Читать книгу Баба-Яга. Сага - Олаф Дарен - Страница 5

Детство своё Ага Ягинишна плохо помнила. Было это ещё в те предалёкие времена, когда Боги на землю спускались и среди людей жили. Она рано лишилась родителей, братьев и сестёр не было, и воспитывал её Род, где жила троюродная тётка по матери. Обижать не обижали, но и любовью не баловали. День за днём проходил в хлопотах по хозяйству и в каких-то детских забавах. И вот однажды девочку Агушу отправили в соседнее поселение отнести гостинцы к празднику. Дорога не близкая, но засветло туда и обратно успеешь не спеша. Девочка с плетёной корзинкой прошла уж полпути, когда вышла на перепутье трёх дорог, где на камешке сидела калика перехожая – старуха худая, в рваной грязной одежде.

– Подобру-поздорову, бабушка! – сказала Агуша.

– И тебе, девочка, не хворать!

– Бабушка, а почему у тебя глаза такие грустные? Может, ты голодная? Отведай хлебушка моего, тётушка только утром испекла! – сказала девочка и полезла в корзинку.

– Нет, дитя. Не голодна я. А печалюсь потому, что люди нынче злые да без меры жадные пошли! Душу свою пороками плотскими чернят! Законы предков не чтут! – с нестерпимой болью в глазах поведала калика.

– Да что ж ты наговариваешь, бабушка. Не все люди злые, жадные и тёмные. Вот у нас в селении все люди добрые. И помогают друг другу! И по закону Рода живут! Тебе, видать, какие-то нехорошие люди не в наших местах попадались. У нас здесь только хорошие живут!

– А ты вот сама хороший человек? Добрая ли ты девочка?

– Думаю, да, – робко ответила Агуша.

– И можешь чужому человеку при надобности отдать самое дорогое, самое ценное? – спросила нищенка.

– Ну… да.

– Тогда, девочка Ага, отдай мне своё колечко медное, что под сердцем носишь, – неожиданно сказала калика и пристально посмотрела в глаза.

Девочка не успела даже подумать, откуда калика знает её имя и откуда ей ведомо, что колечко то на плетёной верёвочке, под холщовой рубашкой от посторонних глаз скрытое, и есть самое дорогое и единственное, что от родителей осталось.

– Конечно, бабушка. Ежели тебе и взаправду так надобно! Бери, жалеть не стану! – Сняла с шеи колечко на верёвочке и протянула на раскрытой ладони.

Калика взяла колечко, и вдруг всё вихрем закружилось, молниями заискрилось – и перед девочкой во всей красе уже стоит статная женщина в богатой золотой одежде, в одной руке рог в виде полумесяца рожками вверх, а в другой – колечко медное.

– Ну что, девочка Ага, прошла испытание ты моё. Не пожалела ты чужой нищенке, калике перехожей, отдать самое дорогое, самое ценное. Так выходит, что сердце твоё чистое, а помыслы светлые! Ох, как же долго я тебя ждала, сиротинушка ты моя! Уж столько лет земных я на этом перепутье жду хоть кого с душой чистой, любовью наполненной. Ты такая первая! Пойдёшь ко мне в ученицы? Будешь дочкой моей названной?

– Да, Макошь-Матушка! С превеликим удовольствием и дочкой твоей, и ученицей стану!

Агуша хоть и мала была, но Богиню Макошь сразу по рогу изобилия в руках узнала. Испокон веков всякий люд знал, что пряха небесная – богиня Макошь – плетёт нити судьбы на полотне жизни для всего сущего. Богиня – хранительница рода и домашнего очага. Она покровительствует плодородию и деторождению. Сирот и слабых опекает и следит за исполнением закона воздаяния.

Матушка следит за тем, чтобы человек шёл по пути начертанному, постигая уроки жизни и обретая драгоценный опыт в каждом своём воплощении. Так посчастливилось маленькой сироте обрести небесную семью и открыть для себя мир бесконечных знаний и чудес.

Богиня подхватила девочку и улетела в Правь…

…Род – Бог-Творец всего мироздания – у истока времени отделил тёмные частицы Хаоса от светлых, и таким образом создал три мира и определил порядок в них.

Навь – мир тьмы и мёртвых. В Нави живут тёмные Боги, и сюда уходят души после телесной смерти. Души здесь отдыхают, восстанавливаются после тягот земной жизни, осмысляют свои ошибки и неправедные деяния, очищаются, чтобы переродиться вновь и вернуться в Явь, где им предстоит пройти новый жизненный путь уже в другом земном теле с учётом прошлых ошибок. Некоторые души не могут очиститься или совершили такие страшные злодеяния, что возможность их перерождения просто исключена. Тогда они превращаются в Навий, злых духов, и обрекают себя на вечные страдания в Пекле.

Пекло – это самое жуткое место в Навьем царстве, где навечно заточённая нежить, нечисть, ведьмы и Навии познают ужасы телесных и духовных мук.

Если же душа уже прошла свой полный круг перерождений и духовное развитие достигло истинной гармонии и любви ко всему сущему, то она возносится из Нави по золотому пути в Правь и получает там Светье тело. Это и есть смысл жизни, смысл бытия.

Правь – мир света, обиталище светлых Богов и душ, достигших полного просветления и гармонии. Правь – это Вечность, Знания и Блаженство.

Правь соткана из реальностей и пространств, которые окружают изначальный Источник света, созданный Богом-Творцом – Родом. Правь состоит из девяти небес. На самом нижнем небе находится Ирий, или, как его ещё называют, Рай. Ирий находится в небесах над Белой горой Алатырь, что возвышается в Рипейских горах, откуда течёт Белая молочная река, поэтому многие говорят, что Ирий расположен в Беловодье. Ирий небесный – это обитель человеческих душ, дивное место, где царит блаженство, покой и умиротворение. Погода в Ирии всегда ясная и праздничная: трава на лугах зелена, ручьи прохладны и чисты, ветерок чуть освежает, а солнышко согревает, кругом чудесные цветы и священные деревья с удивительными плодами. Много там чудес, так желаемых в Яви: растут яблоки молодильные, текут ручьи с живой и мёртвой водой. Всего там в изобилии: летают птицы дивные, плавают чудо-рыбы и резвится живность диковинная, а радости телесной и душевной нет предела. По праздникам великим собираются и пируют тут светлые Боги, а Врата Ирия открываются, и души праведников могут спускаться в Явь к свои потомкам – проведать, навестить их.

Светлые боги живут выше Ирия, или, правильнее сказать, ближе к изначальному Источнику света. Начиная с четвёртого неба и выше, живут Боги-Творцы. Макошь – дочь самого Рода и, по сути, женское проявление созидающей силы творца мироздания, и потому обитель Макоши аж на самом верхнем небе.

Явь – это видимая часть мироздания, физический, реальный мир, в котором обитают живые люди, гмуры, альвы, огры, тролли, звери, птицы и так далее. Встречаются, конечно, здесь светлые и тёмные Боги, духи, ведьмы, демоны, опять же всякая нежить в виде упырей, кикимор, русалок, мавок, волкодлаков и прочих.

Все три мира неразрывно связаны между собой, так как всё в мироздании сбалансировано и упорядочено. По этим законам существуют свет и тьма, день и ночь, зима и лето, жизнь и смерть.

Сложилось глубоко ошибочное мнение, что абсолютное зло в нашем мироздании – Тьма и её проявления. Это совсем не так – к сожалению, не так.

Хаос – абсолютное истинное зло, которое когда-то смог обуздать лишь Род – Бог-Творец. Смысл существования Хаоса – это разрушение миропорядка и уничтожение всего сущего во всех трёх мирах. Так время от времени Боги и Демоны Хаоса нарушают равновесие, и тогда начинаются страшные времена, требующие вмешательства как светлых, так и тёмных Богов, чтобы сообща искоренить древнее зло и вернуть вселенское равновесие…

…Макошь-Матушка подхватила маленькую Агу на перепутье трёх дорог в царстве Яви и птицей вознесла её в Правь, в свою обитель. Красота, конечно, там была неописуемая. Луга с сочной травой, деревья диковинные, чудные птицы и звери. Солнце здесь было огромным и ярким, но оно не слепило, а, наоборот, радовало глаз, согревало и успокаивало. Дивный, сказочный дом Матушки был сделан из облаков, белых и пушистых, но на ощупь он был твёрдым, бархатистым и приятно тёплым. В обители Матушки царили спокойствие, радость и блаженство.

У входа в дом стояли две девушки-близняшки и встречали с любопытством и восторгом.

– Матушка! Матушка! Как давно тебя дома не было! А кого ты нам в гости привела? А что это за девчушка такая? А она прямо из Яви? А она смертная? А почему она такая маленькая? Ой какая она хорошенькая! – наперебой галдели близняшки.

– Так, дочки! Прекращайте щебетать! Поздоровались да познакомились бы для начала!

– Здравствуй, Матушка! Здравствуй, девочка! – поклонились девушки.

– Меня Доля величают! – представилась первая дочка.

– А меня Недоля! – представилась и вторая.

– А тебя как величать прикажешь, гостья?

– Ага я, по батюшке Ягинишна, – поклонилась в ответ девочка.

– О как! «Ага Ягинишна… Ягинишна Ага, значит!..» – с притворной серьёзностью сказала Недоля.

И дочки вдвоём весело захихикали.

Матушка тоже заулыбалась, а девочка посмотрела на них, поняла, что никто её не думает дразнить, а просто шутят – тепло и по-родственному. Да и вообще всё вокруг казалось добрым, спокойным и родным, и от этого стало так хорошо, что она тоже стала заливаться смехом.

Макошь-Матушка приобняла девочку и сказала:

– Знакомьтесь, девочки! Это дочка моя названная, сестрица ваша новая! Любите её и помогайте во всём, а я её учить стану. Великий путь ей предначертан! А звать впредь мы её будем не Ягинишна Ага, а Яга. Ягуня!

Дочки весело вскрикнули:

– Привет, Ягуня!

И бросились её целовать и обнимать.

– Вот что, Яга! – серьёзно молвила Матушка. – Хорошо, дочки напомнили, а я как-то от радости такой внезапной и подзабыла. Бессмертной даже я тебя сделать не могу, но жить ты теперь будешь дольше, чем горы и моря-океаны живут!

Она наклонилась и поцеловала Ягу в лобик. Как будто звёздочка загорелась на лбу у девочки. Засияла цветами радуги и пропала. И Ягуня сразу почувствовала, что крупица божественной силы Матушкиной вошла в неё и не обычный человек она уж боле.

После недолгого отдыха сразу началась учёба. Сперва Яга изучала законы земных стихий: огня, воды, воздуха и земли. Потом устройство мироздания. Много времени и сил потратила она на постижение и осмысление устройства вселенной, порядка жизни и смерти. Изучила тайны физического и духовного мира, все земные языки и наречия, и даже язык животных. И только после этого Макошь-Матушка стала учить её колдовству, ворожбе и целительству.

Прилежно и добросовестно училась Яга, недюжинную смекалку и талант она показала. Но более всего Яге нравилось наблюдать, как Макошь-Матушка вместе с сёстрами близняшками садятся к пряхе и начинают таинство созидания судьбы. Из-под нежных рук Матушки прялись чуть видные небесно-голубые судьбоносные нити, определяющие начало, конец и направление жизни, а уже сёстры в строго отведённых местах на этих нитях вязали узелки. Где узелки вязала Доля, радость нечаянная или счастье безмерное ждали носителя судьбы. Где вязала Недоля, наоборот, беды и горечи великие выпадали на пути жизненном. Так вот незатейливо Матушка с дочками и определяли судьбу всего сущего и даже Богов.

Когда Яга чуть подросла, она стала изучать боевое колдовство и ратное дело. Учил Ягу боевым искусствам сам Бог Перун. Строгий он был безмерно, но она так старалась, что заслужила симпатию и одобрение одного из самых суровых Богов Прави. Освоила она все мыслимые виды оружия, но особо ей нравилось биться метлой. Да-да, именно метлой. Однажды Яга хлопотала по хозяйству и подметала дорожки в саду, как вдруг на неё неожиданно напал воин, закованный в доспехи и вооружённый двумя секирами. Это была идея Перуна – он отправил другого ученика, чтобы тот внезапно набросился на Ягу. Очень уж хотел посмотреть Перун, как выкрутится его лучшая ученица. Яга же не только дала достойный отпор вооружённому сопернику, но и метлой так отходила его, что Перун ещё не одну седмицу восхищался девушкой и ввёл в тренировки других учеников обязательные навыки боя на мётлах.

Долго ли, коротко ли, но Яга выросла и превратилась в красавицу писаную, которая в совершенстве владела всеми известными в трёх мирах знаниями и навыками колдовства. А в ратном мастерстве ей можно было поискать соперников даже среди верховных Богов.

И вот однажды Макошь-Матушка позвала девушку.

– Ягуня! Дочка! Пора поговорить нам о делах важных.

– Да, Матушка! Конечно. Слушаю тебя внимательно.

– Обучение, дочка, ты своё закончила, пора тебе и узнать, для чего ты столько времени провела в занятиях усердных и тренировках изнурительных. Отныне ты воин, стерегущий границу миров, смотрительница за вратами в Навь и гроза тёмных навьих духов и нежити. Жить впредь будешь на границе Нави и Яви в лесу дремучем в избушке сторожевой. Избушка та непростая, стоит она прямо над вратами в Навь, на двух пнях, один пень – над входом в мёртвый мир, другой – над выходом в живой. Избушка та командам обученная. Скажешь заветные слова: «Избушка! Избушка! Повернись к лесу задом, а ко мне передом! – и она на пнях поворачивается и врата открывает. Скажешь: «Избушка! Избушка! Повернись к лесу передом, а ко мне задом!» – обратно поворачивается и закрывает.

– Поняла, Матушка, службу эту с готовностью принимаю и нести её, себя не жалеючи, обещаю! – поклонилась Яга.

– Вот тебе, дочка, подарки для твоей службы крайне потребные. Надевай сапожки золотые, один мёртвый, другой живой. В этих сапожках ты, Ягуня, сможешь в любой момент в мёртвый или живой мир по желанию попасть, и никаких врат открывать не надо. Каблучками стукнешь друг об друга – и ты враз в другом мире окажешься. Но закон один соблюдать надо: по земле в Яви ты в них ходить не сможешь, потому как на что мёртвый сапожок наступает, всё умирает враз, на что живым встанешь – наоборот, оживает. Так что, как в Яви очутишься, сразу ступу себе мастери и заклятие воздуха на неё накладывай, в этом мире тебе только летать положено. Правда, в избушке сторожевой и окрест можно и пешком ходить, колдовство там сапожек не действует. Вот ещё тебе пояс серебряный с подвесками. Ты теперь, дочка, власть в живом мире над временем имеешь. Утро, ночь и две зори тебе теперь подвластны. Остановить время можешь, ускорить аль замедлить, даже вспять пустить можешь, но только в одном дне сила эта – от восхода солнца до следующего. Ежели после восхода солнца время остановишь, замедлишь или вспять запустишь, то до следующего восхода оно ускорится и всё равно своё возьмёт, нагонит.

– Ясно, Матушка. Спасибо тебе сердечное за дары твои богатые и за любовь твою материнскую, спасибо за воспитание и обучение!

Поклонилась Яга Богине, обнялась и поцеловалась с близняшками. Слёзы на глазах у всех навернулись, носы зашмыгали.

– Погоди ещё, милая! – сдерживая волнение в голосе, сказала Богиня. – Повзрослела ты совсем, а красавицей-то какой стала! Придёт время – и сердце твоё девичье узнает любовь к мужчине настоящую. Одно запомни, что суженый твой тот, кто в бою тебя честном победить сумеет.

– Поняла, Матушка.

– Ну, не грусти, доченька моя любимая! Свидимся скоро. Я всегда рядом буду! – Богиня подошла и поцеловала Ягу.

Яга закрыла глаза, чтобы удержать слёзы, а когда открыла, то уже стояла на поляне в каком-то дремучем лесу и смотрела на небольшую избушку на двух пнях.

– Мда-а-а… Не терем расписной, конечно! Ну что ж поделать! Не всё ж время в Прави нежиться. Пора и службу послужить, да и жизнью новой пожить! – взбодрила себя Яга и принялась за дело.

Круг вокруг себя прутиком на земле начертила и прошептала:

– Царь лесной, батюшка лесовой, на зов мой откликнись, на зов мой приди, с добром ко мне явись, правдой поделись.

Лес зашумел листвой, ветер загудел в вековых деревьях, на опушке поляны раздвинулся густой кустарник, и оттуда осторожно вышел маленького росточка хозяин и смотритель этого леса – Леший. Издалека похож на пенёк: кожа цвета древесной коры, одежда мхом поросшая, то ли волосы, то ли ветки кустарные на голове всклокоченные, а лица и подавно не видно, всё бородой бурой заросшее.

– Это кто ж меня, хозяина леса, тревожить удумал, кто словами тайными меня вызывает, от дел важных отвлекает?! – зло спросил Леший.

Девушка подняла руки вверх ладонями к лесу, втянула воздух носом, глаза закрыла и замерла на время. Чуть погодя открыла и пристально посмотрела на Лешего:

– Ягой меня величай, так Светлые Боги меня в Прави нарекли. Ими же сюда службу нести поставлена. Я теперь Страж Врат в Навий мир да смотритель за порядком назначенный! И потому ответ держи, «хозяин»! Что ж у тебя в лесу, тебе вверенном, нежить резвится, мертвяки гуляют, ведьмы на волкодлаках катаются? Что же ты, делами важными так занятый, порядок не наведёшь, погань эту тёмную не выведешь? Али тебе животин замученных, и дубрав, загаженных не жалко? Али душа твоя не скорбит, не плачет по человечьим детишкам и их родителям, невинно тут замученным?

Леший испугался не на шутку, упал на колени, отчего совсем на пень стал похож:

– Не губи, Хозяюшка Яга! Ох старался я эту погань тёмную повычистить, ох пытался я эту нежить лютую повывести! Но куда мне, старому да малому! Они меня и прутьями дубовыми побивали, и зубьями острыми кусали, и когтями жуткими рвали, и огнём колдовским поджигали! Ох натерпелся я от них, Хозяюшка! Сторонюсь теперь им на глаза показываться. Хоронюсь теперь, чтоб на пути не встретиться. Выручай, Хозяюшка, помогай, Ягунечка! Клянусь, Хозяйка могучая, я тебе службу верную нести буду, помощи твоей век не забуду.

– Службу твою принимаю, да клятву твою закрепляю! – молвила Яга. – Первым делом смастери мне ступу дубовую, чтоб летать в ней могла без стеснения. Метлу отстругай мне калёную, чтоб и мела при надобности, и врагов крушила без жалости. А там и поглядим, как нежить всю в лесу извести да порядок навести.

Не успела зорька вечерняя опуститься, как перед Ягой стояли огромная дубовая ступа толчёная и с орешника метла струганная, в костровище надёжно закалённая. Яга сосредоточилась и тихо зашептала слова тайные. От её рук начало изливаться свечение ярко-синее, окутало ступу и метлу, те поднялись в воздух, покружились и медленно осели на траву, а свет исчез. Яга ловко запрыгнула в ступу, подхватила метлу, по-молодецки свистнула, метлой оттолкнулась и стремительно взлетела в высь небесную как ястреб хищный. Там чудные круги, повороты и вращения вытворять начала на скорости немыслимой, а потом камнем упала вниз, в аршине от земли ступа резко остановилась, а довольная и раскрасневшаяся девушка спрыгнула на землю.

– Добро получилась! Молодец, Леший, постарался! Теперь и за дело браться можно.

– Хозяйка Яга, кто ж на ночь глядя с силой тёмной воевать-то идёт, они ж в ночи только сильнее и опаснее становятся! – испугался Леший.

– А мне что ночь, что день подвластны! Да и идти негоже. Полечу я, миленький, и отродье это навье повыведу! – недобро улыбнулась Яга. – А ты, пока меня не будет, хозяйством займись. Баньку сруби, избу вымети, дров наколи, колодец вырой.

И Яга тут как крикнет:

Небо враз потемнело, гром страшно загремел, да ураганный ветер взвыл. Яга вскочила в ступу, подхватила метлу, из которой вдруг вспыхнуло пламя лютое, не стихающее, и улетела в лес.

Три дня без передыха билась Яга. Крики жуткие раздавались, пожары по лесу не унимались, и лишь под конец третьего дня вернулась к избушке. Леший рад был радёхонек, что Хозяйка его новая целой возвратилась, да ещё и с победой желанною. Он и баньку растопил, и кроватку в избушке застелил, ужин накрыл да сока берёзового нацедил. Яга без сил вернулась, бледная да измученная вся, но глаза радостно светились.

– Ну что, хозяин чащ, дубрав и косогоров! Погоняла я навье отродье! Почти всех их повывела, на корню эту нечисть повыжегла! Ты не бойся, поутру в лес иди, косточки их найди, сюда всё принесёшь, будет нам из чего ограду поставить, чтобы всем видно было, чем всё закончится для дел тёмных, непотребных.

– Конечно, Хозяйка! С утра всё соберу, к вечеру ограда готова уж будет! – с восхищением в голосе отозвался Леший.

Яга попарилась, помылась, чуть перекусила и спать легла. Спала беспробудно аж до следующей вечерней зорьки. А когда вышла из избушки, уже и оградка костяная готова была. И опять вскочила в ступу она и понеслась в лес добивать врагов оставшихся. Ох и долго эта битва продолжалась! Потому как вся нежить, успевшая в Явь просочиться, расплодиться и разбрестись по земле русской, прознала, что Страж новый у Врат Навьих объявился, и все возвращались и одолеть Ягу пытались. С Нави же в Явь пробраться тоже у тёмной силы никак не получалось – надёжно Врата были стражем запечатаны.

Всех побеждала Яга, всю нежить истребляла без колебания. И не оградка, а частокол огромный вырос вокруг избушки. Так и продолжала она нести службу свою нелёгкую. По всему лесу заклятья охранные да боевые поставила, уже самой и летать не надо было – колдовство своё дело исправно делало. Хлопок на весь лес раздастся – это упыря разорвало на кусочки малые, наступил, значит, на разрыв-траву заговорённую. Крик лютый разносится – значит, ведьма горит ярким пламенем, гриб-огневик заколдованный сам догонит, на него и наступать не надо. А коли вой истошный – значит, волкодлака змеиные деревья душат да под корни затягивают. Исправно всё у Яги было слажено. Комар в лес залетит, а колдунья уж и о том знает. Так потихоньку и иссяк поток нечисти. Скучать стала Яга, время свободное появилось.

Начала тогда Яга из леса улетать, отлучаться. По миру летала, людям добрым помогала, сирот спасала и в бездетные семьи отдавала. Много чего посмотрела, многим себя показала. А дел добрых сотворила – без счёта. Так потихоньку в Яви уж и не сыскать было человека, про Ягу не слышавшего, с поклоном и благодарностью о ней не вспоминавшего.

Богиней её называли. Ягуней аль Ясуней ласково величали. Щедро одаривали, песни да былины хвалебные складывали.

И вот однажды, когда Яга улетела из леса по делам своим важным, колокольчик тревожный в голове зазвучал у неё. Охранное заклятье в лесу сработало, значит, гости незваные пожаловали. Остановилась Яга в полёте своём стремительном, начертила рукой в воздухе фигуру замысловатую, серебром картина вспыхнула, и увидела она тотчас, что четыре богатыря-великана могучих в её лесу. Ну что ж, надо возвращаться – гостей встретить, разузнать, по какой такой надобности пожаловали.

А тем временем на конях боевых в лес въехали богатыри: Дубыня, Горыня, Усыня и Велияр Суревич. Про Дубыню в народе сказывали, что дубы столетние с корнем вырывает. Про Горыню, что горы ворочает высоченные. Ну а Усыня своими усами длиннющими может сомов огромных ловить и из реки играючи выкидывать. Про Велияра Суревича народ безмолвствовал, но богатырям-великанам он по силе и умениям не уступал точно. Да и относились они к нему как к старшему, с большим уважением, и по батюшке величали с глубоким почтением. Богатыри шумели, хохотали и были в очень задорном настроении. Один Велияр Суревич молча ехал, в глазах печаль стояла.

Таким его богатыри и встретили в начале лета. Помог он им шибко. Взялись они биться тогда в поле чистом с ратью несметной кочевников. Силы свои богатырские переоценили воины, теснить их стал враг бесчисленный. И уж прощаться меж собой начали, как вдруг с обратной стороны сечи неистовой в воздух стали взлетать отсечённые вражьи головы. Крик жуткий поднялся кочевников, дрогнул строй рати вражеской, расступился… и средь них богатырь могучий явился. Палицей своей огромной богатырь вертел как пёрышком, щитом заострённым крутил как блюдцем. Палицей махнёт, щитом рассечёт – и на двадцать аршин, как колосья из-под косы наточенной, враги разлетаются во все стороны. Не успели враги опомниться, а богатырь уж полвойска побил играючи. Поднажали богатыри воспрявшие и разнесли всё войско вражеское.

После боя Дубыня, Горыня и Усыня поклонились богатырю великому, поблагодарили за спасенье своё нечаянное. Пировали седмицу11 без малого, обмывали победу великую, да знакомство новое. Только вот богатырь тот молчал, как правило, тосковал о своём тихонечко. Так и побратались они с Велияром Суревичем и уж после путь вместе держали. Врагов окрест всех повывели, нежить тоже давно не встречалась. И решили тогда богатыри в лес колдовской наведаться, где живёт великая колдунья Яга-воительница. Про подвиги её наслышанные, захотели богатыри воочию убедиться в силе её и красоте непомерной. Так не спеша и добрались до леса колдовского и до частокола, из костей сложенного.

А Яга уж в избу вернулась, гостей поджидала. Как только воины зашли в калитку, то сразу из избушки вышла и предстала пред ними девушка красоты дивной и стати чудной.

– Гой еси, гости незваные! Исполать вам, добры молодцы, что подвигами ратными очищаете землю русскую!

– Мир твоему дому, Яга-воительница! – поклонились богатыри.

– И правду сказывают, что Боги красой тебя не обделили, – с восхищением продолжали воины.

Но Яга их слышала вполуха. Всё внимание её приковал богатырь, чуть позади всех стоявший. Как глаза его грустные увидела, голубые, что озёра горные, так пропала девушка, утонула в них и забылась, аж дышать трудно стало, и сердце зашлось часто-часто.

Богатырь синеглазый тоже взор с Яги не сводил. Так и стоял с открытым ртом, не моргал и не шелохнулся.

– Неужто ты, Яга, и воительница такая же грозная, как и красивая? – в шутку спросил Усыня.

Яга вздрогнула, наважденье чуть отпустило, и она задорно ответила:

– Ну грозная не грозная, а поражения ни в одной схватке не знавала ещё!

Воины засмеялись, Велияр Суревич тоже вздрогнул и прикрыл рот, а вот Усыня не унимался:

– Так у тебя поединки-то, поди, только колдовские, и то с упырьками да ведьмочками были! Где ж это видано, чтобы девка богатыря в честном бою победила? – И все богатыри, кроме Велияра, засмеялись ещё громче.

Яга раскраснелась и молвила:

– Ну, коли ты такой воин великий, богатырь могучий, так попробуй сам девку победи! А коли победишь, то желание твоё любое исполню!

– Так уж и любое? – недоверчиво спросил Усыня.

– Какое пожелаешь! Слово Яги золотой ноги даю!

– Принимаю бой! – Усыня враз посерьёзнел, взял в десницу меч, но из ножен не стал доставать, побоялся девушку ранить ненароком и начал осторожно приближаться.

Яга свистнула, и к ней в руки враз влетела метла. Тут такое началось. Искры летят, земля дрожит, пыль столбом. Ох уж и досталось Усыне. Через час обессиленный богатырь рухнул на лужайку перед избушкой, и бой был окончен.

Богатыри были просто растеряны, и самолюбие мужское ущемлено, и за товарища обидно было. Дубыня выступил вперёд:

– А ну-ка, Яга, принимай теперь бой от меня!

Приняла бой Яга, и Дубыня был повержен. То же и с Горыней случилось. Приуныли богатыри поверженные и с надеждой на Велияра Суревича глядят и упрашивают:

– Не подведи, брат! Восстанови честь богатырскую! Прими бой! Победи Ягу могучую!

Не хотел Велияр битвы этой, но и отказать побратимам не мог:

– Прости меня сердечно, дева Яга, но и от меня бой прими честный!

И богатырь вышел вперёд.

– Не винись, богатырь, бой твой принимаю и своё условие сохраняю! Ты победишь – твоё желание исполню. Я победу одержу – не обессудь, воин, ты моё исполнять будешь!

И Яга приготовилась к битве.

Три дня бились Яга и Велияр Суревич. Рубка страшная была. На второй день метла закалённая поперёк переломилась, так Яга из избы меч-кладенец вынесла и бой продолжила. К концу третьего дня Велияр Суревич хитрым приёмом выбил меч у Яги, подхватил девушку стройную, вместе с ней прыгнул, в воздухе перевернулся и упал на нее, к земле прижав всем телом.

– Ну что, Яга, сдаёшься? – тяжело и часто дыша, прямо на ухо спросил богатырь.

От шёпота этого мурашки по всему телу побежали у Яги, силы её окончательно покинули, и она перестала сопротивляться. Чуть голову отвела, чтобы глаза синие увидеть, и тихо молвила:

– Да, богатырь! Твоя взяла, твоя воля!

Не вставая с девушки, Велияр Суревич продолжал:

– Тогда желание исполняй по уговору нашему!

– Какое желание твоё, воин, будет? Всё исполню!

– Замуж за меня иди! Стань женой моей любимою!

Яга чуть сознание не потеряла от чувств нахлынувших. Вспомнила она завет Макоши-Матушки о том, что суженый её в честном бою победит, и потому чуть слышным голосом ответила:

– Согласна я… Буду женой твоей верной до скончания своих дней. И любить тебя беззаветно буду!

Счастливый богатырь вскочил с земли, девушку с рук не выпуская, и закружил её по поляне, нежно прижимая к груди своей. И вдруг богатырь в медведя исполинского превратился, на задних лапах кружится, Ягу лапами огромными медвежьими обнимает.

Но не испугалась Ягуня, а поняла сразу всё:

– Любимый мой, так ты сам Велес – Бог светлый!

– Да, любимая, так это! – ответил медведь. Кружиться перестал и аккуратно поставил девушку на землю. – Но ты зови меня Велияром. Уж сроднился с именем этим! Почитай, какой век в Прави брожу с ним.

– А почему же ты, Велиярушка, грустный такой был и в Прави столько времени уже маешься?

– Маялся я, любимая, потому что Перун Сварожич меня с Прави выгнал. За дело, надо признать, выставил. Не смог я совладать со страстью своей, чувствами, и увёл жену его Диву Додолу. Но как прознал Сварожич про измену эту, осерчал на меня нешуточно и на бой меня вызвал. Бились мы люто и долго, но победу никто так и не одержал. Вот тогда и изгнал меня Перун из Прави до времён, пока чувства мои к Додоле не остынут. Так и бродил я по Яви, кручинился, а тут как увидел тебя, любушка моя, так про всё на свете забыл, сразу влюбился до потери памяти. Теперь в Правь тебя, любимая моя, забираю, свадьбу гулять будем с Богами светлыми!

– Так тому и быть! – покорно ответила девушка.

Попрощавшись с богатырями поверженными, что от удивления безмерного и чуда нежданного глаза выпучили и дар речи потеряли, Велес круг на земле начертил, с Ягой посерёдке встал да прошептал:

– Сварга, дом родной, для сына своего врата открой.

Ураганный ветер подхватил их и вмиг в Правь унёс. Там уже всех родных и близких о событии таком радостном известили и на свадьбу пригласили. Но не приняла невесту мать Велеса Амелфа, невзлюбила она Ягу сильно. Амелфа Яге улыбается, а сама думает: «Вот сын непутёвый, привёл полукровку смертную, без роду и племени, не пара она Богу великому, не стать ей женой Велеса!» И задумала она избавиться от неё.

Когда Ягуня баню жарко натопила и зашла париться, к свадьбе готовиться, Амелфа тайком заперла баню, и невестка не смогла из неё выбраться и угорела в ней насмерть. Потом тайно от всех спрятала тело Яги в гроб дубовый и перенесла его в Явь, а там пустила плавать по Хвалынскому морю. Спохватился жених, невесту свою давай искать. Нет её в Прави, и всё. Велес тогда колдовать начал, свою любимую вызывать. И открылась ему правда страшная, что любимая убита и в Яви в гробу-колоде на волнах морских плавает. Ох, как кричал от боли сердечной Велес, как горевал страшно, когда узнал, что невеста его погибла, сгинула! И время ушло, чтоб водой живой её воскресить, и убийца безнаказанный исчез без следа. Но не сдался Велес, не сломался и отправился он в Навье царство к самому Чернобогу, спасать невесту свою, чтобы к жизни её вернуть.

Долго ли коротко ли, но через горы чёрные высокие пробрался да озёра тёмные глубокие переплыл, через Пекло страшное огненное перешёл. И добрался Велес до самого Чернобога и просить того стал:

– Тёмный Бог Чернобог, хозяин Навьего царства, пришёл просить тебя за любимою свою, невесту мою убиенную! Отпусти её душу чистую, пусть в Явь вернётся, в теле своём прежнем возродится. А я тебе любую службу выполню, любую цену уплачу!

Задумался Чернобог и спрашивает:

– А правда ли, Бог Велес, что на гуслях ты играть умеешь?

– Да, Навий царь, владею гуслями!

– Порадуй слух, разбавь скуку тёмную, сыграй!

Велияр щёлкнул пальцами – и в руках из ниоткуда появились гусли дивные, чистым серебряным светом всё вокруг сразу заполнилось, и мрак навий рассеялся. Нежно коснулся струн – и заиграла мелодия чистая и грустная, красоты неописуемой, до самой глубины души пробирающая.

– Удивил ты меня, Велес, порадовал! В жизни ещё такого не слыхивал! Пусть по-твоему будет – Ягу в Явь отпущу, а ты в уплату подле меня останешься, будешь на гуслях мне играть да тоску разгонять. А тебя, Велес, отпущу лишь тогда, когда слух мой насладится.

Велияр почувствовал, что хитрит тёмный Бог и надолго он в Нави останется, но другого пути и не было.

– Пусть будет так, Чернобог! Принимаю волю твою! Отпускай невесту, а я подле тебя останусь в услужении.

Чернобог стукнул посохом по полу каменному, и в тот же миг где-то в Хвалынском море в плавающем гробу дубовом открыла глаза девушка Яга и резкий вдох сделала. Не поняла Яга, где оказалась и что с ней приключилось, – лежит, кругом темно, тесно, да волны по дереву бьются. Яга напряглась да как ногами, руками вдарит пред собой, крышка дубовая и отскочила. Села, вдохнула свежий морской воздух, по сторонам осмотрелась, а кругом море лишь плещется, конца-краю не видно. Вспомнила она сразу, как свадьбу её с любимым расстроили, дверь в бане подпёрли и от жара жуткого сомлела она.

Не растерялась Яга: три раза по-молодецки свистнула, три раза в ладоши хлопнула и ступу свою верную призвала. И полудня не прошло, как Яга уже летела домой. В избушку прилетела, печь затопила, начала колдовать – любимого вызывать, но ничего у неё не получилось. Села тогда Яга на лавочку и заплакала горько:

– Где же ты, Велиярушка? Где же ты, родненький? Что же там в Прави случилось, что приключилось?

Так проплакала невесть сколько. Но слезами делу не поможешь, и решила Яга совета у Матушки спросить. Уголёк из печки взяла, на полу нарисовала ромб с точкой в центре, встала в него и прошептала:

Вдруг ветром окна в избе распахнуло, жаром из печи полыхнуло – и в центре комнаты появилась Богиня светлая.

– Ягуня! Доченька моя! Ну слава Роду!

– Матушка! – вскрикнула девушка, подбежала, крепко обняла и зарыдала. – Одна ты мне помочь сможешь! Ты же мою судьбу сама создавала, нить жизни сама направляла. В Прави со мной беда приключилась – угорела в бане, очнулась в море, одна в гробу на волнах качаюсь и ничего не понимаю.

– Знаю, доченька, знаю! Мы там в Прави все места себе не находим! Велес тебя спасать убежал да и пропал в Навьем царстве, а тебя вдруг не видно стало ни в подземном мире, ни в других. Но я-то наверняка знаю, что жизнь твоя хоть и прервалась на время, всё одно продолжаться будет ещё очень долго.

– Ой, Матушка, беда! Что же со мной приключилось, что же такое страшное с нами случилось – Велеса как только не звала не призывала, не слышит он меня, не чувствую его я!

Макошь-Матушка тогда глаза закрыла и замерла так ненадолго, потом уже продолжила:

– Вот что я тебе, дочка, скажу. Свадьбу вашу расстроить решили. И потому в бане заперли и умертвили. А тело тайком в Явь отправили, в море спрятали. Жених же твой, как узнал это, горевал страшно и потому дошёл до самого Чернобога и твою жизнь на свою выменял. Теперь в услужении у него мается. Вот поэтому, Ягуня, ты его и не чувствуешь, не видишь. Потому как даже тебе, Стражу Врат Навьего царства, про всё в Нави и Яви ведающей, в Чертоги Чернобога путь отрезан. Ни колдовством, ни силой не сможешь ты ни заглянуть, ни пробраться туда. Вот так.

– А когда ж отпустит его Чернобог? Когда ж я любовь свою увижу?

– Ох, не знаю, дочка, время в Нави по своему кругу ходит, в Яви – по своему. Одно скажу: сам Чернобог его не отпустит, а вызволить его только хитростью можно.

– Матушка! Подскажи, что за хитрость? Как же мне любимого спасти?

– Тут, дочка, я тебе не помощница, но знай, что рано аль поздно к тебе за помощью богатырь русский пожалует, в нём кровь самого Велеса почувствуешь, не ошибёшься. В его роду много поколений кровь Бога передавалась, но лишь в нём одном силу наберёт и проявится. Так вот только этот богатырь и сможет тебе помочь Велеса из Навьего царства вернуть. Так что жди, дочка, и верь, и все у тебя сладится.

Так и начала Яга ждать. Ох и долго она ждала! Так и вылетать из леса перестала, всё больше времени в избушке проводила за чтением древних книг колдовских. Не прошло и тысячи лет, как ходоки за помощью колдовской тоже потихоньку иссякли. А потом – эка невидаль! – стали вообще приходить злыдни всякие, просить сглаз навести иль порчу лютую на людей беззащитных, обратить в гада ползучего иль козла бодучего. С такими просителями Яга была суровой и метлой им так под зад давала, что те пол-леса летели, громко падали и потом ползли восвояси несолоно хлебавши.

От их языков чёрных пошла молва по миру, мол, в лесу колдовском Баба Яга живёт, злая ведьма, детей жрёт, путников изводит, ну и другие небылицы и гадости. Ну а у народа-то как? Язык болтает, а голова не знает. Так люди и стали из одного поколения в другое брехню передавать, преумножать и приукрашивать. Лишь волхвы, колдуны да ведьмы истину о Яге ведали, но она при них так и оставалась. А годы шли и шли. Яга же ждала и верила.

И вот однажды Яга почувствовала, что к её лесу подошёл тот, кого она так долго ждала. Сердце защемило, голова закружилась, ноги подкосились. Только сил и хватило сесть на лавку:

– Баня! Фаня! Быстро в лес! Гость к нам идёт! Проследите, чтобы с пути не сбился аль обратно не свернул! Жду я его очень! Давно жду!!!