Читать книгу Непрошеные или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Книга 2. Жизнь продолжается? - Олег Колмаков - Страница 4

Глава 4

Оглавление

Пусть и считается, что утро вечера мудренее. Да только мне от этой народной мудрости, было сегодня вовсе не легче. Потому как началось оно, это самое утро, с команды сонного надзирателя.

– Эй, грёбаный киллер!.. Подъем, и живо на выход. У тебя свидание с адвокатом. Приперся, понимаешь, ни свет тебе, ни заря.

Невзирая на то, что у меня всё ещё ныло все тело, что мне приходилось прилагать неимоверные усилия для любого, пусть и самого элементарного движения – я встал, довольно-таки быстро. Ведь новость об адвокате, была нынче весьма и весьма обнадеживающей. Наконец-то, у меня появится хоть какой-то защитник, то есть, тот человек, которому я смогу довериться, излить душу. Он непременно разберется в возникшем (мягко говоря) недоразумении, связанном с моим нелепым арестом.

Будем надеяться, что именно он и избавит меня от здешнего произвола, что и на сей раз, мне улыбнется удача в виде опытного, дотошного и отлично разбиравшегося в юридических тонкостях специалиста.

Через длиннющий зарешеченный лабиринт с множественными дверями, переходами и поворотами, надзиратель отконвоировал меня в отдельную: то ли комнату, то ли камеру с двумя табуретами и одним простеньким столом.

Там-то и ожидал меня высокий мужчина лет пятидесяти.


Сразу хотелось бы оговориться о том, что до сей поры мне ни разу не приходилось в живую сталкиваться с действительным членом гильдии адвокатов (для законопослушного гражданина, коим я всегда был и по сей день являюсь, эти самые профессии как бы и не к чем). Потому и имел я, несколько поверхностное представление о внешнем облике этих самых адвокатов.

В моем сознании выработался некий стереотип защитника, некоего мелкого клерка, мало чем отличавшегося от нас, простых обывателей. Скромная одежда, возможно свитерок, джинсы или старенький, несколько мешковатый и давно не встречавшийся с утюгом тёмный костюмчик. Адвокат в сибирском городке, так и вовсе представлялся мне достаточно заурядным мужчиной, средних лет, со слегка измученным и уставшим лицом. Под мышкой у этого мужичка, обязательно должен быть потрёпанный, видавший виды портфельчик, битком набитый различным бумагами, в которых он и сам с трудом находит необходимый ему на данный момент, тот или иной документ. В редких случаях, это могла быть полноватая и несколько истеричная, чуть взбалмошная барышня.

Мне непременно казалось, что это лишь там, где-нибудь в Москве дорогостоящие адвокаты, участвующие в громких процессах, люди публичные. Они и выглядят соответствующе, едва ли не как кинозвезды. Да, и гонорары у них, уж точно, не соизмеримы с периферийными. А теперь представьте, каково ж было мое удивление, когда я встретил совершенно иной типаж.

Передо мной стоял с ног до головы лощёный субъект, с ненавязчивым отблеском бриллиантовых вкраплений. Одетый с иголочки, будто не ранее чем час назад он подбирал свой нынешний гардероб в одном из престижнейших домов одежды. При этом мужчина (похоже, уверенный в себе до самоуверенности) буквально источал некий запах «баксов».

Даже лицо его мне, как будто бы показалось несколько знакомым. Очевидно, эта физиономия частенько мелькала в общероссийских новостях и скандальных хрониках, потому и стала она достаточно узнаваемой. И вот такого «сверх навороченного» адвоката, я вдруг встретил в облупленных стенах нашего самого заурядного омского следственного изолятора. Честно сказать, в ту минуту мне было не по себе. Я даже подумал о том, что конвоир ошибся камерой, в которую меня следовало доставить. А после, вспомнив о том, что и дело мое не такое уж и «тихое», начал в ещё большей степени путаться во всевозможных догадках. В какую, к примеру, кругленькую сумму мне может вылиться эта VIP-защита? Смогу ли я её хоть когда-то осилить? И вообще, какой идиот, мне его подсунул? Не стоит ли сразу, то есть, прямо сейчас отказаться от неподъемных услуг.

– Ну, здравствуй, воин-бродяга, неуёмная душа… – совсем уж по-свойски начал свой разговор тот единственный мужчина, находившийся на ту минуту в кабинете. – …Да ты не тушуйся. Присаживайся. Если хочешь, можешь закурить… – при этом на стол тотчас упала пачка «Marlboro». – …Будем знакомиться. Зовут меня, Виталий Зиновьевич. Как ты, наверное, и сам понял, я должен буду представлять, и отстаивать твои интересы, как в судебном процессе, так и во время следствия.

Хотелось бы сразу оговориться о том, что особого желания участвовать в этом, шитом белыми ниткам и дурно пахнущем деле, я не испытывал. У меня и без тебя дел невпроворот. Да, и позиция защиты в данном конкретном случае, видится мне полностью бесперспективной.

– Но ведь меня, просто-напросто подставили… – возмутился я, прервав адвоката.

– И что с того? О том, что тебя подставили, знает половина вашего города. В крайнем случае, эта самая половина, безусловно, о том догадывается. Простые люди, с которыми я уже успел пообщаться, в открытую говорили мне о том, что правоохранительные органы нашли в твоём лице первого, подвернувшегося под руку козла отпущения. А также о том, что рано или поздно, они сгноят тебя в этих казематах.

– Кто это «они»? – я удивлённо поинтересовался у Виталия Зиновьевича.

– Ты вчера, что ли родился? Сам не догадываешься? Все войны и конфликты, убийства и предательства совершаются исключительно из корысти и желания обогатиться за чужой счёт.

В твоем же, конкретном деле на кон был поставлен, ни больше, ни меньше, а одно из самых крупных промышленных предприятий сибирского региона. Тракторный завод. Для обычного обывателя данный конфликт пытаются выставить, как борьбу между «Москвой» и «Провинцией».

На самом же деле, за столь громкими названиями противоборствующих сторон, стоят конкретные хапуги, желающие урвать жирный кусок от некогда общего народного пирога. И если был убит москвич-директор, то сам можешь догадаться, кто является заказчиком данного преступления. В общем, парень, плохи твои дела.

– Признаться, я думал вы здесь… Исключительно для того, чтобы оправдать невиновного человека. То есть, меня… – мне ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть и опустить руки. – …А оказалось, вы прибыли сюда, по совсем иному вопросу.

– Так ведь я и говорю о том, что вовсе не желал отправляться в ваши края. А вот, пришлось. Не смог, понимаешь, устоять перед слёзными мольбами о помощи.

– Я никого не умолял, – моему возмущению не было предела.

– Ни о тебе нынче речь. За тебя просили другие… – адвокат прошелся из угла в угол, и словно беседуя сам с собой, произнес на латыни. – …Credo, quiaverum. Cloacamaxima. Не обманула и не ошиблась. Это, действительно, он… – после чего, Виталий Зиновьевич вдруг обернулся ко мне с совсем уж неожиданным вопросом. – …Кстати, ты не в курсе… Гитлеровцы или красноармейцы не смогли добраться до сокровищ? Быть может, кто-то ещё успел их разграбить?

– Не понял. А причем здесь «гитлеровцы»? И о каких «сокровища» вы сейчас меня спрашиваете? – от такого адвоката я был нынче просто в шоке. Мало того, что он фактически признался в своем бессилии; упрекнул меня в его отрыве от более важных занятий, так теперь он и вовсе понес полную ахинею о каких-то там красноармейцах. Мужик вроде видный, а с головой нелады.

– Извини. Это я о своем задумался… – тотчас, будто услышав мои мысли, поправился собеседник. – …Устал я после утомительной дороги. Да ещё и эта адаптация к новой для себя действительности.

Итак. На чем мы с тобой остановились? Ах да, вспомнил… – адвокат уперся кулаками в стол. При этом на его безымянном пальце левой руки блеснул массивный золотой перстень в форме кошачьей морды, инкрустированной мелкими бриллиантовыми камешками. Наклонившись надо мной, он продолжил уже полушепотом. – …Не стану скрывать, что поначалу мне очень захотелось пободаться с местной коррумпированной и продажной Фемидой. Уж мы бы с тобой в проигрыше, точно, не остались. Однако поразмыслив, все же решил не ввязываться в этот долгий, утомительный и совсем не справедливый (прежде всего, с моей стороны) процесс.

– То есть, вы предпочли отказаться от моей защиты? – быстро сообразив, что никакого сотрудничества с чересчур занятым Виталием Зиновьевичем у нас, в конце концов, не получится, мне захотелось побыстрее закончить данный пустой трёп.

– Ты вновь неправильно меня понял. Зачем ввязываться в долгосрочную тяжбу, если её можно полностью проигнорировать. Сейчас мы подпишем с тобой один договорчик, после чего, просто покинем стены данного тошнотворного заведения… – он пододвинул ко мне чистый лист. – …Поставь снизу свой автограф.

– И не подумаю… – меня вдруг посетила неожиданная мысль: а что, если весь этот маскарад с, якобы, адвокатом, лишь коварное ухищрения ментов, для получения моей, так необходимой им подписи. – …Здесь нет текста, который мне требуется завизировать. А, кроме того, я не вижу смысла о чем-либо договариваться (да, ещё и в письменной форме) с человеком, который никоим образом не желает участвовать в моей судьбе.

– Сынок, ни в том ты нынче положении, чтоб артачиться… – адвокат дружески похлопал меня по плечу. – …От себя же замечу, что участие в следственных мероприятиях и защита обвиняемого – это вовсе не одно и то же. Потому, как и защищать можно по-разному. Кому-то достаточно сочувствия и доброго слова. В каких-то случаях, действительно, следует вступить в ожесточённую схватку и даже набить кому-то морду. А бывает и так, что подзащитного достаточно просто вывести из-под удара более сильного противника. Чем, собственно, я и намерен сейчас заняться. Однако, для осуществления вышеозвученных планов, мне необходима самая малость. Твоя подпись, под нашим договором о взаимосотрудничестве.

– Где гарантии, что я подпишу сейчас именно договор, а не смертный приговор самому себе? И, вообще, с какой стати я должен вам верить? Вы мне кто: друг, сват, брат? Да, вы сами посудите: документов ваших я не видел, мне неизвестно откуда вы… Я даже не знаю вашей фамилии. С тем же успехом, конвоира, оставшегося сейчас за дверью, можно переодеть в белый халат, после чего, выдать то «чучело» за моего лечащего врача. Ни так ли?

– Ошибаешься, дружок… – с хитрецой в голосе улыбнулся адвокат. – …Ни у одного из здешних конвоиров, не может быть такого перстня… – Виталий Зиновьевич поднес к моему лицу, сжатую в кулак правую руку с тем самым массивным «болтом». Мне даже показалась, что кошачья морда на том перстне, слегка прижмурилась и улыбнулась. И, возможно посчитав, сей аргумент не шибко для меня убедительным, адвокат поспешил добавить. – …А, кроме того. Ни один конвоир, как и не один милиционер или ещё кто-либо, не скажет тебе того, что о твоей защите хлопотала сама Марта.

И ведь, действительно. Никто из ныне живых, знать о Марте просто не мог. Разве что Бес, именно он видел её прошлой ночью. Однако даже этот зек не мог знать её имени. Да если б и узнал, из камеры он, один чёрт, не отлучался. Да, и ни с кем, кроме меня, за прошедшие пять-шесть часов он точно не общался.

И всё же главным, если не сказать наиглавнейшим аргументом в пользу подписания чистого листа, для меня оставалось обещание самой Марты помочь мне в самом ближайшем будущем. Похоже, именно этот адвокат и должен был стать первым шажком на длительном пути моего полного освобождения.

– Эх, была, ни была. Пожалуй, мне действительно стоит рискнуть. Давайте ручку, – в данной, вовсе непростой ситуации, рассчитывать я мог лишь на чудо, на нечто сверхъестественное. Именно таковой, мне и представлялась сейчас Марта. Только на её помощь мне и оставалось нынче уповать.

– Какая «ручка»?.. Какие «чернила»?.. Нет, братец. Такой документ подписывается исключительно кровью, – и рядом с чистым листом бумаги, тотчас легло лезвие опасной бритвы.

«Кровью, так кровью», – в ту минуту, в моей голове не возникло и малейшего сомнения по поводу столь экзотичного визирования документа. А может, и возникло…

Скорей всего, кое о чем я, конечно же, догадывался. Однако было мне тогда, абсолютно пофиг. Главное, чтоб я мог поскорее покинуть это жуткое заведение.

После того, как я с горем пополам нацарапал свой автограф, на белом поле листа, как бы из ниоткуда, вдруг проявился весьма странный текст.


      «Преклонение, за избавление.

Подчинение и покаяние на все времена.

   Ни мне, ни ему, все имени Твоему.

Небытие и забвение, как высшая кара».


Просто и лаконично. Никаких вам, давно набивших оскомину обязательных фраз, наподобие: «мы, нижеподписавшиеся…» или «права и обязанности сторон». Никаких «форс-мажоров» и юридических адресов. Не было тут и утомительного перечисления условий, растянутых на пятьдесят-семьдесят пунктов и стольких же мелких подпунктов. Все было предельно кратко и почти понятно. Почти…

Так и не успев в полной мере налюбоваться столь минимизированным документом, та бумага с подписанным договором вдруг потемнела. Прямо на моих глазах она принялась превращаться в пепел, рассыпавшись на бесконечное множество светло-серых пылинок…

Непрошеные или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Книга 2. Жизнь продолжается?

Подняться наверх