даже за тысячи километров.

– Это так сложно. Но я постараюсь, – пообещала неуверенно я. – И я возьму бельё, которое мне нравится.

– Хорошо.