Читать книгу Технологии свободы - Олег Бахтияров - Страница 6

Идея Свободы как достижимого состояния входит в противоречие с реальной обусловленностью человеческого сознания множеством факторов – от грубых методов целенаправленного управления поведением и восприятием до неявно воздействующих консервативных культурных, психических и биологических структур. Если мы хотим достигнуть Свободы, то факторы, подавляющие любые ее проявления, должны быть выявлены, названы и преодолены. ПН-практики как раз и направлены на достижение возможности производить действия, не обусловленные стимулами, культурными нормативами и психическими автоматизмами, поэтому большой объем работы первоначально связан именно с выявлением и осознанием неосознаваемых реакций и действий. Это достаточно опасная работа, поскольку социально приемлемое поведение регулируется обширнейшим набором неосознаваемых стереотипов и нормативов.

Помимо нормативов, внедряемых в сознание человека в ходе его воспитания, образования и социализации, существенную роль в регуляции социокультурной жизни играют целенаправленные информационно-психологические воздействия – от коммерческой рекламы до политической пропаганды. Они необходимы для управления поведением и организации жизни людей, сознание которых находится в реактивном статусе, т. е. оно смутно и непрозрачно для них самих. Разрушение системы удержания смутного человеческого сознания в ограниченных рамках ведет к распаду обществ и деградации людей. Стремление к Свободе связано с преодолением социокультурной нормировки, однако такое преодоление не станет разрушительным только при одном условии: освобождении от смутностей и обретении сознанием активного статуса. Понимание того, что и как действует на сознание, является условием начала пути к Свободе. Начнем с информационно-психологических воздействий.

3.1. Классификация воздействующей информации

3.1.1. Явная организованная (генерологичная[11]) информация. Это информация, представленная в организованной форме, из которой путем прозрачных процедур вычленяются составляющие ситуаций: отдельные объекты и связи между ними. Организованность информации позволяет применять к ней логические процедуры, исключающие возможность внелогической манипуляции. Обусловленность воздействия четко организованной информацией определяется спецификой логических законов, позволяющих, в свою очередь, игнорировать внелогические составляющие ситуации (этические, ценностные, символические, синхронистические и вообще внезаконные) и на основе такого игнорирования создавать ложные модели реальности. Частным случаем внелогических составляющих являются основания рассуждений, которые принимаются как очевидные, хотя далеко не всегда являются таковыми, а лишь отражают господствующие культурные нормативы. Противодействие такой форме манипуляции заключается в восстановлении и осознании внелогических аспектов ситуации.

3.1.2. Явная фоновая (парсическая) информация – общая ощущаемая, но невыразимая генерологичными (дискретно-линейными) средствами характеристика ситуации. Поскольку фон формируется многими факторами, введение слабых составляющих в ситуацию позволяет изменить ее восприятие как единого целого. Примером могут служить многочисленные зрительные иллюзии, когда изменение цвета или конфигурации фона влечет за собой изменение выделенных вниманием фигур (рис. 7). К этому классу относятся и реклама, и вводимые в фоновую часть информации утверждения лозунгового типа («европейские ценности», «невидимая рука рынка», «сознание как результат работы мозговых структур», «воля как инструмент» и т. д.) как очевидные и не требующие критического анализа, которые «модулируют» генерологическую составляющую информации, вводя в нее неосознаваемые оценки приемлемости и достоверности.

3.1.3. Неявная (подпороговая) информация – дискретная информация, подаваемая в подпороговом диапазоне (ультра- и инфразвук, стимулы, замаскированные другими фигурами, «25-й кадр» и т. д.). Наличие подпороговых включений в принципе определяемо. Примером могут служить разработки И. В. Смирнова по выявлению неосознаваемых структур психики и инсталляции неконтролируемых сценариев.[12] Использование подпороговых стимулов можно обнаружить в рекламных и пропагандистских акциях.

3.1.4. Скрытая (но воздействующая неявно) информация: прямое воздействие на мозговые структуры (электромагнитное излучение на определенных частотах, точечное воздействие на мозговые структуры), влекущее за собой изменение поведения или свойств объекта воздействия.

3.1.5. Скрытая (и невоздействующая) информация: существующие «про запас» различные виртуальные миры, созданные литературными, видео- и игровыми методами, формирующие неконтролируемые информационные реальности. Они задают схемы поведения или реагирования, которые могут быть актуализированы в подходящей ситуации.

Рис. 7

3.2. Структура управления

Мы будем различать оператора и мишень воздействия. Для осуществления информационного воздействия оператору необходимо создать ложную реальность или неосознаваемые мишенью правила оперирования реальностью в сознании мишени. Информация и способы обращения с ней должны субъективно восприниматься как очевидные. В управлении сознанием следует различать:

• управление гештальт-формированием (созданием целостных неразложимых единиц, которыми оперирует мышление, воспринимаемыми некритично как очевидные данности, – например, такой конструкт, как «пролетариат»);

• управление мышлением за счет введения кажущихся очевидными оснований (парадигм) и правил оперирования с ними (например, «цивилизованные страны»);

• управление оценками: соединение тех или иных элементов с эмоциональной оценкой (например, «фашизм»).

Понимание механизмов целенаправленных информационно-психологических воздействий позволяет осознать и природу естественных обусловленностей.

3.3. Классификация обусловленностей

3.3.1. Фундаментальная обусловленность сознания. Все способы управления сознанием базируются на его фундаментальной реактивной природе и, как следствие, обусловленности его поступающими извне стимулами. Реактивный статус сознания является основной преградой на пути к Свободе. Реактивностью пропитано все, что обеспечивает формирование человеческого сознания; даже смысловое переживание приходит только после появления чувственно проявленного стимула. Тем самым внешний стимул (восприятие, образ, воспоминание, речь, мысль) обусловливают акт понимания. Все остальные обусловленности, заданные базовыми характеристиками сознания как такового, являются лишь частными проявлениями этого статуса. Однако реакция не тождественна пассивному отражению: уже в самой реакции присутствует момент активной обработки обусловливающих факторов. Бодрствующее сознание (по крайней мере – высших животных) выделяет в общем потоке переживаний стабильные элементы и производит реконструкцию обусловливающего потока стимулов на основе этих элементов, подчиняя стабильности изменчивые и текучие моменты (пользуясь современными метафорами, «оцифровывает аналоговое»). Отсюда проистекают более частные обусловленности, например те, которые заданы принадлежностью к определенному типу сознательных существ (осьминогу, человеку или волку). Для человека, в свою очередь, фундаментальной обусловленностью, отражающей обусловленность сознания внешними факторами, становится обусловленность языком как таковым, – не конкретными языками, а именно Языком. А далее разворачивается длинная череда более конкретных обусловленностей, исчерпывающий список которых составить невозможно, поскольку основания для составления подобных списков сами зависят от множества актуализированных в данный момент факторов. Перечислим несколько видов обусловленностей, с которыми приходится сталкиваться в ПН-работе.

3.3.2. Генетически заданные обусловленности (уровень осознанности, темперамент, суггестивность и т. д.), задающие способы оперирования с реальностью и границы достижимого осознания Реальности.

3.3.3. Культурные обусловленности (ценности, картины мира, языковые формы), проистекающие из принадлежности человека (волка, кота) к определенной культуре и стадии ее развития. Культура задает определенные нормативы – и безусловные, и вариативные. Это наиболее сильная форма обусловленности, все остальные (генетические, социальные) проецируются на культурные нормы, получают свое истолкование и оценку: что желательно, что допустимо, что нежелательно, что неприемлемо. Иногда генетические обусловленности оказываются сильнее культурных норм, и тогда либо нормативы разрушаются и человек становится преступником, либо в культурном поле возникают новые нормативы, и тогда мы оцениваем такого человека как преобразователя.

3.3.4. Языковые обусловленности. Язык при своем возникновении фиксирует в своей структуре определенную онтологию и в дальнейшем, по мере своего развития, уточняет, абсолютизирует и делает ее очевидной (и потому неявной). В частности, именно язык расчленяет Мир на предметы (существительные), свойства (прилагательные), действия (глаголы), отношения (предлоги) и т. д. Помимо этого в языке присутствует фоновая составляющая, модифицирующая проявленные языковые формы (интонации, смысловой контекст, парадоксальные противопоставления и соотнесения).

3.3.5. Социальные обусловленности (формы сознания и поведения, обусловленные социальной принадлежностью). Принадлежность определенному социальному слою спектра тех нормативов, которые соответствуют его положению, плюс давление общих социальных норм упорядочивают его поведение, отметая поведенческие нормы иных социальных групп. В некоторых группах (криминалитет, радикальные революционные формирования) социальные нормативы не совпадают с общекультурными, но и в них вырабатываются свои субкультурные формы.

3.3.6. Манипулятивные обусловленности (целенаправленно сформированные помимо воли и осознания объекта манипуляции).[13] Это и есть область целенаправленных информационно-психологических воздействий, разобранных выше.

3.3.7. Нейрофизиологические обусловленности – зависимость форм и содержаний сознания от активности определенных мозговых структур.

Совокупность всех обусловленностей и их взаимосвязи и взаимные упорядочивания создают прочный каркас, удерживающий стабильность общества и обеспечивающий удовлетворенность людей формами своей жизни. Но вместе с тем этот каркас открывает широкие возможности для целенаправленного управления поведением и отдельных людей, и сообществ.

3.4. Способы информационного воздействия на поведение человека

Жесткая обусловленность человеческого сознания (и, как следствие, поведения) позволяет целенаправленно воздействовать на поведение и внутренний мир и отдельных людей, и больших сообществ. Возникает особый мир тех, кто планирует и осуществляет такое воздействие (внедрение в сознание картин Мира и ценностных ориентаций, реклама, политическая пропаганда). Это слой PR-специалистов, политтехнологов, профессиональных «проповедников», специалистов по проведению боевых информационно-психологических операций и т. д.

Помимо воздействий, обеспечивающих лояльность своей социокультурной системе, люди часто сталкиваются и с деструктивными целенаправленными влияниями враждебных систем или субкультурных группировок, призванными разрушить сложившиеся нормы и заменить их другими.

Эффективность информационного воздействия проистекает из фундаментальной позиции сознания: стабильность Мира и сохранение личностной идентичности обеспечиваются выделением в мире и в себе стабильных единиц, принимаемых за основу. Реактивному сознанию нужно быть чем-то обусловленным (необусловленное для него не существует, потому и объявляется иллюзией), и в качестве источника воздействия (в зависимости от уровня интеллекта носителя реактивного сознания) подбирается тот или иной фактор, фундаментальная природа которого представляется (или принимается) в качестве очевидной. Секрет информационного воздействия заключается в двух действиях:

• выделении базовых единиц, не подлежащих критике, и отождествлении с ними внедряемых представлений, приобретающих, в силу этого, вид непреложной истины;

• снижении критичности со стороны объекта воздействия, достигаемом применением суггестивных приемов (от классического гипноза до эриксоновского и методов НЛП в рекламе и политической пропаганде), фармакологических средств, полевых воздействий и т. д.

После этого остается найти в существующей информационной структуре объекта воздействия место с высокой неопределенностью и внедрить в это место информационный продукт (информатему) с более высокой определенностью. Для этого следует снизить определенность информационной среды, дискредитировав сложившиеся каналы информационного воздействия, нормативные для данного сообщества, и ввести в информационную среду собственные каналы, транслирующие нужные информатемы. Этому же способствует повышение уровня тревожности, снижающее определенность информационной среды, и использование базовых инстинктов, к которым чувствительны люди, – инстинкты самосохранения, статусности и т. д. – для внедрения управляющих сообщений, неявно связанных с этими инстинктами.

По завершении этих операций объект воздействия готов для использования в отношении него техники отождествления со статусными или иными ценностно заряженными образцами.

Результатом являются:

• дезорганизация и снижение ценности прежней картины мира или схемы взаимоотношений, таких как «человек-человек», «человек-коллектив», «коллектив-государство», «человек-корпорация», «человек-нация», «человек-Церковь» и т. д.;

• внедрение новых ценностно окрашенных конструктов;

• формирование на этой основе задач и соответствующих им форм поведения;

• появление носителей целей и ценностей («Вождей», «Учителей», «Мастеров»), к которым в условиях искусственно созданного информационного дефицита возникает безоговорочное доверие.

3.5. Защита от информационных воздействий

Защита от информационных воздействий как преодоление обусловленностей. ПН-практика влечет за собой различение: а) Сознания как такового; б) целенаправленного создания новых форм Сознания вследствие его активности и в) модификаций Сознания под воздействием различных факторов, в том числе информационно-психологического воздействия. ПН-практика приводит к пониманию причин тех или иных убеждений и некритического принятия тезисов, почерпнутых из СМИ или слов авторитетных авторов. С другой стороны, информационное воздействие создает предварительные предубеждения, и эти предубеждения влияют на ПН-практику, вводя произвольные трактовки происходящего. Этому же способствует и опыт внепсихонетических практик, часто внедряющих то или иное (как правило, достаточно экзотическое) понимание природы и строения человеческого существа. Реальная ПН-работа – это всегда борьба Свободы и Обусловленности. Любая техника, направленная на обретение Свободы, подвержена опасности формализации, формальные структуры (правила, истолкования содержания практик, критерии эффективности) легко включаются в новые контексты, которые задаются старыми или новыми обусловливающими факторами.

Фундаментальная защита от информационного воздействия и от последствий внепсихонетических занятий – перевод сознания в активный статус. Психонетика, кроме всего прочего, использует комплекс методов, направленных на разотождествление субъекта со всеми формами и содержаниями его сознания и выход в позицию волевой активности. Понимание того, «как это делается», становится хорошей защитой от внедренных в сознание практикующего интроектов.

Другой комплекс методов (йога, некоторые буддийские школы) основан на прекращении функционирования сознания (а значит, и на нейтрализации обусловливающих факторов), но эти методы исключают позицию активного действия в существующем Мире. Действие же в существующем Мире – это всегда действие в условиях непрекращающихся информационных воздействий. Это непрерывная борьба, и те, кто выбирает путь активности, должны это понимать. Хотя, еще раз подчеркнем, ПН-техники не предопределяют выбор пути.

Освобождению сознания от внедренных конструктов содействует и принятие конструктивной позиции – понимание того, что в основе Мира и Сознания лежат не какие-либо неизменные сущности, а акты создания новых реальностей. Эта линия должна последовательно проводиться на всех этапах ПН-работы, в противном случае отход от внедренных в сознание практикующего информационных конструктов, проистекающих из прежней жизни и прежнего опыта, создает благоприятные условия для вторжения новых конструктов.

Все остальные методы противодействия являются лишь контрманипуляциями – воздействиями той же манипулятивной природы, но в целях защиты данного сообщества от «чужих» влияний и укрепления своего влияния, столь же манипулятивного и эксплуатирующего (и укрепляющего) реактивный статус сознания. В этом случае контрманипуляция представляет собой манипуляцию на более глубоком уровне, чем внешнее информационное воздействие. От такой контрманипуляции следует освобождаться столь же решительно, как и от последствий манипуляции.

3.5.1. Осознание культурных нормативов. Культурные нормативы обычно представляются безусловными. Их разрушение кажется фатальным для существования культуры как таковой. Культурные нормативы определяют, что является идеальным для человека (образы гения, святого или героя, например), что считается нормальным, извращенным или выходящим за рамки человеческого. Культурные нормативы превращают неопределенное сознание ребенка в организованную психику, и с этой точки зрения культура – наша вторая мать. Но эти нормативы не порождаются нашей свободной волей изнутри сознания, а приходят к нам извне, из социокультурной среды. Идеальным было бы положение, при котором культурные формы порождаются свободной волей, но это иной тип существования, нежели наша обычная, обусловленная множеством факторов жизнь.

3.5.1.1. Нормативы не могут быть отвергнуты, они составляют основу организованной жизни, но их наличие и происхождение должны в рамках ПН-практик осознаваться. Должна осознаваться и их необходимость. У К. Кастанеды есть термин «контролируемая глупость». Я бы заменил его в ПН-контесте выражением «контролируемая нормативность». Стремление к прозрачности ПН-методик естественным образом распространяется и на идеологические убеждения, и на принимаемые или отвергаемые нормативы. Вопрос не в том, чтобы (и как) от них избавиться, а в том, чтобы (и как) сделать их прозрачными, понятными и изменить их статус: превратить хозяина в инструмент или в партнера. Здесь возникает одна тонкость, отражающая одну из проблем ПН-подготовки. Когда о свободе и необусловленной активности говорится в среде обычной жизни, наполненной многими неосознаваемыми ограничениями и принудительными взаимосвязями, тема Свободы легко подменяется образом подчиненности случайным желаниям и порывам. Как только нормативы, служившие малосознаваемой основой текущей жизни, начинают осознаваться, появляются альтернативы, столь же обусловленные и принудительные, как и те, от которых освобождается практикующий. Это тоже элемент борьбы Свободы и Обусловленности.

3.5.1.2. Преодоление языковых ограничений. Язык во многом определяет формы восприятия Мира и ориентации в нем. Развертывание новых психических функций и модальностей восприятия предполагает и конструирование языковых форм, их отражающих и позволяющих оперировать ими. Можно принимать или не принимать гипотезу Сепира – Уорфа в отношении естественных языков, но она, безусловно, обладает конструктивным потенциалом. В естественном языке всегда присутствуют и проявленные, допускающие формализацию элементы, и фоновые составляющие, которые не находят своего выражения в наборе и структуре слов, а также в строении предложений. То, что не проявлено в виде слов, выражается в интонациях и фоновых контекстах. С одной стороны, мир составлен из того, что может быть названо (а что не названо, то и не существует для мышления), с другой – в нем и в действиях людей есть то, что остается смутным, неопределенным и неоднозначным. Есть две стратегии прояснения этих смутностей.

Одна – построение искусственных языков, таких как ифкуиль или ложбан, в которых все подразумеваемое и нечеткое выражено в четких организованных формах. Так, в ифкуиле и илакше, разработанных Дж. Кихадой,[14] наличествует около 80 падежей и целый ряд грамматических форм, отсутствующих в естественных языках. Дж. Кихада вводит такие грамматические категории, как конфигурации, соотношение, перспектива, распространение и т. д. Это дает возможность выразить в организованной форме смыслы, в первую очередь контекстуальные, которые лишь подразумеваются, но не отражаются в знаковой структуре известных естественных языков. Более того, языки, подобные ифкуилю, на основе введенных грамматических категорий создают новые языковые фигуры, которые выявляются или создаются присущими искусственным языкам правилами.

Опыт построения и использования искусственных языков позволяет выявить подразумеваемое, но вместе с тем лишает неявное и подразумеваемое его фоновой специфики. Вторая стратегия как раз и заключается в сохранении фоновых компонентов в их собственной форме, но с прояснением их смысловой специфики. Однако это может быть сделано лишь при использовании особых процедур развертывания фоновых реалий в ходе волевой медитации. Тогда порождается некий «пред-язык», отражающий фоновый аспект перцептивного опыта, но не членимый на отдельные «слова» и грамматические формы.

Описанные подходы позволяют освободиться от обусловленности Сознания конкретными языковыми структурами, но не решают фундаментальной задачи освобождения от обусловленности языком как таковым. Чтобы решить эту задачу, нужно научиться создавать первичную языковую реальность. Эту задачу по-своему достаточно радикально решает Актика, разработанная М. Бояриным, наглядно демонстрирующая, как из первичных актов Сознания создаются языковые формы (см. подробнее п. 14.2.).

3.5.1.3. Выявление неявных онтологий. Неявные онтологии влияют на эффективность ПН-практик, навязывая «очевидные» истолкования и методик, и результатов. Неадекватные трактовки ПН-феноменов сводят последние к известным конструкциям и тем самым ограничивают дальнейшее движение. ПН-продвижение возможно лишь при условии, что каждый новый методический комплекс открывает практикующему нечто новое и именно новизна ослабляет зависимость от известного знания. Акт творения нового – это всегда акт Свободы, но как только результат творения зафиксирован в стабильной форме, он сам становится обусловливающим фактором. Увы, это неизбежное зло – человек так или иначе ориентируется в Мире и для него важны хотя бы первичные стабильные ориентиры. Существование вне стабильности возможно лишь после предельного опыта, расставляющего все по своим местам, при отсутствии же такого опыта подрыв стабильности означает погружение в патологию. Предельный опыт позволяет увидеть, как создаются культурные формы, и, тем самым, научиться их создавать свободным актом, превращая культуру из хозяина в партнера. Но предельный опыт достижим лишь при условии жесткой и рафинированной культурной нормировки. Явные и неявные онтологии не должны подрываться, но должен проясняться их технический статус в пределах ПН-практики.

Однако при приближении к предельному опыту некритично принятая онтология становится помехой, поскольку заставляет сводить новый опыт (т. е. опыт вне каких-либо известных практикующему оснований) к известным ограниченным формам. Лучшим выходом из противоречия между необходимостью стабилизирующих сознание онтологий и их ограничивающим характером является работа в сфере, находящейся вне привычного онтологического контроля: тогда новое, привнося привкус свободы, не подрывает прежнее понимание Мира, а расширяет и усложняет его, обогащая и разрабатывая. Подвижные текучие формы не приводят к дезориентации, поскольку остается «надежный тыл» прежних представлений.

3.5.2. Работа с психическими автоматизмами. Психические автоматизмы более консервативны, чем некритические убеждения, возникающие вследствие информационных воздействий. Они во многом обусловлены врожденными структурами, придающими определенные формы психике конкретных людей.

3.5.2.1. Автоматизмы восприятия представляются самыми элементарными и с трудом преодолимыми. Простейший пример – зрительные иллюзии, которые можно преодолеть только опираясь на технику визуальной дКВ в сочетании с наблюдением над зрительным восприятием работающей функции. Достаточно жесткими и неподатливыми являются стереотипы выделения пары «фигура – фон», преодолеваемые в рамках дКВ-техник. К менее фатальным относятся феномены константности восприятия (например, несоответствия между изображением, проецируемым на сетчатку, которое изменяется в зависимости от удаленности и поворота объекта и его относительно постоянным размером и формой при реальном восприятии) и феномены группировки, когда однообразные элементы объединяются по признакам близости, подобия, возможности создания замкнутой фигуры и т. д.

Автоматизмы восприятия используются в ПН-техниках двояко – как для отработки дКВ-техник, преодолевающих эти автоматизмы, так и для выявления структуры работающих психических функций, их допустимых вариаций и пределов. Понимание автоматизмов еще не означает возможность их преодоления. Автоматизмы преодолеваются на более продвинутом этапе, когда начинается произвольная реконструкция существующих функций и целенаправленное формирование новых. Понимание того, «как это делается», превращает автоматизмы в прозрачные и управляемые механизмы. Нюансы строения автоматизмов хорошо выявляются при развертывании гибридных функций, когда объединяются в единое целое аспекты различных перцептивных функций (например, визуальный образ, в котором, при сохранении визуальной модальности, «видными» становятся не только поверхности объекта, но и его «внутренности» – подобно тому как мы ощущаем весь объем собственного тела, а не только его поверхность).

3.5.2.2. Эмоциональные автоматизмы и поведенческие стереотипы более пластичны и податливы изменениям, чем автоматизмы восприятия. По отношению к ним существует большой массив своеобразных «театральных» техник, позволяющих осознавать и преодолевать собственные стереотипы, а также воспроизводить стереотипы и автоматизмы других людей. Разработка какой-либо специфической ПН-техники в этом отношении представляется излишней, хотя специфически психонетическим может считаться развертывание ранее не существовавших и не имеющих описанных аналогов стереотипов поведения и реагирования. Вообще, задачу «сделать то, чего никогда не было» можно отнести к психонетической компетенции.

3.6. Различение стимула (вызывающего понимание), реакции организма сознания (также вызывающего понимание) и самого понимания (нейтрализующего стимул)

Воздействие сводится к системе стимулов, которые должны вызвать соответствующую реакцию. Понимание в этом процессе смещается в зону реактивности, управляется внешней стимуляцией, организованной в соответствии с замыслом оператора-манипулятора. Изоляция понимания от реакции, выделение акта понимания в отдельную изолированную единицу позволяет выстроить линию выхода из-под власти обусловливающих стимулов. Изолированное понимание развертывается в той же среде, в которой находились стимулы. Тогда на смену обусловленности приходит контробусловленность – смыслы создают собственную цепочку, развертывающуюся в действия.

Преодоление обусловленностей за счет создания контробусловленностей расширяет возможности человека и порождает новые деятельностные поля, но не решает главной задачи – выхода из-под власти обусловливающих факторов как таковых.