Читать книгу Лузер - Олег Данильченко - Страница 6

А в магазинчик, что стоял на пятаке, неподалеку от торца нашего дома, мы таки зашли. У меня воды в гараже оставалось немного. После банного дня литров пятьдесят на дне подвесного бака плескалось. На ораву из десяти человек баб с детишками это как капля в море. Так что надо было об этом подумать. Консервов-то у меня много, на всех хватит. Магазинчик этот, кстати, очень неплохой был. Начинался с обычного ларька. Его азербайджанец держал. Что-то типа семейного бизнеса. Тяжело поднимались. В девяностых их ларек, наверное, раз десять горел, а потом уже и магазин два раза красного петуха видел. Но хозяин мужик упорный оказался. Каждый раз заново отстраивался. Вот чем и кому мешали люди? Хорошая семья. Жена у прилавка стоит, всегда приветливая, улыбчивая, муж товар возит. И ведь товар хороший был и цены нормальные. Честно торговали, не обманывали. А какой лаваш вкуснейший продавали? М-м-м! Очень четко отслеживали конъюнктуру местных потребностей. Там всегда было то, что требовалось дома. Потом, видимо, наладил отношения с каким-то фермером. Стали продавать домашнее молоко, сметану, масло. Мясо свежее. Всегда только высшего качества. Вот кому мешали? Ну, живут люди, работают на совесть, не паленой же водкой торгуют, зачем гадить? Ведь нам же самим жизнь упрощают и делают ее лучше. Так нет, вот вам пожарчик, чтобы жизнь медом не казалась. Зависть? Наверное.

Магазин был вскрыт. Кто-то до нас успел подломить. Вряд ли Виктор. Видимо, его прямо у порога на выходе сцапала та сладкая парочка. Да потом ниже, к железным коробкам гаражей утащили. Но товара пока хватало. Людей выжило мало, а мертвым еда ни к чему. Хотя хрен его знает. Нынче мертвец бодрый пошел, может, и не брезгуют человеческой пищей. Кто их разберет, зомбей этих? Я себе только килограмма на полтора шмат сала соленого оттопырил в дорогу, удачно подвернувшийся и сохранившийся, а вот воды взяли много. Сколько могли унести. Каждой бабе, у кого дети своими ногами топали, по пятилитровке в каждую руку вручили, да и дети, кто постарше был, по полторашке «монастырки» несли. Сами же с Виталей налегке шли. Дискриминация, думаете? А вот нисколько. Для начала, они сами же для себя воду и несут. Мне бы и той, что оставалась в гараже, для сборов в дорогу хватило. Плюс ко всему и что важнее всего, защитниками, как ни крути, а токмо мы с Виталей и были. Негоже, когда защитник тот тащит на себе груз. А ну как опасность? Пока сбросишь, пока оружие схватишь… короче, не катит такой вариант. Испокон веку так было. Мужики с оружием, бабы скарб тащат. История, она такая история. Это было не мужское бахвальство, по праву сильного, а реальная необходимость. Вот и теперь прут. Деваться-то некуда. Времена нынче лихие наступили, тут уже не до равноправия и прочей толерастии. Ну и что с того, что с меня, да и с Витали, те еще защитники? Какие есть. Женщины и того не сделают.

А я вроде как ветеран даже. Уже двух дохляков бегающих отправил туда, где им давно следовало быть. Правда, до сих пор потряхивает.

Но ничего. Дошли. Без приключений, слава богу. В гараже стало тесно сразу. Так-то он у меня приличных размеров. Больше стандартного. Кооператив же. За свои деньги народ строил. Сами землю выбивали, сами проект составляли, сами практически и строили. Так что гаражи просторные получились, если стандартный брать как бокс на одну машину, то тут получалось на полторы с запасом. Однако двенадцать человек это даже для такого помещения многовато. Выручил подвал. Теперь-то там сухо и вентиляция нормально работает. Пришлось дербанить стопку пенопластовых листов. Хотел в будущем ворота утеплять, но чего уж там, не на голый же бетонный пол людей класть. Детей-то маленьких на диване разместили, который пришлось разложить. Уж и не помню, когда я его последний раз раскладывал. Думал даже, что и не разложим, не доломав. Нет. Вполне получилось. Без особого комфорта разместились, короче, так я и не обещал. Безопасность гарантирую, а за комфортом в отель, если такой найдете поблизости. Достал газовую плитку и баллончики газовые к ней. Сковороду большую, тарелки, вилки, ложки. На всех не хватило, но ничего. Уж как-нибудь по очереди поедим. Выставил ящик консервов, с рисовой кашей, и бутылку подсолнечного масла. Сахар и чай с собой из магазина прихватили. У меня мало было, да и не особый я питок по чаю-кофе. Последнее время я больше что покрепче употреблял. Но, походу, баста. Не до алкоголя мне теперь. Мне б вот эту ораву на руки сдать да за дочерью отправляться. Нужен я ей. А значит, снова есть цель и смысл жить. Вот не поверите, от такого чувства аж плечи развернулись… хотел еще соврать, что пузо втянулось, но нет. Пузо на месте, чтоб его. Однако, когда есть уверенность, что ты кому-то нужен, совсем по-другому себя чувствуешь. Тому не понять, кто не ощущал на себе одиночество, находясь при этом среди живых людей.

Однако женщины есть женщины. Вот же ж Евино племя. Вот как у них это получается? Возьмем, к примеру, квартиру, где одинокий мужик живет. Что бы он ни делал, какой бы дорогой и модной мебелью не обставлял жилплощадь, какую бы дорогую, ультрасовременную технику или утварь не завозил в дом, жилье так и останется просто берлогой холостяка. Но если вдруг появляется женщина, то вроде бы ничего и не изменилось, тем не менее жилье сразу становится как-то уютней. Если и меняется что, то, как правило, практически незаметные штрихи. Так и у меня в гараже вышло. Часу не прошло, а вроде и жилой вид мастерская приняла. Вот умеют женщины, что не отнять, то не отнять.

Меня, после того как вернулись, колотить еще сильнее начало. Видимо, откат словил. Как представил, что бы было, если б не отмахался топором от первого злыдня, а потом от Светика-семицветика… Бр-р-р. В озноб так и бросает. Сижу. Колбасит. Руки трясутся. Зинаида Павловна, пожилая женщина лет шестидесяти, что на третьем этаже жила, а теперь вот с тремя внуками на руках осталась, увидев, как меня трясет, потрогала лоб.

– Да ты горишь, Сережа. Тебе к врачу надо.

Ну, блин! Тоже мне новость. К врачу мне надо было две с половиной недели назад. А раз до сих пор копыта при мне, то теперь уже точно не отброшу. Да и где те врачи теперь?

– Да нормально все, Зинаида Павловна, – отвечаю. – Это меня отпускает, после стычки с… ну, вы понимаете. А температура эта отголоски только. Основное я уже переболел. До конца, правда, еще не оклемался, да и перенапрягся сегодня. Ну и струхнул маленько, тварей этих увидев, – признаюсь напоследок.

– Все бы так боялись, так и тварей бы меньше стало. – Грустно улыбается женщина. – Нагляделась я из окна, как они живых гоняли. Ой, сколько народу пожрали в первые-то дни. – Закрывает лицо ладонями. Плечи вздрагивают. Однако берет себя в руки. – Если бы не Виталий с Виктором, да вот ты теперь, и нас бы заели. Жаль Витеньку. – Снова всхлипывает.

– Теперь все нормально будет, – ободряюще так говорю, а сам-то и не уверен вовсе. Еще ведь дойти надо. А по дороге всякое может произойти. Да и на месте, когда придем, что еще будет?

– Ты так считаешь? – с надеждой смотрит на меня. Вот что мне ей сказать? Я ведь ни в чем теперь не уверен. Хрен его знает, как оно там будет дальше. Но сказать что-то все равно необходимо.

– Уверен, Зинаида Павловна. Как раньше, может, уже не будет, конечно, но жить-то дальше надо. Вон, – указываю взглядом на детей, – ради них хотя бы.

Женщина смотрит задумчиво. В глазах стоят слезы. Вдруг она спохватывается:

– Тебе бы отдохнуть, Сереженька. И медикаментов каких принять. У тебя жаропонижающего нет?

– Кроме цитрамона, ничего. Я его глотаю, когда голова трещать на погоду начинает.

– Это у тебя давление. К врачам ходил? А вообще, похудеть бы тебе. Раньше-то, помню, какой мужчина был статный. Все девки в округе Любке твоей завидовали. А как ушел из семьи, запустил себя. В квашню превращаться начал. – Укоризненно так смотрит.

– Я ушел? – удивленно смотрю на нее.

– Не знаю, Сережа. В чужие семейные дела я лезть не привычна. Так что говорю, что вижу.

К разговору присоединяется Виталий.

– Да то Любка евойная хахаля привела, пока он в морях болтался, да потом из дома поперла.

– Сам ушел, – поправляю.

– Какая разница, Серега, сам или не сам? Мог бы и не уходить. Квартира-то родительская была. Бабу свою нужно было на улицу гнать.

– И дочь вместе с ней?

– Что дочь? – не понимает.

– Дочь, говорю, тоже надо было на улицу гнать? Суды у нас такие. Сам знаешь. Всегда априори на стороне матери. Не мог я так поступить. Пришлось переписывать жилье на дочь, а самому уходить.

– Но себя-то зачем же так запускать? – снова говорит Зинаида Павловна.

– А! – машу рукой. – Чего теперь-то?

– Слухай, Серег! Я знаю, у тебя всегда есть что покрепче. Давай накатим, а? Тебе вот точно надо, чтобы отпустило, да и я не отказался бы. За все то время, после землетрясения, столько натерпелся…

– Там, – тычу большим пальцем себе под ноги. – В подвале, на полке, канистра из нержавейки. В ней спирт. Разведи.

– Это я мигом, – потирает ладоши Виталий и исчезает в подвале.

– Вы не против, Зинаида Павловна?

– Да нет, Сереж. Вы же на своей территории. Гараж все-таки, – улыбается. – Я сейчас кашу разогрею да компанию поддержу. Вы только не напивайтесь, мальчики. Вы же единственная наша надежда теперь.

– Вы, Зинаида Павловна, не сумлевайтесь! – Из подвала появляется рыжая голова. – Сегодня глотнем с устатку, завтра огурцами будем. Этому слону и литр чистогана после пережитого как вода пойдет. Вон как его трясет. Да и то сказать, не понимаем, что ли? Мы токма здоровья для, а не пьянки ради. Да поговорить чтоб. Какой разговор на сухую?

Поговорить было о чем. Это я две с половиной недели пластом провалялся. А Виталий все это время выживал как мог. Много видел и всякого.

– Понимаешь, Серег, я в первые дни, после землетрясения, много где побывать успел и облазить. На острове мы теперь.

– Как это?

– Да вот так. Выживших было мало. Ночь ведь была. В районе нулей трясти начало. Большинство уже успело по домам после работы вернуться. Так что неудивительно. Мы поначалу помощь ждали. Приморье сроду ведь не трясло. Думал, вот-вот спасатели нагрянут, палаточные городки, полевые госпиталя с кухнями, то-се. День прождали, тишина. Так не бывает. Понятное дело, что в нашей стране по-всякому может случиться, но такое не заметить… сам понимаешь, невозможно. А тут еще теплынь, как летом. Ну, неспроста ведь. Тогда я пошел на разведку. Мертвяки к тому времени еще не вставали. Валялись, где конец свой встретили. Убирать-то некому. Забрался на самую высшую точку. Ну, туда, где крейсер многоподъездный стоял. Вернее, на кучу, что от него осталось. Гляжу и глазам не верю. Весь город, вернее та его часть, что к нам ближе, как на ладони должна была быть. Да только нет того города.

– Развалины?

– Да какие развалины, Серега?!! Вообще нет. Представляешь? Как и не было никогда. Там дальше, если на север смотреть, то ли степь виднеется, то ли еще что… вроде пустоши. А между той землей и нами вода. Немного совсем, но вода. Пролив, короче. По речку нас, как от пирога отрезало. Понимаешь? Чуркин, часть «Сахалинской» с «Тихой» и нами. Тогда я кинулся в сторону морского кладбища…

– Туда-то зачем? Мало ли что из земли полезет.

– Нет, Серега, там как раз вряд ли. Да и не знал никто тогда еще про мертвяков. Туда полез, чтобы на другую сторону глянуть, там тоже высокая точка, да и домов там не было, а значит, меньше по завалам лазить.

– И что?

– А то. Еще остров Русский есть, а дальше море.

– А другие острова? Попов, Рейнеке и так далее?

– Если честно, тогда даже не обратил внимания. Но какая разница, Серег? Ты что, не понимаешь, о чем я?

– Что-то не очень. Ты нормально можешь объяснить. Чего загадками изъясняешься?

– Да я тебе прямым текстом говорю, башка ты стоеросовая! Мы уже не на старушке Земле.

– Мальчики, мальчики. Тише, – успокаивает разошедшегося Виталия Зинаида Павловна. – Дети же спят уже. Разбудите.

Виталя делает испуганные глаза и изображает жест, как будто бы на губах молнию застегивает.

– Все, все. Понял. Забыл, где нахожусь. – Дальше уже мне: – Ты пойми, Сергей, ладно б весь город в руинах лежал, так нет его. Города. Куда он делся? Считай только Первомайский район да остров Русский остались. Остальное где?

Смотрю на него молча, жду продолжения. Сам-то еще ничего не видел. А человек уже осмотреться успел и выводы кое-какие сделал. Правда, выводы эти звучат как бред сумасшедшего, но ведь и трупы ходячие тоже из того разряда, однако бродят и пофиг им, что они сказочные персонажи. Вопрос-то он чисто риторически задал, да и ответить мне все равно нечего. Пока идет накопление информации.

– Вижу, не веришь мне. – Ухмыляется. – Считаешь, сбрендил я? С катушек слетел? Крышу рвануло?

Не знаю, чего он там себе надумал, но и в мыслях не было. Однако, похоже, снова закипать начал.

– Ты, Виталя, лишнюю ерунду не придумывай. Кто тебя в чем обвиняет? Дальше рассказывай, – успокоительно так говорю. – Слушаю я тебя, внематочно… о-о-о… внимательно.

– Наливай тогда. В горле пересохло. Ну, за выживших и чтоб мертвые спали спокойно, а не по округе шлялись.

Замахнули, тыкнулись ложками в сковороду.

– Так вот, я чего еще заметил. Отсутствие остальной части города это не один признак. Есть и другие. Хотя один этот и то косвенным уже не назовешь. На полноценную улику тянет. Факт это! Понимаешь?

– Ладно, ладно, Холмс. Ты дальше излагай. Про другие улики.

– Будут и другие. Наливай. Ну, за… впрочем, давай снова за живых вздрогнем, мало нас осталось. Так вот, я еще на Луну посмотрел.

– И что увидел? Там зеленые человечки завелись? – Ухмылка невольно лезет на рожу. Не смог удержаться. Каюсь. Полузабытая школьная привычка автоматически сработала. Дело в том, что Виталий с детства мечтателем был. В школе его «звездочетом» дразнили и постоянно ехидничали на эту тему. Астрономией он увлекался. У него даже телескоп есть. Кстати, он его с собой прихватил. Видимо, рука не поднялась оставить. Я бы тоже не смог. Хорошая вещь, только я в астрономии, как свинья в апельсинах.

– Ты зря смеешься. – К моему удивлению, одноклассник не обиделся на старую подначку. Видимо, давно перерос детские обиды. – Много чего увидел. Для начала скажу, что не Луна это.

– А что?

– Ну, в смысле луна, конечно, но только применительно к понятию спутника Земли. Слышал же, наверно, в ящике, если хоть одну умную передачу на эту тему смотрел, про луны Юпитера, к примеру?

– Да вроде слышал.

– Ну, так сам тогда должен понимать, что луна и Луна это разные вещи. Просто луна это спутник какого либо космического тела, который виден с того самого тела. А наша Луна, кроме того, что она по сути луна-спутник, еще имеет имя собственное, но одноименное. Так вот эта луна не наша Луна. Рисунок поверхности чужой. Не наш. А самое главное, что она дальше от планеты, где мы находимся, и меньше нашей по размеру. Я считал. Ну, вернее пробовал. Так ведь, кроме луны, еще и рисунок звездного неба изменился. Ни одного знакомого созвездия. Грешным делом подумал, что планета наша полюса сменила. Читал про такую возможность, от того и рисунок другой… но нет. Вообще ничего общего. Я долго искал хоть что-то, но узнал бы. Хрена. Понимаешь?

Фигасе он успел работу провернуть. Это уже реально аргумент. Смех смехом, но Виталя голова, в этой теме действительно волокет. Ясен перец, на любительском уровне, но по сравнению со мной профессор.

– Ну и лето. – Он победно откидывается на стену, за неимением спинки у пластикового ящика.

– Что лето?

– Пипец, Серега, ты сегодня трудный. Вроде никогда тормозом не был. В наших широтах… повторяю, В НАШИХ ШИРОТАХ – зима, блин, должна быть. А на улице лето стоит. Трава полезла, где смогла.

– Но как? – Шары мои от удивления, наверно, на лоб повылазили. И ведь понимаю, что бывший одноклассник меня, дурака, в очевидные факты носом тычет, но поверить в реальность происходящего вот так, с ходу, не получается.

– А хрен его знает, Серег. Но вот чуйка подсказывает, что праздничная иллюминация в небе, перед землетрясением, имеет непосредственное участие в случившемся. Ты видел это?

– В первых рядах, можно сказать. Меня, болдого, ПэПээсы практически на выходе из гаража приняли. Еле калитку закрыть успел. Везли в отдел. На Борисенко встали в пробке. Ни туда, ни назад. Мигалки и те не помогли. Вот и смотрели. Прямо перед глазами иллюминация сверкала.

– Ха, так вот откуда у тебя укорот.

– Ну да. Они же, как трясти начало, моментом подорвались и чухнули. Только я их и видел. Один даже ствол свой забыл. А может, бросил.

– А ты?

– Да я мало что помню. Накрыло. Думал, богу душу отдам, так корежило. Но отпустило потом. До гаража на автопилоте добирался. Очнулся много позже. Даже по времени не скажу. Утро там было или ночь. В районе двух часов стрелки показывали. Это я потом увидел, когда генератор запустил. А вот дня или ночи… фиг знает. Да и хреново мне было… в общем, не до выяснения точного времени. Плохо соображал. Лежу на диване, автомат на пузе, к правой руке спинка от сиденья УАЗа наручниками пристегнута… еле-еле сил набрал, чтобы «браслеты» кусачками сломать и хоть немного обтереть себя. Волдыри лопались и воняли жутко. Потом свалился и не вставал практически, – не вдаваясь в детали, поведал свою историю. – Так вот и провалялся. Пару дней назад только на ноги встал, а тут…

– Как же ты так, Сереженька! – Всплеснула руками Зинаида Павловна. – Ты же помереть мог. К врачу надо было – в больницу.

– Зинаида Павловна! Ну какие врачи? Какие больницы? Где они теперь? Большинство врачей сейчас вон в овраге, возможно, друг дружку поедают, – возражает Виталя.

– Постоянно забываю, – смутилась сердобольная женщина и заплакала. – Все кажется, что вот-вот моя Юленька за ребятишками приедет. Они с мужем на БАМе квартиру купили, ремонт делали…

Не, не тот БАМ, что вы подумали. Наш БАМ, сиречь Батальон Армейской Милиции. Он там квартирует, а вокруг него жилой микрорайон. Прижилось название. Относительно Первомайского района он на другом конце города находится. Точнее находился.

– Главное, что ребятня уцелела, – стараюсь успокоить женщину. – Вам сейчас о них беспокоиться надо.

– Я понимаю, Сережа, все понимаю. Вот только сердце надрывается. Ему не прикажешь.

– Так вот, – снова начинает лекцию доморощенный астроном, чтобы разрядить обстановку и сменить тему личных переживаний, – полагаю, что пространственная аномалия образовалась. Не спрашивай как, не спрашивай почему. Все равно не отвечу, ни я, ни кто-либо другой. Но напруга в небе плясала бешеная. Мало ли как и что там сработало. Главное то, что мы не на Земле, и это факт. А напоследок еще аргумент, там, на Земле, мертвяки ходячие только в сказках бывают. А тут они наяву бродят. Кстати, о зомборях – они тоже ведь разные.

– В каком смысле?

– Наливай, ща буду речь толкать о своих некрофилич… короче, о наблюдениях за нежитью. А ради такого архиважного дела, Серега, глотку бы надо смазать.

– Не возражаю.

Выпили, закусили.

– Та-ак-с, с чего бы начать? – Виталий задумался.

– Давай с начала, – подсказываю.

– Вариант, – соглашается. – Значитца так! Вставать трупы начали на третий день только. Я поначалу обрадовался. Думал же, что не померли они, а просто в отключке лежали. Понимаю – так себе надежда. Ведь пованивать уже начинало. Надуваться начали. Жара-то днем до сорока доходила. Но как говорится, чего только сам себе не придумаешь. Как увидел первых, хотел от радости плясать. Бежать обниматься. Хорошо, что не побежал. А потом и всех кого смог остановил. К сожалению, не всех успел. Они, трупы эти ожившие, друг дружку жрать начали. Вставали в разное время. Кто-то раньше, кто-то позже. Так вот, они пожирать тех сначала кинулись, кто пока не встал, а оставался до поры порядочным трупом. Ну, просто мертвым значит.

– Что значит до поры?

– А то и значит, Сережа, что некоторые из тех трупов, оживали в процессе пожирания. То есть в процессе их собственного пожирания другими. Думал, поседею, когда это увидел. Но вот что интересно, если трупак ожил, то охочие до мясца твари сразу же бросали его поедать и переключались на следующего, ближайшего. Представляешь? Ходили тут разные, у одного руку успели отъесть, у кого пузо выжрали, а они ходят и в ус не дуют. Более того, видел одного, вдалеке правда, так и вовсе до костей обглоданного.

– И что?

– А ничего. Ходит себе.

– Да ну!

– Ей-богу, Серега. Ерунда, что далеко было, я через телескоп наблюдал. Похоже, что как только встал, все – типа свой. Однако приоритет у них все же живые. Если рядом есть живой, все они на него целятся. Про обычные трупы забывают на время.

– Пипец!

– Да не-е. – Мрачнеет лицо одноклассника. Он замолк на короткое время, а на скулах тяжело перекатываются желваки. Видимо, от весьма неприятных воспоминаний. – То еще не пипец был. Он позже начался. Тут ведь какое дело, сами по себе они не сильно опасны, трупаки эти. Они-то сразу заторможенные какие-то. Тупят со страшной силой. Ходят медленно, дерганно как-то. Как кукла на веревочке у плохого кукловода, а вот если отожрутся, то начинают меняться.

– Как Светка?

– Во-во! Однако чтобы так отожраться, им нужна живая плоть. Не знаю, от простой мертвечины они меняются или нет, но недаром же они, в первую очередь кидаются именно на живых. Вот те, кому посчастливилось налопаться не тухлятины, а свеженины, и начинают быстро мутировать. Правда, за точность выводов головой ручаться не буду. Информации мало, тут еще наблюдать и наблюдать. Может такое статься, что от живого мяса они просто быстрее трансформируются, вот и стараются. Но есть и другая интересная деталь. Мертвечину когда жрут, то исключительно себе подобных. Другие виды не трескают. А вот живых едят всех подряд. Что примечательно, просто трупаки подъедаются без особого разбору. Тухлятина или нет, не важно, но вставших не трогают. Отожравшиеся, те и собратьями не брезгуют. Будет живой, слопают живого, не будет, так не беда, трупы тоже подойдут, но если и тех не останется, то они и своих подельников харчат со свистом. А вообще, у этих тварей даже что-то вроде иерархии или чувства самосохранения имеется.

– Поясни.

– М-м-м, ну вот смотри, завелась у нас та парочка, остальные, кто встал, тут же куда-то делись. То ли ушли с чужой территории, и тогда это иерархия работает, а может, тупо убрались, пока самих на корм не пустили – вот тебе и самосохранение.

– А как про другие виды вызнал?

– Да просто. Делать нечего, вторую неделю тут сидим безвылазно в осаде. Вот и пялюсь вокруг – наблюдаю. Собаки, например, тоже как люди. Какие выжили, а какие нет. Так вот выжившие сразу дристнули куда подальше. Собака хоть и зверь, а тоже с понятием. Жить всякой животине охота. Да токмо ловкие твари эти отожравшиеся упыри. От нежити-то псине или кошаку какому увернуться раз плюнуть, но не от упырей. Бегают те похлеще самих собак, а хитрости в них и того больше. Так что вся живность, что выжила после катастрофы, дунула куда подальше, а вот дохлятина четвероногая бродит и эти их не трогают. Сам видел. Дома-то попадали, обзор увеличился. Наблюдай, не хочу. Вот я и зырил в телескоп, в том числе и за «Светкой» бывшей с хахалем приблудным присматривал. Они ведь именно парой жили. Вроде как на своей территории. Уходили иногда, на охоту видимо, но всегда возвращались.

– Что значит парой? Хочешь сказать, что они размножаться могут?

– Чего не знаю, того не знаю. – Виталя грустно усмехается. – За интимной стороной жизни наблюдать не довелось. А когда говорю, что вместе жили, имею в виду не сексуальную озабоченность, а охоту парой и проживание. Тут было как-то, приперся конкурент, со стороны Тихой. Я как раз с той стороны дома наблюдал. Крался, гаденыш, осторожничал. Но эти его мигом срисовали и в лоскуты подрали, а потом употребили по прямому назначению. Выбирают ли себе пару по половому признаку, сказать не могу. Мало информации. Но сам понимаешь, это ведь дело такое, всякое может быть. Новый вид жизни, вернее не жизни.

– Уже и терминологию придумал? Прям как по писаному чешешь.

– Дык, Серега, я же, в отличие от тебя, не только техническую литературу читаю. Двух пацанов поднял. Приключенческих книжек в жанре фэнтези в доме полно было. Оно же само на язык просится. Зачем придумывать новые термины, если их давно за нас придумали? А учитывая ходячих мертвецов, так вполне не удивлюсь, если откуда ни возьмись доморощенные «Гарри Поттеры» появятся. Мы же о новом мире еще ничего толком не знаем. Вот взять тех самых зеленых, что пришли неделю назад…

– С этого места подробней давай.

– Много подробностей не жди, а что видел, то узнаешь. Наливай покуда.

Снова выпили. Раствор Виталя развел слабо. Градусов шестьдесят крепости, по ощущениям, но льется в глотку как вода.

– Вот ты, Серега, все никак не хочешь поверить и очень зря. Книги в жанре фэнтези сказки, конечно, но то в нашем мире. Тут же всякое может быть. Взять, к примеру, «зеленых» этих. Они один в один, как в книгах описывают. Здоровенные лоси, навроде тебя, токма не жирные.

– Виталь, давай хоть ты не будешь мне мозг клевать, а?

– Говорю как есть. Здоровенные парни. Сабли свои явно в руках не первый год держат, ловко управляются, шельмы, с нежитью местной не церемонились. По всему видно, что знают, с чем имеют дело. Сто пудов, местные это. Одеты ребятки, похоже, в кожу. Но не так, как мы. Мы же в основном кожу как дорогую верхнюю одежду используем, а у них это повседневный прикид, скорее боевой даже. Разглядел что-то вроде защитных пластин нашитых. Из чего, не скажу, но на рог похоже. Огнестрела нет и в помине, зато луки точно есть и пуляют они из них не хуже наших снайперов профи. Вот только у нас снайпера это достаточно редкие мастера, а они все при луках, значит, обращаться умеют тоже все. Довелось мне как-то увидеть, когда они по округе ходили, собирая всех живых, кто под руку подвернется, как один парнишка смог-таки вырваться. Дунул он быстрее ветра. Петлял как заяц. Думаешь, за ним вдогонку кинулись? Хрен там. Из лука подбили. Причем стрелок явно в ногу целился и, что характерно, попал туда, куда хотел. Убивать точно не собирался. Не спеша сходили и принесли бедолагу. Я ведь почему тебе про Гарри Поттера говорил? Есть подозрение, что подобные мастера тут имеются.

– С чего так решил?

– Если честно, только предположил, но тому была причина. Эти ребятишки зеленые тут три дня местность прочесывали. Людей-то выживших изначально было мало, а потом еще меньше стало. Никто же не предполагал, что трупы восстанут. Многих поели. Так что улов был у зеленых не сильно густой. Они больше металл хватали. Арматуры-то немерено торчит, а у них, походу, металл тут в цене. Живых они хапали заодно. Точно не специально за ними шли. Да и вообще на разведчиков больше похожи были. Но я не про это хотел сказать. Когда они уходили, снова через наш двор прошли. Я видел того паренька. Живой, но главное – своими ногами шел.

– Ты пытаешься сказать, что на третий день парень, которому прострелили ногу стрелой, топал на своих двоих?

– Точно.

– Думаешь, подлечили?

– А есть другие варианты? Ну не само же за три дня заросло!

– Блин, Виталя, но ведь даже при современной медицине такое невозможно. А в средние века и помирали, если стрела грязь в рану заносила. Хорошо, Виталя, предположим, ты прав. Только не психуй сразу! – останавливаю начавшего было возмущаться одноклассника. – Говорю, «предположим», потому что сам говоришь, что мало информации. Как бы ни было похоже на правду все, что ты тут мне вывалил, пока факты не подтвердятся, это все равно останется в категории домыслов. Так вот, допустим, ты прав и это другой мир, но судя по экипировке твоих орков…

– Не мои они, местные.

– Не цепляйся к словам. Пусть не твои, но орками ты их назвал. Кем бы они ни были, на продвинутую цивилизацию не тянут, а значит, и медицины продвинутой быть не может.

– Тебе-то откуда знать, что у них может быть, а что нет? Много мы про свою историю знаем? Хотя, как ни странно, тут ты верный вывод сделал. Но я-то не к этому вел, а как раз к другому. Кто тебе сказал, что у нас там медицина продвинутая? Предположи на минуточку, что это наоборот.

– Может, ты попутал чего, Виталь? Может, не стрелой они ему ногу проткнули, а оглушили как-то?

– Серег, я инженер-электронщик, а не дурак. Стрелу, торчащую из ляжки, не перепутаю. Точно тебе говорю, полечили его и очень быстро, что как ты сам понял, у нас невозможно. Вот и вырисовывается «Гарри Поттер» местный. Был у них в ватаге один товарищ занятный. Мне почему-то показалось, что он у них шаманом подъедается. Весь в непонятных хламидах, обвешен мусором всяким, в руках постоянно то ли посох, то ли палка корявая, но из рук не выпускает. Вот поклясться готов, что не простая то палка была. Наши упыри попробовали было сунуться, так он только на них дубину эту направил, тех как… – собеседник мой глянул на Зинаиду Павловну, – тем самым сбрило. Бежали опрометью, подвывая и поскуливая. Жаль, камеры под рукой не было, телефоны ведь все сели к тому времени. Вот бы видео для изучения при хорошем разрешении и покадровой перемотке получилось.

– Лады. Вроде стройно выходит. Не зря сидел столько на этаже. Вполне на рабочую гипотезу наглядел. – Протягиваю руку. – Держи краба. Но ты мне вот еще что скажи. Как так получилось, что только мою дочь увели, а вы все остались?

Собеседник мой потупился.

– Прости, Серега, но мой это грех. Не доглядел. Она с нами была. А вышло так. Я же говорил уже, что по всему видно, разведчики это были. Особо не шарились по развалинам. Хватали, кого видели. Да и развалин-то, в которых можно б было ютиться, мало где сохранилось. Их я издалека увидел и понял, чужаки это. А значит, добра не жди. Потому всем приказал лежать на полу и в окнах не маячить. Вышло так, что гурт из выживших они собирать начали на спортплощадке, где детский садик когда-то был. Прямо у нас под окнами. И того паренька, что подстрелили, тоже туда приперли. А это оказался одноклассник Иришки. Она-то и не видела изначально, что там происходило. Лежала, как все, на полу. Но я отвлекся. Пополз в другую комнату, чтобы глянуть на другую сторону дома. Вот она из любопытства, видимо, и сунулась в окно. Узнала парня. Надо спасать людей, говорит. А как их спасешь? Ну, разве что к ним присоединиться. Я объяснять пробовал, но она ни в какую. Трусы вы, говорит, все, и на выход, даже мяукнуть не успел. Шустрая. Там же одного лестничного пролета больше чем до половины нету. Я мостки сделал из дверок шкафа и подручного материала, чтобы наружу ходить. Тогда они убраны были. Прямо так сиганула и сразу к этим. Кулаками машет, доказывает что-то. Те знай лыбятся. Кстати, это не я, а Иришка твоя перцев зеленых орками назвала. Короче, хватать начали. И вот тут, видимо, до нее наконец дошло, что глупость сморозила. В бега кинулась. Эти поймать хотели, да куда там. С луками ловко управляются, а вот ноги коротковаты. Быстро не могут бегать. Одного перехитрила, другого. Ловкая. Да только и зеленые ребята не промах. Даже не заметил, как аркан мелькнул. Мгновение – и спеленали. Но молодец девка, сообразила, что обратно нельзя, всех тогда выдаст. В другую сторону бежала и ни взглядом нас не демаскировала. Ну, ей-богу, Серега, не мог я за ней пойти. Вместе бы там остались. А кто бы остальных пас? Поверишь, не поверишь, не знаю. Будь я один с ней, даже не задумываясь кинулся б на помощь. У меня же самого двое пацанов. Но не мог я…

– Верю, Виталя. Верю. Правильно сделал. Не ты, а я там должен был быть рядом с ней. А значит вина не твоя – моя. Мне и идти за ней. Спасибо, что приютил и делился чем смог. От мертвяков уберег. А теперь давай по последней, за завтрашний поход, и будем укладываться. Вставать скоро уже. Половину ночи проговорили. Нам ведь еще дойти до блокпоста надо.