Читать книгу Серая зона. Обратный прогресс - Олег Шмелёв - Страница 14

Полина Андреевна была без преувеличения шокирована поведением подростков. Ведь она видела многих из этих парней и девушек каждый день на протяжении вот уже трёх лет, хорошо их знала, да и вообще… это были её ученики, и ранее девушка не могла даже подумать о том, что они в какой-то момент превратятся в таких чудовищ, каких она видела сейчас перед собой. Не могла до сегодняшнего вечера, когда это всё стало реальностью.

Конечно, она опасалась «Прогресса» и ранее и понимала, что подросткам дали слишком уж много власти и свободы. Возможно, в другое время это было бы вполне разумным и продуктивным решением, но не сейчас, когда жители города, да и всей серой зоны, ощущали на себе влияние прошедшей войны. Это было что-то наподобие радиации, не имеющее ни цвета, ни запаха, но, тем не менее, оно несло за собой довольно длинный шлейф последствий, затрагивающих все сферы жизни оставшихся среди руин уже несуществующей страны людей. И любой рационально думающий человек мог бы понять, что создание такой мощной и сплочённой организации, как «Прогресс», в которую войдут подростки, имеющие на многие вещи свой собственный взгляд, совершенно противоположный мнению взрослых людей и решительно выступающих против всего, что считают неправильным, чревато непредсказуемыми последствиями.

Тем не менее, сейчас всё это было реальностью, которой Полине приходилось противостоять. И одним из самых нежелательных последствий для неё было приведение в действие приговора Данила. Девушка боялась этого, как огня. Ведь он был её учеником, парнем на десять лет моложе… И то, что он сделал несколькими минутами раньше, не умещалось ни в какие рамки конкретно для Полины.

Нельзя сказать, что её взгляды на отношения противоположных полов были излишне консервативными, просто девушка относилась к сексу довольно умеренно, не возводя его в культ, как многие из её учеников. Во многом на эту сферу её жизни, конечно же, повлияли отношения родителей. Мать не была большой красавицей, о чём ей достаточно часто напоминал отец, как словами, так и своими многочисленными изменами. У их дочери даже сложилось мнение, что отец не женился на матери, а взял её как бесплатный обслуживающий персонал.

Но женщина из года в год терпела такое отношение и продолжала куховарить и обстирывать не любившего её мужчину. Впрочем, она тоже вряд ли его любила, как казалось Полине. И, так как их союз нельзя было считать браком по расчету, девушка считала их совместное существование на одной жилплощади просто неудачным стечением обстоятельств, бесполезной тратой времени, и для себя категорически не хотела такого будущего, поэтому делала всё, лишь бы выйти из этого порочного круга.

Кроме того, Полина имела чувство собственной гордости, и не подпускала к себе кого попало. Она потеряла девственность в девятнадцать с парнем, с которым тогда встречалась. Через год они разошлись, и с тех пор у неё было всего три половых партнёра, каждого из которых девушка тщательно отбирала. И главными критериями для неё был вовсе не размер кошелька и не образ брутального мачо с рельефными мышцами и «кубиками» на животе. Полине нравились спокойные и тихие парни, впрочем, не лишенные внешней привлекательности. Брутальности и грубости в мужчинах девушка не терпела – ей вполне хватило примера отца, чтобы понять, что таким с ней не по пути.

То же, что прочил девушке её ученик, было для неё и вовсе недопустимо, поэтому пережив первый шок от его прикосновений, она стала лихорадочно соображать, как быть дальше.

К счастью, одна из девушек то ли от того, что была слишком пьяна, то ли специально, чтобы дать учительнице возможность избежать позора, завязала верёвку, стягивающую ей руки довольно слабо, и Полина чувствовала, что легко сможет избавиться от неё в нужный момент. Но этого момента еще нужно было дождаться.

В класс вернулись парни и, оглядывая их из-под нависшей на глаза чёлки, девушка не увидела между ними Евгения.

«Неужели сбежал? – усмехнулась про себя она, – Да уж, убегают все быстрее, чем бегают».

Никакой обиды на парня она не держала. Прежде всего потому, что не ждала, что тот заступится за неё, так как вообще ни от кого ничего не ждала и всегда рассчитывала только на себя.

Но по встревоженным и напряженным лицам парней а также из разговоров, последовавших далее, девушка поняла, что случилось нечто гораздо худшее нежели то, о чём она подумала сразу.

«Убили?! – эхом прокатилось в её голове, и Полина еще долго не могла оправиться от хватившего её шока, – Как же…? Это же… Разве они не понимают, что сделали? И почему они так спокойно всё воспринимают?! Как можно лишить человека жизни, бросить его где-то и после этого просто стоять и спокойно говорить?!»

Случившееся не укладывалось в её голове. Это уже однозначно выходило за все рамки. Внезапная мысль, что она тоже виновата в смерти Евгения, пронзила мозг Полины.

«Мы могли бы не входить в школу. Я могла последовать его совету и… и это я его втянула во всё это!»

Данная мысль больно резанула сознание девушки, но в какой-то момент она всё же сумела взять себя в руки и понять, что, как бы там ни было, оставаться здесь и горевать за погибшим коллегой ей придётся недолго. И теперь, помимо изнасилования, кто знает, что придёт в голову её мучителям?

Поэтому, аккуратно оглядевшись вокруг, она заметила, что большинство подростков собралось посередине класса и встревоженно обсуждают случившееся, временами поглядывая в сторону своих лидеров, курящих, высунувшись в открытое окно.

Шаг за шагом у неё сложился первоначальный план действий по выходу из сложной ситуации. Девушка понимала, что действовать нужно не спеша и довольно уверенно, чтобы её не заметили и не вернули на место.

Она аккуратно развязала верёвку, связывающую руки, и осторожно огляделась по сторонам. Растирая слегка затёкшие запястья, Полина убедилась, что не привлекла ничьего внимания к себе, и путь свободен, аккуратно встала со стула и, как ни в чём не бывало, направилась к выходу.

Для неё это был настолько напряженный момент, что, несмотря на внешнее спокойствие, сердце девушки, казалось, вот-вот разорвётся. Полина почувствовала, как кровь приливает к лицу и на лбу выступают капельки пота. Все голоса в классе вмиг слились в единый неразборчивый гул.

Вдруг из этого шума отделился и долетел до неё чей-то возмущённый и довольно громкий голос, но девушка буквально заставила себя не останавливаться.

«Иди! Иди же! Иди! – упрямо твердил её внутренний голос, – Осталось совсем немного, так что иди. Если остановишься, они тебя сразу же заметят. Даже если уже заметили, выйди хотя бы в коридор и тогда уже…»

В этот момент у Полины от нервного перенапряжения закружилась голова и затряслись руки. Что-то запекло в груди, как будто сердце раскалилось на огне… Девушке показалось, что еще немного, и она упадёт в обморок.

Но в этот момент её окутала темнота коридора. Сердце стало биться немного ровнее и даже дышать стало легче. Никто не спешил ей наперехват, и сзади больше не слышались возмущённые возгласы.

Полина прекрасно знала, что это ненадолго, и очень скоро её отсутствие заметят, поэтому, ускорившись, стала соображать, куда идти дальше. Она не знала планировки пятой школы, так как та была вовсе не такой, как первая и остальные, в которых девушке приходилось бывать. Тем не менее, Полина понимала, что бежать через центральный вход будет неразумно, так как бросившиеся ей вдогонку первым же делом направятся туда и заметят её, когда она будет пересекать школьный двор.

Поэтому девушка, недолго думая, бросилась по лестнице на второй этаж, предварительно заглянув в пустой холл школы. Там, метрах в двадцати лежало бездыханное тело Евгения, который еще каких-то пятнадцать минут назад сопровождал её домой, развлекая всевозможными шутками и историями, и совсем не собирался умирать в этот чудный летний вечер.

От увиденного у Полины спёрло дыхание. Ей казалось, что после этого она не сможет больше и шагу ступить, но внезапно раздавшийся в классе, где находились «прогрессовцы» шум, вмиг освободил её голову от этих мыслей, и действиями девушки всецело завладел инстинкт выживания.

Она стремглав помчалась вверх по лестнице, миновав второй этаж, и, оказавшись на третьем, пустилась бежать по длинному коридору в дальнее крыло. Полина понимала, что ей нужно покинуть школу как можно быстрее, обойдя центральный вход, и теперь искала любой возможный путь к отступлению.

Глаза выхватили в сумраке ночи пожарную лестницу, спускавшуюся от крыла, находившегося посередине, но на беду девушки в нём было только два этажа. Конечно, она могла вылезти из окна третьего и с крыши спрыгнуть на лестницу, но Полина решила трезво оценивать свои возможности и не геройствовать, когда этого не нужно, поэтому последовала дальше.

Добежав до лестницы, ведущей вниз, девушка стала спускаться. Достигнув промежуточного пролёта между третьим и вторым этажом, сняла свои балетки, чтобы двигаться бесшумно и продолжила спускаться босиком, ощущая ступнями холод бетонных ступеней.

Снизу уже слышались грубые басовитые голоса парней. Они искали её, и Полине было неприятно это осознавать, хоть она и знала, что так будет. На какую-то долю секунды девушка почувствовала ненависть к своим преследователям, но, понимая, что сейчас ей нужно мыслить трезво, как никогда, вернулась к рациональном мышлению.

Когда она спустилась на первый этаж, парни собрались в холле школы вокруг Тимура, и тот раздавал им указания.

Лестница, по которой спускалась Полина, выходила в довольно тёмный коридор, ведущий в холл, и здесь её было практически не видно. Сквозь окно в конце, в виду того, что ночь была довольно тёмной, проникало немного света, который освещал лишь небольшой участок коридора.

«Лучшим вариантом для меня было бы вылезти через это окно, пока они не разбрелись по школе, – мелькнуло в голове девушки, – здесь достаточно темно, чтобы стать сбоку, повернуть ручки и открыть окно, а потом прикрыть его, когда вылезу».

Но, как оказалось, времени на то, чтобы осуществить это, у неё не было. Закончив совещаться, «прогрессовцы» разбрелись по школе в поисках пропавшей учительницы. С пятеро из них направились на улицу, видимо, чтобы, окружив школу, не дать Полине сбежать через какой-либо другой выход.

Двое пошло и в сторону коридора, где находилась девушка.

«Что же делать? Что же делать? – лихорадочно мелькало в её мозгу, – Через окно уже не выйду. Бежать на второй? Но они и туда тоже пошли, так что меня легко там перехватят».

Взгляд её заметался по сторонам в поисках выхода. Выпрыгивать в окно, разбивая его собой, девушка не решилась, поскольку понимала, что результат этого может быть довольно плачевным. Да и кроме того, так её точно заметили бы преследователи.

Вдруг взгляд Полины выхватил в темноте в паре метров от себя приоткрытую дверь. Секунды хватило ей, чтобы принять решение, а точнее, снова передать управление своим телом инстинкту самосохранения, и девушка быстро юркнула за дверь.

Оглядевшись вокруг и заметив, что находится в длинном тёмном коридоре, тусклый свет в который проникал только из нескольких прямоугольных окошек, расположившихся под потолком, она закрыла за собой дверь и, нащупав ручку замка, провернула его изнутри.

Сделано это было довольно своевременно, так как спустя несколько секунд парни, направившиеся в этот коридор, заметили дверь и стали дёргать за ручку.

Несмотря на то, что дверь по естественным причинам не поддавалась, нервное напряжения внутри Полины продолжало расти. Она была недалека от истерики, и когда один из её преследователей с размаху ударил кулаком в дверь так, что затрещала обшивка из тоненьких деревянных планок, девушка прикрыла себе ладонью рот, чтобы вдруг не закричать. Близость людей, которые хотят надругаться над ней, а потом, вполне вероятно, убить, вводила Полину в шоковое состояние.

Но девушка понимала, что это лишь усугубляет проблему, поэтому изо всех сил постаралась успокоиться и восстановить шаткое равновесие своей нервной системы. Продолжая закрывать рот ладонью, она сползла по стене на пол и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Это был стандартный совет участникам всевозможных конкурсов и олимпиад, который учительница всегда давала своим ученикам, участвовавшим в такого рода мероприятиях. Теперь же это понадобилось ей самой. Нельзя сказать, что Полина окончательно успокоилась, но, тем не менее, ей стало значительно легче. Возможно, это было всего лишь действие самовнушения, но в сложившихся обстоятельствах данная мера оказалась действенной, и это было важно.

Парни еще несколько раз громко стукнули в дверь и попытались её вырвать, но та не поддалась. Полина тем временем решила обследовать остальную часть коридора. По доносившимся из противоположного конца запахам масла и смазки, безошибочно можно было догадаться, что учительница попала в крыло, где ранее проводились уроки трудов.

Ведя по стене ладонью, она продвигалась вдоль коридора наощупь. Первая обнаруженная дверь справа оказалась закрытой. Девушка не захотела дёргать её, чтобы не привлечь внимания «прогрессовцев», и направилась дальше.

На её удачу открытой оказалась дверь в конце коридора, ведущая в класс для парней, где по помещению были расставлены парты с прикреплёнными к ним тисками и отгороженные друг от друга металлической сеткой. В конце помещения и вдоль окон стояли старые токарные и сверлильные станки. Всё это было покрыто сверху толстым слоем серой пыли, которую можно было различить даже при тусклом свете, проникавшем из окон.