Читать книгу Проект «Украина»: из прошлого в будущее - Олег Борисович Иванов - Страница 5

О чем бы ни думали жители УССР, так же, как и все советские люди, одурманенные западной пропагандой и местными манипуляторами сознанием до утраты расчетливости и даже инстинкта самосохранения, распад СССР, совмещенный с рыночными реформами, оказался для большинства не просто неприятной неожиданностью, а трагедией. По крайней мере, в первый момент. Президент России Владимир Путин назвал распад СССР «крупнейшей геополитической катастрофой», в интервью американскому режиссеру Оливеру Стоуну он пояснил свою мысль: Во-первых, и самое главное, заключается в том, что после развала Советского Союза 25 миллионов русских людей в одну ночь оказались за границей, и это реально одна из крупнейших катастроф XX века".

На Украине проживало в тот момент, по данным переписи 1989 года, 11,3 млн русских (22,07%) – в абсолютных показателях это была самая крупная русская этническая община в республиках СССР. Украинцы составляли 72,73% (37,4 млн) населения УССР; еще 5% – другие народы: белорусы, поляки, молдаване, татары, евреи и др17. Русские составляли практически четверть населения страны, а учитывая межэтнические браки, родственные связи с Россией, схожий с украинским уклад жизни (по крайней мере, в городах), отсутствие лингвистических проблем в бытовом и официальном общении (в УССР, как и во всех остальных союзных республиках, государственными были и национальный, и русский языки), представителям русского и русскоязычного населения даже в голову не приходило опасаться будущей дискриминации по этническому и языковому признакам. Конечно, как уже было отмечено выше, перестройка в УССР проходила под знаком возрождения национальной культуры и большей роли украинского языка в жизни общества, однако, предстоящие демократические перемены виделись жителям УССР, как, впрочем, и большинству жителей СССР, исключительно в позитивном ключе. Известно, что одной из главных иллюзий того времени было представление о том, что после перехода к рыночной экономике и обретения суверенитета «все будет, как прежде, только лучше», достаточно только избавиться от власти КПСС и получить больше самостоятельности внутри республик и автономий. Несоответствие ожиданий советских граждан наступившей в 1992 году (СССР прекратил свое существование 25 декабря 1991 года) реальности является темой, выходящей за пределы этой книги, поэтому ограничусь лишь упоминанием моментов, важных в контексте создания новой идентичности украинцев.

В марте 1991 года в СССР состоялся референдум о будущем страны. Вопрос, вынесенный на голосование: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?», – был сформулирован по всем канонам манипуляции сознанием. А его результат – 76,4% «за» – с легкостью можно было интерпретировать и в пользу сохранения СССР, и в пользу прекращения существования союзного государства, поскольку «суверенность» республик и «обновление федерации» очевидно не предполагали какого-либо централизованного управления. Украинская ССР внесла в бюллетень для голосования дополнительный вопрос: «Согласны ли вы с тем, что Украина должна быть в составе Союза Советских суверенных государств на основе Декларации о государственном суверенитете Украины?», тем самым конкретизировав условия, на которых она готова войти в состав «обновленного Союза»18. Формулировкой вопроса тогда были недовольны различные политические силы: по словам работавшего в команде Бориса Ельцина народного депутата СССР Сергея Станкевича, Ельцин был очень недоволен самим проведением референдума, он считал, что это помешает «российскому проекту преобразований и выступал против любых попыток сохранить директивный союзный центр»19. В результате переговоров был найден компромисс: в РСФСР в бюллетень для голосования добавили вопрос о введении поста президента России.

Последующие события: попытка государственного переворота 19-21 августа 1991 года, из-за которой подписание нового Союзного договора было отложено на неопределенный срок, а также подписание в декабре 1991 года Беловежских соглашений, фактически отменивших существование СССР, и последующая отставка М.С. Горбачева с поста президента СССР – не дают возможности понять, как именно были бы интерпретированы в политической жизни страны результаты референдума о сохранении СССР. Впрочем, как становится понятно из дополнительных вопросов, – и УССР, и РСФСР проголосовали тогда противоречиво: одновременно за сохранение СССР и за его децентрализацию. Сергей Станкевич считает, что «сам факт проведения референдума был актом роспуска Советского Союза. Если вы проводите референдум о необходимости обновленного Союза и ожидаете решения, это означает, что старого уже не будет» 20. Из чего можно сделать вывод, что референдум носил декоративный характер, а выполнять его решения никто не собирался.

Еще более манипулятивным был украинский референдум, состоявшийся в декабре 1991 года, почти одновременно с заключением Беловежских соглашений. Жителям УССР предлагалось ответить на вопрос: «Подтверждаете ли вы акт провозглашения независимости Украины?» («Да, подтверждаю»/ «Нет, не подтверждаю»). Положительно на этот вопрос ответило 84,18% жителей Украины при явке 90,32%. Сейчас, по прошествии более чем 30 лет и нынешнем положении украинского государства такой ответ не может не удивлять. Однако разберемся, за что же все-таки проголосовали в 1991 году почти 85% граждан. Первое, что обращает на себя внимание, это сама формулировка вопроса: Акт о провозглашении независимости Украины был принят Верховным советом УССР 24 августа 1991 года, так что «опровергать» принятие и существование этого документа с точки зрения голосующего было бы по меньшей мере странно. То есть формально вопрос касался не «отделения от СССР» и/или создания независимого государства, а всего лишь признания существования Акта о провозглашении независимости. Граждане, отдававшие свой голос в поддержку документа, в принципе не вполне понимали, за что именно они голосуют. Кроме того, вопрос, поставленный на референдуме, никак не прояснял ни формат будущей независимости, ни отношения с РСФСР и союзным центром, ни будущий государственный строй – голосовали, по сути, за «кота в мешке». Журналист Николай Стороженко в своей статье «Украинская независимость построена на тотальном обмане» пишет: «Декабрьский референдум стал первым звеном в длинной цепи обмана, протянувшейся через все это 30-летие. И его участники ни за что бы не поверили, за что именно они голосуют21».

Об этом же непонимании рассказывает и первый президент Украины Леонид Кравчук: по его мнению, население голосовало тогда за союзное с Россией государство, подразумевая под Актом о независимости только большую независимость страны в экономическом и социальном плане, а вовсе не существование в виде суверенного государства. «Они не видели независимость как государство отдельное, это нужно знать. А то, что мы думали и решали в Беловежской пуще – мы говорили о государстве. Да, союз государств, но о государстве, – заявил Кравчук в 2019 году. – Голосовали все, но думали по-разному. Я когда-то поинтересовался, а чего вы голосовали так активно, а они сказали: "Мы думали, что это будет Украина независимой, но с Россией"»22.

Сейчас это кажется невозможным, но в 1991 году будущего Украины не представляло себе первое лицо УССР, что уж было говорить об остальных гражданах.