Читать книгу Милый Гектор - Олег Агранянц - Страница 9

8. Только факты

Ржавцев жестом подозвал официанта. Спросил Индейкина:

– Вам что-нибудь заказать?

Тот отказался.

– А мне надо. Не каждый день обвиняют в убийстве! Причем голословно. И даже не голословно, а на основании литературного прецедента. Есть человек с инициалами Раскольникова, и есть убитая старуха, а посему местные Шерлоки сразу начинают искать топор. Вот если бы сейчас обнаружилась задушенная дама, они тут же бы арестовали бармена и стали бы его пытать, где Яго. Разве не так?

– Я всего лишь посольский дьяк. Я только собираю факты.

– А кому теперь нужны эти факты? Старуху схоронили. Книга захлопнута. Сказка на совести сказочника. Щелкунчики вернулись в свои коробки.

– В том-то и дело, что не вернулись. Понимаете, какая дальше вышла катавасия… После беседы со следователем, о которой я вам докладывал, ваша школьная подруга Зайчикова Елена сразу отправилась в Москву… Вы ей сказали, где работаете?

– Да. Но не уверен, запомнила ли.

– Запомнила. Шестого января она беседовала со следователем в Ленинграде, а уже двенадцатого приехала в Москву. Сначала пыталась встретиться с Таганкиным М. С., но он оказался в командировке, и четырнадцатого встретилась с Барсуковым Н. А.

– Вот ведь как развернулись дела! Сначала машина, которую угнали. Потом визит к Зайчиковой. Потом приписывают убийство. И что еще? Мы снова посмотрим кино?

– Посмотрим.

На экране появляется Барсуков. Он в той же поношенной кожаной куртке, сидит неподвижно, как врос в стул, поджав плечи.

– Осунулся, – прокомментировал Ржавцев. – Совсем Барсука запугали. Он милицию боится.

Голос следователя:

– Барсуков Николай Антонович. Четырнадцатое января 1987 года. 12 часов 30 минут.

9. Допрос Барсукова Николая Антоновича

Следователь. Посмотрите на эту фотографию. Узнаете ли вы эту женщину?

Барсуков. Узнаю.

Следователь. И кто это?

Барсуков. А не знаю. Стоял я около нашего института, а она подходит.

Следователь. Вы с ней раньше встречались?

Барсуков. Не встречался. Я с такими, гражданин следователь, не встречаюсь.

Следователь. Почему она к вам подошла?

Барсуков. Не знаю.

Следователь. Но она к вам подошла?

Барсуков. Подошла.

Следователь. И что сказала?

Барсуков. Спросила, как найти Ржавцева.

Следователь. И вы ей ответили?

Барсуков. Я ей ответил, но, с другой стороны…

Следователь. Постарайтесь подробнее вспомнить разговор, Николай Антонович. Память у вас хорошая?

Барсуков. Хорошая.

Следователь. Ну так рассказывайте.

Барсуков. Значит, так. Стою я около института, а она подходит и спрашивает, как найти Ржавцева. «Так ведь он уехал», – отвечаю. «Когда вернется?» – спрашивает. «Оттуда, – говорю, – гражданочка, не возвращаются». Она так и обмерла: «Помер, что ли?». Я молчу, головой киваю: вроде бы да, а вроде бы нет. А потом уклончиво: «Помереть вроде и не помер, но если и вернется, то нескоро». Она подумала чуток, потом спросила: «Его, что ли, посадили?». Я опять же молчу и головой киваю: вроде бы да, а вроде бы нет. А потом многозначительно: «Всех нас когда-нибудь посадят». Тогда она меня спросила, не дурак ли я, причем, особо отметьте, употребила не «дурак», а похожее неприличное слово на букву «м». И тогда я ей строго: «Покажите документы, гражданочка. Всякие тут ходят. Может, вы шпионка». Она меня еще раз назвала тем же неприличным словом, сказала, что я большой-большой… и ушла. Но, отметьте, я так и не выдал, где находится Ржавцев. Оскорблению подвергся, но не выдал.