Читать книгу Руины Арха 2. Убийца - Олег Геннадьевич Фомин - Страница 5

Часть 1
Дух
Глава 5

Оглавление

– А сам что думаешь?

– Слушай, давай только без этих…

– Без чего?

– Не увиливай.

– Мне правда интересно, что думаешь ты.

– Ты дух какого-то знатного мужика, помер давным-давно, тебя сожгли и похоронили в этом склепе с прахом слуг, жен, лошадей и тэдэ. А теперь ты проснулся в виде чего-то бесплотного, переселяешься из одной фигни в другую, остришь, паясничаешь и рта не закрываешь. Сперва пытался меня угробить, а теперь вот передумал.

– Судя по тону, последнее тебя удивляет больше всего.

– Не знаю, чего ждать. Поворачиваюсь к тебе спиной, и руку тянет к ножу. Хотя нож тут бесполезен.

– Что ж… понимаю. Но если бы я хотел убить, убил бы. Легче легкого. Эти доспехи, катана… Просто украшение. На самом деле, алмазной пылью убить куда проще. Залететь человеку в ноздри, уши, рот, задницу, пробуриться в кожу… Даже сделать ничего не сможет, пыль мелкая, проникнет куда угодно, не отмахнешься. Это как комарой, только страшнее. Превратил бы тебя изнутри в фарш, как эту плиту.

Принц указал на горку щебня перед входом в склеп.

Пульс участился. Я хмыкнул.

– Успокоил, блин…

– Привыкнешь.

– Надеюсь, будет на это время.

– Когда кто-то может прихлопнуть тебя как муху, даже если не хочет, чувствуешь его врагом, понимаю. А что еще удивляет?

После признания, что убить меня можно легко и столь неаппетитно, сосредоточиться на чем-то, кроме инстинкта выжить, задачка та еще.

Но остудить голову помог Борис, мыслеток свернул в нужное русло.

Я собрался.

– Ты слишком… разный. Можешь принять любой облик, подражать кому угодно. Слишком пестрый, хаотичный… Не вяжется с легендой, что ты какой-то мятежный принц из древней эпохи.

Принц зажмурился, чуть ли не мурлычет как объевшийся кот…

Отхлебнул из кубка.

– Да уж, в царских манерах тесновато. Как в тугих лосинах. Но принцем бывать доводилось. Возможно, и не раз. Когда живешь так долго, похожие воспоминания накладываются друг на друга. Это как не помнить, сколько за жизнь выпил чашек чая.

– Ты ведь был смертным, да? Но умер и стал духом…

– Не помню. Меня не волнует, с чего все началось. Но дабы пощадить твой бедный мозг… С чего-то мое бесконечное существование должно было начаться.

– А ты родился в Руинах? Или попал из другого мира, не помнишь?

– Думаю, из другого, хотя не помню.

– Почему из другого?

– Если на каждый вопрос буду отвечать «возможно», «может быть», «не исключено», ты с ума сойдешь. Допустим, я попаданец, как и ты. Живу давно, с тех пор, когда Руины были еще такими дикими, что завести и вырастить ребенка было невозможно. Значит, я попал сюда уже взрослым.

– Эй, я не говорил, что я попаданец.

– Думаешь, живя так долго, я не научился различать тех, кто тоскует по дому?

Ладони стиснули сильнее кружку с чаем, горячую, как только что вырванное сердце. Губы, как струна, дернулись. Взгляд тонет в отгоревшем костре, в мерцающих панцирях углечервей.

А дух опять хлебнул из иллюзии кубка.

– Живые мертвецы в Руинах – дело обычное. Уверен, ты покрошил кучу скелетов. Хотя бы тех, что спали со мной в этом некрополе. Души, заключенные в костях, исчезают, если скелет развалить парой-тройкой ударов. Но я не хотел умирать, даже когда мой скелет покрошили в зерна. Душа смогла переселиться в первый попавшийся рядом мусор, а когда разрушили и его, я сопротивлялся смерти так отчаянно, что смог вселиться в обычную пыль.

Дух сделал паузу…

– Я забил тем гадам носы, рты и легкие пылью, и они задохнулись… Так я стал бессмертным. Знаешь, я думал, это трусость, так бояться смерти недостойно. Но выходит, трусость может быть источником силы.

– То есть… ты был скелетом в гробу, из тех, что генерит Арх? Но тогда выходит, ты появился в Руинах, а не в другом мире.

Дух отмахнулся.

– Не заморачивайся. Всего лишь версия. Одна из. Как было на самом деле, не вспомню уже никогда. И это не имеет значения… после стольких лет.

Мне стало зябко, хотя чай еще горячий, а на мне плащ. То ли тело после всей этой суеты остывает без движений, то ли туманная история духа действует.

Кубок в его руке вспыхнул бриллиантовым облачком, оно превратилось в песочные часы. Песок быстро утекает из верхнего сосуда в нижний, часы переворачиваются, все по новой, и так повторяется и повторяется.

– Живу столько, что успел изучить все в Руинах, хоть они и бесконечны. Увидел и услышал все, что можно увидеть и услышать. Не осталось ничего нового, похожее наслаивалось друг на друга, я начал сходить с ума. Закинь в плеер одну песню и слушай двадцать четыре часа в сутки до скончания времен, примерно поймешь, что чувствую.

Холодно.

На плече вспыхнул смыш. Перебрался за пазуху, комочек тепла в груди. Наружу высунулась мордочка, черные бусинки глядят на меня.

Я улыбнулся.

Пальцы погладили его макушку, на душе чуть легче. Я не один, это главное, остальное перетерпим.

– Скука причиняет мне физическую боль, – продолжает дух. – Странно слышать это от призрака, но это так. Невыносимо, как ломка у наркомана. Как пожизненное заключение в карцере, нельзя даже читать и царапать на стенах – только ходить из угла в угол. Лишь что-то новое, интересное может притупить боль на время…

Вновь пауза.

– Чтобы избавиться от боли, я стал придумывать воспоминания, которых не было, насыщать их красками и звуками, ярче, чем в реальности. Перестал различать, что было на самом деле, а что плод воображения. Еще пытался рассеивать частички своей энергии, вместе с ними уничтожались воспоминания, и я мог пережить некоторые события заново, как в первый раз… Но этого было мало.

Трон отпустил привидение, оно медленно полетело вдоль стен, рисунки и знаки на них едва заметно мерцают от касаний его пальцев.

– Чтобы сбежать от боли, впадаю в длительные спячки, надеясь, что, когда проснусь, Руины изменятся, появится что-то радикально новое. Сперва уснул на десять лет. Потом на сто. И вот теперь проснулся после тысячи. Но предчувствую, Руины особо не изменились… В следующий раз перескачу через нолик, усну на сто тысяч.

Принц растянулся вокруг меня анакондой, лишь голова осталась человечьей.

– Ну, а сколько бродишь по Руинам ты?

Я пожал плечами.

– Больше года.

Принц залетел в опустевший котелок, оттуда из пухлого облачка, как из пеленок, глядит на меня.

– Младенец… Что с тобой успело приключиться за год с копейками?

– Много чего.

Дух рассмеялся.

– О да! Впрочем, для нищего и корка хлеба…

Вылетел из котелка, к нему вернулся прежний вид, хвостатое привидение «уселось» в воздухе напротив меня. Тягостная аура древнего страдающего существа, к моему облегчению, развеялась, передо мной снова балбес.

– Тогда удиви, – сказал дух.

И я начал рассказывать. С самого начала. Пришлось опять разводить огонь, кипятить бодрящий напиток. Все-таки нужен сон, но я увлекся. Смыш помогает извлекать из памяти детали, очищать от шелухи. Я рассказал о Борисе – учителе и друге, он спас меня, подобрал и научил всему. Рассказал о смыше, которого назвал в честь учителя. Вспомнил Катю, поведал, как был в плену культа Кровавого Арха. А лорд пауков – вообще отдельная история, тяпнул бы сто грамм, прежде чем ворошить…

Давно пора было провести генеральную уборку на полках памяти. То сил не хватало, то времени. А то и смелости. Но теперь с подачи призрака посмотрел на прошлое, которое и есть я, со стороны единым взглядом.

А вот принцу было так себе. Даже торба не удивила. Хотя, конечно, делал вид, но я более-менее научился отличать его маски от сути.

По-настоящему его заинтересовало лишь то, что лорд смышей стал мне другом. И что лорд комароя, который убил Катю, не стал убивать меня, а вместо этого подарил пушку-вампира.

– Этим оружием когда-то владели они, лорды комаров, – сообщил принц. – Никогда не позволяли кому бы то ни было завладеть их оружием… Как я его понимаю.

– Кого?

– Лорда. Ты что, так и не понял, почему он тебя не убил?

– Не знаю… Похоже, его это чем-то забавляло.

– Именно. Ты его развлек.

– Развлек?

– Комарок – такое же древнее бессмертное существо, как и я. И как я, успел повидать все. Комарока нельзя убить, потому страх смерти его больше не цепляет, как и факт жизни. Он силен, повелевает тучами насекомых, слуги в любой момент могут добыть ему пищу, голод тоже не проблема. Так чего желать могущественному и неумирающему существу?

– Чего-то, что разбудит интерес?

– Да! Хотя бы капля интереса, вот ради чего живут бессмертные… Увидеть то, чего никогда раньше не видел. И сделать то, чего никогда не делал. Комарок увидел, что человек завладел пушкой-вампиром, чего раньше не было. Ты подарил ему каплю интереса, и это спасло тебе жизнь. В благодарность лорд сделал то, чего раньше не делал – обновил твое оружие и вернул тебе.

Моя голова поникла. Перевариваю инфу, перед глазами почти пустая кружка с чаем.

– Тебе надо поспать.

Я вышел из «вакуума» не сразу.

– Что?.. А, да…

Допил чай. И вдруг понял, что не встану, лягу прямо здесь. Словно выпил не бодрящий напиток, а убойное снотворное.

– Убивал спящих? – спросил я.

– Если бы мог, то…

– Я в курсе. Но ты убивал именно спящих?

– Не раз.

– Значит, уже пресытился.

Принц тихо засмеялся.

– Начинаешь понимать… Ложись. Посторожу твой сон.

Острие ножа разворошило остывающие угли, их накрыл, как ковер, асбестовый мешок, поверх – тонкий матрас. Бережно глажу торбу, хвала ее запасам.

Принц вернулся на трон.

И я улегся.

– Зачем тебе меня охранять?

– А зачем комароку нужно было тебя отпускать?

Я задумался, и губы тронула усмешка. Висок примагнитило к ложу.

– Устал как собака. Но засыпать после всех этих откровений сложно.

– Представь, что разговор был всего лишь сном.

– Тогда не напоминай о нем завтра.

Я зевнул как бегемот.

Перед лицом появился смыш, ладонь приютила его как норка. Наши мысли сплелись. Прочь с территории сознания – в темную вязкую глубину…

Мы с Борисом привыкли засыпать в ментальной связке, видеть общий сон. Его мозг имеет пси-способности, может погружать нас в глубокий сон почти мгновенно, отсеивать кошмары и мусор, делать сны реальными. Но у Бориса маленький объем памяти, не развито воображение, весь его мир – каменные плиты, а предел мечтаний – гора сыра. А мой мозг – хранилище и генератор образов.

Придумываю сны, а Борис строит.

За время многих ночлегов мы успели побывать в разных снах, но есть любимое место. Я назвал его Медным Берегом.

Песчаное морское побережье, три километра длиной, ширина метров пятьдесят. Эта полоса ограничена с одной стороны (и с концов) высокими скалами, а с другой – водой.

Здесь всегда одно время суток – то ли закат, то ли рассвет. Золотое солнце висит над горизонтом низко. Песок красноватый, крупный, как пшено, однако мягкий, течет сквозь пальцы легко, не царапает, и такой теплый, что можно зарыться и спать как под одеялом. Хотя мы и так во сне.

На море всегда рокот. Обычные волны расчесывают берег гребнями пены, а высокие разбиваются с грохотом. Вода движется как в замедленной съемке, словно не вода, а карамель.

Название Берег получил из-за оттенка, смесь золотого с бурым. Скалы, песок, море, небо, солнце, – во всем будто примесь меди.

Стою лицом к морю, босой, голый по пояс, на мне только штаны, теплый бриз омывает тело. Борис, как всегда, на плече, любуется медными переливами волн.

Созерцать вот так можно вечность.

Руины Арха 2. Убийца

Подняться наверх