Читать книгу Инкубатор. Книга II - Олег Готко - Страница 5

До сих пор Андрей Охоцкий никаких особых потрясений в жизни не испытывал. К тридцати пяти годам у него была работа, семья и привычка посыпать край пивного бокала щепоткой соли перед каждым глотком. Он не пытался заглядывать в будущее, а также был равнодушен к прошлому. В общем, плыл по жизни, потихоньку обрастая жирком как в физическом, так и духовном плане.

Сегодня, как и всегда по пятницам, Охоцкий сидел, вытянув в проход ноги, под красным зонтиком с вездесущей рекламой «Coca-cola» за столиком летнего кафе и пил пиво. Напротив расположился его друг Павел Беляков, в отличие от рослого поджарого товарища приземистый и с намечающимся брюшком. Он был не самым безвестным, но и нельзя сказать, что бы особо талантливым журналистом в городе. Быстро изложив последние местные новости, достойные хоть какого-то внимания, Беляков уже минут как двадцать взялся за старые анекдоты, потому что молчание отнюдь не было его отличительной чертой.

Андрей слушал друга вполуха, стараясь понять, что мешает расслабиться самому. Вроде вечер уик-энда, впереди сияют выходные, и это как-то должно создавать благостное настроение, но… Ему не давало покоя неприятное ощущение, будто сегодня или сделал что-то не так, или забыл о чём-то важном. Поэтому, вместо того, чтобы привычно отдаться пятничному ритуалу, он перебирал в памяти события дня.

Пропустил что-то по работе? Да нет, отчёт сдал ещё перед обедом, потом занимался какой-то дежурной текучкой… О чём-то договаривался на вечер с женой? Тоже вряд ли – супруга по пятницам дёргает его только в экстренных случаях вроде дня рождения у тёщи или родительского собрания у сына…

– Андрейка, ты здесь? – Павел помахал рукой перед его лицом.

– Тут. – Он кивнул, отхлебнул пива и достал из кармана пачку сигарет, затем вытряхнул одну и закурил, оставив ту лежать на столе.

– Сидишь как йог в нирване, а я тут распинаюсь…

Охоцкий опять отключился от разговора. Что же не даёт покоя?

– А мне один маленький микроинфарктик! – торжествующе закончил анекдот Беляков и самодовольно заржал.

Андрей фыркнул для поддержания разговора, огляделся по сторонам и заметил седого мужчину в тёмном костюме, сидевшего двумя столиками дальше. Тот непринуждённо разглядывал его, словно они были знакомы, и, кажется, даже чуть качнул головой, когда взгляды встретились. Охоцкий кивнул в ответ и отвёл глаза.

Заметив его жест, Павел повертел головой.

– Знакомый кто?

– Чёрт его знает, – пожал плечами Андрей. – Может, где и встречались…

– Случайные знакомые – они самые любопытные. Это я тебе как профессионал говорю!

Охоцкий положил соль на край, поднёс бокал ко рту, а затем исподтишка бросил взгляд на неизвестного. «Смотрит… Может, из-за этого мне и неуютно, как кролику в виварии?.. Ага, привет, мания преследования!» Андрей постарался сосредоточиться на очередном бородатом анекдоте, необходимом другу, как вода золотой рыбке, о которой тот рассказывал, но внутри отчего-то крепла уверенность, что человек за столиком к паранойе отношения не имеет.

Он затушил сигарету, поднялся и направился к незнакомцу.

– Ты куда?

– Сейчас…

Беляков развернулся вполоборота, чтобы проследить за товарищем, хотя и не сомневался, что в случае конфликта помощь Андрею не понадобится. Просто он привык быть в курсе всего происходящего.

Охоцкий подошёл к столику, перекинулся с мужчиной парой фраз, взял визитку и вернулся обратно.

– Кто таков? – деловито поинтересовался Павел.

– Понятия не имею. – Андрей спрятал карточку в нагрудный карман, сел и сделал большой глоток.

– А визитка что пишет?

– Там только телефон. Сказал, что у него есть для меня информация…

– Какая?

– Да откуда же я знаю. – Охоцкий пожал плечами. – Будет время – позвоню.

– М-да, любопытство – точно не твой порок… – Беляков отхлебнул пива, а затем снова завёл свою пластинку: – Знаешь разницу между бедой и катастрофой? Так вот, встретились как-то два кума…

«Хм, по имени-отчеству обратился. Значит, сомнений, что информация нужна как раз мне, у него нет… Хотя и непохож на тех, с кем обычно имею дело по работе. Очень непохож».

Взгляд у Петра Константиновича, как представился тот, был не такой, как у начинающих выскочек от искусства, где уже пылали отсветы будущей славы. И уж совсем не походил на взгляд тех, кто состоялся или же пролетел. У него были глаза человека, словно бы видящие его, Андрея, насквозь. И это действовало на нервы.

Размышления Охоцкого прервал звонок сотового Павла.

– Чёрт, совсем запамятовал! – с искренним раскаянием соврал Беляков, судя по голосу в трубке, жене. Та к его пятничным загулам относилась не в пример хуже супруги Андрея. Поэтому Павел старался слинять с работы пораньше, чтобы урвать пару часиков на «простое человеческое общение». – Тут просто информацию бомбовую подбросили, нужно было срочно уточнить. Ну, ты же знаешь, как это бывает у ментов… То молчат, как стены с ушами, то – беги и забирай, пока не передумали… Да, да, скоро буду! Целую!

Павел отключился и развёл руками.

– Ну, я побегу. – Он поднялся из-за стола. – Хорошо бы как-то на природу рвануть, шашлыков отведать, водочкой побаловаться… Надо бы только день выбрать!

Лицо Охоцкого внезапно приобрело такое выражение, что друг, в сочувствии людям замечаемый крайне редко, забеспокоился.

– Эй, ты чего?!

– Ничего, иди. – Андрей будто через силу протянул руку, прощаясь.

– Точно ничего? – переспросил Беляков, и в его голосе собеседнику почудились странные нотки. – А то такое впечатление, что тебе только что вилы в бок засунули… С сердцем всё нормально? Ты бы курить бросил…

– Всё хорошо, иди. – Охоцкий вяло пожал Пашкину руку и проводил глазами грушеобразную фигуру до выхода. Затем обвёл взглядом посетителей кафе. Как и следовало ожидать, Петра Константиновича уже не было.

* * *

Андрей достал из кармана визитку и положил перед собой. Затем задумчиво отхлебнул пива, даже забыв о соли. «Итак, дома делать нечего… Марья своим шейпингом балуется, Сашка, скорее всего, втыкает в очередную игрушку. Ну и пускай – пятница у нас день демократичный. А у этого загадочного типа – информация».

Охоцкий потянулся в карман брюк за айфоном, который выиграл в лотерею на новогоднем корпоративе. Многие тогда ему позавидовали, но он лишь мысленно послал всех к чёрту и порадовался удаче, пожелав себе от жизни побольше сюрпризов. Вспомнив о желании, хмыкнул и набрал цифры, изображённые на визитке, сделанной в каком-то дореволюционном стиле, где, казалось, только буквы «ять» не хватало.

Баритон Петра Константиновича отозвался после третьего гудка:

– Слушаю-с, Андрей Александрович!

– Э-э, вы и телефон мой знаете?.. – растерянно пробормотал Охоцкий.

– А как же-с! Дело в том, что прежде чем обратиться к предполагаемому клиенту, я всегда навожу о нём самые подробные справки.

– Клиенту?! – слова собеседника сбивали с толку. Андрей начал понимать, что играет в разговоре роль весьма второстепенную, поэтому решил попытаться взять быка за рога. – О какой информации вы говорили?

– Моё предложение уже должно было прийти к вам на электронную почту. Я так понимаю, вы с ним ещё не ознакомились. Отнеситесь к нему со всей серьёзностью. Предлагаю перезвонить мне, скажем, через двадцать минут. Жду.

Пётр Константинович отключился, оставив Охоцкого в полнейшем недоумении. Обычно те, с кем имел дело, так себя не вели. Впрочем, как он уже отметил, недавний знакомый весьма от них отличался.

Андрей подключился к интернету, открыл почтовый ящик. Письмо под темой «Пётр К» пришло всего две минуты назад, то есть как раз в тот момент, когда он ещё только набирал номер.

«Ну не мог же он знать, что я собираюсь звонить именно ему?! Или мог? – Охоцкий снова огляделся по сторонам. – Ага, таки паранойя… Ладно, что тут пишут?»

В письме речь шла о таком, что не переговори он с Петром Константиновичем, то оно мгновенно отправилось бы в спам. Причиной послужило бы то, что Андрея Александровича Охоцкого извещали, будто стал участником беспроигрышной лотереи. И мало того, что оказался, так ему ещё и достался главный выигрыш.

Прочитав, что именно представляет собой этот приз, Андрей помотал головой и перечитал. Смысл слов не изменился – ему предлагалось определить самый лучший день своей жизни, чтобы прожить его ещё раз. Для этого было необходимо лишь назвать точную дату.

– Бред… – пробормотал Охоцкий и закурил.

Когда-то в детстве Андрейка верил, что стоит только взять календарь и можно будет вспомнить каждый оцифрованный там и прожитый в реальности день. Нужно было всего-навсего потихоньку отталкиваться от какой-нибудь хоть чем-то знаменательной даты. По мере взросления он иногда возвращался к этой идее, но только мысленно фыркал по поводу своей наивности. Слишком уж много серых, никчёмных дней становились прожитыми. Однако всё же старался удержать в памяти события более-менее значительные, как, в общем-то, и свойственно поступать людям. Всё же лучше рассказывать, что случилось с тобой, чем травить старые анекдоты, как это делает…

– Пашка, сучонок, разыгрывает! – вдруг осенило Охоцкого. И место, гадёныш, выбрал подходящее, ведь они постоянно здесь пиво пьют, и время, когда тут встречаются, для него отнюдь не секрет. Да и неожиданному появлению Петра Константиновича не удивился, а снова начал какой-то анекдот рассказывать. – Ну, весельчак, доиграешься ты у меня!..

Хотя вряд ли… Во-первых, уже далеко не первое апреля, а очень даже конец мая, а во-вторых, не хватит у Белякова фантазии на подобное дело. Да, на розыгрыш не шибко похоже, не мог Пётр Константинович быть нанятым артистом, даже несмотря на своё подобострастное «с», которое прибавлял к словам. А если и мог, то по той же причине явно энного уровня, что вряд ли бы оказалось по карману тому, кто хотел бы его, Андрея, разыграть. Впрочем, такие шутки с ним и шутить-то некому…

Отсюда вывод: Пётр Константинович – полнейший псих! Причём – весьма предприимчивый в своей неадекватности. Непонятно, конечно, зачем оно ему надо? Но, с другой стороны, разве можно даже приблизительно догадаться, что у психов на уме? И с нормальными не всегда получается, как говорится, шва добрать, чего им от жизни надо…

Тут мысли Охоцкого приняли другое направление – а ведь какое замечательное предложение! Это же как здорово пережить, к примеру, выпускной вечер или испытать все те, пусть и наивно-возвышенные, но искренние чувства на первом свидании. А ещё лучше обрадоваться до полнейшей эйфории, узнав о рождении сына, или прошептать Марье впервые: «Я тебя люблю» – и задохнуться в поцелуе. А можно снова провести с ней первую ночь, когда наутро от счастья просто распирало… Да мало ли было дней, когда душа млела в восторге!..

– Осталось лишь убедиться, что нынешние технологии на это способны.

Андрей постарался охладить обуявший его пыл, потянулся к телефону и с удивлением отметил, что все размышления уложились точно в отведённые собеседником двадцать минут. Это попахивало какой-то отнюдь не технологичной, но явственной чертовщиной. Не хватало ещё предположить, что договор – о нём тоже шла речь в письме – Пётр Константинович предложит подписать кровью, и зловеще расхохотаться, восторгаясь своей догадливости.

Охоцкий хмыкнул – в высокие технологии верить было проще, чем в дьявола. Да и чем его душа старшего менеджера могла заинтересовать врага рода человеческого?..

Он решительно нажал кнопку вызова.

– Я рад, Андрей Александрович, что вы…

– Теперь я хотел бы ознакомиться с, так сказать, механизмом осуществления моего выигрыша, – перебил собеседника Охоцкий, решив, что сейчас просто необходимо перехватить инициативу. – И, кстати, хотелось бы прочитать договор.

– Нет ничего проще! Думаю-с, письмо с ним уже находится в вашем почтовом ящике. Относительно же того, как вы стали нашим призёром, то здесь тоже нет ничего сложного. Вы были одним из тысячи претендентов, выдвинутых своими поручителями на соискание приза. Ну а дальше…

– Моими поручителями?.. – задохнулся Андрей.

– А как же-с! Неужели вы подумали, что такой приз будет случайным образом распределяться среди всего населения Земли? Сначала была оценена степень желания поручителей, чтобы вы участвовали в розыгрыше…

– Я так и знал, что всё это – дурацкий розыгрыш! – выкрикнул он, с яростью осознав весь идиотизм ситуации. «Размечтался, кретин доверчивый, расслабился!..» – Кто эти извращенцы?!!

Посетители кафе покосились в его сторону, какие-то пацаны в дальнем углу заржали.

– Как их зовут? – уже нормальным голосом спросил Охоцкий.

– Вы, Андрей Александрович, я бы сказал, сильно погорячились с выводами. Возможно, частично виноват я сам, неправильно употребив слово. Мне следовало сказать «лотерея». Что же касается поручителей, то это вполне уважаемые вами люди, чьё желание, чтобы вы непременно выиграли, оказалось оценено должным образом. Их имена вы узнаете только в том случае, если вас устроит договор. Иначе, сами понимаете-с, эта информация теряет смысл.

– Я всё равно докопаюсь…

– Относительно этого у меня нет ни малейших сомнений. Скажу даже больше, вы обязательно узнаете о них всё. Жду вашего звонка.

Он остался сидеть с замолчавшим айфоном, с экрана которого снова рассеянно улыбалась Марья. После разговора складывалось впечатление, что всё, им сказанное, было заранее Петром Константиновичем просчитано до малейших нюансов. С другой стороны, подумалось ему, вряд ли эта лотерея проводится впервые, и таких, как он, было уже достаточно много. Поэтому тем, кто обещает призёру снова пережить самый лучший день жизни, вряд ли сложно предсказать его реакцию.

– Ладно, что там с договором? – пробормотал себе под нос Охоцкий и, проделав все манипуляции, углубился в чтение.

«Общество с ограниченной ответственностью… далее – «Исполнитель»… Так, так… Заключили этот договор предоставления услуги активизации всех чувственных и ментальных раздражителей, имевших место в день по выбору Клиента… Эк лихо завернули!.. Предоставление услуги согласно… намерения сторон… форс-мажор… Это что ж у них там за форс-мажор?.. Ага, при возникновении обстоятельств, которые позволяют… угу… за принятие решений, могущих привести к необратимым изменениям… Понятно, что фирма ответственности не несёт. Так… Настоящий Договор предоставляется на подпись Клиенту только в случае, если представитель Исполнителя полностью уверен в том, что Клиент находится в ясном уме и твёрдой памяти, и уяснил себе всю важность и ответственность принятого и потенциально принимаемых решений…