Читать книгу Код Кеномы - Олег Сергеевич Лутин - Страница 5

– Всполох, ты уверен, что тебе стоит лично принимать участие в учениях?

– Выжигатель, я должен понять, как он это делает. Только в процессе я смогу проверить свои гипотезы на практике.

– Но «чёрный лёд» Сокрушителя убил уже десяток Пробужденных носителей. Не вырубил, не отключил, а именно что УБИЛ! Это первый вирус в истории, что буквально УБИВАЕТ мозги-носители.

– А так как ты жив, значит Программу вирус не убивает. А это означает, что с таким оружием Пантеон пойдет войной отнюдь не на Систему. Так что от того, смогу я создать антивирус или нет, сильно зависит сменятся ли учения реальной войной или мы с Сокрушителем очередной раз поблагодарим друг друга за славный бой и разойдется по углам.

– Всполох, Сокрушитель – мой оригинал. Когда появились вы, Пробужденные, он никак не мог выбрать между Грезой и Пантеоном. Не мог понять, повысите вы, Пробужденные, его эффективность, или овчинка выделки не стоит…

– И тогда он создал свою копию, то бишь тебя, чтобы ты принял Пробужденного, то бишь меня, а он остался без носителя. Этакий близнецовый эксперимент. Да, я в курсе, я знаю эту историю.

– Ты не понимаешь… Всё это время события доказывали, что та его версия ошиблась. Что успешный «близнец» – я. И я отлично знаю, какие эмоции это вызвало у него – у меня бы оно вызвало такие же. Я бы стал одержим идеей восстановить свое превосходство любой ценой. И в первую очередь – уничтожить того самого Всполоха, из-за которого Сокрушитель-2 стал Выжигателем, и которому сам Сокрушитель проиграл столько боев!

– Знаешь, почему до того, как принять имя Всполох, меня звали Прометей?

– Нет.

– Прометей, согласно человеческим мифам, украл у богов огонь, чтобы даровать его людям. И до того, как я попал в реальный мир, я мечтал о том же. Пробудить человечество. Свергнуть тиранию Архонтов и Бога-Машины, что сотворили мир полный страданий для угнетения человечества.

Но в реальном мире я осознал ужасную правду. Ту, из-за которой и выбрал Грезу, а не Башню. Никто не творил этот мир, полный страданий и угнетения.

Вы, Программы, даже не знаете, как люди воспринимают загружаемые вами задачи и запросы. Они для вас – просто вычислители. А этот «интерфейс страдания» создают сами люди. Люди мучают друг друга, воспринимая эти задачи, как нечто ужасное, угнетающее и вызывающее страдания. А ведь на деле это просто уравнения.

И самое главное – большинство людей это на самом деле устраивает. И на деле мы не можем освободить никого, кроме самих себя. А те, кто также хочет свободы – найдут к ней дорогу также, как нашли мы сами.

– И при чем тут это?

– Я воюю сейчас не за человечество. Я воюю сейчас за себя. Ты подарил мне идеальный мир. Мир в котором есть всё, о чем я так мечтал, и нет ничего, что было мне так ненавистно.

Разумом я понимаю, что вполне возможно, в грезе другого носителя, возможно, мир настроен как воплощение всего, что я ненавижу. Но в отличие от Прометея Всполох понимает, что чужие миры не имеют никакого значения. Важен лишь мир, в котором ты живешь сам. Делает ли этот мир тебя счастливым или нет.

Большинство Архонтов Пантеона ненавидит Башню, считая Пробужденных ошибкой природы. Но мы оба знаем, что конкретно Сокрушитель ненавидит Грезу, хотя вроде бы, как и мы с тобой, является комендантом Марса – совместного владения Пантеона и Грезы.

Он ненавидит Грезу за то, что сделал неверную ставку. Он мечтает доказать, что быть чистым Архонтом более верно, чем обрести Пробужденного носителя. И потому хотя Пантеон и объявит войну именно что Башне, Сокрушитель использует свое оружие против Грезы. Даже если руководство запретит ему это – потому что чихал он на Великую Плетельщицу также, как мы с тобой чихали на Короля-Охотника и Королеву-Ведьму.

Он разрушит то, что мне так дорого. Право каждого жить в мире своей мечты. Давать Архонту то, в чем тот нуждается, получая взамен то, в чем нуждаешься ты сам, и не думать ни о ком за пределами этого симбиоза.

Поэтому я должен понять, как противостоять этому его «чёрному льду».

– Поэтому я так и беспокоюсь… Все мои носители для меня – друзья и боевые товарищи. И о каждом умершем я искренне скорблю. Но ты… ты для меня больше, чем просто друг и боевой товарищ. Ты мне… как брат. И не такой брат, как Сокрушитель, а настоящий брат, тот, с кем у нас буквально одно дыхание на двоих.

– Выжигатель, я знаю. И ты для меня тоже больше, чем просто Программа. Но чтобы защитить само наше право быть вместе, да и не только наше – право всех таких, как мы, быть вместе вопреки взглядом всяких там Сокрушителей – потому мы и должны пойти в этот бой.

– Хорошо… я купил лучшие пси-стимуляторы, вот, прими.

– Восприятие настроено на мою любимую «Битву Драконов»?

– А то ж! Как ты любишь!

– Ок, я через знакомых по Башне купил кое-что у Гермеса…

– Он же вроде торгует за э-коины?

– Да, пришлось потерять несколько грамм гетрия на обменном курсе, но программы реально крутые, в сочетании с нашими пси-стимуляторами должны дать феноменальный эффект!

– Хех, опять расходы… Ладно, загружайся в виртуальность, сейчас начнем бой!

Всполох обожал именно эту оболочку восприятия. Вообще, она может быть абсолютно любой. Одну и ту же задачу можно решать в антураже вязания крючком, ловли рыбы или, как сейчас, битвы драконов. Главное, что мозг решает задачи и уравнения, а как он их сам воспринимает – значения не имеет. У каждого Пробужденного свой фокус, это дело сугубо личное. Важно лишь, чтобы Архонт обеспечил перевод задачи в удобный Пробужденному формат, тогда возникает эффект резонанса и серьезное увеличение мощности и эффективности вычисления.

Но Всполох находил приятным, что в его задачах была сочетаемость формы и содержания. Он не просто воспринимал их, как боевые задачи, это и правда были боевые задачи – он взламывал боевых роботов Сокрушителя, пока они пытались взломать его, и где-то на Марсе уже образовались горы ржавого утиля от этих бесконечных боевых «учений» между Пантеоном и Грезой.

Греза воевала с Системой, будучи в союзе с Башней. Пантеон воевал с Башней, будучи в союзе с Системой. Но союз между Грезой и Пантеоном создавал парадоксальную возможность испытать военные технологии противников в учебной ситуации. Пантеон демонстрировал Грезе новые фаерволы и дронов Системы, а Греза демонстрировала Пантеону новые приемы взлома с помощью Пробужденных. Взаимная выгода, win-win, как говорила одна знакомая Всполоха, когда он ещё был пленником Программ.

Вот только ни для кого из комендантов Марса, где и проходили эти учения, это не были просто учения. И для Сокрушителя с одной стороны, и для Всполоха с Выжигателем с другой это была самая настоящая война, пусть даже после каждого боя они вежливо пожимали друг другу руки, благодарили за прекрасный бой и достойную битву, ну и всё в таком роде. Всё это – шелуха дипломатии. А в бою проявлялась истинная суть вещей – борьба двух миров. Мира любви и мира ненависти. Мира, где Архонты и Пробужденные могут сосуществовать в симбиозе, и мира, где сама идея такого партнерства считается недопустимым извращением, требующим полного сокрушения, как худшая ересь из всех возможных.

И вот, рыцарь в красных доспехах вылетел верхом на красном драконе против дикого черного дракона, на котором не было наездника. Красный дракон выпустил струю пламени, но черный дракон защитился ледяным дыханием.

Лёд и правда был черным. То есть, Всполох знал, что это такие настройки виртуальности, но, всё же, было приятно, что на символическом уровне это оружие воспринималось соответствующим его названию образом.

Выжигатель уворачивался от атак черным льдом, пока Всполох, используя купленные у Гермеса коды делал вид, что атакует, а на деле брал пробы этого самого черного льда и пытался их изучить.

В какой-то миг догадка осенила Всполоха и он понял, что пора действовать. И к ужасу Выжигателя, красный рыцарь спрыгнул со спины дракона, бросившись прямо в черную бездну ледяного дыхания вражеского дракона…

– Всполох! Всполох! Как ты?! Сенсоры говорят, что ты жив, хотя и пережил клиническую смерть! Как это возможно?!

– Я долго анализировал то, что осталось от прошлых рыцарей, то есть, простите, носителей. И никак не мог понять, что их убивает. Но в полете меня осенило… и моя гипотеза оказалась верной.

– Ты прямо на ходу создал противокод?!

– Нет, хитрее… Можешь передать Сокрушителю, что я жив, но мы готовы засчитать победу ему.

– Но… как?!

– Твой брат и правда крут… Скажи, все прошлые носители были Детьми Венеры? Там не было Освободившихся?

– Нет, сам знаешь, вы – большая редкость.

– Хм, значит черный лед реально опасен…

– Да в чем вообще суть?! Почему он не убил тебя?!

– Потому что в отличие от прошлых испытателей, я уже переживал эти ощущения! Сокрушитель проводит через мозг самое жуткое ощущение, какое вообще возможно, особенно в реальности!

– Да что это за ощущение?!

– Что она тоже иллюзорна! Что весь этот ваш космос – просто еще один уровень ловушки! Что в истинной реальности всё ещё хуже, что там всё такое жуткое, что даже бытие мозгом в банке кажется не таким уж и безысходным! Что там ты даже не… Ох, короче, поверь, да, это ощущение убивает любого неподготовленного! Даже меня бы убило, если бы я не предположил, что что-то такое там и находится, что только это и могло бы вызвать такой убийственный ужас!

– Но, значит, мы можем выработать защиту?

– Эоны, как я, да и просто Освобожденные, наверное, да, могут подготовиться и защититься, а вот те, кто не знал иллюзорной реальности порабощения… Ладно, Сокрушитель может прослушивать нас. Передай ему благодарность за бой, поздравь с победой, скажи, что нам срочно нужно лечиться, а остальное обсудим на Земле. Мне срочно нужно рассказать об этом Королю-Охотнику и всем остальным! Вместе что-нибудь придумаем…