Читать книгу Ты очаровала моё сердце - Оксана Триведи - Страница 6

Дикий грохот ворвался в мой разум. Сначала я подумала, что это мне приснилось. Но чуть позже до меня дошло, что шум раздавался над моей головой. Где-то вверху. Ну конечно! По крыше прыгали обезьяны. Не так я представляла себе первое утро в Индии. Ранний подъём заставил меня, не открывая глаз, возмущённо нахмуриться. За окном послышался пронзительный женский вопль. А затем кто-то активно стал стучать палкой, и от этого угрожающего звука обезьянки ещё веселее промчались по крыше. Я приподнялась на кровати. Задрала голову, подставив лицо под когда-то белый вентилятор, лопасти которого теперь были притрушены знаменитой индийской пылью. Вентилятор располагался в центре потолка, прямо над постелью, и работал непрерывно всю ночь на первой скорости. Бог ты мой! Как же здесь душно!

Дверь в мою комнату с шумом распахнулась. Я даже представила, как это произошло. Кто-то явно с размаху прижал ладони к двери и надавил изо всех сил. Эти манеры начали меня бесить. Я догадалась, кому они принадлежали. И оказалась права. Двоюродная сестра Видья Бакши влетела в спальню и, не спрашивая разрешения, не пожелав доброго утра, приземлилась возле меня.

– Слышала нашествие обезьянок? – спросила Видья, проводя массажной расчёской по своим длинным чёрным волосам.

Ах, вот чем она грохнула об дверь! Расчёской. Ну и ну.

– Ещё бы! Разве такое можно не услышать? – сказала я и легла обратно. Я хотела плюхнуться головой в мягкую пышную подушку, как обычно делала дома. Но здесь я просто больно стукнулась об тугую удлинённую подушку, которую сложно назвать подушкой. Только сейчас я почувствовала, что будто лежала без подушки. И как я могла так спать? Видимо, после вчерашнего полёта я утомилась так, что заснула бы и на полу.

Видья рассмеялась.

– Добро пожаловать в Индию! – пролепетала она сквозь смех.

– Дханьявад! – ответила я.

– Вау! Ты помнишь «спасибо» на хинди. Классно!

– Я не только «спасибо» помню, но и другие слова.

– Отлично. Будем тебя проверять.

– Ага.

– Нага, – сказала кузина и прикрыла от стеснения рот тыльной стороной ладони.

– Ай-ай-ай. Как не стыдно! Я же не голая, а ты мне говоришь «нага». Я знаю, что это слово на гуджарати означает «обнажённая», – заметила я и снова присела в кровати. Поддев указательный палец под тонкую бретельку на своём левом плече, я продемонстрировала узкую ночную сорочку.

– Видишь, я не нагая, – подмигнула я и встала.

Я обратила внимание на удивлённый взгляд, поселившийся на лице Видьи.

– Ты всегда в этом спишь? – вдруг спросила двоюродная сестра.

Мой раскрытый чемодан лежал на стуле. Я начала вытаскивать некоторые вещи, размышляя о том, что можно было бы надеть в свой первый день в Индии.

– Что значит «всегда»? У меня много разных ночных рубашек. Не только эта, но и другие. Я надеваю на ночь только ту, которую подсказывает мне выбрать в тот момент моё сердце. Как оно скажет, в той и сплю, – обернувшись, проговорила я.

– Я не об этом. Я имею в виду, что ты всегда спишь в таких ночных сорочках? – продолжая расчёсывать волосы, сказала Видья.

– Конечно! А в чём должна спать девушка? Или в пижаме, или в ночнушке. Но пижамы я не люблю. Мне в них неудобно. Нравится, когда ноги открыты, поэтому обожаю короткие ночные сорочки, – ответила я.

– Э Бхагван! – воскликнула кузина.

– Это почему же? – поинтересовалась я. Она сказала «О Господи!» на гуджаратском языке. И я почувствовала в этом возгласе какое-то осуждение.

– Здесь обычно спят в том, в чём ходят днём. То есть утром приняла душ, оделась в штаны-алладины и футболку, в свою домашнюю одежду, и это ты носишь до следующего утра, когда будешь снова принимать душ. В Индии каждый день принимают душ и надевают чистую одежду, – объяснила Видья.

– Я знаю про душ. Но я никогда не буду спать в тех вещах, которые носила днём. Для ночи предназначена специальная одежда, – возразила я.

– Некоторые женщины надевают на ночь халат. Но он не такой, как у вас, с пуговицами или на молнии. Это скорее длинное широкое платье с рукавами. Здесь люди имеют уважение к другим членам семьи. К тому же, иногда на ночь могут оставаться гости. Лучше быть одетым правильно, в соответствии с нашими традициями, – сказала кузина.

Я вспыхнула. Она будет меня учить, что мне надевать и что делать? Ни за что! В первый же день указывает на традиции. Во мне вдруг пробудилась неясная злость. Папа достаточно держал меня в строгости. Однако сюда я приехала только для участия в фестивале. Станцую и скажу всем: «Намасте!». Хорошо, что это слово переводится и как «здравствуйте», и как «до свидания». Всего несколько недель. Я должна вытерпеть. Я долго молчала и выполняла всё, что мне скажут. Но одно дело, когда говорит отец, и совсем иное, если это произносит девчонка, которая старше тебя всего на пару лет. Не собираюсь я подавлять своё «я», лишь бы угодить чересчур традиционным родственникам.

– А в чём ты спишь? – спросила я.

– В этом, – Видья кивнула на свои широкие бежевые в тонкую полоску штаны и синюю курту – удлинённую футболку с разрезами по бокам.

– То есть у тебя нет таких ночных сорочек, как на мне? – поинтересовалась я.

Кузина отрицательно покачала головой. Я вытащила из чемодана короткую обтягивающую ночнушку, на которой был изображён большой яркий хвост павлина.

– Дарю, – сказала я, протягивая Видье сорочку.

– Нет. Нет. Нет. Такое я никогда не надену. Это неприлично, – ответила двоюродная сестра и начала отмахиваться от ночной сорочки рукой.

– Но почему? Ты молодая девушка. Все носят. Некоторые вообще без одежды спят, когда очень жарко. В этом нет ничего такого.

– В Индии не носят. Здесь есть уважение. Мы, молодое поколение, должны беречь свои традиции. И тебе советую в такой ночной одежде не выходить из комнаты.

– А тебе нравится одеваться, как бабушка?

– Это ты так считаешь. Между прочим, неправильные мысли в твоей голове. Многие молодые девушки одеваются красиво и в рамках традиций.

– Тебе никогда не хотелось убрать эти рамки? Швырнуть куда подальше и наслаждаться свободой.

– Для тебя свобода – ходить голой по дому?

– Нет. Хотя частично… Пожалуй, да. Свобода – это когда ты можешь делать всё, что хочешь ты, только ты сама. Тебя не заставляют. Ты выбираешь, ты решаешь и делаешь, что пожелаешь.

– Если тебя послушать, то тогда многие подростки начнут пить, курить и развлекаться, перестанут принимать во внимание мнение родителей, и в итоге мир сойдёт с ума.

– Я не говорю о такой свободе. Но я имею в виду возможности, которые обязаны открываться перед молодыми людьми, и взрослые, старшее поколение, не должны заставлять нас делать то, что мы не хотим. Они не имеют права принуждать нас к тому, что может сделать нас несчастными и испортить всю нашу жизнь.

– Мира, родители имеют право принуждать нас что-либо делать, потому что именно они подарили нам эту жизнь. Они заботятся о нас, желают лучшего. Поэтому нельзя быть неблагодарными. Мы слушаем взрослых, потому что они больше нас знают и понимают. Мы должны доверять их опыту. Никогда не думала в таком смысле, как ты. Типа они заставляют делать то, что мы не хотим. Но кто тебе сказал, что мы, молодые девушки и парни, не хотим этого, не желаем подчиняться? Мы любим свои традиции. Нам нравится носить национальную одежду и совершать ритуалы.

Короче, с Видьей бесполезно разговаривать. Слишком традиционная девушка. Я вытащила стринги и лифчик из чемодана и бросила на кровать. Поражённый взгляд кузины, которым она окинула моё бельё, доставил мне удовольствие. Ну что ж, индийская молодёжь, вы, как хотите, а я больше не буду слушаться взрослых. Устала. У меня есть своя голова, которая сама найдёт ответы на вопросы.

Кузина встала с кровати и направилась к двери.

– Поторопись с душем, потому что мы собираемся ехать в храм, – сказала Видья.

– А почему сегодня? И так рано?

– Ты приехала. Бабушка и дедушка, а также мои родители, то есть твои дядя и тётя хотят помолиться о тебе, что ты благополучно добралась. К тому же ты давненько здесь не была. Многое подзабыла. Не волнуйся, я буду подсказывать тебе о наших традициях.

– А кто поставил чемодан на стул?

– Мой папа. Чтобы насекомые не залезли внутрь.

Я вздрогнула. Видья вышла из спальни. Теперь я поняла, почему моя мама не смогла жить в Индии. Насекомые и шум – важные пункты в жизни Натальи Бакши. Несмотря на то, что она танцовщица, вне работы мама любила тишину. Музыка была почти под запретом. А здесь горы разных звуков и источников шума. К тому же, бесячая дисциплина и строгое следование правилам. Кажется, во мне много от мамы. В том числе, боязнь насекомых, даже самых крошечных. О Боже, помоги мне выдержать эти несколько недель! Я обещала папе вернуться с победой. Я смогу. Наверное. Я буду стараться. Честно. Но если что-то пойдёт не по плану, тогда я даже не знаю, что может произойти. Лучше держаться от всех подальше. Хотя держаться подальше – это точно не про индийцев. Они понятия не имеют, что такое личное пространство. Как и моя кузина, которая вторглась ко мне, не спросив даже моего мнения. Я вздохнула. Иногда лучше промолчать, чем сказать то, что может изменить семейные отношения навсегда. Но как же трудно порою сдержаться! Я так хотела объяснить Видье, что она не права по многим аспектам. Нельзя. Я почти иностранка для родственников. Накинув свой шёлковый халат, я схватила бельё и большую косметичку, в которой хранились нужные мне средства по уходу за кожей, а затем вышла из спальни. К счастью, ванная комната находилась рядом. И я тут же нырнула в неё.

Через полчаса я спустилась вниз, на первый этаж большого дома, принадлежащего родителям моего отца. В просторном зале дедушка Раджив сидел на диване и читал газету. Я подошла ближе к нему. Попыталась немного прокашляться, чтобы привлечь его внимание.

– Джей Махадев! – бодро произнёс дедушка, отложив газету и сняв очки.

Сложив обе ладони, я повторила его индуистское приветствие с упоминанием одного из имён бога Шивы.

– Как дела? – спросил дедушка Раджив.

– Хорошо. Спасибо! А где все? – ответила я. Оглядевшись по сторонам, не обнаружила больше никого. Редкий случай, когда в индийском доме всего лишь один человек.

– Они собираются ехать в храм. Твой дядя уже на улице, с машиной возится. Его жена и дочь после завтрака пошли наверх, чтобы взять кое-какие вещи в дорогу.

– Вы поедете в храм?

Я чуть было не сказала дедушке «ты», но в последнюю секунду вспомнила, что даже мой отец обращался к своему папе только на «вы», значит, для внучки, тем более, приемлемо общение исключительно на «вы».

– Нет. В машине нет места. Да, и стар я для поездок.

– Понятно.

Дедушка Раджив похлопал по дивану, приглашая меня присесть. Наконец-то! Я уже утомилась стоять, наблюдая за ним сверху вниз. Но без разрешения не могла себе этого позволить. Всё-таки это мой первый день в Индии. И ещё я помнила, что говорили мне родители. Я должна предстать для всех индийских родственников скромной, очаровательной девушкой, послушной и милой. Я почти такой и была. Да, именно почти. Иногда во мне пробуждался дикий зверёк, готовый крушить всё вокруг. Главное, чтобы они не разбудили во мне это животное. Иначе моя репутация, да и всей нашей семьи, некрасиво утонет.

– Мира, ты встала! Пора, девочка. Мы все тебя ждём, – услышала я грубоватый и правильно поставленный голос. Я резко повернулась.

На пороге кухни показалась бабушка Рекха. Её тёмные волосы, местами рыжеватые из-за окраски хной и поблёскивающие благодаря солнечным лучам, вползающим через открытые окна, были стянуты в тугой пучок, на котором изящно спадала заколка из цветков жасмина. Рубинового оттенка сари превосходно обнимало стройную фигуру бабушки и почти сливалось с бронзовой кожей. Несколько пар браслетов приятно звенели и дерзко мерцали на запястьях. Я подошла ближе и заметила пирсинг в её левой ноздре, а также массивные золотые серьги в виде колокольчиков. Я соединила обе ладони и поклонилась.

– Намасте! – воскликнула я. Думаю, моему отцу понравилось бы моё поведение. Пока что я делаю всё в рамках традиций. Если не считать мелкого спора с кузиной. Кроме того, всё норм.

– Джей Матаджи! – сказала бабушка Рекха и притянула меня к себе.

Неужели она хочет меня обнять?

Рекха Бакши крепко прижала меня к себе и поцеловала в щёку.

– Я скучала по тебе. Ты так похожа на моего Анкита. Мой сын – мой Бог, – проговорила она.

И, правда, внешность бывает обманчивой. Бабушка выглядела такой неприступной и жёсткой, а оказалась самой тёплой родственницей в настоящую минуту. Надеюсь, ничто не испортит наших отношений. Надо стараться. Это сложная работа – следить за каждым своим шагом, чтобы не совершить непростительную ошибку. Похоже, расслабиться здесь нет возможности. А я так рассчитывала хоть на малейшее продолжение каникул.

– Я тоже скучала по вам, по всем, – произнесла я предельно вежливо.

– Мира, ты можешь говорить со мной на «ты». Я разрешаю. Это он не любит близкие связи и предпочитает слышать в отношении себя лишь «вы», – она указала на дедушку, который вновь погрузился в чтение газеты.

Похоже, что дедушке Радживу гораздо интереснее изучать мир по буквам на серой бумаге, чем познакомиться поближе с внучкой. Ну что ж! Мама предупреждала меня, что у дедушки непростой характер.

– Спасибо, бабушка! Я рада с тобой встретиться.

– И я, моя рани.

Рекха Бакши назвала меня королевой. За моими плечами пошевелились крылья. Наверное, скоро я взлечу. Бабушка определённо мне понравилась.

– Пойдём пить чай, – добавила она и махнула рукой, приглашая пойти вслед за ней в кухню.

На столе стояла тарелка с похой – блюдом из рисовых хлопьев с луком и специями. Любимый индийский завтрак.

– Садись и ешь, а я сейчас налью тебе чаю, – сказала бабушка.

Я тут же схватилась за ложку и начала есть. Боже, это так вкусно!

Бабушка Рекха налила из ковшика чай масала с молоком в мою чашку. В тарелке осталось немного похы, но мне не терпелось попробовать бабушкин чай. Во-первых, потому что, по словам моего отца, он бесподобный, а, во-вторых, потому что он приготовлен из молока буйволицы. Я плеснула немного чая в блюдце и отпила. Восхитительно!

– Оу! Наша Мира пьёт индийский чай, – послышался позади голос Видьи.

– Ага, – ответила я.

– Нага, – усмехнулась кузина.

– Девочки, не забывайтесь, – вставила бабушка Рекха.

Я подмигнула двоюродной сестре. В кухню вошла мать Видьи, Сунидхи Бакши.

– Доброе утро! – сказала я.

– Джей Махадев, – ответила женщина, сощурив глаза.

Да уж. Здесь не привыкли говорить «доброе утро» или «добрый день». Обычно приветствием выступают имена многочисленных индуистских богов. Надо не забывать об этом.

– Как прошла твоя первая ночь в Индии? – спросила тётя Сунидхи.

– Хорошо, спасибо. Только рано утром какой-то шум разбудил меня. На крыше что-то грохотало, – вспомнила я.

– Да. Сегодня обезьяны бегали по крыше, а соседка Кьяти гоняла их, стучала палкой под крышей веранды, – проговорила Сунидхи Бакши и улыбнулась.

– Понятно. А обезьянки могут забежать в дом? – спросила я.

– Конечно. Они очень любят лепёшки роти. Стоит мне оставить открытой дверь, как они тут же заглядывают в надежде полакомиться, – пояснила бабушка Рекха.

Я попыталась улыбнуться. Не хотела бы я войти в кухню и случайно встретиться с обезьянкой. Не знаю, откуда у меня такой сильный страх животных и насекомых. То есть я знаю, что частично от мамы. Но у меня он в миллионы раз громаднее. Только надо стараться не показывать его, потому что твоя слабость для другого человека может стать силой. А я не желала оказаться в ряду побеждённых. Ни за что.

На улице душный воздух тут же схватил меня, как котёнка за шкирку. Я начала часто дышать. Непривычный климат немного напрягал. Хотя сейчас раннее утро. Всего лишь восемь часов, а ощущение, будто крепкий послеобеденный зной. Мы подошли к бирюзово-перламутровому автомобилю, за рулём которого уже сидел Сону Бакши, брат моего отца. Тётя Сунидхи села рядом с мужем. А я вместе с кузиной и бабушкой разместилась на заднем сиденье. Я вновь произнесла: «Джей Махадев». Так я поздоровалась с Сону-кака, то есть с дядей Сону. Потому что обращение «кака» после имени означает на гуджарати «дядя».

– Махадев. Махадев, – повторил задумчиво Сону Бакши и начал заводить машину.

Через несколько минут мне стало гораздо легче дышать. В машине работал кондиционер. Вскоре я почувствовала слишком сильный холод. К счастью, я взяла с собой кофточку с длинными рукавами и на пуговицах. Порывшись в пакете, я достала её и тут же накинула на плечи. Так теплее и гораздо комфортнее. Я уткнула свой взгляд в окно и принялась наблюдать за жизнью индийского города.