Читать книгу Легенды звёздных далей - Олег Львович Колмыков - Страница 5

Образно говоря, сам чёрт забросил нашу Тарелку в тот уголок Галактики, где вращается вокруг своего светила Большого Зноя планета Кариатида.

Как мы умудрились проглядеть спящего Валенка на пульте управления во время старта в подпространство? Ну, лежал себе Валенок, спал тихо и мирно…Во сне лапами шевелил…Кто виноват? И что было делать? Зря потом Старик вопрошал всех и каждого: «Кто положил Валенка на пульт?!» – никто этого сделать не мог! Особенно я. И песенку со словами «кто ложит Валенка на пульт, тот поступает скверно, со Странником мог быть инсульт, да и со мной, наверно…» – совершенно напрасно приписывают мне. Я её не сочинял! Она как-то сама собой сочинилась, потому что в ту пору каждую ночь, когда все ложились спать, я слышал бормотание Странника: «Это ты положил Валенка на пульт? Вот тебе! Ий-я! Вот тебе! Ий-я-а-а!»

Я попытался привести данное наблюдение в своё оправдание, но Странник заявил, что я болен и мне требуется его срочное кибернетически-хирургическое вмешательство. Само собой, после таких слов я посчитал единственно верным забраться повыше. К самому потолку кают-компании, откуда про себя подумал: «Странник такой же кибернетик, как я – попугай Сильвера!»

Одним словом, вот таким образом и случилось, что мы сели на планету Карриатида для разборок с местными Властями, которые поставили нам в вину внезапное выныривание в территориальном пространстве. За нанесённый жителям планеты испуг нам грозила, по варварским аборигенским законам, пожизненная вентиляция мозгов с просверливанием в черепе дырочек для продевания тесёмочек. К счастью, местным адвокатам удалось убедить судей принять во внимание смягчающее обстоятельство инцидента, а именно – наличие на борту Тарелки неразумного существа кота Валенка, благодаря чему появилась возможность выбора альтернативного Высшей мере – то есть просверливанию – наказания: добровольного участия одного из нас в эксперименте «Антипод».

Прямо скажем, вентиляция мозгов нам не нравилась (хотя Странник и говорил, что, мол, мне в этом случае ничего не грозит), но и перспективы участия в местном сомнительном эксперименте были отнюдь не радужными. Тут-то вдруг Пришелец и вызвался добровольцем, обосновав своё решение тем нехитрым рассуждением, что с вентиляционными явлениями он, де, знаком не понаслышке, благодаря ветру, постоянно блуждающему у него в голове, а вот с Антиподами ещё никогда не встречался…

– В этом есть что-то новенькое! – объяснял Пришелец. – Может выйти преотличнейший сюжетец!

Отговорить его не удалось, хотя Странник и предлагал, опять же, сначала поэкспериментировать и потренироваться на мне, и обещал, если что, сделать из меня отличное чучело…

– Симпатичный из Ромуальда выйдет антипод! – настаивал Странник, грозно глядя в мою сторону. – Будет мило и тихонечко сидеть на веточке в шкафчике местной школы, а если повезёт, то – в кунцкамере!

– Нет, нет! Тут я должен всё сам прочувствовать и осознать! – настаивал на своём Пришелец, будто не слыша Странника.

Зато его услышал местный учёный Лим О Наций, руководитель эксперимента, и немедленно подхватил мысль:

– Оцень-гы карашо-бы! Двай уцастникай – оцень-гы карашо-бы, уес, кут-бах!

Лим О Наций обвил Пришельца щупалами и уже было вцепился в меня…Но совершенно неожиданно для всех вперёд ринулся Старик со словами:

– Сразу было ясно, что вторым буду я!

Лим О Наций не возражал, ему было всё равно. Возражал Странник. Он даже шлёпнул себя по лбу от удивления поступком Старика, но ему очень вежливо скрутили руки и объяснили, что третьего не надо, во всяком случае, пока: «Кабинок ма-а-асенький такой, оцень, твоя-пошёл-вон, оцередь-гы– занимать нада!»

Всё дальнейшее произошло как мы со Странником и предполагали (не сговариваясь, и в тайне друг от друга): едва Старик и Пришелец забрались в кабинку антипозитации, и эксперимент начался, перегорели сразу все трансформазуторы, замкнуло нейтрино-нефтефотонные рэле, и из кабинки повалил густой чёрно-пакостный дым. Все кинулись в рассыпную, опасаясь Большого Взрыва, а когда всё-таки нашли мужество и распахнули дверцу кабинки, обнаружилось, что Старик и Пришелец уже раздвоились. В сумятице и пылу эксперимент посчитали удавшимся, Стариков и Пришельцев не рассортировали, понадеявшись, что всё будет ясно, как белый день. Каково же было удивление учёных, когда выяснилось, что «антиподы» оказались абсолютно идентичными нашим друзьям! Все четверо отлично знали свои биографии, и прямо-таки идеально-одинаково рассказывали и врали обо всех событиях своей жизни! Никто не хотел признаваться, что он антипод! Наоборот, все искренне убеждали учёных в своей подлинности! Стало ясно, что никакие они не антиподы, а самые обычные двойники. Кариатидцы отнесли это на счёт ошибки в расчётах, но в каком положении оказались мы со Странником! Нам предстояло выбрать из них своих настоящих друзей, тех, с кем именно мы были знакомы и, как выразился Странник, кому все эти годы пожимали руки! Перед лицом подобной этической и моральной проблемы кариатидцы оставили нас одних, сославшись на занятость в связи с восстановлением сгоревшей установки атипозитации…

Я расспросил обоих Пришельцев об их впечатлениях от эксперимента, надеясь, что уж наш-то Пришелец наверняка почувствовал и ощутил гораздо больше и интереснее…Но оба – оба! – заявили, что все их впечатления – это удар током во время сдваивания, дым и запах жжёных проводов…

Странник определял Стариков, но те искусно рисовали и любили исключительно Принцессу, «Беломор» и «Rockets»…

Какими только ухищрениями мы не занимались, пытаясь определить кто есть кто! Однажды, Странник поймал одного из Пришельцев на том, что тот не отличает лангустов от мангустов…мы было уж обрадовались, думая что это вот и есть наш Пришелец, но оказалось, что его двойник тоже понятия не имеет о лангустах и мангустах, и при этом ещё путает их с устрицами и куницами…

Когда же я определил нашего Старика – выяснив, что тот не помнит, как вчера обещал мне перекрасить жердочку в жёлтый цвет, – обнаружилось, что второй Старик не помнит даже кто я такой и что мне от него надо. Зато оба посоветовали мне повеситься!

«О, Макрокосм! – подумал я, – как же мы ещё плохо друг друга знаем!»

Опасаясь Странниковой несдержанности и возможного начала с его стороны допросов с пристрастием (Странник уже неоднократно вертел перед глазами Стариков и Пришельцев свои пинцеты, ланцеты, зажимы, пружины и скальпели), я вызвал на Кариатиду Принцессу, надеясь, что уж она-то с чисто женской интуицией найдёт выход из ситуации… И правда, Принцесса не колеблясь выбрала одного из Стариков, назвав именно его своим законным мужем. Не знаю, насколько рискованным был её выбор: в конце-то концов, оба Старика были как на подбор! Но очень хочется верить, что она не ошиблась. Ведь второго Старика пришлось общими усилиями запихивать в кабину и аннигилировать…

Теперь открытым оставался только один вопрос – Пришельцевый! Тут-то на помощь жены рассчитывать не приходилось!

Вчетвером мы так и эдак «кололи» Пришельцев: заставляли философствовать, фантазировать, играть в карты и на гитаре… Какой же из них наш?!

Старик предложил проверить Пришельца на Мозге Тарелки: тот единственный мог выдерживать философствования нашего несчастного друга в течение суток… Но эта затея провалилась как и все предыдущие.

Мозг Тарелки не выдержал двух Пришельцев!

Эти несколько недель стоили нам целого года жизни, если не больше! Все мы стали нервные и издёрганные, сутками напролёт выдумывали новые способы и даже системы проверок, апробировать которые приходилось друг на друге.

Странник, например, долгое время приставал к Старику, заставляя его придумывать рифмы к словам на манер Пришельца… Но если скажем на слово «рай» Старик отвечал «край», то Странник качал головой и уходил думать дальше, при этом говоря: «Нет, это не по-Пришельцовски: он бы срифмовал «рай» с «адом». Вся сложность данной системы заключалась в том, чтобы придумать такое слово, на которое не было бы ни одной рифмы, кроме той, которую мог бы придумать только Пришелец. В поисках этого слова проходили дни и ночи. И, вероятно, могли бы пройти и месяцы, и года.

Принцесса, тренируясь на мне, каждое утро спрашивала: когда я женюсь? Я упорно отмалчивался, как поступал бы и Пришелец, но Принцесса говорила, что я отмалчиваюсь не так многозначительно, как он, и по моему лицу нельзя понять о чём я думаю… Принцесса забывала добавить, что на мне и лица-то нет – один клюв, да и только!

Мы заставляли Пришельцев играть в карты, но, даже играя между собой, они умудрялись проигрывать одновременно, друг другу, и без всякого толка для нашего общего дела!

Что же касается Пришельцевой игры на гитаре, то уже после первых аккордов у них приходилось отбирать инструменты, потому что Странником немедленно овладевала зубная боль, нарушая чистоту эксперимента, а Арго начинал подвывать.

Трагический конец всем мучениям положили сами Пришельцы. Однажды утром мы застали их обоих в кабинке антипозитации, где они решились жертвенно аннигилироваться…Или, как они нам хором кричали, отбиваясь: «…во имя чистоты научного эксперимента покончить счёты с жизнью аннигиляцией…»

Просто чудо, что мы зашли в лабораторию и успели вытащить одного из них! Но какого?!

Оставшийся Пришелец был хмур и молчалив – вполне похож на нашего!

Впрочем, кто знает? Тот ли он на самом деле? Может быть, и его самого гложут на этот счёт сомнения?

Спустя несколько дней, мы стартовали с Кариатиды. Но ещё долго Старик, Странник и Пришелец вопрошали друг друга: «Кто положил Валенка на пульт?». Все чувствовали себя чрезвычайно отвратительно, так что мне, каюсь, пришла в голову крамольная мысль: «А не лучше ли было согласиться на пожизненную ветиляцию мозгов?».