Читать книгу Дыхание ангела - Олег Губанов - Страница 5

Несмотря на крепкое здоровье и ясный ум в 78 лет маэстро Доминика Фалди все чаще стали посещать мысли о неотвратимости смерти. Когда-то у него не было ничего, кроме свободы и таланта! И благодаря своему трудолюбию он получил от жизни все, о чем мечтал в юности, и даже больше. Но сейчас, глядя на обжигающее пламя стекольной печи, он чувствовал пустоту и одиночество, которые с каждым прожитым годом тяготили его все сильнее. Его единственная жена много лет назад умерла во время родов второго наследника, двое повзрослевших сыновей разъехались, не пожелав продолжить дело его жизни…

Да, он давно был несметно богат и уважаем, а его имя вписано в Золотую книгу самых почетных граждан Венецианской республики. Помимо знаменитой мастерской на острове Мурано, в которой он сейчас находился и где провел большую часть своей жизни, он имел великолепный фамильный дворец в Венеции. Но как это часто бывает в жизни, в погоне за славой и богатством он растерял молодость, близких и бесценные годы, пролетевшие как один миг!

Уже много лет он выполнял заказы только самых богатых и самых знатных клиентов со всей Европы. Он заставлял этих напыщенных аристократов безропотно ждать свои заказы годами! «Жалкие глупцы! – улыбаясь, думал маэстро. – Но все же надо отдать им должное, глупцы со вкусом». Да, он был тщеславен! Но, в конце концов, лучших не судят. В основном он нес нелегкое бремя славы и чрезмерного почитания с чувством собственного достоинства, время от времени все же проявляя слабость в чванстве и тихой зависти. И если приступы высокомерия он старался в себе гасить, то зависть давно овладела им полностью. И зависть эта была особого, незлобивого свойства. Ибо чему может завидовать одинокий богатый старик на склоне своих лет? Конечно же, беззаботному порханию и заливистому звонкому смеху молодости!

…По каналам Венеции медленно плыл 1534 год. Подобно морскому приливу, он захлестнул республику тихо и неизбежно. Но вскоре эту тишину взорвала череда карнавалов и бесконечных пышных празднеств. Это был расцвет Венеции! Вот уже 13 лет ею руководил великий человек – дож Андреа Гритти. Этот талантливый дипломат и военачальник упорно и неминуемо вел республику к величию и процветанию! Правда, поговаривали, что когда-то он был шпионом и даже сидел за это в тюрьме… но, как уже было сказано выше, лучших не судят…

В былые времена Фалди очень гордился, что родился в один год с этим достойнейшим гражданином, и при любом удобном случае упоминал об этом в разговорах с друзьями. Вот только друзей у него уже почти не осталось… Именитые стеклодувы его поколения, с которыми он когда-то азартно соревновался в мастерстве, уже покинули этот мир, а молодых выскочек он презирал и не подпускал к себе близко. К тому же слепое восхищение засидевшимся во власти правителем сменилось легким разочарованием с оттенком ожидания его ухода по естественной причине…

Всю жизнь пламя вдохновляло Фалди, а старинные византийские книги, за которыми он охотился, помогали в рождении непревзойденных шедевров. Да, да! Именно в рождении! Ведь по сути мастер своим дыханием из бесформенной стеклянной массы производил на свет творение искусства. И каждое из них было неповторимым, как дитя. Он создавал просто невероятные вещи! Чего только стоили «иллюзорные зеркала», на рождение которых однажды его вдохновили откровения очень влиятельного клиента – герцога Веньера. Рассчитываясь с маэстро за парадную люстру для своего дворца в Бергамо, он поделился с Фалди своей грустной историей, начав с приличествующих моменту знаков уважения:

– Маэстро, вы как всегда на высоте! Прекрасная работа!

– Спасибо, ваша светлость! Ваша оценка для меня дороже золота! – ответил старик и почтительно слегка склонил голову, на мгновение опустив глаза вниз.

– Жаль только, что моя несчастная дочь скорее всего не увидит этого воздушного чуда…

– Отчего же? Разве она не любит бывать в вашем великолепном поместье в Бергамо?

– К моему глубочайшему сожалению, она уже больше года ни на минуту не покидает наше палаццо в Венеции, – с горечью в голосе промолвил герцог. – Вы, наверное, слышали про несчастье, обрушившееся на нашу семью?

– Прошу прощения, но, откровенно говоря, у меня нет ни времени, ни желания собирать сплетни. Я считаю для себя куда более полезным занятием черпать мудрость и новые знания из старинных книг, чем забивать свою голову сомнительными слухами, – соврал Фалди, который был очень хорошо осведомлен обо всех скандалах и происшествиях, в изобилии наполнявших личную жизнь венецианской аристократии, и с огромным удовольствием жадно впитывал всю эту информацию.

– Несколько месяцев назад наша любимая Фелиция перенесла оспу. Мы с моей дражайшей супругой денно и нощно молили Бога о том, чтобы он не отнимал у нас единственное дитя. Наши молитвы были услышаны, и недуг отступил. Но он необратимо обезобразил лицо нашей малышки…

– Как я вам сочувствую, ваша светлость! Я знаю, что этот недуг сильно меняет внешний облик человека. Мне даже трудно представить, каково сейчас вашей дочери…

– Да, это приносит ей нестерпимые душевные муки. Наше дитя, это прелестное юное создание, не может теперь без слез смотреть на свое отражение…

– Мужайтесь! Вы молитвами вырвали своего ребенка из холодных объятий смерти! Господь милостив. Он направит и даст утешение. – произнес Фалди универсальную фразу, в которую сам не верил.

– Похоже, что вы человек не из болтливых. А мне так нужно с кем-то об этом поговорить! С моей супругой мы в последнее время почти не общаемся, а дочь меня сторонится. Вы представляете, ни один лекарь не взялся за ее лечение! Не зная, как еще ей помочь, я приказал по всему дому снять зеркала и строго-настрого запретил прислуге начищать до блеска домашнее серебро, дабы она не увидела в нем свое отражение…

Безутешный отец был в отчаянии и не знал, как облегчить страдания своему ребенку. Фалди слушал его с напряженным вниманием, отражая на своем лице, как в зеркале, отголоски тяжелых чувств, которыми был наполнен рассказ герцога. Маэстро сочувственно покачал головой и задумался…

В одном из старинных трактатов о стекле, который он выкупил за целое состояние у купца из Константинополя, упоминалось о необычных зеркалах, которые тайно заказал своим придворным мастерам византийский император Константин V. Эти зеркала имели свойство показывать искаженное изображение тех, кто в них смотрел. Император не доверял своему окружению и всю жизнь боялся заговоров. Он держал эти зеркала в темной потайной комнате и использовал их, когда хотел уличить кого-то во лжи. Подозреваемого заводили в помещение и по знаку императора открывали створки светильников, расставленных по периметру в определенном порядке. Увиденное в зеркалах повергало испытуемых в животный ужас! И все они, как на исповеди, предельно откровенно отвечали на вопросы правителя. Это была красивая легенда…

Но Фалди не коллекционировал сборники сказок! Все рукописи и трактаты, которые он скупал за сумасшедшие деньги, содержали в себе исключительно правдивые факты. Это означало, что история про зеркала императора Константина V была правдой. И если другой мастер до него смог воплотить в жизнь обезображивающее зеркало, то с таким же успехом он мог создать зеркало, которое показывало бы приукрашенное отражение…

Для мастерства и тщеславия Фалди это был вызов, который он обязан принять! И он предложил герцогу сделать зеркало, глядя в которое, его дочь забудет о своем несчастье. Тот пришел в полнейший восторг от идеи и с ходу готов был расстаться за ее воплощение с половиной своего состояния.

Взяв с клиента немалый задаток, Фалди с головой ушел в работу и сутками не выходил из мастерской и библиотеки. Он распустил всех подмастерьев по домам, кроме одного. Никого из работников это сильно не удивило, так как подобное уже неоднократно случалось. Каждый раз, когда Фалди получал очень важный заказ, он предпочитал работать один. Несмотря на то что его мастерская представляла из себя целую мануфактуру, на которой четко и слаженно могли работать одновременно до двадцати человек, маэстро в особых случаях без труда обходился лишь одним помощником.

К большому неудовольствию клиентов, которые ожидали своей очереди, он отодвинул все остальные заказы на неопределенный срок. Уже через день после начала его творческой изоляции к его мастерской потянулась вереница торговцев щелочью, ртутью, минералами и другими веществами, названия которых большинство обывателей даже не слышали. С регулярной периодичностью из окон его цеха раздавались резкие звуки разбивающегося стекла вперемешку с громкими проклятиями. Одержимый идеей, маэстро часто доводил себя до физического и душевного истощения. Но результатами этих мучений всегда были неподражаемые шедевры! И спустя почти три месяца поисков и бесконечного числа неудачных попыток он наконец нашел именно то, что искал. Правда, в этот раз для достижения долгожданного результата маэстро оказалось мало исключительно его таланта и опыта. И если бы его величество случай не вмешался в этот круговорот, то лишь одному богу известно, сколько еще времени Фалди провел бы в мастерской без нужного результата.

…Случилось так, что однажды глубокой ночью в мастерскую маэстро проник незадачливый вор. Он будто специально пренебрегал осторожностью и буквально каждым своим шагом нарушал ночную тишину, чем прервал и без того плохой сон старого мастера. Сперва Фалди подумал, что это по мастерской шастает его помощник, поднявшийся среди ночи по нужде и, поленившись зажечь свечу, заплутавший в темноте. Приготовившись было громко отчитать нерадивого юнца, маэстро вдруг вспомнил, что с вечера отослал его с важным поручением в Венецию и посреди ночи тот никак не мог вернуться на Мурано. Это означало, что во владениях Фалди орудовал незваный гость…

Вооружившись короткоствольным аркебузом, маэстро осторожно приоткрыл дверь, разделяющую его кабинет с рабочим помещением, и затаился. Судя по дрожащему отблеску свечи, блуждающему по стенам, ночной гость либо не боялся встречи с разъяренными хозяевами, либо был уверен в том, что в доме никого нет. Незаметно выскользнув из кабинета, Фалди увидел в дальнем конце мастерской застывшую фигуру грабителя, разглядывающего что-то на стене. Будучи прекрасным стрелком, маэстро хотел было тут же положить конец этому беззаконию и взял наглеца на прицел, но в последний момент любопытство взяло верх над его инстинктом самосохранения и он решил прежде узнать, что именно так заинтересовало грабителя в его мастерской. Он бесшумно подкрался к злоумышленнику и с удивлением обнаружил, что тот, одновременно смеясь и плача, любуется собой в отбракованном маэстро зеркале, которое он давеча пожалел и не разбил. Все дело в том, что оно идеально справлялось с деформацией отражения внешности человека от нормы к безобразию. Но проблема заключалась в том, что маэстро до этого момента не имел возможности проверить обратный эффект этого зеркала!

Внешность незваного гостя шокировала не менее, чем то занятие, за которым его застал Фалди. Это был горбун, одна рука его была заметно короче другой. Видимо, несчастный очень сильно нагрешил в прошлой жизни, так как помимо его физической неполноценности, обретенной им судя по всему при рождении, его лицо было обезображено страшным ожогом. Сперва Фалди решил, что к нему забрел сумасшедший. Но, осторожно обойдя его сзади и бросив из-за его спины взгляд в зеркало, маэстро остолбенел, чуть не выронив из рук оружие. Отталкивающий облик горбуна отражался в зеркале привлекательным худощавым юношей! Неожиданно увидев в зеркале незнакомца, выглядывающего из-за его спины, вор задул свечу и принялся лихорадочно метаться по темному помещению в поисках выхода. Фалди, даже с закрытыми глазами прекрасно ориентировавшийся в своей мастерской, что было его большим преимуществом, без лишней суеты подошел к двери и, прислонившись к ней спиной, выкрикнул:

– Послушай меня! Несмотря на то что ты вероломно проник в мой дом, я не хочу причинять тебе вреда! Мне даже не важно, по какой причине ты здесь оказался! И вместо справедливого жестокого правосудия я готов тебе заплатить!

Услышав эти слова, горбун прекратил хаотично тыкаться в стены мастерской и замер на месте. Несколько минут он не двигался и не издавал ни звука. И только после того как Фалди подошел к стекольной печи и, откинув защитную створку топки, немного развеял в помещении тьму, незваный гость наконец испуганно ответил:

– Меня зовут Тессоро. Я сожалею, что без приглашения проник в ваше жилище. Нужда заставила меня пойти на это. Я не ослышался? Вы готовы мне заплатить? И что я должен сделать?

– А ты уже выполнил свою работу, – ответил маэстро, выкладывая на стол несколько монет.

– Я совершил преступление. А вы, вместо того чтобы посадить меня в тюрьму, предлагаете мне деньги. Не понимаю!

– А тебе и не нужно ничего понимать. Можешь переночевать здесь. Завтра решим, чем еще ты можешь быть мне полезен.

Поутру, накормив горе-грабителя, Фалди еще несколько раз опробовал на нем зеркало. Убедившись, что оно идеально выполняет свою оборотную функцию, маэстро приступил к его художественному оформлению. Он решил, что зеркальная рама непременно должна быть выполнена из стекла в виде огненного цветка, лепестки которого походили бы на языки бушующего пламени. Целая неделя ушла у Фалди на изготовление столь экстравагантного обрамления для зеркала. И лишь спустя еще несколько дней, которые потребовались маэстро на тщательную экспертизу качества своего детища, он наконец отправил герцогу Веньеру записку о том, что его необычный заказ готов.

Получив долгожданное приглашение, тот незамедлительно прибыл в мастерскую Фалди!

– Есть одно очень важное условие, – промолвил старик, пересчитывая полученные от герцога золотые цехины. – В это зеркало может смотреться только ваша дочь – никто более не должен видеть свое отражение в нем. У этого предмета должен быть только один хозяин. Только один!

После того как герцог пообещал соблюдать это условие и проследить, чтобы оно соблюдалось всеми остальными домочадцами, маэстро передал ему зеркало. Оно было тщательно завернуто в черный бархат и по очертаниям походило на солнце. Из-под плотной богатой драпировки выглядывал лишь край массивной подставки из кроваво-красного стекла. Через неделю после этой встречи Фалди получил от герцога письмо, полное восхищения и благодарности… и еще один мешок золотых монет.