Читать книгу Шпилька - Олег Механик - Страница 11

Это случилось двадцать пятого декабря на охотничьей заимке. Вчетвером они теперь собирались всего раз в год именно в этом месте, чтобы подвести итоги года, ну и, конечно же, хорошо их отметить. Вчетвером означало только то, что все должны были быть без жён. Обычно же количество человек было в два раза больше, и вторую половину, как правило, составляли проститутки, или прочие женщины с заниженной социальной планкой. Заимка была снабжена небольшим, но тёплым и уютным домиком о двух этажах и роскошной русской банькой. Эта баня являлась сердцем охотничьего угодья. Друзья ездили в заимку конечно же не убивать беззащитных зверьков, а париться, пить и трахать баб. Стрелять, конечно, стреляли, но большей частью по бутылкам. В тот вечер всё проходило по тому же отработанному сценарию, что и раньше. Сначала была стрельба по бутылкам, с фуршетом на свежем морозном воздухе. Как только на лесную поляну начали ложиться синие сумерки, фуршет переместился в дом и перерос в шумную пьянку. Девчонки уже прибыли и были все как на подбор высокие, колоритные, грудастые. Все как одна хохлушки, шумные, весёлые, темпераментные. Отборных девчонок поставлял прикормленный Ванькой сутенёр. Иван был ещё тот шлюхолюб.

Друзья веселились, соревновались в остроумии, наперебой произнося длинные тосты и рассказывая похабные анекдоты; напивались, пялились на заводных хохлушек в предвкушении горячей ночи. Потом, как и водится по традиции все пошли в баню, которая включала в себя просторную парилку и большой предбанник с дубовой простецкой мебелью. Кроме длинного стола и тяжёлых табуретов в углу предбанника находился диван, который служил пристанищем внезапно отяжелевшим от бухла и пара, а так же дополнительным уголком для любовных утех. Бассейна не было. Алексей, принимавший активное участие в проектировании бани, посчитал кощунством и упадничеством делать в ней бассейн.

«Какой бассейн? Зимой в сугроб или в прорубь, летом в речку голой жопой. В городе будем в бассейнах плавать.» – Сказал он вычёркивая жирным маркером очередную графу из сметы. Позднее, друзья только благодарили Лёху за такое решение. Нырять в огромный воздушный сугроб и чувствовать, как шипит твоё раскалённое тело, было одним из самых великих удовольствий.

В тот день парились дольше, чем обычно. До одури хлестали вениками визжащих хохлушек, бесконечно выбегали охладиться в сугроб, делали короткие паузы, чтобы выпить вискаря и полирнуть его пивом и бежали назад в парилку. Самым отчаянным парильщиком как всегда был Ванька. После хорошего подпития его было просто не вытащить из парилки. Бесполезно было тратить силы, со всех сторон в четыре руки обхлёстывая его тело вениками. Всё равно инквизиторы покидали парилку, гораздо раньше, чем их жертва, которая ещё добрых пятнадцать минут ожесточённо долбила себя веником. Ванька, бывший спортсмен, баскетболист всегда парился, пил, рассказывал анекдоты и трахался, как в последний раз. В этот вечер ему удались только три первых пункта. До четвёртого Ванька просто не дожил. Его долгое отсутствие обнаружили уже тогда, когда перебрались в дом и в полумраке пританцовывали с хохлушками под слюнявые ритмы попсы.

– А где наш Вано? – кареглазая крашеная блондинка Олеся, похлопала по огромному плечу Тимура, который танцевал медляк с длинноногой брюнеткой по имени Соня.

– Это тебя надо спросить. Вы же с ним в бане вдвоём оставались.

– Нет! Я ушла, а он ещё остался! – Олеся пыталась перекричать очередную трель Меладзе.

– Так вы уже? – от широкой улыбки скулы Тимура почти закрыли узкие щели глаз.

– Какой уже, там жарко! Мне в духоте плохо становится, он сказал, чтобы я ждала его в доме.

– А ты чего? – недоумевая, спросил Тимур.

– Ну я вот жду!

– Олеська, ты его так до утра прождёшь. Ты знаешь, что он из парилки без посторонней помощи не вылазит. Дуй в баню и тащи его сюда. – Отдав распоряжения одной проститутке, Тимур сразу вернулся к нежным ухаживаниям за другой.

Вечеринка к тому времени подходила к следующему этапу. Её гости внезапно затихли и разбились по парам. Тимур со своей избранницей медленно качался под музыку в центре гостиной; Глеб что-то ласково шептал на ухо Снежане, прижимая её к подлокотнику дивана. Несмотря на то, что Глеб был немаленьким мужчиной, партнёрша была крупнее его раза в полтора, и со стороны могло показаться, что сынок рассказывает маме, как провёл день в школе. Лёха, как обычно был в своём репертуаре. Из спальни уже минут пятнадцать раздавались томные всхлипы его избранницы.

Плавную интимную атмосферу разорвал крик Олеси.

– Ребята! Там с Иваном что-то! Быстрее…помогите!

Тимур и Глеб, тут же кинулись к выходу. Лёха щурясь, застёгивая ширинку и матерясь покинул избу последним.

Иван лежал на спине, головой к выходу из парилки. Тимур, подбежавший к нему первым, потряс его за плечи и пару раз хлестнул по щекам. Поняв, что друг не прикалывается и не прикорнул спьяну в парилке, он пару раз, словно молотом ударил здоровым кулаком в обмякшую грудь. Ванька никак не реагировал на пощёчины и удары. Его лицо с приоткрытым ртом изображало безмятежность сладко спящего человека.

– Глеб, срочно скорую! – прокричал Тимур, пытаясь серией коротких толчков сделать массаж сердца.

За пятнадцать минут, пока ехала скорая, друзья сменились несколько раз, яростно пытаясь завести заглохший мотор.

Спокойный как удав санитар скорой, пощупав пульс, и задав пару уточняющих вопросов, скучным голосом пробормотал в рацию.

– Серёж, вызывай труповозку и полицию. Адрес? Какой у вас адрес?

Вечеринка перестала быть весёлой и закончилась нервной суетой, матом Лёхи, воем баб и допросом невыспанного мента. Ваня же покинул вечеринку раньше времени и уехал с неё не на своей серебристой Infinity QX, а на угловатой коробчонке прицепленной к Уазику.

***

Следователь не горел желанием углубляться в детали и копаться в грязном белье перепивших бояр и их наложниц. Дело очевидное: чувак спьяну перегрелся в бане и схватил инфаркт. Экспертиза, конечно, ещё разберётся, но факт несчастного случая налицо.

Версия следователя подтвердилась к вечеру следующего дня. У Ваньки обнаружился обширный инфаркт. Кто бы мог подумать. Ведь этот здоровяк, который пил как конь и при этом регулярно играл в большой теннис, совсем не создавал впечатление сердечника.

Шок от потери товарища постепенно сменялся печалью, а вскоре вообще обещал сойти на нет. Но, к сожалению, смерть Вани имела долгие последствия. Ведь, кроме того, что Ванька был добрым, весёлым неунывающим другом и собутыльником, он являлся ещё и соучредителем фирмы «Олимп».

Если бы вечно сонный следователь копнул чуть глубже, поинтересовавшись, какие общие интересы, кроме дружбы связывают этих людей, он конечно бы не спешил сходу захлопывать папку с этим делом. Ему бы не дало этого сделать профессиональное любопытство. У любого следака поднялась бы на холке шерсть, при известии, что тут замешан бизнес. Тогда в пытливой голове тут же возник бы вопрос : «А кому выгодна смерть Ивана Анатольевича Рогова как акционера общества?». Ответ на этот вопрос можно было получить буквально за несколько часов, покопавшись в реестре и изучив устав ООО «Олимп», и он был бы однозначным.

Всем трём оставшимся учредителям. Смерть акционера Рогова выгодна всем троим!

Дело в том, что в пункте 8.5.1. устава было ясно указано, что доли умерших участников общества не передаются по наследству. Это означает то, что наследнику будет выплачена действительная часть его доли. Следопыт, искушённый в экономических тонкостях, нашёл бы здесь подвох, ведь ему прекрасно известно, что стоимость доли при грамотном финансисте можно свести к сущим копейкам. К сожалению, или к счастью дело оказалось не у настоящего следопыта.

***

У Ивана была единственная дочь. Елена больше десяти лет жила в Канаде, была матерью одиночкой и имела маленький типографский бизнес. К моменту вступления в право наследования ей выплатили действительную стоимость доли в размере восьми миллионов рублей. Пухлый финик Ванька конечно постарался, за что отхватил большую премию. Целых полгода он выёживался: открывал фирмы-помойки, переводя туда часть активов, уменьшал оборотку, в общем делал всё чтобы законной наследнице досталось гораздо меньше денег, чем положено. Жадность Лёши и усердие финика сыграли со всеми злую шутку. Елена осталась недовольной компенсацией и начала строчить иски в суды. Как коршуны на падаль на фирму стали слетаться проверки. Прокурорская, налоговая камеральная. Теперь друзьям очень часто приходилось коротать вечера на допросах и дознаваниях. Взращиваемое Алексеем дерево впервые за двадцать лет жалобно застонало и стало крениться на бок. К счастью он не ошибся в своём финике и пока, от всех проверок удавалось удачно отбиться.

Так случилось, что Елена вбила клин в многолетнюю дружбу. Когда тебя день через день допрашивают, невольно начинаешь верить, что являешься одним из фигурантов уголовного дела. Вместе с недоверием, росли подозрения и опасения. Самым обеспокоенным выглядел Глеб, который неоднократно прямо высказывался, что он видит в этой истории злой умысел. На одном из совещаний наэлектризованная атмосфера, которая с некоторых пор становилась всё насыщенней при общении акционеров, дала первую вспышку.

– Хочешь сказать, что Ваньку убил кто-то из нас? Кто, по-твоему, я, или Тимур? Ну да, конечно ты думаешь на меня. Мне это выгодно больше всех! – сорвался Лёха, после того, как Глеб в очередной раз завёл свою пластинку о том, что что-то здесь не так. Лёха вдруг вспыхнул как порох, вскочил и начал орать так, что его было слышно даже в приёмной. – Только знаешь что, Глеб? Его смерть выгодна мне не больше, чем тебе. Твоя то доля тоже вырастет, а дела в твоих магазинах, я слышал, идут не очень.

Теперь уже из-за стола вскочил и Глеб.

– А разве я хоть раз сказал, что его убили? Я просто сказал, что мне не нравится всё, что происходит после смерти Ваньки. Ты спишь и видишь, чтобы подвинуть нас в прибыли и выжать из акционеров.

– Да я же вас и взял в эти акционеры. У тебя что, с памятью проблемы?

– Ты взял нас тогда, потому что без нас ни хрена бы не смог сделать. Тогда мы были тебе нужны. Ты прекрасно знал, что мы не будем долго терпеть того, что ты единственный хозяин фирмы, которая на халяву досталась всем нам!

– Во-первых: с чего ты взял, что фирма досталась мне на халяву; во-вторых: что значит «всем нам»? Всё было легально и я был единственным учредителем…

– Лёша, давай не будем! – Глеб выставил безымянный палец в предупреждающем жесте. – Ты же знаешь, к чему приведёт этот разговор. Ты прекрасно знаешь, за что каждый из нас имеет эти доли. Ванька, за то, что нашёл ключевых клиентов, Тимур, за то, что помогал нам отбиваться от блатных, и свою долю я заслужил по праву. Я так же, как и ты участвовал в создании этой конторы. Кто виноват, что Шпильман записал её на тебя…

Тимур, который всё это время сидел с отвисшей челюстью, не веря, что это произносят друг другу в глаза некогда лучшие друзья, наконец-то пришёл в себя. Он тоже вскочил из-за стола и встал между ними, словно рефери в боксёрском поединке.

– Парни, чё вы несёте? Вы хоть сами-то понимаете? У вас чё, крыши посносило? Ваньку не застрелили и не задушили. Он умер от инфаркта. Это доказано экспертизой и следствием. Что с вами происходит, парни? Вместо того, чтобы объединиться и подумать, как разобраться с этой дурой, вы срётесь друг с другом. Кстати, не так уж она и не права. Вы ей копейки заплатили. Добавьте, пока не поздно и весь этот сыр-бор прекратится.

– Добавить?! – Вся злость Лёхи теперь переместилась на Тимура. – А ты хоть знаешь, откуда берутся деньги, как их зарабатывают? Хочешь добавить? Добавь из своих дивидендов!

Тимур молчал. Он смотрел на Лёху, взглядом собаки, которую ни за что ни про что ударил хозяин. Ударил в первый раз, но очень больно.

Снова включился Глеб. Теперь он встал на сторону обиженного товарища.

– Да прав он, о чём разговаривать. Надо выходить на переговоры с этой дамой. Дать ей ещё столько же чтобы она успокоилась. И в карманы ты нам не заглядывай, твой карман гораздо шире оттопырен. Как бы не лопнул! В конце концов, мы все здесь учредители, давайте голосовать.

Это был первый серьёзный спор между ними. Нет, они и раньше много спорили. В «Моцарте», когда оценивали размер груди сидящих неподалёку красоток, или в бане, когда обсуждали в какой стране темпераментнее бабы. Это был первый за двадцать лет деловой спор, спор не друзей а соучредителей. Победили в этом споре Глеб и Тимур. Выиграли две поднятых руки против одной опущенной. Алексей с достоинством принял своё поражение и весь его внешний вид выражал полную невозмутимость, мол ничего личного… Как бы там ни было, но пожимая друг другу руки в конце того совещания, все трое ясно понимали, что прежней дружбе настал конец.