Читать книгу Пластмассовые лица. Часть вторая - Олег Авгуров - Страница 3

Обычно в кинотеатре Реддинга собиралось не очень много народа, и основной публикой, как правило, была молодёжь. Но в эту субботу всё было иначе: свободные места в зале отсутствовали. Возле стен по бокам и сзади толпились люди: они были готовы смотреть фильм даже в таком положении. Однако многие желающие не смогли попасть на премьеру. Они продолжали дежурить возле входа, а некоторые, особо активные, периодически предпринимали попытки пробраться внутрь, но кинотеатр был просто неспособен вместить больше.

Изначально многие не одобряли выбор профессии Джона Вайера, так как актёры явно служили другим богам, но, когда жители города увидели «Книжную любовь» и «Поющие мечты», они искренне порадовались за своего птенца, который с таким головокружительным успехом вылетел из родного гнезда. Одним словом, все были в предвкушении и ждали чего-то особенно прекрасного. Чувствовалось, как синхронно ускорилось сердцебиение всех, кто был в кинозале, когда свет погас и зазвучало: «В главных ролях: Джон Вайер…» и на экране появилось знакомое лицо.

Кстати, по заказу кинокомпании «Дримс Пикчерз» в Реддинг был приглашён репортёр, который должен был осветить в прессе это событие – премьеру «Граней любви» в родном городе Джона Вайера.

Однако новый фильм с участием Джона поверг публику Реддинга в настоящий шок. Зная специфику городка, фильмы подобного содержания сюда просто не привозили, так как здесь они явно не пользовались спросом, но этот фильм никто не стал цензурировать, потому что на фильмы Джона Вайера, как правило, ходили все без исключения.

Сейчас же разворачивалась совсем иная ситуация. Пришедшие на премьеру зависли в явном напряжении. Около десятка человек ушло прямо с сеанса, так и не дождавшись финала. В некоторых сценах, особенно в сцене, где Джон крупным планом целует другого мужчину, прокатилась волна недовольства по залу. Зрители уже открыто демонстрировали своё негативное отношение к происходящему на экране. Некоторые требовали остановить показ прямо сейчас.

В итоге сеанс действительно был остановлен. Люди не торопились расходиться, бурно шумя и обсуждая фильм. Каждый хотел высказать своё мнение. Из толпы доносились грубые реплики в адрес фильма и роли Джона Вайера.

– Как он мог? Решиться играть такое! Какой позор!

Один из зрителей выкрикнул на живого старичка, который в это время появился на выходе:

– Старина Харви, что ты нам включил?

– Так я это… – остановился старичок. Он нервно поглаживал свою абсолютно белую бороду, и глазки его быстро бегали из стороны в сторону в поисках оправдания случившемуся. – Это ж… Это же наш Джонни, – наконец выдавил он. – Я не думал, что это…

Старичок пожал плечами, не находя больше нужных слов.

Из числа зрителей вышел весьма статный, слегка полный человек преклонного возраста. С виду он, вроде бы, излучал простоту и дружелюбие, но если внимательно присмотреться – где-то глубоко в глазах явно читалась опасная хитринка. Он умело камуфлировал её под обличием доброты и простодушия. Это был пастор – человек, пользующийся большим авторитетом:

– Уважаемые жители Реддинга, прошу всех успокоиться и не галдеть. Мы – цивилизованные люди. Пожалуйста, соблюдайте правила приличия! Не надо устраивать балаган!

Слова проповедника самым волшебным образом подействовали на толпу. Люди начали приходить в себя.

– Родители Джона здесь? – задал проповедник вопрос. Ответа не последовало. Кто-то из толпы выкрикнул:

– Позор им! Позор их отпрыску!

Выкрикивающего поддержали. Пастор стал опять утихомиривать публику. Когда присутствующие снова успокоились, встала Эмили и ответила:

– Нет, преподобный. Родителей здесь нет. Из моей семьи только я пошла на премьеру.

– Позор им! Позор! – опять раздался крик и толпы, и снова люди начали галдеть.

Пастор на этот раз не стал останавливать людей – он просто стоял и внимательно наблюдал за происходящим. Людям необходимо было выплеснуть всё, что в них сидело, и он им дал такую возможность. Несколько минут он терпеливо ждал, пока все успокоятся. Его невозмутимый и спокойный вид заставил всех вскоре снова замолчать. Пастор продолжил:

– Разве они не должны были прийти на премьеру? Уже две недели они только о ней и говорят.

– Нет, преподобный, они позвонили мне и сказали, что не пойдут, – ответила скромно Эмили.

– Да, и мне позвонили, – выступила из толпы тётушка Фара, – сказали то же самое. А ведь они ещё и званый ужин хотели устроить по такому случаю.

– Они объяснили почему? – заинтересовался пастор.

– Нет, не объяснили, преподобный, – продолжала говорить тётушка Фара. – Мне позвонил Томас и сказал, что они с женой, к сожалению, не смогут присутствовать на премьере.

– Они сказали, что им звонил Джон и попросил их об этом, – ответила Эмили.

– Что, сам позвонил и попросил? – удивился пастор.

– Да, – закивала головой Эмили.

– Он объяснил, почему? – продолжал спрашивать пастор.

– Нет. Ну или, по крайней мере, родители мне об этом ничего не сказали, – предположила Эмили.

– Хорошо, спасибо за информацию, Эмили. Миссис Фара, – пастор кивнул женщине. Далее он обратился ко всем присутствующим: – Уважаемые жители, предлагаю поступить следующим образом. Мы отменяем показ этого дьявольского творения в нашем городе!

Публика тут же взорвалась одобрительными возгласами. Пастор поднял обе руки вверх, обозначая, что он ещё не закончил. Все снова успокоились.

– И хочу всех попросить пока не сообщать Вайерам о том, что здесь произошло. Постарайтесь каким-то образом избежать разговоров с ними на эту тему, в особенности не надо проявлять нетерпимости и злословить. И, Эмили, задержись, пожалуйста, на секундочку – надо поговорить.

В глазах людей читалось недопонимание, но пастор не просто так находился на своём месте – он сразу почуял неладное: Томас и Амелия, которые при каждой встрече, светясь от счастья, непременно упоминали о долгожданной премьере, вдруг в последний момент отказываются идти на неё. Странная просьба их сына. Здесь точно что-то произошло. Стоило сначала разобраться, в чём дело.

Пообщавшись с Эмили с глазу на глаз, пастор ещё раз убедился, что та толком ничего не знает. Необходимо было напрямую поговорить с родителями Джона. Он решил, что сделает это завтра после воскресной службы. За последние десять лет Вайеры не пропустили ни одной из них, а значит, и завтра точно придут. Нужно было хорошенько подумать, о чём будет этот разговор.

***

Когда в Реддинге шла премьера, а Томас и Амелия сидели дома с выключенным телевизором, они уже оба понимали, что нарушат слово, данное сыну. Они не могли делать вид, что ничего не происходит. Не могли перестать думать об этом. Даже в молчании чувствовалось тяжёлое ожидание, а удобные домашние кресла больше походили на электрические стулья.

Но всё же они не стали полностью игнорировать просьбу Джона. Они решили, что пока не пойдут на сам фильм, но если просто немного узнают о нём от других людей, то как бы останутся невиновными. Люди всегда ищут оправдания своим поступкам, даже самым дурным, и они тоже искали. Они посчитали, что таким образом они практически ничего не нарушат, но в то же время, возможно, смогут как-то помочь своему сыну. В какой-то степени это действительно оправдывало их. После премьеры они решили позвонить Эмили: она ведь тоже собиралась пойти туда.

– Да, привет, мам, – ответила дочь.

– Ты где сейчас? – Амелия решила зайти аккуратно на интересующую её тему.

– Я на работе.

– Как на работе? Разве у тебя не выходной сегодня? – возмутилась мать.

– Да меня тут вызвали срочно. Пришлось премьеру тоже пропустить, – Эмили сама заранее ответила на тот вопрос, который волновал родителей больше всего. Она прекрасно понимала, почему звонит мать. Пастор предупредил её, что такое может быть. И вместе с ним они решили, что ей не стоит пытаться ничего выяснять, так как родители сразу почувствуют что-нибудь неладное. Если родители позвонят Эмили, пастор предложил ответить, что она вообще не ходила на этот фильм, иначе они от неё не отстанут, пока не узнают всех подробностей. Эмили согласилась.

«Значит, она ничего не знает», – подумала Амелия. – А завтра у тебя выходной? – продолжила она как ни в чём не бывало.

– Да, выходной.

– Заедешь к нам? А то я тут столько еды приготовила. Теперь не знаем, куда девать.

– Хорошо, я постараюсь заскочить, – сухо ответила Эмили. – Ладно, мам, я пойду работать – меня уже вызывают.

– Хорошо. Только после обеда заезжай. С утра на службу пойдём. Звони завтра тогда, – попрощалась Амелия.

Так как звонок Эмили не принёс ожидаемого результата, попробовали позвонить тётушке Фаре. Её телефон упорно не отвечал. После пяти попыток родители Джона решили, что надо прекратить свои поиски. Эмили, от которой они могли узнать всё, что нужно, не попала на премьеру. Тётушка Фара не брала трубку. Наверное, необходимо было прислушаться ко всем этим знакам и проявить должное терпение. Судьба будто сама подсказывала им, что пока не стоит нарушать данное ими слово. В любом случае всё скоро станет ясно.