Читать книгу Спускаясь к звездам - Оксана Велит - Страница 5

Странники уже час блуждали по городу, когда им навстречу выскочил Тоин. Его бронекостюм был изрядно потрепан, а на шлеме можно было заметить несколько небольших вмятин от пуль.

– Что случилось? Где Ное? – спросил Ольт, когда они поравнялись.

– Там земляне, много, – прохрипел Тоин, указывая куда-то вдаль. – Они утащили Ное в пещеру. Он был без сознания или мертв – я не знаю. Я успел скрыться, пока они его заносили. У дикарей наша броня. Наверное, это те, что побывали вчера в лагере.

Ольт помрачнел:

– Ты можешь точно сказать, сколько их?

– Не знаю. Мы пытались выкурить их из норы. Многих положили, но неизвестно, сколько еще осталось внутри.

– Ладно, значит, будем действовать по ситуации, – сказал Ольт. – Показывай, где засели эти твари.

Несмотря на тишину, объявшую город, и кажущуюся пустоту улиц, странники пробирались короткими перебежками, укрываясь за каменными насыпями, сваленными в кучу ящиками и покосившимися заборами.

Еще издали Ольт заметил у входа в пещеру, где предположительно засели дикари, двух охранников в серо-зеленой броне. Подобравшись поближе, Ольт выглянул из-за угла здания, служившего им укрытием. Один из охранников похлопал себя по нагрудным пластинам бронекостюма, будто искал что-то в несуществующих карманах. Затем обратился ко второму, и тот протянул ему пачку сигарет. Дикари закурили, подняв забрала шлемов, и принялись о чем-то лениво переговариваться. Не отрывая глаз от часовых, Ольт дернул Зали за рукав:

– Сейчас ты по моей команде выстрелишь в того, что справа. Целься в лицо и не мешкай ни секунды – мы должны уложить их одновременно. Если погибнет только один, второму хватит секунды, чтобы опустить забрало, и тогда подстрелить его станет намного сложнее. Нам нельзя допустить, чтобы он успел скрыться в пещере и предупредить своих. Ты меня поняла?

– Да, – кивнула Зали.

– Готовься. Раз, два, три… огонь!

Зали поняла, что таким образом командир дал ей возможность оправдаться после прошлой боевой неудачи, и она не собиралась эту возможность упускать. Раздались выстрелы, и два тела одновременно ударились о камни, отброшенные ударной силой смертоносных лучей. За долю секунды убедившись, что заряды достигли цели, странники снова скрылись за стеной. Зали приложила палец к губам, хотя этого и не требовалось – все и так стояли молча, стараясь ни одним звуком ил случайным движением не выдать своего местонахождения. Прошло несколько мучительных мгновений, но ничего не происходило – вход в шахту безжизненно чернел в толще камня, изнутри не доносилось ни звука.

Командир подал знак, и странники начали один за другим осторожно продвигаться к шахте, готовые в любую секунду начать бой. Рядом со свежими телами у входа в пещеру покоилось еще пару десятков дикарей с разорванными грудными клетками, вспоротыми животами, а в некоторых случаях – отстреленными головами. Ольт, походя, пнул одно из тел носком ботинка и хмыкнул, обращаясь к Тоину:

– Я смотрю, вы здесь неплохо провели время.

И, не дожидаясь ответа, шагнул в пещеру. Остальные последовали за командиром. Яркий свет и густая полуденная жара сменились прохладным полумраком, но никто не спешил радоваться этой перемене. Коридор – поначалу широкий и прямой, начал, постепенно сужаясь, спускаться вниз. Странники пробирались по нему гуськом, пригибая головы. У Нес, зажатой меж каменных стен, начала кружиться голова. Идущие впереди продвигались медленно, ощупывая пространство перед собой. Задние же, казалось, наоборот, двигаются слишком быстро, упираясь в нее и подталкивая вперед – туда, где широкая спина Ольта закрывала весь проход. Нес старалась глубоко дышать и сохранять спокойствие, но судорожные глотки воздуха получались слишком мелкими – этого отчаянно не хватало, чтобы заполнить легкие хотя бы наполовину. Нес чувствовала, что вот-вот закричит или потеряет сознание. Она будто снова оказалась запертой в шкафу, когда с остальным миром тебя связывает только удаляющийся смех сверстников.

Это случилось, когда Нес была еще совсем юной. Она вернулась домой на время своих первых каникул в интернате, и однажды вечером родители застали ее, срывающей со стены искусно выполненное фамильное дерево в изящной пластиковой раме. Мать хотела было кинуться к дочери, но муж коротким строгим жестом остановил ее, желая понаблюдать за тем, что произойдет дальше. Швырнув картину с фамильным деревом на пол, Нес попыталась вырвать её из рамки, но только распорола запястье острым пластиковым краем. Поняв, что от первоначального плана придется отказаться, она принялась яростно топтать полотно, не обращая внимания на кровоточащую рану.

Мать испуганно взглянула на мужа и тот, наконец, сделал шаг в комнату. Нес уставилась на отца, несколько секунд в ее глазах все еще сквозила ненависть.

– Что здесь происходит? – строго спросил отец.

– Ненавижу их всех, – угрюмо ответила Нес, указывая на фамильное древо.

– Ты ненавидишь нас с мамой? Мы чем-то обидели тебя? – отец говорил спокойно, не повышая голоса, и от этого Нес сразу сделалось стыдно.

– Нет, – ответила она и виновато опустила глаза.

– Может быть, ты ненавидишь бабушек и дедушек?

– Нет, – снова покачала головой Нес.

– Так объясни же, кто и в чем перед тобой так сильно провинился, что ты смешала с грязью историю рода? – голос отца дрогнул, и теперь стало заметно, что он еле сдерживает раздражение.

И Нес всё рассказала. Как она отправилась в интернат, надеясь найти себе друзей среди таких же идеологов. Как все хорошо складывалось, пока однажды на уроке им не задали подготовить доклад о родителях, и Нес простодушно не выложила историю своей семьи, уходящей корнями в те времена, когда воинствующие касты только начинали задумываться о возможности создания некоего подобия Магистрата, призванного объединить галактическое сообщество. Нес упомянула и прадедушку, который в свое время занимал в Магистрате не последнюю должность и пользовался уважением в самых дальних уголках Галактики. Конечно, другие дети не смогли простить ей высокого происхождения, ведь, несмотря на идеологию галактического равенства, далеко не всем так повезло. Для многих это стало первым свидетельством того, что даже среди равных есть те, кто немного равнее остальных.

Вначале сверстники стали задирать ее за хвастовство, но это не вернуло детям ощущения собственной значимости. Тогда кто-то догадался, что статус-кво будет гораздо проще восстановить, если признать Нес вруньей.

Так и произошло – спустя несколько дней она не могла показать носа из комнаты, чтобы кто-нибудь не показал на нее пальцем и презрительно не назвал магистерской дочкой, своим презрительным тоном показывая все коллективное пренебрежение, которое испытывают к ней другие воспитанники интерната. Чем дальше, тем издевательства становились все более жестокими. Наслаждаясь резкой реакцией Нес и чувствуя свою безнаказанность, дети начали будто случайно толкать ее во время игр на свежем воздухе, оставляли на ее прикроватной тумбочке нарисованное от руки фамильное древо, согласно которому Нес получалась частью королевской семьи витрувианцев – давно покоренной низшей расы, чье общество было построено по законам муравьиного. Когда и это перестало приносить радость однокашникам Нес, её начали запирать в шкафу. Бывало, она сидела там часами, борясь с паникой и удушьем, изо всех сил стараясь не расплакаться, чтобы не подарить своим мучителям этой победы. Железные стенки тесного шкафчика давили на нее, потолок, казалось, опускался всё ниже, и каждая секунда, проведенная взаперти, растягивалась до бесконечности.

Обо всем этом Нес рассказала смятенному озадаченному отцу. Дослушав историю дочери до конца, он усадил ее на стул и сам сел напротив, слегка подавшись вперед и уперев кулак в подбородок.

– Что ж, – сказал он. – Мы закажем новое полотно и новую рамку. Я не стану тебя наказывать. Конечно, мне неприятно слышать, что у тебя не складываются отношения со сверстниками, но, может быть, то, что с тобой произошло, – оно даже и к лучшему.

Нес сверкнула глазами, задыхаясь от обиды и возмущения, но отец сделал вид, что не заметил этого, и продолжил:

– Теперь ты поняла, что высокое происхождение – это не столько врожденная привилегия, сколько груз ответственности, который тебе предстоит нести всю жизнь. Иногда эта ноша кажется слишком тяжелой, и тогда хочется сбросить её, отречься. Это гораздо проще, чем идти по стопам своего прадеда и пытаться заслужить место на фамильном древе. Тебе еще не раз придется делать выбор – сдаться или быть сильной.

– Я постараюсь быть сильной, – пробормотала Нес.

Она действительно старалась. Но ее старания были столь сосредоточенно-усердными, что по-настоящему сильной она так и не стала. В деланном спокойствии Нес не было никакой естественности, ее сотканная из паутины душевная броня могла разорваться от любого неловкого движения, и Нес стоило неимоверных усилий сохранять ее целостность.

Вот и сейчас она старалась быть сильной – не закричать, не забиться отчаянно, будто выброшенная на берег рыба. И когда Нес начало казаться, что стены вот-вот сомкнутся, раздавив её, смяв, как фантик от конфеты, – спуск, наконец, закончился, и странники снова оказались на широкой прямой площадке.

Из проема в противоположной стене доносились непонятные звуки – короткие злые выкрики, многоголосый ропот, и над всем этим – лейтмотивом лилось монотонное чтение. Было понятно одно – в соседнем помещении не меньше нескольких десятков землян.

Ольт хотел было перевести дух после утомительного спуска, но тут впереди мелькнула тень и исчезла в проходе. Нельзя было мешкать ни секунды. Командир вскинул оружие и метнулся к проходу, остальные последовали за ним.

Этот коридор оказался совсем коротким и заканчивался неровным проемом, из которого лился призрачный свет, какой могли давать факелы или лампады. Чтобы войти в этот проем, странникам пришлось пригибаться и неловко протискиваться боком, теряя драгоценные мгновения. К моменту, когда проскользнувший мимо странников дикарь сдавленно крикнул своим об опасности, в подземном зале успели оказаться только Ольт и Зали. Если бы дикари как следует подготовились к возможному нападению, нерасторопность странников могла бы привести к провалу всей их операции. Но земляне были слишком заняты – они плотно сгрудились в глубине зала и увлеченно за чем-то наблюдали – прежде, чем они начали поворачивать головы на крик, прошло несколько мгновений, которых для странников оказалось достаточно, чтобы открыть огонь.

Некоторые дикари пытались хвататься за винтовки, но было уже поздно – голубоватые лучи косили землян, как газонокосилка скашивает слишком буйно растущую траву. Даже те, кто напялил на себя инопланетную броню, не сумели воспользоваться выгодой своего положения – никто не смог правильно надеть и закрепить бронекостюмы, так что на их телах осталось достаточно уязвимых мест. На этот раз странники, наученные горьким опытом прошлой ночи, не щадили никого – женщины и дети получали такие же порции смертельных зарядов, как их мужья и отцы.

В изрядно поредевшей толпе дикарей Ольт заметил привязанного к железной трибуне Ное и принялся отстреливать врагов с двойным энтузиазмом. Наконец, всё было кончено – пол подземного храма стал мокрым и липким от крови, факелы выхватывали из мрака красные брызги на стенах, тела в беспорядке лежали на каменных плитах, – и если кто-то из дикарей еще был жив, то речь шла только о предсмертной агонии, которая вот-вот должна была оборваться.

Странники опустили раскалившееся почти докрасна оружие и приблизились к Ное, аккуратно переступая через убитых, чтобы не перецепиться. Выглядел он неважно – изможденный и сломленный, с кровавым месивом вместо груди, с черной обугленной по краям дырой на месте глаза – он постанывал и даже слегка скулил. Обступившую его команду Ное обвел безжизненным взглядом и снова опустил голову.

– Он еще не отошел от шока, – предположил Сау. – Скорее всего, не узнает нас или принимает за галлюцинацию.

– Мы сможем вытащить его отсюда? – спросил Ольт.

– Да, но раны лучше обработать на месте. Это не займет много времени.

Сау встал на колени у трибуны, к которой был прикован пленник, и начал колдовать над аптечкой. Достал из помеченного красным чемоданчика несколько бутылочек с разноцветными жидкостями и скрученную в рулон полоску эластичного шелкового пластика, используемого специально для наложения повязок. Этот потомок обычного тканевого бинта как нельзя лучше подходил для перевязывания ран в походных условиях – он давал коже «дышать», но при этом не пропускал влагу, мягко ложился на рану, не вызывая дискомфорта, и не сползал от резких движений.

Отрезав от рулона кусок нужной длинны и пропитав его лекарствами, способствующими скорейшему заживлениию, Сау попросил Нес придавить бинт к ране на груди Ное и аккуратно подержать, пока он будет закреплять его пластырем. Нес сделала все, как её просили, и Сау начал возиться с пластырем. Заметив, что бинт сместился, врач обратился к помощнице:

– Держи аккуратнее.

– Ага, – сказала Нес и сместила бинт еще дальше от раны.

Сау бросил полный раздражения взгляд на свою импровизированную медсестру и только тут заметил, что она отвернула лицо.

– Будь внимательнее, Нес. Смотри, что ты делаешь, не отвлекайся.

Нес скосила глаза на рану, и к ее горлу подкатила тошнота. Её вовсе не смущал вид истерзанных тел землян – те были дикарями, и боль их казалась игрушечной, ненастоящей. В то время как раны на теле Ное выглядели как бортовой журнал боли, где каждый оттенок был описан подробно и расцветал в сознании Нес огненными цветами.

Когда с обработкой ран и перевязкой было покончено, странники подхватили Ное и заторопились на выход. Держать его старались аккуратно, но извилистые узкие коридоры и неудобные проходы не были предназначены для того, чтобы по ним переносили раненых, и Ное то и дело вскрикивал, задевая стены то ногой, то плечом.

Хотя снаружи было жарко, и ветер то и дело швырял в лицо горсти раскаленного песка, странники были рады, наконец, выбраться на поверхность после темного подземелья, отмеченного печатью смерти. Уложив Ное в тени от валуна, Ольт обратился к команде:

– Ну что, какие будут соображения? У нас есть один с переломанными ребрами и еще один, который вообще неизвестно когда сможет самостоятельно двигаться. Я правильно тебя понял, Сау?

– Раны я ему как мог обработал, – ответил врач. – Если не будет заражения, Ное сможет встать на ноги дня через два-три. Если же наши антисептики окажутся бессильными против земных бактерий, и начнется нагноение, то вообще неизвестно, чем дело кончится.

– Да уж, ясно одно – мы стремительно теряем боеспособность, а путь впереди неблизкий.

– Может привяжем палатку к штыкам и сделаем из нее носилки? – предложила Зали.

– Когда я сказал про неблизкий путь, то имел в виду приблизительно тысячу километров. Тащить раненого бойца на такое расстояние – непозволительная роскошь. Мы и так успеем выдохнуться, а еще неизвестно, сколько столкновений с дикарями нам предстоит пережить.

– А может быть, – несмело начал Ильчи, – нам лучше оставить Ное здесь? Только до того времени, как сможем найти подкрепление и отослать кого-нибудь за ним.

Ольт нахмурился. С одной стороны, он кипел от ярости – о какой сплоченности команды может идти речь, когда один из её членов предлагает бросить другого на верную гибель? Но, с другой стороны, он с ужасом понимал, что в словах Ильчи есть рациональное зерно. Когда они шли спасать отбившихся членов команды, никто не задумывался о том, что делать, если кто-то из спасенных будет не в состоянии самостоятельно передвигаться. Командир засомневался всего на секунду, но тут же возненавидел сам себя малодушие и набросился на Ильчи:

– Нас тут десять человек – какое ещё подкрепление тебе нужно, чтобы спасти одного бойца?! Вся наша авиация вместе с пехотными войсками? Мы не для того лезли в эту во всех смыслах глубокую задницу, чтобы потом бросать своих. Если будет нужно, мы все останемся здесь, пока Ное не пойдет на поправку. Устроим тут полевой госпиталь и летний санаторий, если потребуется.

– Может быть, нам и не придется этого делать, – вмешался Тоин, который все это время, казалось, особо не вслушивался в разговор. – Прежде чем начать бой со странниками, мы заходили в здание, где было много техники. Возможно, там мы сможем найти какое-нибудь средство передвижения. Кстати, вот это здание, – он указал на край видневшегося чуть поодаль гаража.

Ольт почесал подбородок, раздосадованный тем, что эта идея не пришла ему в голову – ведь логично, что, если есть город, в котором до последнего времени жили дикари, то должны быть и средства передвижения, с помощью которых они преодолевали значительные расстояния. Сейчас ему вспомнилось, что он и сам встречал на улицах брошенные авто, которые хоть и были, на его взгляд, крайне древними и непрактичными, но все же могли послужить путникам в дороге. Наконец, Ольт сказал:

– Тогда поступим так. Сау и Нес, останетесь с Ное. А мы сходим в гараж и посмотрим, что там. Даже если в округе остались живые дикари, они вряд ли сейчас посмеют сюда сунуться. Но, на всякий случай, будьте начеку.

И часть команды двинулась к гаражу. Неприметное снаружи здание внутри оказалось вместительным ангаром, в котором, помимо полдесятка легковых автомобилей, оказалась также шахтная и строительная техника. Обойдя гараж и осмотрев машины, странники остановили выбор на паре крупных внедорожников с большими колесами, явно предназначенных для того, чтобы передвигаться на них по пустыне.

– Эти, пожалуй, подойдут. – задумчиво сказал Ольт. – Знать бы только, как они приводятся в движение.

– Я попробую с этим разобраться, – отозвался Тай, который на первых этапах миссии не раз имел дело с техническим оборудованием корабля, – Вряд ли эти примитивные машины окажутся слишком сложны в управлении.

Спустя всего четверть часа, мотор одного из внедорожников взревел, и Тай вырулил из гаража, ловя на себе уважительные взгляды остальных членов команды. Когда с тест-драйвом было покончено, Тай вылез из машины и сказал:

– Эти штуки работают на горючей жидкости, и надолго её не хватит. Я полагаю, что другая техника устроена точно так же. Нужно слить остатки топлива из каждой машины и взять с собой про запас.

Странники вооружились железными и пластиковыми емкостями, найденными в гараже, и принялись переливать в них бензин из баков, попутно осматривая кабины на предмет каких-нибудь полезных вещей. Под сиденьем трактора, стоящего у дальней стены ангара, странников ждал настоящий сюрприз – большая и полная до краев канистра с топливом. Кроме того, они нашли ящик с инструментами и несколько аптечек, которые тоже решили взять с собой.

Наконец, путники были готовы продолжить путешествие. Ольт помог Сау аккуратно уложить Ное на заднее сиденье одного из внедорожников, а сам умостился в переднем пассажирском кресле. автомобиля. Тай коротко обучил Ильчи технике вождения, чтобы тот мог управлять вторым автомобилем, и странники двинулись в путь. Ехали в тесноте – Нес пришлось сесть на колени одному из членов команды, из-за чего она чувствовала некоторую неловкость, и Зали, сидевшая рядом, то и дело бросала на нее полные презрения взгляды, но все же это было куда лучше, чем идти пешком.

Ночь странники встретили в дороге и решили не останавливаться, посчитав, что и так потеряли достаточно времени в городе. У водителей слипались глаза, однообразные пейзажи сливались в бесконечный калейдоскоп, но все же они продолжали путь, не жалуясь на усталость. Только под утро Ольт сжалился над Таем, который выглядел изможденным и полностью разбитым, и позволил сделать привал.

Пока остальные члены команды вышли поразмяться, водители улеглись спать прямо в машинах. Однако, нормально отдохнуть Таю так и не удалось – вскоре сквозь сон он услышал приглушенные стоны. Открыв глаза и оглядевшись, он понял, что это пришел в себя Ное, который до этого почти сутки провалялся в беспамятстве.

– Ты как? – спросил Тай, перевесившись через водительское сиденье. – Держишься?

– Бывало и лучше, – прохрипел Ное.

– Подожди немного, сейчас Сау сделает тебе укол, чтобы ты мог еще поспать.

– Я не хочу спать! – запротестовал Ное. – Боюсь, что когда закрою глаза, этот кошмар снова вернется.

– Да уж, хорошо они тебя обработали…

Тай сглотнул комок, подкативший к горлу – ему стало не по себе от того, что Ное, бесстрашный боец, участвовавший во многих сражениях, теперь больше напоминал капризного ребенка.

– Я все же схожу за доктором, – сдавленно сказал он и поспешил выйти из машины.

Странники, услышав, что Ное пришел в себя, захотели сами во всем удостовериться, и вскоре все оказались у задних дверей внедорожника, так что Сау пришлось протискиваться через плотно стоящую команду, чтобы залезть внутрь.

– Я сделаю тебе укол обезболивающего, станет немного легче, – сказал врач, с ужасом рассматривая искаженное мукой лицо Ное, разделенное надвое окровавленной повязкой, закрывавшей дыру, на месте которой раньше был глаз. – И повязки надо сменить, – добавил он, стараясь придать своему голосу бодрости. – Можешь считать, что ты уже выкарабкался. Заражения, судя по всему, нет, так что самое страшное осталось позади.

– Позади? – Ное криво усмехнулся. – Теперь это всегда будет со мной, такое не забывается.

– Так что же там все-таки произошло? – осторожно спросил Тоин, который чувствовал свою вину за то, что бросил товарища в беде, хотя и понимал, что это был единственный возможный выход на тот момент.

– Меня пытали. Но дело даже не в физических страданиях – этим меня не испугать. Я был готов к боли и даже к смерти. Ужас был в другом – дикари использовали какую-то странную психологическую методику – все эти песнопения, речитатив, факелы… В какой-то момент я перестал понимать, где я нахожусь, и что происходит. Передо мной мелькали искаженные ненавистью лица, целый калейдоскоп лиц. Они обращались ко мне, чего-то от меня хотели, но я не понимал, чего. Казалось, если я пойму и дам правильный ответ, то меня хотя бы убьют, и этот ужас закончится. Была секунда, когда я балансировал на грани сознания и уже готов был просить пощады, еле сдержался. И вот это самое страшное – они почти сломили меня, почти довели до сумасшествия этими своими фокусами.

– Судя по убранству помещения, в котором ты находился, это была церковь, – пояснил Тоин, во время миссии изучавший духовное наследие землян. – В таких местах дикари справляют свои культы. Тебе еще повезло – ты попал в плен к землянам, которые исповедуют достаточно миролюбивую религию.

– Миролюбивую? – перебил Ное. – Я бы так не сказал. Ты только посмотри, что они со мной сделали!

– Да, ты прав. Увы, суть дикарей такова, что они могут любое, даже самое возвышенное учение перекроить под свои варварские нужды. У представителей этой религии есть легенда, согласно которой, однажды большое зло выберется в мир, и случится война. Естественно, планируется, что победит их бог, а земляне, которые будут ему в этом активно помогать, получат массу привилегий после смерти. Видимо, дикари решили, что время войны настало, а ты и есть часто большого зла, с которым нужно бороться. Уничтожив тебя, они надеялись заслужить поощрение от бога и, может быть, выпросить что-то взамен. Видишь, какая ирония – угождая своему создателю, они накидываются на тех, кто их действительно создал. Но, повторяю, тебе еще повезло. Если бы ты попал в плен к какому-нибудь племени чернокожих дикарей, тебе могли бы выпустить кишки, и еще до смерти ты увидел бы, как они поедают их, восславляя своего бога. И это еще раз доказывает, как бесконечно прав был Магистрат, приняв решение обнулить эту цивилизацию.

– У меня нет глаза. Не нужно говорить, что мне повезло, – проворчал Ное. – Если бы ты не сбежал тогда, может быть, все сложилось бы иначе.

– Когда из пещеры полезли дикари в нашей броне, а тебя подбили… Ты же знаешь, один я бы не справился. Побежать за подмогой – было самым правильным решением, которое я мог принять в той суматохе, – Оправдываясь, Тоин путался в словах и чувствовал, как заливается краской.

– Ты не знал наверняка, что сможешь привести помощь, так что ты просто сбежал. И не нужно сейчас пытаться выставить себя героем. – Ное угрюмо замолчал, но спустя несколько секунд заговорил снова – на этот раз голос его звучал мягче, – Хотя знаешь, ты прав. Главное, что все закончилось хорошо. Если бы не ты, скорее всего, меня бы убили в той пещере. Прости, во мне сейчас говорит злость и досада. Слишком много злости внутри.

– Хватит отдыхать, пора двигаться дальше! – бодро скомандовал Ольт.

Когда путники сделали привал, он сообщил команде, что ненадолго отлучится и скрылся за валунами. Теперь шагал обратно к машинам, и на лице его было написано торжество. Подойдя поближе и заметив, что внимание членов команды приковано к Ное, Ольт сказал:

– Я смотрю, ты идешь на поправку? Поздравляю. – И добавил, обращаясь уже ко всем:

– Мой навигационный компьютер запеленговал телепорт где-то в сотне километров на запад. Так что есть шанс, что мы довольно скоро окажемся в лагере.

Пока странники рассаживались по машинам, Ольт взял Сау за локоть и отвел в сторонку:

– Если ты заметишь, что Ное окончательно встал на путь выздоровления, и это случится еще до того, как мы пребудем в лагерь, я хочу, чтобы ты немедленно сообщил об этом мне. И проследи, чтобы он не навредил себе, если станет сопротивляться, пока я буду заковывать его в кандалы.

Сау непонимающе уставился на командира, и тот пояснил:

– А как ты думал? Ное дезертир, он подбивал команду на бунт. В мои задачи входит доставить странников к лагерю живыми, но я также должен следить за тем, чтобы бунтари получали своё. В лагере он предстанет перед судом и по справедливости ответит за неподчинение командиру в боевых условиях.

– Но его же могут за это расстрелять, – растерялся Сау. – Зачем мы тогда его спасали?

– Во-первых, мы нашли и уничтожили банду дикарей. Во-вторых, расстреляют его или нет – ещё неизвестно, а для нас важен каждый член команды. В-третьих, не слишком ли много вопросов ты задаешь?

– Понял. Будет сделано, – сказал Сау и пошел занимать свое место рядом с Ное.

Ехали молча. Каждого изнутри снедало непонятное беспокойство – сложноопределимое, угнездившееся на кромке сознания, и от того еще более мучительное. Что их ждет в лагере? Появится ли у них надежда по прибытию, или окажется, что положение еще более плачевно, чем они себе представляют? К тому же, если сейчас у странников была конкретная задача добраться до лагеря, и все были поглощены её выполнением, то чем им предстоит заняться, когда они окажутся на месте?

Ное, которому с каждым часом становилось все лучше, постепенно начал свыкаться со своим новым состоянием и увлеченно глазел по сторонам, хотя пейзаж особо и не радовал разнообразием – только изредка на пути попадалось дерево, или большая ящерица вылезала на камень погреться.

Врач с тревогой посматривал на Ное, понимая, что недалек тот момент, когда бунтарю придется отвечать за свой поступок. Сау не знал, что его тревожит больше – возможное сопротивление Ное, или тот факт, что он может безропотно принять свою участь в новых условиях, где по большому счету непонятно, кто правит, и насколько это правление окажется справедливым.

Наконец, Ольт передал по рации, что они приближаются к прыжковой точке. Еще через несколько километров машины затормозили. Командир подождал, пока странники соберутся вокруг него, и сказал:

– Дальше пойдем пешком. Если где-то тут засада, нам лучше встретить врага во всеоружии, а не зажатыми в этих консервных банках.

Странники двинулись в путь – туда, где их ждала металлическая рамка телепорта. Путники были взбудоражены предстоящим прыжком и в глубине души боялись того, что телепорт по какой-то причине не сработает, но никто не высказал этой мысли вслух – будто сами эти слова могут навлечь беду. Вокруг на сотни километров простиралась всё та же пустыня, и нигде не было видно и следа дикарей, но командир все же держался насторожено и следил за тем, чтобы никто из путников не расслаблялся и не опускал оружие.

Наконец, они оказались возле пусковой точки. Ольт пошел первым, чувствуя, как у него начинают дрожать руки – не только из-за страха неудачи, но и потому, что эта металлическая рамка высотой в человеческий рост была первым на этой планете напоминанием о доме. Пот катился градом, заливая глаза. Ольт поднял забрало шлема и отер лоб. Только бы все получилось, только бы сработало.

Подступил к рамке вплотную и начал аккуратно ощупывать боковые стойки, стараясь не пропустить ни сантиметра. Сначала левую, потом правую. Наконец он ощутил пальцами едва заметный выступ и надавил на него – не слишком легко и не слишком сильно – как раз настолько, чтобы система отреагировала. Перед ним возникла голографическая сенсорная панель, на которой нужно было ввести координаты места назначения. Ольт взглянул на экран навигационного компьютера, чтобы определить местонахождения той прыжковой точки, в которой им нужно было оказаться, и в этот момент услышал за спиной истошный вопль.

Командир обернулся, но в первый миг так и не понял, что там произошло – дикарей нигде видно не было, остальные члены сгрудились в нескольких метрах от телепорта и смотрели вниз. Казалось, они тоже не поняли, что произошло, и стояли в нерешительности. Но тут крик раздался снова, и стало понятно, что он доносится снизу.

Ольт в два прыжка подскочил к команде и увидел то, что и они – яму около двух метров глубиной, на дне которой в нелепой позе растянулся Ильчи. Ольт недоуменно нахмурился – упав с такой высоты, он вряд ли себе что-то сломал бы. Тогда почему же он не встает? И только спустя мгновение командир заметил, что в нескольких местах из тела упавшего торчат окровавленные штыри, проткнувшие странника там, где неплотно сходились пластины бронекостюма. Ильчи попытался подняться, но только громче закричал – он был буквально пригвожден ко дну ямы.

Сковавшее всех оцепенение сбросила Зали:

– Ну что вы встали?! Надо же ему как-то помочь!

– Надо, – согласился Ольт. – Только вот спускаться туда опасно – одно неловкое движение, и ты сама окажешься рядом как бабочка на иголке.

– Нужна длинная палка, – вмешался Тай. – Если бы он за нее ухватился, был бы шанс его вытащить. Только где мы возьмем палку в пустыне?

– Может попробуем веревку? – Зали мигом сбросила с плеч рюкзак и достала из него палатку. Одним ловким движением она разрезала её надвое и связала куски так, что получилось некое подобие веревки.

– Только бы не порвалась, – выдохнула она и спустила край веревки в ловушку. – Ильчи, попробуй схватиться за край! – крикнула так, будто яма была по меньшей мере десяти метров глубиной.

Но тщетно. Попытки Ильчи ухватиться за веревку привели только к тому, что остро заточенные куски арматуры снизу еще сильнее впились в тело. Он уже не кричал, а только тихо скулил – силы покидали его.

– Бесполезно, – констатировал Сау. – Даже если нам каким-то чудом удастся вытащить Ильчи, он уже не жилец. Посмотрите на эти штыри – они же насквозь проржавели. Это гарантированная инфекция. Не говоря уж о том, что могут быть задеты жизненно важные органы.

– Так что же нам, бросить его здесь умирать?! – вскинулась Зали.

– Выходит, что так, – вздохнул Сау.

Во время этого разговора Ольт молчал, пораженный случившимся. Он ожидал многого – что прыжковая точка окажется неисправной, что на них нападут дикари… Но вот так потерять члена команды из-за того, что командир не додумался проверить территорию на ловушки – это было уж слишком. Наконец, он собрался с духом и сказал:

– Если уж мы не можем его спасти, то хотя бы пусть не мучается.

И метко выстрелил Ильчи в шею – в то место, где бронекостюм сходился со шлемом, оставляя несколько миллиметров незащищенной кожи. Ильчи дернулся и затих. Никто не стал комментировать случившееся, все так и стояли, застыв в молчании, будто насекомые в янтаре. Поэтому снова заговорил Ольт:

– Всё, больше тут не на что смотреть. Когда будете подходить к прыжковой точке, внимательно смотрите под ноги – здесь могут быть ещё ловушки. Дикари неплохо подготовились к нашему приходу – и когда только успели…

– Да ведь много времени и не надо, чтобы вырыть яму и утыкать ее заточенными штырями, – пожал плечами Тай.

– Это не тема для обсуждения, – рявкнул Ольт и направился назад к телепорту.

На этот раз он сделал всё быстро, и пространство внутри рамки на миг всколыхнулось, пошло рябью, будто поверхность неспокойной реки. Командир обернулся к странникам:

– Я иду первым, вы – за мной. Соблюдайте очередность, не суетитесь, но делайте всё максимально быстро – я открыл точку на тридцать секунд. И будьте готовы к сюрпризам по ту сторону.

Удостоверившись, что команда его услышала и поняла, Ольт кивнул им, будто на прощанье, и шагнул в образовавшийся проем. Пространство внутри телепорта на миг осветилось яркой вспышкой, и командир исчез.