Читать книгу Русская кровь - Олег Кулагин - Страница 14

Мы опять шли без отдыха.

Пока лес не кончился, вертолёты – фигня. В тёплый день от их инфракрасных сканнеров мало толку. Вот если пустят собак по следу… Сегодня почти безветренная погода. И дождя не предвидится. Запах ещё долго будет держаться…

Всё таки, удача от нас не отвернулась.

Сквозь кусты грязно-зелёным пятном замаячило болото. Мы повернули на юго-запад. Шли по сухому вдоль берега – пока не обнаружили узкое место. Между островками камышей блестела чистая вода. А совсем рядом был другой берег и стена густого леса. Мы вырезали шесты ножом Кирилловича и переправились. Тут же, в нескольких метрах обнаружили впадавший в болото ручей.

То что надо.

Спустились в воду и брели руслом – неглубоким, всего по колено. Зато вода была ледяная. Кириллович стал чихать.

Я решил, что хватит. Мы вылезли на берег и прибавили шагу, согреваясь.

Иногда вдали гудели вертолёты. Очень далеко. На таком расстоянии они раздражали куда меньше слепней и комаров.

За все время мы отдыхали только дважды. Ещё несколько раз переправлялись через болотца и форсировали ручьи. Солнце уже клонилось к западу, когда вышли к реке. Скорее, даже речушке. С обоих сторон её обступали деревья. Место хорошее, укромное…

– Переночуем здесь?

– Давай, – вздохнул Кириллович. Он заметно хромал и конечно, устал больше меня. Вероятно, потому и не пытался продолжать разговор. Сел у берега на траву и задумчиво глядел на медленную мутноватую воду.

– Как нога? – спросил я.

– Терплю.

Самое время было перекусить. Только чем? Те два куска сахара, что я прихватил во время завтрака у братьев, мы съели ещё по дороге.

Пытаясь отвлечься от мыслей о еде, занялся своей одеждой. Прополоскал брюки и куртку, помыл кроссовки.

Развесил всё сушиться. Было тепло. И я решил искупаться. Царапина на плече – не повод, чтоб отказать себе в удовольствии.

Пистолет тут же у реки сунул под корягу.

Водичка – что надо! Нагрелась за день!

С наслаждением окунулся несколько раз. Когда вынырнул, Кирилловича и след простыл. Я торопливо метнулся к коряге. Пистолет – на месте. Из одежды тоже ничего не исчезло. Мне стало стыдно своих подозрений.

Обиделся он, наверно. И решил, что дерьмовый из меня попутчик…

Я торопливо натянул мокрые ещё штаны и куртку, обулся.

Может догоню?

Юг – приблизительно там. Значит он туда ушёл.

Я бросился вдоль берега.

Эх, Кириллович, ты верно всё излагал… Логично.

Ты же не виноват, что логики в моих поступках пока мало. Мне б самому разобраться, кто я!

Метров через десять за деревьями обнаружилась тихая, поросшая осокой заводь. А рядом с ней – старик. Он полз на четвереньках и пристально глядел куда-то вниз.

Я изумлённо моргнул:

– Эй, всё в порядке?

– Да, – шепнул Кириллович и вдруг вцепился в траву длинными узловатыми пальцами, – Чёрт! – прыгнул и неуклюже бухнулся на живот, – Лови его, Денис!

Кого его?

Бедняга. Точно тронулся умом… И немудрено от таких переживаний.

– Да лови же! – сердито рявкнул старик.

Подыграть ему? Вдруг успокоится?

Я присел на корточки. И тут только заметил в траве маленького лягушонка.

К тому времени, когда добыча оказался в моём кулаке, мы вдвоём (я имею в виду Кирилловича) здорово вспотели.

– Какой-то он некрупный, – вздохнул старик, изучая лягушонка.

– Ага, – кивнул я, – И чего они не растут хотя бы размером с индюка?

– Нельзя нарушать экологический баланс, – возразил Кириллович.

– Хрен с ним с балансом. Просто обидно – столько возни…

– Наверное, тут закономерность. Чем мельче зверь – тем дольше длится охота.

– Да. Со слоном было бы проще.

– Я б и от кабана не отказался… Говорят, они ходят на водопой. Знать бы только где!

– Есть ещё лоси, олени, буйволы…

– Буйволы – это в Африке, – поправил Кириллович, – Или в зоопарке.

– Жаль, что мы не в зоопарке.

– Да. Им повезло.

– Кому? – удивился я.

– Буйволам.

Мы глянули друг на друга и затряслись от смеха.

Тяжело в среднерусском лесу двум оголодавшим приматам.

Конечно, можно было выждать. Вдруг кабаны и олени именно нашу заводь изберут для водопоя? Метод хороший, надёжный. По словам Кириллыча, австралийские аборигены часто так делают.

Умные люди! И мы не глупее: я б, например, и крокодила сейчас съел!

Но в главном, нам до аборигенов далеко. Ни временем, ни австралийским терпением мы не располагали.

Поэтому продолжили «тихую» охоту.

Кириллович смастерил из ветки и остатков своей футболки импровизированный сачок. Спустя полчаса мы разжились хоть и не буйволом, зато четырьмя лягушачьими тушками разной упитанности.

– Хорошо, но мало, – вздохнул старик.

Я разделся, залез в воду. Несколько минут ползал под берегом. Собрал штук пятнадцать ракушек. Кажется, они называются «беззубки». А ещё я поймал двух раков!

– Молодец! – обрадовался старик, – Если и пиво найдёшь…

С пивом обстояло сложнее. Даже «Оболонь» – украинская марка из речной воды здесь почему-то не водилась. Кириллович и не настаивал:

– Бог с ним, с алкоголем. Мы ведь с тобой в экологически чистом месте! Свежий воздух, натуральная вода и деликатесы – что ещё нужно для счастья!

Для полного счастья не хватало костра. Лопать моллюсков и земноводных сырьём – как-то непривычно. Да и раков, пусть без пива, надо готовить.

Повезло, что Кириллович – мужик запасливый. Он извлёк из кармана мятый коробок. «Оборонщики», когда обыскивали, на спички не покусились.

Я взял трофейный нож – хороший, армейского образца и под деревом, вдали от берега вырыл глубокую ямку. Кириллович тем временем натаскал сухих веток и сучьев – здесь их было много. Нагрёб палых листьев. Добавил шишек и хвои из под ближайшей сосны.

Я срезал длинных веток и смастерил нечто вроде стойки. Развесил ещё влажную одежду над ямкой. Пусть сохнет и одновременно маскирует наш костёр с воздуха.

Теперь можно разводить огонь.

Спички вероятно отсырели. Пару штук пыхнули и сразу погасли. Наконец, удалось поджечь горку хвои и щепок. Занялись листья. Пламя перекинулось на мелкие веточки.

Я надломил несколько палок и выложил их в виде трубы – так, чтобы концы покоились на краю ямки, образовывая аналог дымохода. Сейчас ещё светло. И незачем за многие километры оповещать о том, что здесь горит костёр.

Вышло удачно. Серые клубы потянулись вдоль надломленных веток. Струйки дыма уходили вбок и рассеивались в воздухе.

Пусть немного прогорит. Ужин будем готовить на углях.

Куда старик запропастился? Отправился искать грибы и ягоды? Лучше бы наблюдал за костром. Пока не стемнело, я бы успел ещё собрать дров…

Огляделся по сторонам. И увидел приближающегося Кириллыча. Он вышагивал с видом триумфатора. А в руках у него были две грязные консервные банки.

Можно сказать, дело шло на лад. Кроме очага мы обзавелись кухонной утварью. Банки оказались хоть и ржавые, но довольно вместительные. Мы их аккуратно отмыли в реке.

– Интересно что там было раньше? – сказал Кириллович, задумчиво рассматривая пустую банку, – Зелёный горошек? Или жирная свиная тушёнка? Кто знает? Кто даст ответ? – он трагично вздохнул, – Никто. Этикетки не сохранилось.

Я улыбнулся:

– Подобный монолог уже где-то звучал…

– Да? – удивился старик.

– Но, кажется, не о тушёнке. А о бедном Йорике.

– Да, бедный… – серьёзно кивнул Кириллович, – Я раньше не понимал. А теперь уверен – он с голодухи загнулся. Шекспир верно отразил социальную обстановку. За это мы и любим его творчество.

– А как же Гамлет? – удивился я.

– А что Гамлет? Зажравшийся принц. «Быть или не быть?» – тоже мне вопрос.

Через пару минут, ответ на самые глубокие философские вопросы уже готовился на костерке. Ножом мы сделали отверстия в банках. Продели через них веточки и подвесили над огнём: раков – в одной, выпотрошенных лягушек – в другой. Раковины беззубок сунули в угли.

Кириллович порылся в карманах и достал последний резерв – слипшийся бульонный кубик. Слегка он отмытый в проточной воде, кубик отправился в банку к земноводным.

Пока ужин готовился, я активно занялся сбором горючего материала. А Кириллович начал готовить салат из корней осоки:

– На самом деле, в мире не так уж много несъедобных вещей!

Глобальный вывод. Хотя, думаю, у дикарей Амазонии – рацион богаче.

Зато у нас пираньи не водятся.

Даже среднерусская полоса имеет свои преимущества.

«Что ж, – думал я, таская ветки, – Биосфера не слишком сурово настроена к людям. Во всяком случае, куда мягче, чем они друг к другу».

Горка хвороста выросла до внушительных размеров, когда наконец раздался скрипучий голосок:

– Эй, Денис, кушать подано!

Чтоб не сидеть и не лежать на сырой земле мы устроили лежбище из веток. Щедро насыпали сухой сосновой хвои – она ведь не колючая, даже приятная на ощупь.

В общем, разместились с комфортом. И без помех могли предаться гастрономическим ощущениям.

Лягушки оказались вполне. С бульонным кубиком вообще напоминали молодых цыплят – только очень мелких. Печёные беззубки… тут сложнее. Я съел целых две штуки и не разобрался – на что они похожи? На тухлых кальмаров или на горячую пластмассу, приправленную болотным ароматом?

– Да, – вздохнул Кириллыч, – В другой раз, надо хорошенько их проварить.

Мысль интересная. Только сомневаюсь, что от этого они станут лучше.

Ещё не хватало соли. Щепотка, завёрнутая в кусок газеты, у старика имелась. Но на её использование Кириллович наложил вето:

– Ещё пригодится, будь уверен.

В качестве соуса, мы использовали бульонно-лягушачий отвар. Щедро макали туда выковырянных из раковин беззубок. Сочетание оказалось удачным.

Штук пять печёных беззубок оставили на утро.

В качестве десерта съели раков. Закусили их «салатом». И запили отваром из обеих банок.

Хм-м… И не думал, что так быстро всё кончится.

– Хорошо, – сказал Кириллыч, блаженно вытягиваясь на лежбище.

– Ага, – кивнул я, – Но мало…

Он улыбнулся, прихлопнул комара и глянул в небо, на первые загорающиеся звёзды:

– Так уж устроена Вселенная, Денис – хорошего много не бывает.

Ночь вступала в свои права.

Багровые облака у западного края неба медленно дотлевали изнутри. Фиолетовая пелена ширилась вдоль горизонта.

– Тепло, – сказал я.

– И это хреново, – вздохнул Кириллович, – Утром будет дождь.

– А может и не будет.

У востока держалась густая синь с золотыми искрами.

Я ощупал свою сохнущую одежду – ещё влажная. Подкинул веток в костёр и сел так, чтобы дым отгонял назойливых комаров:

– Знаешь, Кириллыч… А я почти привык.

– К чему?

– Ко всему. Вот поели мы и хорошо нам. И фиг с ним, с завтрашним днём… Что толку гадать?

– Молодец, – кивнул он, – Верно мыслишь. Всё, что нужно для счастья – ставить себе выполнимые задачи.

Я протянул руки к желтоватым языкам пламени. Костёр – это тоже очаг. Это словно родной дом, который всегда с тобой…

– Кириллович, а ты привык?

– Я-то? – он повернул голову, – Наверное… Только устал я за эти три года.

– Понимаю.

– Вряд ли, – улыбнулся он, – Ты – молодой.

– Не такой уж и молодой, – пожал я плечами.

– Все равно, твоя жизнь – здесь и сейчас. А моя – закончилась…

– Что ты городишь! – возмутился я.

– …Закончилась, – повторил он, – Ещё когда на университет упали первые бомбы, – он глянул в усыпанное звёздами небо, – Иногда, кажется – меня давно нет.

– Ну вот… Опять дерьмовая философия. Пройтись, что ли, вдоль берега, поискать раков.

– Успеешь, – прищурился Кириллович, – Подкинь-ка ещё дровишек.

Мы молча сидели у костра. Мы смотрели на красные прогорающие угли. И каждый думал о своём. Наверное, старику было что вспомнить. У меня прошлое – совсем небогатое. Каких-нибудь двое суток.

Перед глазами замаячила бесхитростная мордашка Ксении.

Чёрт, а я ведь её оставил…

Думал только спасении шкуры. И можно сказать, бросил.

Она мне поверила. А я… разве я её искал по-настоящему?

Нынешние времена не для одиноких девочек. Пусть даже с двумя пистолетами в карманах.

– Кириллович, много в округе «оборонщиков»?

– Откуда мне знать, Денис? – он пожал плечами, – Я здесь – в первый раз. Вообще, думаю, их тут до фига… Мы ведь специально шли вдали от главных дорог. Обычно именно там рискуешь нарваться.

– И сколько вы шли?

– Суток трое. Всю Московскую область – без проблем. А здесь расслабились. Вот и налетели…

– Да, расслабляться нельзя, – поёжился я. И вспомнил, как пил самогон с Никитой. Как старался забыть о Ксении. А потом разворачивал грязный свёрток с топором…

Вздрогнул. Подкинул хвороста в огонь. Обжёг пальцы и выдавил:

– Знаешь, Кириллович, я ошибся. Трудно к такому привыкнуть. Муторно мне…

– Неудивительно, – вздохнул Кириллович, – Вот я… столько лет преподавал историю. Сочинял монографии о цивилизациях. О том, как они рождаются и умирают. Но когда это происходит с твоей страной… Ты все равно оказываешься не готов.

Что-то зашуршало в кустах. Я резко обернулся.

– Расслабься, – успокоил Кириллович, – Это не двуногий зверь. Какая-то мелочь вышла на кормёжку.

– Люблю зверей, – кивнул я, – Только не двуногих.

– Не любишь кенгуру? – улыбнулся старик.

Я снял штаны с импровизированной сушилки. Ещё слегка влажные. Ничего, на мне досохнут.

Натянул их. Сбегал к реке и набрал воды в банки. Костёр вот-вот прогорит. А угли мы затушим. Незачем рисковать.

Когда вернулся, Кириллович сидел в той же позе. Смотрел на пламя. Багровые отсветы подчёркивали каждую морщинку на его лице. Сейчас он казался старше – древним, как мир… Я опустился на ветки рядом:

– Что ты там говорил о цивилизациях?

– Они, как люди, Денис. Однажды им приходит конец.

– Чушь! Высокопарные слова. А ещё Гамлета ругал…

– Ну-ну, – прищурился Кириллович, – Обожаю философские диспуты.

– Никакой грёбаной философии. Всё просто, как дважды два!

– Даже интересно…

Я криво усмехнулся. Перед глазами у меня снова стояла черная обтекаемая туша «еврокоптера». А ещё морда майора Уилкинса за бронеколпаком «апача». Я взмахнул ладонью, перерубая воздух:

– На Россию напали гады. Они победили. Установили свои порядки. Всё, что нужно – вломить уродам! Выгнать их на хрен! И тогда всё наладится.

– Здорово, – восхитился Кириллович, – Подход трезвый. А главное – практичный, без декадентства, – старик смерил меня оценивающим взглядом и вдруг добавил, – Как раз такой подход и должен быть у нормального бойца Сопротивления.

Ну вот.

Опять двадцать пять.

Я резко выдохнул через сжатые губы. Посмотрел на своего упрямого собеседника. И начал излагать: самое интересное с того момента, когда я очнулся на опушке леса – без памяти и без прошлого.