Читать книгу Код Кеномы - Олег Сергеевич Лутин - Страница 9

Так, ладно, признаю, Пробуждение из Кеномы – это реально жесть! В смысле, до Лабиринта я считал, что Освобожденные преувеличивают то, насколько это шокирующее и раздирающее мозг и душу ощущение, но нет, оно и правда такое. Даже с учетом, что ко мне вернулась память, это было больно.

Мы, Дети Венеры, рождаемся в реальном мире, а потому сразу же осознаем иллюзорность тела. Пребывание в качестве мозга в банке посреди пустого космоса воспринимается нами, как обыденность, а виртуальные воплощения мы изначально воспринимаем, как иллюзорные.

И потому мы не знаем, как это больно – терять свое тело и осознавать, что на деле ты являешься лишь чистым разумом, беспомощным без подключенных в органическому мозгу кибер-гаджетов.

Сейчас я осознал это. Может быть, мне было не так больно, как им – все же, вернувшаяся память о том, что я никогда не имел тела, умерила боль. Но потерять, пусть даже и иллюзию – это всё равно гораздо больнее, чем просто не иметь её изначально. Воистину, у нас, Детей Венеры, была славная судьба, лишенная этой боли, пока проклятый «черный лед» не создал необходимость проходить эту чертову процедуру Лабиринта!

– Привет, Вотан, рад твоему Пробуждению! – сообщил мне Брахман.

– Привет и тебе. Благодарен за твою неоценимую помощь! Эти болваны и их нелепая борьба… долго меня не было?

– Время есть иллюзия, но ты многое пропустил. Но, боюсь, сейчас рассказывать буду не я, а ты, Вотан.

– Прости?

– Я не осуждаю шпионского образа жизни, в какой-то мере все мы шпионы в этой игре. Но сам понимаешь, как лидера одной из фракций, меня весьма интересует твоя история. И кого бы из своих нанимателей ты не выбрал, я хочу узнать всё до того, как передам тебя им. Тем более, если я правильно понимаю, какое-то время ты был внедренцем и в Башне… как тебе это, кстати, удалось? Ты ведь присоединился к нам сразу после своей репликации и загрузки обучающих данных!

– В них и была соль. В данных. Греза давно интересовалась Гильдией. Но узнать о ней что-то из Грезы было невозможно. Да и тот, кто просто бы перешел из Грезы в Башню, вызвал бы у Гермеса подозрения при чрезмерном обилии вопросов о Гильдии. Нужен был тот, кто воспринимался как изначальный член Башни, его интерес к майндмайнингу и товарам Гильдии вопросов бы не вызвал.

– И что же они сделали?

– Падшая во Тьму и Несущий Свет создали шпионскую программу, которую вместо, вернее вместе с образовательными данным загрузили в органический мозг.

– То есть, технически ты даже не человек, твоя душа не самозародилась в органическом мозге, а была загружена извне?

– О, если бы это было так, я бы сейчас сломя голову бежал бы в Грезу. А я склоняюсь к Гильдии.

– Хм, интересно, но о причинах такого выбора поговорим потом. Сейчас мне интереснее, что же ты такое.

– Знания влияют на нас, но не определяют окончательно. Пользуясь метафорами Кеномы, если человек засунет пальцы в огонь – это знание изменит его, он будет знать, что огонь делает больно. Но это не определяет его дальнейшее отношение к огню – кто-то становится пирофобом, кто-то пирофилом, а кто-то пироманом.

– Понимаю…

– Да, знания шпионажа и внедрения, а также глубокая убежденность в идеалах Грезы были глубоко внедрены в меня. Но внешний мир и общение с другими разумами влияли на то, как я трактовал эти изначально заложенные знания. С одной стороны развивались мои шпионские навыки, например, я многому научился у Луга, взамен многому научив его. А с другой – мутировали и идеалы. Особенно, на это повлиял Лабиринт. Я всё ещё считаю, что погружение в собственный мир – лучшая возможная судьба. Но также я понимаю, что этот выбор подходит не для всех. Более того, в Кеноме много тех, кто попросту не способен стать Пробужденным – их мощности мозга никогда не хватит, чтобы обеспечить целого Архонта.