Читать книгу Как продать душу дьяволу - Оксана Закшевска - Страница 4

Как я была влюблена в Джейн. Ее поцелуи. Ничего слаще не было в моей жизни. Эта искра, странная, непонятная, волнующая, пробежала сразу, как только я увидела ее. Наше общение из делового переросло в дружеское. И через некоторое время мы стали лучшими подругами. Шикарная, просто шикарная. Она шикарная. Она была моей единственной подругой. Если так можно назвать то, что было между нами.

Она это называла по-другому.

Не осуждайте людей! Теперь могу сказать вам это с уверенностью на сто десять процентов!

Для вас это акт дружбы и привязанности, для другого человека это акт любви и верности. Мы разные. По-разному воспитаны. По-разному воспринимаем мир. И мы не знаем, как трактует одни и те же действия другой человек.

Для нас это белое, для близкого человека – черное. Для наблюдателя – серое.

Мы устраивали девичники, когда Лоуренс уезжал по делам. Но, в принципе, он не мешал их устраивать, когда не уезжал. Наверное, для меня она все равно останется загадкой. Как бы хорошо я ни знала психологию или женскую природу, она… это нечто интересное и не разгаданное. До сих пор. И останется таким. Для меня.

У Джейн была первая больная любовь с мужчиной, она длилась четыре года. И после болезненного разрыва Джейн… завязала с мужчинами. Практически.

После нескольких деловых встреч Джейн взяла меня с собой в ночной клуб. С таким времяпрепровождением я сталкивалась очень редко.

Сначала Джейн пригласила меня в один из лучших баров Дувра – «выпить перед танцами»…

Как только мои лабутены пересекли порог этого бара, я потерялась…

Это не дом Стаффордов с идеальным этикетом и четырьмя вилками к одному десерту.

Это был мир, который запрещен на страницах Библии.

Все десять заповедей с оргазмом нарушались.

И, поверьте, его получали от всего. В том числе и от фантастической еды, которая не могла быть приготовлена по законам божьим. Ведь за нее можно было легко продать душу. Хотя это не касалось тех, кто уже это сделал.

Упс!

Вокруг была громкая музыка, помещение в стиле лофт. Джейн шла так легко и так свободно, держа меня за руку. Только войдя в бар, она сразу попала в ритм.

Множество танцующих людей под звуки вертушек диджея.

Мы пробились к барной стойке.

Она заказала два «Лонг-Айленда». Жутчайшее пойло.

Ее глаза горели изумрудно-зеленым, как и всегда в момент очень греховных деяний.

Много людей, темнота, игра света на танцполе, диджей под кокаином играл одну мелодию за другой. Истинная обитель заблудших душ. Мнимое ощущение того, что ты не одинок.

Я наблюдала за Джейн всю ночь. И это было поистине захватывающее зрелище. К ней подходили толпы. Толпы народа. И в этой толпе ее имя звучало как одно из самых почитаемых.

Ложные боги.

Полуголые девушки в надежде найти спонсора, юнцы, которые так же хотят зацепиться за доступное тело или кошелек. Содом и Гоморра в действии. Утопают в похоти, так как ничто светлое уже не может зацепить их задурманенный взгляд.

Прогнивший мир, в котором все друг друга имеют. В буквальном и переносном смысле.

Ты можешь случайно открыть кабинку туалета и увидеть, как юная барышня страпонит своего богатого папика.

Джейн так хорошо знала этот мир и так любила…

Я делала вид, что пила этот «Лонг-Айленд», и смотрела на всех этих людей из своего укрытия.

Мне казалось, что я среди мертвецов. Живых мертвецов. Когда прожекторы на минуту выключались, я видела в гуще этой толпы живые танцующие или целующиеся трупы.

Этакая вечеринка ада. В которую тебя заманили. Кровь больше не приливает к твоей голове. Мрак управляет этой территорией.

В тот раз я впервые задала себе вопрос: «А могу ли я вернуться из мертвых?»

Как ни странно, меня все это не пугало… Ни их истинный облик в темноте, ни припудренные носы, ни горящие глаза.

Как говорил Говард Лавкрафт, «во тьме, возможно, таятся разумные сущности, и, возможно, таятся сущности вне пределов всякого разумения. Это не ведьмы или колдуны, не призраки или гоблины, когда-то пугавшие примитивную цивилизацию, но сущности бесконечно более могущественные».

Могущественных тут почти не было. Не считая меня.

Гордыня, однако. Но уж чем наделили.

Или то, что я прорастила?

Здесь было бесконечное множество мелких сошек. Таких незаменимых.

Пахло дорогим парфюмом, от которого начиналась мигрень. Пот. Зловонный алкоголь. Похоть.

Вы не замечали? У похоти свой особый запах. Запах, который вы ни с чем не спутаете. Такой сладкий и терпкий. Оставляющий послевкусие.

Джейн. Джейн. Джейн.

Она улыбалась. Жала руки тем, кого видела. Отвечала на вопросы. Большинство, конечно, касалось кокаина или таблеток в ее сумке. Но также встречались вопросы о бизнесе и землях. Джейн любила проводить очень крупные сделки в клубах.

Я сидела в темноте, в ложе. Возле входа в нашу ложу стояло несколько здоровых охранников. Их взгляды в темноту были настолько пустыми, настолько бесстрастными.

Такие… тела. Тела без содержания. Зомби. Человеческие зомби.

Но за их спинами мне было хоть немного спокойно. Если это можно так назвать.

Джейн была так прекрасна во всем этом безобразии. Королева вакханалии.

Местная королева проклятых.

Она порхала по залу: от одного знакомого к другому, в туалет – конечно же, чтобы освежить ангельскую пыль.

Хотя кто ее так назвал? Она никогда не была ангельской.

Как ни парадоксально, но мои покровители уберегли меня от такой участи.

В тот вечер между нами произошло что-то непередаваемое.

Она зашла в ложу и села напротив меня, подняв бокал шампанского.

Как же она была красива: светящиеся глаза, темные волосы по пояс, ярко-красный свежий маникюр, алебастровая кожа, игривое короткое леопардовое платье, запах малины и пиона, в одной руке – бокал шампанского, в другой – тонкая ментоловая сигарета.

Она шмыгала носом. Пытаясь занюхать остатки белого порошка.

– Я хочу выпить за тебя, – сказала я, выйдя из сумрака.

– Как приятно, – она протянула мне бокал шампанского и мастерски подхватила второй со столика.

– Ты потрясающая, Джейн, я не могу налюбоваться на тебя, – смотря ей в глаза, сказала я, – спасибо тебе, что столько делаешь для нас.

Джейн отвела глаза. И немного покраснела. Она почувствовала. Я знала! Что-то внутри нее тоже поддавалось моему очарованию.

Она выпила весь бокал и, поставив его на место, поцеловала меня.

Каким же был этот поцелуй? Такой страстный и наивный. Под покровом ночи и алкоголя.

Он будоражил мое сознание и тело. Благословлённый темным миром… и кокаином.

Она была моим кокаином…

Мой привычный мир лопнул, как пузырь. Это было нечто новое, манящее и такое ни на что не похожее. Мне понравилось, как она соблазнила меня.

В тот вечер мы танцевали, много пили, смеялись. Я не смогла устоять.

Ее тело, ее танцы. Как она курила свои ментоловые сигареты. Как называла мое имя, выпуская дым и опуская вниз уголки губ. Этот голос…

Под утро мы с Джейн босиком шли вдоль Белых скал и разговаривали.

Она элегантным жестом собрала волосы в пучок у себя на затылке и пристально посмотрела на меня.

– Ты мне очень нравишься…

Я улыбнулась.

– Знаешь, я уже думала, что никогда не испытаю такого.

Я хотела задать очевидный вопрос «Почему?», но решила, что это так банально и избито, что она сама ответит мне. Если захочет. И… она захотела.

– Я долгое время была в отношениях. Но после того как мы расстались, все пошло как-то очень странно. Бизнес – в гору, личная жизнь и здоровье – в пекло. Алкоголь, наркотики, таблетки. А вопроса «Что делать в пятницу?» даже не возникает! Ты как проклятый тянешься в эту обитель. Как заколдованный. Только там можно получить хоть какие-то эмоции. Ты ведь знаешь Альберта Мальборка?

– Да, Лоуренс представлял нас на одном из ужинов. Очень приятный человек.

Пришлось ответить штампом, так как моя правда, что ему я должна отдать земли Стаффордов и подставить Джейн, была совершенно не к месту. Не сейчас.

– На одной из вечеринок мы пересеклись с ним, – затаив дыхание, сказала Джейн, – ты же знаешь, как я люблю красивую обувь.

Джейн показала на желтые лаковые туфли у нее в руке.

Я улыбнулась.

– Я остаюсь в обуви, даже когда мы… – она не знала, как это назвать или как выразиться при мне, – скажем, на продолжении вечеринки. Там всегда так много народу. Но он как-то поймал меня. Мы трахались, не обращая внимания ни на кого. Это было так страстно. А потом мы встретились на следующей afterparty, потом на следующей и на следующей. В толпе он всегда искал и выбирал меня. А позавчера я переспала с его молодой мачехой на его глазах и в присутствии его отца.

Она грустно вздохнула.

– Такое ощущение, что я прервала нашу игру, наши свидания…

Я не знала, что ей ответить. Впервые в жизни я не знала, какие слова подобрать.

Что она хотела услышать? Что у них эксклюзивная любовь? Глубокие отношения?

Странно было видеть, как мечется ее обескураженная душа. Как она пытается найти хоть что-то светлое среди такого кипящего говна. Как она придумывает «высокие» вещи в невежестве. Как она цепляется за ниточки.

Но не нужно верить рекламе, господа.

Ты не сможешь скрыть грех, поставив на нем штамп «approved by heaven».

– Джейн, – я обняла ее, – малышка, это же оргии, а не свидания. И каждый знает, зачем и почему туда ходит. Если Альберту ты нравишься, то это его не остановит. Тем более ты очень понравилась его мачехе.

Я очень тепло улыбнулась и поцеловала ее в нос.

Она рассмеялась.

Мы пошли дальше вдоль Белых скал, я обняла ее за талию:

– Сколько раз она кончила?

– Раз пять, я думаю.

– Ну тогда ты практически в их семье, – рассмеялась я.

Джейн немного расслабилась.

Мы шли обнявшись, не торопясь, встречая рассвет. Нежный ветер. Могущество бьющихся волн. Приятная бархатистость земли под нашими босыми ногами. Звонкий смех Джейн. Ее секреты, которые подхватывал ветер и уносил вдаль, чтобы никто больше, кроме меня, их не слышал: ее боль, ее мечты, ее планы, ее надежды. Казалось, мы идем вдвоем по краю земли.

С тех самых пор мы стали ближайшими подругами.

А вы подумали, что Джейн и мой Лоуренс – любовники? Ха-ха, нет… их просто объединяю я. Вот такой вот винтик Могущественной Вселенной.

Он не чувствовал Джейн так, как я.

Для него Джейн была непривлекательная, потрепанная, когда он был зол, то использовал слово «потасканная». Ему становилось некомфортно и неудобно рядом с ней. Он чувствовал, что с ней он борется, как с мужчиной, за мое внимание. Она вызывала всю бурю негативных эмоций: злость, раздражение, неприязнь, отвращение, агрессию. Но запретить общаться с ней он не мог. Или не хотел.

Мы никогда не спали с ней. Хотя мне так этого хотелось… Как-то мы зашли в своих поцелуях очень далеко. Но она остановила меня, сказав, что я не готова спать с женщиной. Возможно, она сказала так, чтобы не потерять меня как клиента или подругу. Или мне просто хочется так думать.

Или всему виной был этот Мальборк. Который, как тень отца Гамлета, преследовал нас на каждом шагу. Или… брат Лоуренса Майкрофт. Или я ищу оправдания…

Джейн…

Ее образ жизни был моим помощником. Даже Джейн не была просто человеком в моей жизни. Она была, как и многие, инструментом.

Только сейчас, наблюдая за последствиями своего выбора, я вижу, сколько человеческих жизней я сломала. Но в те моменты играть с ними было просто непередаваемым блаженством. Я наслаждалась каждой пешкой и мастерски передвигала фигуры на доске.

Когда ты ощущаешь, что в твоей власти вся шахматная доска, ты забываешь, что тобой тоже могут играть.

Чертовы мазохисты… мы все. Мы остаемся с людьми, которые нас разочаровывают, делают нам больно. Издеваются над нами. Какая сволочь закладывает нам это в голову и душу?

Что за разрушительная программа?