Читать книгу Среди земли. 100 избранных стихотворений - Олег Петров - Страница 24

Гусейново тело бродит по корридорам само, отражаясь от стен,

     как крик высохшей птицы между жвал железного леса

Его тень трёхмерна; с пером в руке она ведёт счёт его шагам,

     которые мучают наготу бирюзовых плит, проседая

Он отвращает удары судьбы – это мираж

Усталость семисотлетних вин, зодиакальное струение флегмы

     по краю лиловой чаши

Никто не знает, когда пришла отрешённость

На шахской постели спит обезьяна

Деловой разговор служанок за тонкой стеной дразнит зародыш слуха,

     как если бы состоял из одних протяжных согласных

Как укреплённая башня – пятая фаза луны раздвигается, обнажая

     холодное женское ожидание

«Медитативная сила этих пространств совершенна; сияние их

каждодневно; и всё же

Твоя старость их иссушила»

Гусейн делает жест, отсекая власть и паденье

Его харем кидается к зеркалу, чтобы видеть, как исчезает нажитое

     в бессилии и сладости лунного зева

Гусейн замыслил убийство: он убивает свой харем, наслаждаясь

     вновь обретённой невинностью

Факир, обернувшись змеёй, пробует его пищу

Гусейна выносят на железных носилках во двор, где он в исступлении

     чертит мелом квадраты на прозеленевшем остатке плит

И в пневматическом окрике, рассекая затмение юного воздуха,

     оживляются пределы пятничной стражи, тошнотворные запахи мускуса,

     роз, тяжесть рода и семени

Высунувшись из окна, его харем воет жалкие песни, в которых

     каждый звук трижды равен насилию