Читать книгу Непрошеные или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Книга 2. Жизнь продолжается? - Олег Колмаков - Страница 6

Признаться, я был в полном недоумении от тех просто фантастических событий, произошедших со мной сразу после подписания договора с моим новоявленным адвокатом. В начале, меня вернули в камеру. Однако спустя, каких-то пятнадцать-двадцать минут, вновь пригласили на выход. На сей раз, уже с вещами.

Не поверите, но сам начальник СИЗО (тот самый, что пару раз лично принимал участие в моих изуверских допросах) вдруг вышел из своего служебного кабинета, дабы проводить нас с Виталием Зиновьевичем до автомобиля. На прощание он дружески пожал руку адвокату и отпустил в мой адрес что-то вроде благожелательного напутствия. Мол, не переживай: побои и переломы заживут на мне, как на кошке.

Чуть позже, Виталий Зиновьевич объяснил мне причину моего столь внезапного освобождения. Правда, сделал он это с некоторой неохотой. Дескать, дал он на «лапу» следователю крупную взятку. И, якобы, тот изменил мне меру пресечения на подписку о не выезде. На мой осторожный вопрос, в какую сумму вылилась та взятка, Виталий Зиновьевич усмехнулся: мол, не бери в голову, после сочтемся. Да, собственно сейчас это было и не столь важно. Главное, что мы сели в старенькую «Победу» поджидавшую нас у самого крыльца и помчались прочь от этого Богом проклятого места.

Генерал Усачёв вернулся в Управление полностью опустошённым. О побеге подозреваемого в убийстве директора завода, конечно же, ему следовало немедленно сообщить в Москву. Однако, вопреки вышеозначенной субординации, Александр Геннадьевич предпочел взять двухчасовой тайм-аут, дабы своими собственными силами попытаться выправить неприятную ситуацию. И лишь в случае провала и этих спешно принятых оперативно-розыскных мероприятий «рапортовать» о ЧП в столицу. За одно, начинать потихоньку готовиться к своей вынужденной отставке.

В срочном порядке по городу был объявлен план «Перехват». Каждые десять минут, доклады по розыску автомобиля «Победа», поступали непосредственно в кабинет начальника УВД. О том распорядился сам Александр Геннадьевич. И вот оно, долгожданное…

– Товарищ генерал! Только что, один из дежурных патрульно-постовых нарядов поступило сообщение о том, что на пересечении улиц Масленникова и Богдана Хмельницкого, тремя минутами ранее, было зафиксировано передвижение объявленной в розыск автомашины с госномером: 99–99 ОМК. За данным автомобилем установлено скрытое наблюдение, так же определено его направление движения.

– Спасибо… – облегчённо вздохнул Усачёв. – …Задействуйте все силы и средства для последующего задержания. Учитывая то обстоятельство, что в салоне автомобиля находятся особо опасные преступники, разрешаю открыть огонь на поражение. Хотя, нет… Отбой. Преступники мне нужны живыми. О любых изменениях в проведении операции, либо иных непредвиденных обстоятельствах докладывать немедленно.

При прочих обстоятельствах, Александр Геннадьевич уж давно посчитал бы операцию по задержанию Кузнецова, фактически завершённой. Потому как её окончание, по сути, было лишь делом техники и выучки оперсостава. Однако данный случай был для генерала особым, и если хотите, то совершенно неординарным. Судите сами.

В следственном изоляторе абсолютно все (от рядового конвоира, до начальника) в один голос утверждали, будто бы подследственного за территорию СИЗО вывел именно он, то есть, Усачёв. А после, дескать, он вновь вернулся в изолятор, но уже без Кузнецова. Кроме всего прочего, по словам всё тех же сотрудников СИЗО, сегодняшним утром с подозреваемым, якобы, встречался его адвокат.

Дежурному офицеру изолятора, тот защитник как будто бы представил некие документы, а также разрешительные письма, заверенные высокими милицейскими чинами. Как позже выяснилось, этот самый адвокат, каким-то невероятным образом, не оставил после себя никаких записей и отметок в дежурном журнале. Причём, покинул он здание изолятора ещё до того, как туда прибыл «двойник» Усачёва.

«Что, вообще, это могло быть?.. Мистика, массовое помешательство или некий хитроумный гипноз? А быть может, у злоумышленников имелся свой человек среди служебного персонала. Данный подельник, наверняка, и помог Кузнецову с побегом. А после, воспользовавшись разгильдяйством и системным бардаком, царившим в изоляторе, запутал следы неким хитроумным способом. И как назло, тот неординарный случай приключился в самый ответственный и совсем неподходящий момент, когда на карту было поставлено все. Ну, или почти все…»

Александр Геннадьевич прекрасно понимал то, что имеет он нынче дело с умным, изощрённым и достойным противником, способным на самые непредсказуемые и неординарные маневры. Потому и отдал Усачёв приказ о взятии «беглецов» живыми, дабы в последствие он имел возможность познакомиться с тем «криминальным виртуозом» лично.

Виталий Зиновьевич устроился на переднем сиденье, рядом с водителем. В то время как мне пришлось потеснить двоих пассажиров сзади. Благо, «Победа» машина вместительная и никто из нас не чувствовал себя в ней зажатым. Да, и сама обстановка, непринужденного и лёгкого общения, вовсе не располагала для некоего брюзжания, негодования и выражения прочего недовольства по поводу каких-либо неудобств. А может мне это лишь казалось. Ведь в ту минуту я был безумно счастлив от одной лишь мысли, о своем внезапном освобождении. И вовсе было неважно, кто находился со мной рядом, и кого мне следовало благодарить за моё невероятное спасение.

– Куда едим? – обратился к адвокату водитель.

– Куда подальше. По городу покатаемся. Осмотримся; узнаем, куда попали и что здесь за люди. Ведь теперь у нас имеется свой экскурсовод. Он-то и познакомит нас с местными достопримечательностями и злачными местами… – Виталий Зиновьевич обернулся ко мне. – …Ведь, это так?

В знак согласия я кивнул головой.

– А может сразу, по «злачным местам»?.. В картишки разок-другой перекинемся. Рулетку покрутим… – осторожно предложил один из наших попутчиков, сидевших сзади.

– Нет… – в категоричной форме возразил Виталий Зиновьевич. – …У нас намечены очень важные дела. Кстати, самое время вам познакомиться… – спохватился адвокат. –…Итак. За рулем нашего «болида», лихой и бесстрашный Аэртон. Бывший профессиональный автогонщик, многократный чемпион гран-при «Формулы-1».

– Почему «бывший»?.. – слегка возмутился водитель. – …Бывших автогонщиков не бывает. Автогонщик это не профессия, и не хобби. Скорей, это образ мышления или стиль существования. На крайний случай, хроническое душевное заболевание.

– Извини, дружище. Не думал, что ты так остро отреагируешь на мою реплику. Ну, хорошо. Попробуем по-иному. Сегодня и всегда, за рулем нашей сверхзвуковой торпеды, гроза автотрасс и бездорожья, единственный и непобедимый Аэртон!.. – после непродолжительных оваций адвокат поинтересовался. –…Так, устроит?

– Как-то чересчур пафосно. Тем не менее, сойдет.

– Олег, рядом с тобой пристроился Андре. Великий дамский угодник. Мимо него не проскочит ни одна случайная юбка. Любая бабёнка посчитает за счастье броситься ему на шею. Уж и не знаю, чем он их берет. Да, ты сам на него глянь: ни кожи, ни рожи…

– Чтобы влюбить в себя женщину ни того, ни другого, иметь вовсе не обязательно… – задумчиво произнес Андре. – …Достаточно обладать нескончаемым чувством юмора, скромным обаянием и той притягательной харизмой, от которой дамы, на самом деле сходят с ума. В своё время, при помощи этих нехитрых секретов, мне и удалось соблазнить практически всех европейских принцесс, а так же, ещё не успевших состариться королевских особ. В половине нынешних наследников царских престолов, наверняка течет и моя скромная кровь.

– Спорить не берусь… – усмехнулся Виталий Зиновьевич и, развернувшись к пассажиру, сидевшему у противоположного от меня окна (тому самому, который предлагал сразу поехать по «злачным местам»), продолжил. – …А это наш Джеки. Чёрный Джек или BleckJeck. Игрок, коего белый Свет не видывал. Перед тобой знаток всех видов настольных и азартных единоборств. Не ошибусь, если скажу, что в его многочисленных карманах и тайниках мы запросто отыщем нынче с дюжину краплёных колод.

– Ошибаетесь, Магистр. В моем нынешнем положении вполне достаточно иметь лишь одну, причём, «чистую» колоду. А ведь помнится, был у меня случай, когда за одним игровым столом, судьба свела меня с великими Гудини и Калиостро. Вот это, скажу я вам, было настоящее соперничество. Мы играли отнюдь не на деньги. Мы соревновались в искусстве манипуляций и грандиозного блефа. Целую ночь, продолжалась наша битва. И без ложной скромности, могу констатировать тот факт, что к рассвету я умудрился-таки, остаться в выигрыше.

– Как видишь, в моей коллекции присутствуют лучших и наиболее яркие представители всех, известных на земле мужских страстей и пороков… – продолжил Виталий Зиновьевич. – …Долгие годы я подбираю по всему миру всевозможных «узких специалистов своего профиля». Неисправимые бабники; заядлые картёжники; фанатики скорости, высоты и глубины; уличные бойцы; ненасытные чревоугодники; отпетые мошенники; великие спортсмены. Этот список можно продолжать и продолжать до бесконечности. Кстати. Вместе с нами едет и твой соотечественник, некто Алик Квасов. Жуткий лодырь и любитель «вмазать» на халяву… – заметив мое удивление, Виталий Зиновьевич пояснил. – …В салоне, можешь его не искать. Он в багажнике. От этого подлеца, так разит перегаром, что немудрено и самому опьянеть. А впрочем, его имя и фамилия, говорят сами за себя. Ведь пьет, собака, ну, абсолютно все что горит.

Спросишь: зачем мне нужна, вся эта «никчёмная коллекция»? Знаешь ли?.. В компании увлеченных плохишей и конченых негодяев, как-то подсознательно начинаешь чувствовать себя намного увереннее и свободней. Потому как сам, вовсе не имею, каких бы то ни было болезненных привязанностей и патологических изъянов…

Пока адвокат размышлял вслух о мужских грешках, об их преимуществах и недостатках, я припомнил то, как один из моих попутчиков, обращаясь к Виталию Зиновьевичу, назвал того Магистром.

«Интересно, какой смысл он вкладывал в это многозначное слово?..»

Однако придумать что-либо логичное, я так и не успел. Мои размышления отвлек Аэртон, внезапно обратившийся к адвокату.

– Ваше Святейшество, за нами «хвост».

– Вот твари. А ведь я его предупреждал… – выругался Виталий Зиновьевич. – …Что ж, тем будет хуже генералу. Давай-ка, дружище, прибавь газу. Устрой-ка им гоночный заезд по центральным улицам. Аэртон, если сумеешь вырваться из города на колёсах, за мной исполнение твоего желания.

Оглянувшись назад, я сразу заметил две милицейские «тачки», следовавшие вслед за нами в плотном потоке машин. Тут-то и понял я, что вовсе не было никакого освобождения. Не было ни взятки; ни подписки о не выезде. До меня, наконец-то дошло, что я совершил самый настоящий побег. Что с этой минуты судьба моя ломалась кардинально. Нет более моего бизнеса; нет жилья; нет стабильного дохода и спокойного существования. Потому как весь остаток своей жизни, мне предстоит провести «в бегах», на полулегальном положении. А быть может и вовсе покинуть страну по поддельным документам.

– Нам сейчас будет лучше свернуть на набережную… – машинально посоветовал я Аэртону. – …Там, интенсивность движения поменьше. Проще будет уйти от погони.

– Уж лучше, мы по дворам… – возразил Виталий Зиновьевич. – …В жилых массивах открыть стрельбу они, уж точно, не решаться.

– Стрелять?!.. – со страхом и удивлением переспросил я.

– Самым лучшим, для нас для всех, будет вариант, при котором вы оба замолчите и доверите управление автомобилем мне, – выкрикнул Аэртон. Он совершал немыслимые маневры и внимательно следил за дорогой…

– Здравия желаю, товарищ генерал. Разрешите доложить?..

 Этого самого звонка Александр Геннадьевич ждал с нетерпением. Он тотчас схватил со стола ручку и придвинул к себе чистый лист.

– Давай-давай.

– Итак. По указанной машине с государственным регистрационным номером: 99– 99 ОМК, получены следующие сведения. На учёт она была поставлена в 1956 году и долгое время числилась за совхозом «Путь Ильича», что в Тевризском районе. То есть, на Севере нашей области. Данная «Победа» являлась служебным автотранспортом директора того самого совхоза-миллионера. В 1969 году автомобиль с учёта сняли. Причина: стихийное бедствие.

– Что за чепуха? Какое, на хер, бедствие?.. – Александр Геннадьевич не сдержался, высказав своё удивление вслух. – …Подробности не пытался выяснить?

– Обижаете. Как не выяснить?.. Тем более что в Тевризском РОВД, дружок мой начальником отдела служит.

– Давай короче, – недовольно буркнул Усачёв.

– История запутанная. Однако суть её в следующем. В конце 60-х, в том районе проводились геодезические работы по поиску природных ископаемых. Близ одной из деревушек пробы дали положительный результат и в том самом месте решили ставить буровую вышку. Все бы ничего. Да только место для бурения, было выбрано не совсем подходящее. Деревенское кладбище. Труженики села, естественно, взбунтовались. Дело дошло до районного комитета партии. Директор совхоза получил тогда по первое число и был обязан уладить конфликт самостоятельно.

Вернулся директор в совхоз и предложил односельчанам вполне компромиссный вариант, перенести кладбище с останками (за счёт районного бюджета) на другое место. А в придачу, каждой семье…

– Ты можешь говорить по существу? – взревел генерал.

– В общем, в первый же день эксгумации останков… Директор совхоза, лично контролировавший ход работ, возвращался домой затемно. Водила его, слегка заплутал, и машина заехала на болотистую местность. Там-то и провалилась наша «Победа» в трясину. Шофёр, парень молодой, успел-таки выскочить. Тогда как директора, вместе с машиной поглотила тёмная пучина. Самое интересное заключается в том, что место гибели директора, водитель так и не смог отыскать. Местные жители говорят, будто бы это нечистая сила забрала грешного директора, покусившегося на самое святое, на могилы предков…

– Ну, хватит чушь молоть… – Усачёв, в очередной раз, оборвал собеседника. – …Скажи лучше, где сейчас тот водитель?.. Жив ли?

– Известно, что осудили его за разгильдяйство. Пять лет ему тогда дали. И назад, в своё село, он уже не возвращался. Правда, кое-кто из старожилов утверждает, будто видел того парня. Точнее, уже не паренька, а постаревшего и поседевшего мужичка. Якобы, тот совсем недавно навещал родные края.

– А вот это, уже интересно… – генерал удовлетворённо потер руки. – …Значит машину в 1969-м, так и не нашли? Говоришь, как в воду канула. Вернее, в болото. И как только в районе появляется её бывший водитель, она тут же объявляется в городе, целая и невредимая. Весьма неслучайная закономерность, не находишь?

Слушай, Василий. Попробуй-ка, что-нибудь накопать на этого «возвращенца». Где он и чем живет? На какие средства существует? Поддерживает ли хоть какие-то отношения с лицами, отбывавшими с ним срок? Короче, покопайся в архивах и побеседуй там, с кем следует.

Не успел генерал положить трубку, как тут же дала о себе знать ещё одна «горячая» линия.

– Ну, чё? Задержали? – терпение Усачёва было уже на пределе.

– Пока нет, товарищ генерал… – ответ с противоположной стороны связи прозвучал в несколько извиняющемся тоне. – …Преследуемая машина рискованно маневрирует. Постоянно меняет скорость и направление движения. Однако сейчас… Мы, похоже, загнали её в тупик. Кроме как на Черлакский тракт двигаться им более некуда. Все остальные пути надёжно блокированы. Надеюсь, что на стационарном посту ГИБДД мы их сумеем встретить массированным огнем.

– Эй-эй, поаккуратней там. Стрелять только по колесам… – Усачёв поспешил урезонить своего подчинённого. – …Короче, я уже сам к вам выезжаю. Минут через двадцать буду на месте. Вот там и поговорим.

Приближаясь к стационарному посту автоинспекции (расположенному на южном выезде из города), Усачёв сразу заметил людей столпившихся у обочины. Взгляды любопытных зевак были обращены куда-то вниз, на пустырь возле кладбища. Приказав водителю остановиться, генерал покинул салон автомобиля. В придорожном воздухе вовсю витал стойкий запах пороховых газов. Значит, стреляли.

Навстречу Александру Геннадьевичу, уже спешил старший опергруппы.

– Товарищ генерал, машину остановили. Неслась, как взбесившаяся, потому и пришлось нам открыть огонь. После чего, преследуемый автомобиль занесло. Вылетев с трассы, он спарашютировал в придорожный сугроб.

– Молодцы, справились, – генерал впервые за сегодняшний день улыбнулся.

– Остановить-то мы её остановили… Да только, какой с этого был толк. При осмотре «Победы» вдруг выяснилось, что салон её пуст. Ни водителя, ни пассажиров. Вообще никого. И никаких следов вокруг места падения. Абсолютно чистое и ровное белое поле.

– Она что ж, по-твоему.… На автопилоте через весь город летела? – Усачёв кое-как сдержался, дабы немедленно не перейти на мат. – …Насколько я понял, машина преступников непрерывно оставалась в поле вашего зрения?..

– Ну, быть может, пару раз… И то, на очень короткое время, мы все же упускали её из вида. Правда, было это ещё в черте города.

– Говори уж прямо: просрали. Эх, Палыч, Палыч… Когда молодые косячат, это ещё можно понять. Но как мог ты… Ай… – и в отчаянии генерал махнул рукой.

– Там ещё… – начал было Палыч, но тут же осекся.

– Ну, давай-давай. Договаривай. Добивай своего бывшего командира.

– В багажнике «Победы» обнаружен полупьяный бомж. Сейчас его допрашивают в теплушке. И ещё… В общем, у преследуемого автомобиля не было двигателя… – собравшись с духом, наконец-то, выпалил подчинённый.

– Да ты, брат, не иначе пьян, – отказываясь поверить в услышанное, Усачёв округлил глаза и попытался уловить исходящий от Палыча запах перегара.

– Никак, нет… – в подтверждение, старший опергруппы выдохнул в лицо начальника весь воздух, находившийся в его лёгких. – …Я и сам сперва не поверил. Открываем капот, а там какая-то сухая трава: ни то сено, ни то солома.

– А ну, пошли. Покажешь… – генерал решительно направился в сторону слетевшего с трассы автомобиля…

Вслед за старшим опергруппы, Усачёв с трудом пробирался по едва протоптанной узкой дорожке. На самом подходе к провалившемуся в сугроб автомобилю, он чуть было не потерял равновесие. Дабы не шмякнуться и не опозориться на глазах у наблюдавшей за ними с дороги многочисленной милицейской публике, генерал поспешил опереться рукой, о крышу торчащей из снега «Победы». На ногах Александр Геннадьевич устоял. А вот рука его, словно прорвав тончайшую фольгу, продырявила насквозь проржавевшую крышу автомобиля и провалилась вовнутрь салона.

– Чёрт побери. Да она ж совсем гнилая… – чертыхнулся Усачёв, приближаясь к открытому капоту.

– Причём коррозия разъедает её с невероятной скоростью… – пояснил Палыч. –…Каких-то десять минут назад она ещё имела вполне пристойный вид и неплохое состояние железа. Совсем недавно, я с трудом мог открыть капот. А сейчас, будто слюда, он ломается под собственным весом. Ещё чуть-чуть и «тачка» рассыплется, превратившись в буро-жёлтый ржавый порошок. А теперь, товарищ генерал, взгляните сюда… – при этом подчинённый указал на то самое место, где и должен был быть двигатель. – …Если бы лично не гнался за этой «развалюхой», ни за чтоб не поверил в то, что она может передвигаться без какого-либо двигателя. И уж тем более, развивать скорость под двести километров в час.

Мотор автомобиля (его основная движущая сила), действительно, под крышкой капота отсутствовал. Кроме пожелтевших сухих стеблей камыша, да резкого и приторного болотного запаха там, вообще, ничего более не было.

На всякий случай генерал пошарил рукой по дну и извлек оттуда небольшую монетку. На ней была изображена лошадь с двумя, сидящими в седле всадниками. Повертев монетку в руке, Усачёв машинально сунул её в карман, после чего обернулся к старшему опергруппы.

– Прикажи своим, ещё раз перешерстить салон. Пусть снимут сидения, режут обивку, разбирают её по винтикам. Короче, ни мне тебя учить. Авось найдут, какую зацепку.

– Слушаюсь.

– Ты, кажется, что-то говорил по поводу бомжа?.. Пойдем-ка, послушаем его историю.

Заметив вошедшего в «теплушку» генерала, дознаватель, беседовавший с задержанным, тотчас встал.

– Молчит, – доложил он, словно оправдываясь.

– Батюшки, кого я вижу!.. – развернувшись к двери и увидев Александра Геннадьевича, чумазый бродяга оживился. – …Да, ведь это… Ни кто иной, как сам Усачёв. Легендарный опер Ленинского РОВД.

– Мы знакомы? – генерал пристально вгляделся в небритое морщинистое лицо бомжа, одетого в исключительное рваньё.

– А как же. Помнится, вы меня как-то по делу Щербатого… Лет двадцать тому назад «кололи». Засадил ты его, Александр Геннадьевич, на большой срок. А вместе с ним пошли по этапу и Каржас с Крестом. Воры авторитетные. Ну, и я, мелкая сошка, вслед за ними отправился.

– Коль нашлись у нас общие знакомые, так может, и потолкуем мы по-приятельски? – хитро улыбнулся генерал.

– Один на один. И без протокола, – уточнил оборванец.

– Согласен… – кивнул Усачёв. – …Ребята, покурите пока на улице, – обратился он к присутствующим.

Оставшись наедине с «мужичком из багажника», Александр Геннадьевич присел в кресло.

– Как зовут-то тебя, лишенец?

– Аликом.

– Да, собственно, я это и сам вижу, что алкаш. Однако давай мы нынче обойдёмся, без всяких там кликух и прозвищ.

– Да, говорю же тебе: Алик Квасов, – чуть ли не выкрикнул возмущённый бомж.

– И как ты, Алик, оказался в багажнике «Победы»?

– Сам залез. Знаете ли… С определённого момента, я начал побаиваться садиться в салон легковых автомобилей. По молодости, в пренеприятнейшую историю я, знаете ли, попал. Погиб человек. С тех пор и пью. С той поры, и не могу без содрогания «баранку» автомобиля видеть.

– И чья ж эта «Победа», в багажник которой ты залез? – прервав лирическое отступление, генерал задал более чем конкретный вопрос.

– Моя машина, – ничуть не смущаясь, ответил бомж.

– А за рулем, кто сидел? – проигнорировав шутку, Усачёв продолжил гнуть свою линию.

– Всё, начальник. Считай, что наш разговор окончен… – и Алик, закрыв глаза, сделал вид, будто дремлет.

– Не понял… – Александр Геннадьевич выпучился на бродягу. –…Мы ж договорились поболтать по-свойски. Дескать, один на один.

– Вот так, как мы сейчас… – приоткрыв один глаз, Алик покосился на пустой стол. – …«По свойски» не общаются.

– А как, по-твоему, должен выглядеть «разговор по душам»?

– Для начала, ты бы отправил своих «орлов» за водкой. Опохмелил бы своего приятеля. А уж после, спрашивал о водителе. Чё, не видишь, как меня колотит. Командир, мне очень плохо. Нутро мутит и голова раскалывается.

– Хрен с тобой, золотая рыбка.

Как ни странно, но генерал откомандировал машину к ближайшей придорожной закусочной за спиртным. Сейчас Александр Геннадьевич готов был терпеть всякий каприз бомжа, исполнять любую его прихоть. Главное, чтоб тот, хоть намёком, хоть полусловом, подсказал ему кто ж на самом деле, на протяжении целого дня, дурачит и водит его за нос. Кто, каждый раз, подкидывает ему все более и более невероятные, не укладывающиеся в человеческом понимании факты.

После того, как на столе, рядом с чистым бланком протокола, вдруг появилась только что привезенная бутылка водки, начальник УВД вновь устроился напротив полусонного бродяги.

– Ну? Теперь ты доволен?

– Считаешь, что одного «пузыря» нам будет достаточно?.. – протирая глаза, с явным сомнением поинтересовался Алик. – …Или наш разговор будет настоль коротким?

– Коль привык ты измерять своё время в выпитых литрах, стаканах или глотках, то тут все зависит от дозировки употребляемой спиртосодержащей жидкости… – усмехнулся Усачёв. – …Однако в любом случае, этой «поллитровки» тебе за глаза хватит.

– Ни «тебе», а нам… – уточнил Квасов. – …В одиночку я пить не собираюсь. Пока не поздно, посылай своих ещё за одной.

– Мужик, а ты, случаем, ни чё не попутал?.. – вспылил Александр Геннадьевич. –…Может, хватит верёвки из меня тут вить?

– Генерал, не горячись. Лучше сам раскинь своими ментовскими мозгами. Разве сможет трезвый, понять пьяного? Ведь они мыслят по-разному, потому и разговаривают на разных языках. Вполне может сложиться ощущение, будто они и вовсе представители разных миров. Вот и предлагаю я тебе, сразу уравнять наши кондиции.

– У меня более нет сил, с тобой спорить… – тяжело вздохнул генерал. – …Чёрт с тобой, наливай.

Примерно через полчаса «клиент созрел». Вот только кто в этой ситуации являлся «клиентом»: допрашиваемый бомж или начальник УВД, проводивший тот самый неформальный допрос – оставалось загадкой.

Генерал, в общем-то, тренированный (по части выпивки) мужик, почему-то быстро пьянел. Тогда как его собутыльник, напротив, с каждым новым возлиянием, словно расцветал. Он становился всё более бодрым, более подвижным.

– Вот ты меня, давеча спрашивал. Дескать, кто вывел из следственного изолятора твоего подозреваемого?.. Требовал от меня прямого и немедленного ответа… – уплетая за обе щеки привезенную на закуску кильку, Алик продолжал свой заунывный монолог. –…А мне, представь себе… В начале, хотелось бы услышать совсем иное.

– Так спрашивай? – Усачёв небрежно обтер рукавом кителя свои сальные губы.

– Расскажи-ка мне, начальник, правдивую историю о том, как честный опер и гроза местных бандюков, сражавшийся с преступностью не на жизнь, а на смерть, спустя годы вдруг переродился в лучшего друга одного из преступных авторитетов. И уже готов засадить за решётку первого, попавшегося ему под руку молодого человека.

– Ты действительно, желаешь это услышать?

– Действительней не бывает.

– Что ж, слушай. История самая банальная. Только заняв руководящий пост, ты и начинаешь понимать, что «гонки» за бандитами остались в твоём далёком прошлом. В первую очередь, ты теперь должен быть дипломатом… – ни с того, ни с сего вдруг принялся оправдываться генерал. – …Я вынужден вести переговоры и находить общий язык абсолютно со всеми. В том числе и с лидерами организованной преступности. Иначе область погрязнет в бесконечном хаосе и массовых беспорядках.