Читать книгу Мемуары младенца (сборник) - Олег Батлук - Страница 8

Лет до тридцати я любил праздновать свой день рождения. Пока не понял, что это обратный отсчет.

Моя мама собирала родственников и устраивала приемы в мою честь. У нее даже был фирменный тост: она каждый год поднимала бокал за то, каким противным ребеночком я рос и каким прекрасным вырос. Правда, из трехминутного тоста часть про противного ребеночка занимала 2 минуты 40 секунд, а дифирамбы – всего 20 секунд.

Основным атрибутом противного Олежки, по воспоминаниям матушки, было недовольное лицо. Даже не так. «Вечно недовольное лицо» – так она говорила. По ее словам, я даже смеялся с недовольным лицом.

На моем лице рос кактус. Вместо лица я носил чернослив. На моем лице жил ослик Иа-Иа. Мое лицо умело сворачиваться ежом.

А у моего папы про это была своя история.

Однажды я приехал на выходные в гости к бабушке и дедушке, папиным родителям. Я вошел в их квартиру с такой физиономией, как будто принес им вести о начале ядерной войны. Их кот при виде меня в последний раз мяукнул и пошел вешаться с тоски.

В коридор из комнаты грандиозно выплыл дед. Он всегда так появлялся. Бабушка и мама суетились вокруг меня, стягивая с принца верхнюю одежду. Я подзастрял в неуклюжем зипуне. Бабушка тянула меня за один рукав, мама – за другой. При этом мама нервничала и причитала, что я опять приехал к родственникам с недовольным лицом, поэтому зипун и не снимается (такая кармическая теория). Она требовала у меня немедленно снять недовольное лицо и надеть довольное.

Тем временем дедушка степенно подошел ко мне, сел передо мной на корточки (а это был смертельный номер по причине его лишнего веса и больных коленей) и взял меня за свободное лицо. Пока бабушка с мамой пытались оторвать мне руки, дед большими теплыми пальцами принудительно распрямил суровые складки моей недовольной физиономии. Он прошелся своей широкой ладонью по моему лицу, как утюгом, и вернул мой рот, съехавший в приступе младенческого скептицизма куда-то к уху, на место под нос. В качестве последнего штриха дед вылепил из моих губ улыбку. Тут и женщины как раз подоспели, и я с веселым чпоком вылетел из зипуна.

Мама и бабушка одновременно ахнули: я стоял посреди коридора и улыбался.

«Ну вот, – заметил дедушка философски, – а вы говорите „недовольное лицо, недовольное лицо“. Весельчак!»