Читать книгу Серебряный монах - Олег Северюхин - Страница 14

Спецсамолет «Дуглас» начальника главного управления контрразведки СМЕРШ.

На скамейке сидит лейтенант Метелкин. Напротив него красноармеец с ППШ. Автомат направлен прямо в лейтенанта Метелкина.

– Убери пушку, – сказал ему Метелкин, – палка и та раз в год сама стреляет.

– Не могу, – сказал солдат, – приказ такой, если собьют, что бы вы, товарищ лейтенант, живым к врагу не попали.

– Так нас же не сбили, – сказал Метелкин.

– А вдруг собьют, – сказал солдат, – а я не успею приказ выполнить? Меня тогда к стенке, так я лучше сразу приказ выполню, как только по нам стрелять будут. А еще говорят, что вас никакая пуля не берет, чего же бояться-то тогда.

– Я вот тебе сейчас звездану сейчас между глаз, ты не только стрелять, ты и смотреть-то в одну сторону не сможешь, – пообещал Метелкин.

– Товарищ капитан, – заверещал солдат, – конвоируемый угрожает напасть на меня.

– Дурак ты, Чуваков, – сказал подошедший капитан СМЕРШа. Он дремал в кресле начальника контрразведки. Ему снилось, что он генерал, а рядом с ним стоит хорошенькая белокурая девушка в короткой юбке и с подносом в руках. А на подносе коньяк, водка, сало с прожилками и соленые огурцы. И тут этот дурак разбудил прямо перед тем, как он готовился выпить залпом рюмку коньяка, а затем сразу рюмку водки и смачно закусить все это огурцом. – Убери автомат, а то я вместо лейтенанта сам тебе по зубам звездану. А ты, лейтенант, не серчай. Задание у нас шибко серьезно. Ни тебе, ни нам в лапы к противнику попадать нельзя. А мы и не попадем. Минут через пятнадцать посадка, там нас ждут.

– Кто ждет? – спросил Метелкин.

– Кто надо, тот и ждет, – сказал капитан и разговор закончился.

На посадке летчик дал небольшого «козла», все подпрыгнули на своих сиденьях, рядовой Чуваков дал длинную очередь из автомата, основательно продырявив обшивку самолета. Метелкин еле успел пригнуться от пуль одуревшего от ответственности солдата.

Капитан с трудом обезоружил своего подчиненного, который был практически в невменяемом состоянии.

– В доску иху мать, – матерился капитан на солдата, виновато глядя на Метелкина, – где их таких дураков берут? Страна ждет героев, а бабы рожают чудаков.

– Запугал ты его, капитан, – сказал Метелкин. – Такие беду к себе притягивают. Скажем, что была самопроизвольная стрельба. Автомат не шибко надежен. Бывает, упадет с гвоздя и очередь по своим хозяевам даст. А с самолетом ничего не сделается. Солдата отдай в пехоту, его там научат родину любить.

– Отдам, – сказал капитан и приглашающе махнул рукой в сторону открытой. – Ждут.

У трапа уже стоял «виллис» и полковник в пехотной форме.

– На «мессеров» нарвались? – спросил он, показав на пробоины в корпусе. – Так прямо в самолете и летали или пули из вас высасывали? Виновного наказать. Пошли лейтенант.

Сев в «виллис», полковник и Метелкин поехали в сторону леса.

В лесу находилось управление контрразведки армии.

В отдельной землянке находился какой-то гражданский человек в очках, пивший чай и закусывающий огромным бутербродом с тушенкой.

– Садись, лейтенант, – сказал полковник, – подкрепись с дороги, потом работать будем.

– Так это ты серебряный лейтенант? – поинтересовался гражданский. – Не больно-то ты и велик, – и гражданский ткнул вилкой в руку Метелкина.

– Вы чего, все тут сговорились, чтобы меня убить? – закричал Метелкин. – Что за издевательство, товарищ полковник?

– Не шуми, Метелкин, – примирительно сказал полковник, – наши спецы еще не сталкивались с такими феноменами, как ты, вот и пробуют тебя на зуб. А ты, Бовин, скажи спасибо, что лейтенант тебе не врезал. У него это сегодня бы ловко получилось. Только что в постели у бабы был, а к вечеру почти что на передовой. Тут и волком запеть можно.

– Завыть, Иван Иванович, – поправил полковника Бовин.

– Воют от тоски, а поют от радости, – сказал полковник. – А у нас радость великая, завтра будет нам пан или пропал. Это ты, ученый, здесь будешь прохлаждаться, а нам с лейтенантом в самой гуще придется быть. Давайте быстрее доедайте и приступаем к работе.

Быстро поев, Бовин начал раскладывать на столе какие-то ящички. Полковник и Метелкин стояли рядом, разглядывая диковинные приспособления в деревянных ящичках.

В одном из ящичков оказался револьвер системы Нагана белого цвета.

– Неужели серебряный? – спросил лейтенант Метелкин.

– Посеребренный, – важно ответил ученый Бовин. – Из серебряного хрен выстрелишь. Серебро мягкое, легкоковкое и оно пойдет волдырями на стволе, если не фукнет порохом через какую-нибудь дырку. Серебрение на совесть, слой толстый, а внутри все железное, но пули чисто серебряные. Для тренировки будем стрелять обыкновенными пулями, а для дела серебряные. Сейчас рукоятку под вашу руку подгоним и будем готовы.

Бовин снял слепок с руки Метелкина и по слепку стал прилеплять пластик к рукоятке нагана.

– А пистолет нельзя было посеребрить? – спросил Метелкин. – Он удобнее, легко перезаряжается. А тут семь раз стрельнешь и пока будешь перезаряжать, тебя семь раз убьют.

– Не волнуйтесь, товарищ лейтенант, – сказал Бовин, – это не простой револьвер, а специальный. Специально разрабатывался так, что барабан откидывается в сторону и одним движением стреляные гильзы выкидываются. Затем при помощи вот этой обоймы вы легко перезаряжаете барабан, щелчок и он на месте. Наши конструкторы на месте не сидят.

– Открыли Америку, – пробурчал Метелкин, – у англичан и американцев давно барабаны в револьверах откидываются, а мы тут прорыв технический осуществили, Наган усовершенствовали. А чего в армии у нас таких револьверов нет?

– Хватит спорить, – оборвал их полковник, – специалисты нашлись. Мы никогда не будем занимать западным низкопоклонством. Задание у нас важное, сам товарищ Сталин за ним смотрит. Нам осечку допустить нельзя и нужно брать пример с нашего вождя. Он, как раб на галерах, трудится над управлением нашей страной и его задачи – не чета нашим.