Читать книгу Дорога в небо. Книга вторая. Цена мечты - Олег Ерёмин, Олег Еремин - Страница 6

Многое произошло в Новороссии за двадцать лет ее существования.

Первые годы были невероятно тяжелыми. Две маленькие республики еле выживали, расстреливаемые украинской армией, зажатые блокадой, живущие за счет гуманитарных караванов из России.

Потом пришла большая война. Республик стало семь. Но многие города были разрушены, на северной границе продолжались кровопролитные бои. Молодой конфедерации пришлось напрягаться в сверхусилии, чтобы победить и сохранить независимость, спешно реанимировать и заново построить промышленность. В той или иной мере все республики вынуждены были ввести у себя нормы военного коммунизма. Повальную мобилизацию, кого в армию, кого на стройки. Карточную систему. Жесточайшие законы со смертной казнью за все тяжкие преступления.

Слава Богу, ни Славик, ни его отец этого не застали. Славик, из-за того, что еще не родился, а его отец потому, что в это время жил на севере – в Винницкой области Украины.

У него была другая забота – прятаться от гребенки призывов в таящую под бомбежками и перемалываемую в пограничных боях украинскую армию. Он несколько раз переезжал с места на место, заметая следы и нанимаясь на временные работы, пока не осел в небольшом городке Тыврове, где повстречался со своей будущей женой.

Сражения на юге постепенно затихали. Зато разгоралась гражданская война в самой Украине. Националистический режим окончательно «слетел с катушек». Массовые расстрелы, этнические чистки, а под конец своего правления – изничтожение армейских командиров, которых обвиняли в провалах военной компании.

В феврале 2024 года, после холодной и голодной зимы, терпение «полковников» лопнуло. Они совершили молниеносный государственный переворот. Последний пятый, в череде путчей на Украине. Но эйфория от легкого захвата власти быстро прошла. По всей стране загремели бои. Оуновцы, правосеки, добробаты и нацисты дрались с армейцами. Все кипело от хаотичных стычек. Захватывались и разграблялись города и целые области.

Во время налета нацбатальона «Умань» на Тывров погибла мать Славика. Хватило одного вырвавшегося у нее русского слова, чтобы ее зверски замучили гогочущие «солдаты свободы». Отца тогда не оказалось рядом. Он опять скрывался в лесу в выкопанной им крошечной землянке. Славиковы бабушка и дедушка никогда его за это не простят. Они ни за что не хотели отдавать внука «этому трусу», и Семену пришлось выкрадывать сына перед самой эмиграцией в Новороссию.

Это произошло два года спустя, в 2026, когда Славику исполнилось шесть. Тогда мальчик до ужаса испугался незнакомого дядьки, который схватил его на детской площадке садика, зажал рот рукой и поволок куда-то от любимой воспитательницы, друзей, бабушки и дедушки.

Семеном, кстати, двигала не столько любовь к сыну, сколько корыстный расчет. Дело в том, что со времени образования народных республик поток мигрантов из Новороссии на Украину никем не сдерживался. Власти республик здраво рассудили, что держать у себя людей, органически не переваривающих «русский мир» и желающих жить в «незалежной», не стоит. Пусть себе едут, оставшимся будет спокойнее. Так что около миллиона человек населения Новороссия потеряла.

А вот с обратным процессом было тяжко. Нацисты никого не выпускали, а тех, кто пытался сбежать на юг, жестоко карали. И лишь когда установилась военная хунта и было достигнуто перемирие с Россией и Новороссией, шлюзы открылись.

Но теперь уже молодые республики очень осторожно пускали к себе беженцев, проверяли и перепроверяли их. Это и понятно: столько было терактов и диверсий за годы противостояния, что и не сосчитать. С гораздо большей охотой принимали семьи, особенно с детьми. Вот Семен и решил таким вот образом упростить себе переезд.

И у него получилось. Перебрались они с сыном в Николаев. Получили комнатку в общежитии. Отец Славика радовался возможности бесплатно жить, кормиться и даже одеваться. Талоны уже отменили, но в Николаевской республике всем, у кого месячный доход был меньше 600 рублей на члена семьи (а это добрых три тысячи долларов по тогдашнему курсу!) выдавались карточки гражданина, по которым можно было получить норму продуктов, взять одежду – пусть ношенную или просто не модную – в социальных службах, бесплатно ездить на городском транспорте.

Правда, радость его поубавилась, когда пришлось устраиваться на работу. Закон о тунеядстве соблюдался жестко. Кроме того, граждане должны были отрабатывать еще и по двадцать часов в месяц бескорыстно на нужды общества. Но, тут уж ничего не поделаешь – приехал к коммунистам – будь добр – живи по их правилам.

Устроился Семен на государственных верфях.

Впрочем, приставка «государственные» была лишней. Частных предприятий в Николаевской республике не было в принципе. Частникам разрешалось заниматься лишь малым бизнесом. Вернее, микроскопическим, потому что нанимать работников было запрещено. Эксплуатация человека человеком – тяжелейшее преступление, за него конфисковывали имущество, лишали гражданства и высылали за границу. Если предприниматели вовремя не сбегали в соседнюю Одесскую республику, где был чуть ли не капитализм.

Самое странное, что из Одессы шел встречный поток тех, кому больше нравилось жить под защитой государства и строить новый мир.

Семен поразмыслил, и решил остаться в Николаеве. Работы он не боялся, а иметь помимо зарплаты еще и полное обеспечение халявной едой, жильем и одеждой было приятно.

Так они и жили вдвоем, пока в тридцатом Семен не женился второй раз. Мачеху Славик сразу же невзлюбил. Он и к отцу относился не очень хорошо, а тут еще в их квартирке появилась чужая женщина. А когда у нее стал округляться животик, родители заговорили о том, как замечательно в интернатах.

Мальчик поставил условие. Он согласился уйти в интернат, но только в военный. Семен похлопотал и на удивление легко пристроил сына в училище имени Дзержинского.

Одиннадцатилетний Славик быстро освоился на новом месте. Ему понравилась четкая дисциплина. Он перенес стоически даже то, что старшие воспитанники первый год гоняли мелкоту и несколько раз его били. Впрочем, воспитатели следили внимательно, и Станиславу приходилось с честнейшим выражением лица рассказывать сказки о падении с лестниц и неосторожном обращении со шваброй. Не стучать же на товарищей!

Тем более что он ощущал к себе не столько неприязнь, сколько зависть. Большинство детей было сиротами, а у него есть какой-никакой, а отец, который очень редко, но приходил навещать сына.

Бывшие беспризорники быстро приняли паренька в ребячий коллектив. Его умение до конца стоять в самых безнадежных драках, серьезный характер и безотказность в помощи сделали свое дело, и скоро Славик стал своим.

А помогал он другим ребятам изрядно. Учеба давалась мальчику поразительно легко. Он как губка впитывал знания и с удовольствием разъяснял уроки сверстникам.

Так постепенно курсант Бойченко выбился в лучшие ученики, спортсмены и отличники политической подготовки. Его избрали комсоргом группы, пригласили в совет учащихся. Перед пареньком стала вырисовываться неплохая карьера военного.

Но он… увлекся космосом.

Вот уже два курса он вечно пропадал в кабинете физики, читал все, что мог найти по космонавтике. И больше всего на свете мечтал полететь на Марс. Красная планета просто манила его к себе и завораживала. А тут первые экспедиции. Та, которая чуть ли не погибла на обратном пути к Земле. И та, которая вернулась без одного из членов экипажа. Вернее, с его телом, бережно доставленным на Землю и похороненным на родной планете.

Славик знал наизусть биографии всех участников экспедиции и даже заочно влюбился в Анастасию Белякову – серьезную и красивую молодую космонавтку, немного напоминающую его маму на единственной уцелевшей фотографии. Эта фотография висела над кроватью Славика в казарме старшекурсников. Теперь рядом с ней появились и еще одна – с двумя улыбающимися девушками в синей форме – русской и японкой.

Поэтому не удивительно, что, когда в их училище принесли путевку в подростковый экстремальный лагерь «Купол-П», ни у кого не возникло вопроса, кому ее вручить. Конечно, ведь провести три месяца на почти настоящей марсианской станции на Таймыре – это то, ради чего курсант Станислав Бойченко готов отдать половину жизни!