Читать книгу Маятник Смерти. «Оборотни» Спецназа - Олег Таругин - Страница 7

Проблем и в самом деле не возникло: миновав последнюю перед границей станцию и отъехав от нее подальше, я переоделся в извлеченные из сумки старые джинсы и футболку. Прыжок с несущегося со скоростью восемьдесят кэмэ в час поезда – это, конечно, элементарный навык, получаемый на первом году обучения, только вот одежда об этом почему-то не знает, оказываясь зачастую куда менее прочной субстанцией, нежели тренированное спецназовское тело. В принципе, можно было просто сойти на стоянке, но я решил еще немного прокатиться и спрыгнуть на ходу: так в любом случае будет меньше любопытных глаз. Да и к границе ближе.

Переупаковав сумку с учетом возможных динамических нагрузок, я убедился, что в тамбуре нет страждущих от нехватки никотина, и одним рывком преодолел пространство на опасном участке «купе – точка десантирования» (вот это я сказанул!).

Повозившись пару секунд, я отомкнул дверь и вылез наружу. Утвердившись ногами на нижней ступеньке и держась за черный от грязи поручень, я закинул за спину сумку и аккуратно запер за собой дверь. Порядок должен быть во всем…

Несколько секунд просто стоял, привыкая к скорости и наслаждаясь бьющим в лицо упругим потоком теплого летнего ветра, спрессованного несущимся вперед составом. Дождавшись, пока поезд несколько сбросит ход на повороте, я перехватил сумку рукой и отправил ее в свободный полет. Приготовился – не такая уж, честно говоря, это и пустячная процедура, как я вам рассказывал, так что пробовать очень не советую! – и отпустил поручень.

Откос рванулся навстречу с пугающей быстротой, однако приземлился я правильно, даже пробежал несколько метров параллельно вагону – до тех пор, пока ноги, как и положено, не отстали от туловища, и я, спружинив руками и сгруппировавшись, не кувыркнулся в какие-то заросли. Поезд прогрохотал мимо и, приветливо махнув мне кормой последнего вагона, умчался прочь, унося с собой очередной маленький эпизод моего гениального плана.

Сам переход границы описывать не стану: как я и ожидал, российско-украинский государственный «кордон» оказался понятием скорее политическим, нежели военным. По крайней мере, на избранном мной участке. Честно говоря, я и не заметил, когда это произошло. Удалившись от границы на достаточное по моим меркам расстояние, я вышел на автомагистраль и, с удовлетворением заметив на номерных знаках проезжающих мимо машин желто-синий украинский флажок, тормознул первую попавшуюся легковушку. Еще через час я был уже в более-менее крупном поселке, где, не долго думая, взял билет на рейсовый автобус до местного областного центра, города Сумы.

Вообще, на территории суверенной Украины я чувствовал себя почти спокойно: искать и ловить меня здесь, в чужом государстве, они вряд ли станут. Скорее будут ждать около бункера или в самой Виннице. Так что пока я в относительной безопасности.

Без приключений добравшись до города и немного отойдя от четырехчасовой поездки в старом раздолбанном «ЛАЗе», наверняка произведенном еще в социалистические времена, я снова двинулся к кассам – не хотелось терять остаток дня попусту. Выяснив, что прямого автобуса до Винницы нет, я приобрел билет до Киева, и уже спустя час вновь сидел в салоне, правда, на сей раз комфортабельного «Мицубиси».

До столицы Украины я доехал уже поздним вечером, однако решил все-таки на ночь не оставаться и продолжить путешествие, тем более что в половине первого ночи отходил автобус до Винницы. В очередной раз обилетившись, я расположился на мягком сиденье, на сей раз принадлежавшем творению японского концерна «Тойота», и задремал.

Итак, если все пойдет, как задумано мной и владельцами автобусной компании, рано утром мое путешествие благополучно завершится. А дальше? Дальше будет видно.

С этой мыслью я и отбыл в царство Морфея (это такой древний властитель снов – не путайте с Морфеусом из «Матрицы»), проведя остаток пути в блаженном полусне, поскольку заснуть крепче мне не позволяло слишком узкое пространство между коленями и спинкой кресла впередисидящего пассажира. Ростом и сложением я, видимо, несколько превосходил среднестатистического японца, на коего был рассчитан этот автобус. Проснувшись ровно за час до прибытия, я заказал у курсирующей по салону стюардессы кофе и остаток пути с любопытством наблюдал через окно проносящийся мимо пейзаж. Вышел, не доезжая пару кварталов до автовокзала – решил все же не рисковать.

Таким образом, к исходу всего лишь вторых суток мое путешествие благополучно завершилось.

В Виннице я решил немного задержаться. Во-первых, спешить уже не имело смысла – если супротивник верно просчитал конечный пункт моего вояжа, то группа захвата уже на месте. А во-вторых, мне необходимо было немного прибарахлиться: экстренно собираясь в дорогу, я не взял с собой даже самого простейшего фонарика. А там, куда я намереваюсь спуститься, без света, боюсь, будет несколько проблематично и, гм, некомфортно. Наплевав на конспирацию, я немного погулял по утренней Виннице и основательно перекусил в неизменном «Макдоналдсе» поблизости от нужного мне магазина, открытия которого я дожидался.

Наконец часы на руке пикнули девять, и металлические жалюзи, закрывавшие окна магазина «Охота-Рыболовство-Туризм», медленно поползли вверх. Выждав еще несколько минут и смирившись с тем, что все-таки придется стать первым покупателем, я неспешно двинулся в сторону магазина. Ассортимент предлагаемых товаров оказался неплох, и вскоре я стал обладателем двух американских фонариков, комплекта запасных аккумуляторов к ним и, после некоторых раздумий, еще и налобного светодиодного фонаря. Прикупив еще пару пачек охотничьих спичек, я хотел закруглиться, но не тут-то было. Почувствовав перспективного и денежного клиента, оба продавца вцепились в меня мертвой хваткой, всячески рекламируя свой товар и убеждая, что я, по сути, еще и не начинал по-настоящему экипироваться. Спорить с ними не хотелось, а возможно, мне просто понравилось тратить дедовы доллары. Зарплата у меня хотя и приличная, но не настолько, чтобы я мог вот так запросто зайти в какой-нибудь настоящий мужской магазин и накупить всякой фигни, совершенно, в общем-то, ненужной.

В итоге из «настоящего мужского магазина» я ушел, унося с собой какой-то сверхпрочный туристический топорик с эргономической рукоятью и ножовкой, небольшую складную лопатку и охотничий нож. На который, как уверял продавец, «даже не требуется разрешение милиции, можете носить совершенно спокойно». Последнее приобретение, в принципе, было нелишним. Нож-то у меня, конечно, был, мой, привычный и проверенный в бою, но у настоящего профессионала их всегда должно быть минимум два. Плоскую пол-литровую фляжку и отличную поддельную Sippo в непромокаемом чехольчике я получил в качестве подарка за покупки. Полагаю, даже с учетом сего нежданного бонуса, я и так устроил им неплохой выторг.

Впрочем, ушел я вполне довольным: общаясь с молодыми ребятами-продавцами, я узнал кучу свежих сплетен о «Вервольфе», большую часть которых я уже знал из своих интернетовских изысканий. Никаких сомнений о том, куда я направляюсь, у ребят не осталось еще с момента покупки фонарей. Полученные сведения сводились к тому, что «искать там, в общем-то, нечего, все давно завалено и затоплено», но «место интересное, побывать стоит обязательно» – последнее было сказано, надо понимать, дабы я не отказался от купленного барахла. Короче говоря, расстались мы практически друзьями – настолько, что я даже пообещал всенепременно заглянуть в их магазинчик на обратном пути и рассказать о результатах своих исследований.

С дорогой до бункера тоже никаких проблем не возникло: на первой же попавшейся стоянке такси я выбрал самого несчастного частника на убитой «копейке», оттесненного более успешными коллегами в самый дальний и непрестижный угол, и, подойдя к машине, просто сообщил, куда мне надо. Мужик, обалдев от моего выбора, даже позабыл поторговаться, так что цену в двадцать долларов я назвал сам. Едва ли не разинув рот от нежданно свалившегося счастья, явно превышающего местные тарифы, водила только молча кивнул и распахнул передо мной скрипящую дверцу.

В тот момент я еще не знал, насколько верным окажется сделанный мной случайный выбор…

Разговорились мы почти сразу. Пребывающий в прекрасном настроении водила оказался не винничанином, вместе с семьей проживая… где бы вы думали? В той самой Стрижавке, рядом с которой и был отстроен бункер. Вот такое совпадение! Естественно, с этого самого момента наш разговор автоматически переключился на «Вервольф», и я, что называется, из первых уст узнал множество весьма и весьма интересных подробностей, о которых не упоминала ни одна из известных мне «официальных» теорий и которых лишь вскользь касался в своем письме дед.

Что такого он рассказал? Пространный рассказ о непонятных свойствах этого страшного места, которое «прокляла одна ведьма, когда ее на костре сжигали» (версия местных старожилов, которым об этом «еще их прадеды рассказывали»), или куда перед революцией упал загадочный светящийся метеорит (более свежая версия, навеянная жанром научной фантастики), я, пожалуй, опущу. Но вот о наблюдениях самого таксиста расскажу поподробней. А дело все в том, что, если верить его словам – а не делать этого у меня не было ни малейшего повода: ну, не похож был мой новый знакомый на желающего потешить богатенького туриста пустой брехней деревенского мужика, никак не похож, – странностей у этого места было и вправду хоть отбавляй. Про загадочное поведение то отстающих, то забегающих вперед часов и упоминать не буду. Заинтересовало меня другое. Вывороченные взрывом железобетонные глыбы, о которых рассказывал дед, действительно периодически меняли свое местоположение!

– Представь, – возбужденно жестикулируя, рассказывал он. – Там, прямо у дороги, каменюка одна есть приметная, метра четыре высотой, как подъедем, покажу. Так один раз мимо идешь – она обычно стоит, почти вертикально. Ну, как ее взрывом в землю и воткнуло. А вечером или там через пару дней глянешь – е-мое! – она уже наклоненная и не такая высокая. И мох по-другому растет. Мы с пацанами еще в детстве эту тему просекли, проверить решили – краской масляной на ней здоровый знак динамовский намалевали. И что ты думаешь? Как она наклонилась, так знак и исчез! А потом обратно появился. Веришь?

– Верю! – как можно тверже ответил я, боясь пропустить хоть что-то из его рассказа. – И что дальше-то?

– А дальше, – водитель помолчал. – А дальше и того круче. Когда глыбища эта наклонялась, очень плохо там становилось.

– Плохо? – не понял я.

– Ага. Ну… страх какой-то накатывал, бежать хотелось с того места. И оглянуться страшно было. У нас даже испытание такое было, кто дольше выдержит. Больше десяти минут никто из пацанов не выдерживал…

– И что? – Я даже слегка напрягся, ощутив, как рассказ случайного знакомого по имени Володя неведомым образом переплетается с моими данными.

– Что-что… Дальше – больше, как говорится. Когда я уже из армии вернулся, про это место слухи всякие поползли, вроде радиация там. Не то гранит радиоактивный был, не то немцы чего-то в подземельях намутили. Ну, мы с кумом и решили проверить: он в химвойсках служил, дозиметр – или как там его? Радиометр? – имел. Пошли, замерили – не, чисто все, нормально. Естественный фон, так сказать. А потом решили перемерить – ну, когда каменюка та снова наклонится. Почти месяц ждали – она иногда и пару раз в неделю свое положение меняла, а иногда по нескольку месяцев ничего не происходило. Но дождались все-таки, перемеряли, а там фон повышен, ненамного, правда, тоже в пределах нормы, но повышен. Думали, ошиблись, несколько раз перепроверяли – нет, точно все. Как глыба вертикально стоит – один фон, а как наклонится – другой. Вроде как в разных местах измеряешь. Вот такая загадка!

– А ученые? Приезжали, исследовали что-нибудь? – на всякий случай спросил я – вдруг он и по этому поводу что-то новое, мне неизвестное знает? Оказалось, нет.

– Люди говорили – приезжали, вроде замеры какие-то делали. Только я об этом мало что знаю, я тогда как раз на заработках был, в Сибири. Это вроде уже под конец Союза было, в начале девяностых. А сам я, как ты понимаешь, о таких вещах особо не распространялся. Хотя теперь-то обо всем уже можно говорить, не то что об этом…

– Ясно, – я задумчиво помолчал, не собираясь рассказывать ему, как раз об этом лучше даже сейчас никому и ничего не говорить. – Ты не поверишь, но кое-что я об этом тоже слышал, не из газет, конечно…

– Чего ж не поверить, – хмыкнул тот, – очень даже поверю. Я тоже не вчера родился – вижу, что никакой ты не турист. Просто лишнего спрашивать не привык. Хотя и чувствую, что рассказ мой тебе сильно интересный.

Я кивнул, соглашаясь, и, чтобы не зацикливать мужика на своей персоне, спросил:

– А еще чего-нибудь… эдакого не было?

– Да вроде нет. Наш-то народ, местные, в смысле, туда не сильно ходят. Это в основном приезжие… интересуются, – после небольшой паузы, подобрал он подходящее слово. – Я-то еще в детстве насмотрелся. Да и ну его в задницу, место это – мистика сплошная, себе дороже! Кстати, мы уже почти приехали, – он кивнул головой вправо, туда, где между деревьями начинали проглядывать темные очертания каких-то построек.

– Вон он, бункер-то. Сейчас поближе подъедем, и я тебе покажу каменюку эту, – пообещал он, сворачивая на вымощенную старыми бетонными плитами, явно оставшимися еще от прежних хозяев, подъездную дорогу. Машину немного потрясло – время не пощадило когда-то идеально ровную поверхность из подогнанных друг к другу аэродромных плит, затем «копейка» чуть притормозила.

– Вон она. – Володя показал на торчащую из травы в нескольких десятках метров от дороги высокую «каменюку» – вывороченную взрывом половинку железобетонного перекрытия какого-то капонира или ДОТа. – Это она правильно стоит, так чаще бывает. Вон и знак наш еще остался! – обратил он мое внимание на едва различимые следы белой краски на покрытой мхом поверхности.

– Хочешь – пошли, я тебе поближе покажу?

– Нет, – довольно резко ответил я, настороженно оглядываясь. – Спасибо тебе, Володя, ты мне, правда, очень помог (в тот момент я еще не знал, насколько), а сейчас… – я вытащил две стодолларовые купюры и протянул ему. – А сейчас я тебя очень прошу, езжай домой, к жене, и пару дней не таксуй. Никакого криминала, не бойся, просто… у меня нет сейчас времени тебе объяснять. Прощай! – Я выбрался из машины, забрал с заднего сиденья сумку и, захлопнув дверь, махнул рукой: «не тормози, мол, езжай».

Хороший мужик Володя тормозить не стал – даже несмотря на огромную по местным меркам сумму в своих руках. Газанул, ухитрившись развернуться на довольно узкой бетонке, и рванул назад. Вслед я, на случай, если за мной наблюдают, смотреть не стал. Какое мне дело до местного «кастрюльщика», доставившего меня до оговоренного места?!

Неторопливо огляделся, перекурил – вроде и не спешу никуда! – и, наклонившись к сумке, незаметно вытащил доставшийся мне в наследство от дальнобойщика «ТТ». Трофейный «Глок» я решил пока не задействовать, пусть в сумке полежит. Скрываться и вилять теперь уже не имеет смысла, скорее наоборот: если меня здесь не ждут, значит, я чего-то недопонимаю и что-то идет неправильно. Закинув сумку за спину, я медленно пошел по территории бывшей гитлеровской Ставки.

«Волк-оборотень», как и положено любому порядочному оборотню, встретил меня обманчивым молчанием и полным отсутствием не только двуногих, но, похоже, и четвероногих, и крылатых созданий. Пустота и тишина… Только ветер тихонько шелестит высокой, по-летнему пожухлой травой, да уцелевшие после взрыва бетонные сооружения настороженно взирают на посмевшего потревожить их полувековой покой человека темными провалами входов и узких смотровых щелей. Нда, мрачноватое местечко. Хотя ни обещанного дедом «психологического давления», ни заставляющего бежать без оглядки страха я пока не испытывал. Ладно, подождем. Пока не начали убивать, у меня еще есть время…

Ориентировался я на территории Ставки на удивление легко – то ли немецкие карты в память запали, то ли скачанные из Интернета фотографии помогли, но куда идти, я знал совершенно точно. Вот сейчас надо обогнуть пятнадцатиметровый куб электроподстанции, по одной из стен которой в два ряда идут проржавевшие металлические поручни, затем пройти мимо приземистого, похожего на ДОТы нормандской линии обороны, железобетонного сооружения, на стене которого до сих пор четко различается черный на желтом фоне номер «22». Миновать заглубленный в землю орудийный дворик одного из зенитных 88-мм орудий – основательный такой капонирчик, с отдельным входом в общую сеть подземных казематов, защищенной позицией для наблюдателя и даже двумя лифтами для подъема наверх снарядов. И, пройдя еще полсотни метров, выйти на ту самую, описанную в дедовом письме полянку.

Впрочем, это я уже разогнался. Мимо всего этого сначала еще надо суметь пройти: чего-чего, а позиций для засады здесь более чем достаточно. И в каждом из многочисленных разрушенных помещений меня может ждать группа захвата; из каждого окна может целиться снайпер. Хотя последнее как раз вряд ли. Если б меня хотели просто ликвидировать, уже сделали бы это. Теперь-то я им точно нужен живым.

Внешне я оставался абсолютно спокойным – не разыгрывал, конечно, скучающего туриста, праздно разгуливающего по «Вервольфу» с пистолетом в руке, но и не передвигался короткими перебежками. Однако это спокойствие было обманчивым: я был готов действовать в любую секунду. Действовать жестко и решительно, «как учили», одним словом. Тем удивительней было то, что этого не потребовалось. Спустя минут пятнадцать я благополучно вышел за территорию основного комплекса Ставки. Это было странно и не совсем понятно.

Опустившись на колено, я позволил сумке сползти на землю и замер, держа пистолет перед собой на вытянутых, чуть опущенных руках. Максимально расслабившись, прислушался, стараясь вычленить из окружающего звукового фона малейшее чужеродное вкрапление и одновременно осматриваясь сквозь слегка прищуренные глаза. Да нет, тишина и все та же, что и раньше, пустота кругом. Как ни дико это звучит, но здесь, похоже, и никого нет – отчего-то я был в этом уже почти точно уверен. И это мне все больше и больше не нравилось…

Найти резервный вход оказалось несложно, даже упоминавшийся в схеме немецкого диверсанта знак – двухметровый бетонный столб с порядковым номером «57», от которого надо было пройти еще двадцать метров строго на север, присутствовал. Правда, он стал раза в полтора ниже и основательно покосился, однако заветный номер все еще просматривался на шероховатом, выщербленном временем боку.

Бросив быстрый взгляд на наручный компас, я едва не вздрогнул от неожиданности – стрелка неторопливо вращалась, делая полный оборот секунды за три и даже не собираясь останавливаться. Отошел на пару метров в сторону – то же самое. Ладно, будем считать это первой весточкой. Вспомнив кое о чем, посмотрел на часы. А вот хронометр работал как обычно. Или время второй «весточки» еще не настало, или электронные «Касио» обладают устойчивой резистентностью к геомагнитным аномалиям.

Впрочем, считать метры и искать север, ориентируясь по особенностям разрастания мха на окрестных деревьях, мне не пришлось. Полянка обнаружилась многократно проверенным и безотказным методом научного тыка именно там, где я и предполагал. На месте оказался и заветный пригорочек, и вросший в землю замшелый валун, глядя на который даже мне, знающему истинное положение дел, было трудно представить, что под ним может что-то скрываться. Еще раз осмотревшись – не исключено, что они решили не трогать меня именно для того, чтобы узнать, куда я направлюсь – это было бы самое логичное объяснение происходящему, я решился. В три прыжка преодолел остаток расстояния и присел у камня. Привалившись к шершавой поверхности спиной, настороженно обернулся в сторону чахлых, довольно реденьких зарослей, спрятаться в которых мог бы только очень неслабый профессионал. Никого. Ну и ладно, не хотите – как хотите…

Вытащив из сумки приобретенную утром лопатку, я разгреб землю слева от камня и, стараясь все же не выпускать из виду окружающий периметр, с внутренним содроганием просунул руку под холодный и влажный бок валуна. И на удивление сразу же нащупал небольшую металлическую скобу, которую, если верить давно покойному немецкому спецназовцу, следовало дернуть на себя. Старый механизм сработал лишь с третьей попытки: и на том спасибо, я, честно говоря, вообще сомневался на его счет. Под камнем что-то металлически щелкнуло, и стопорная скоба немного выдвинулась вверх. Упершись в бок валуна плечом, я навалился на неподъемный с виду камень – и без особого усилия сдвинул его с места. Приминая траву, валун мягко отъехал вправо, открывая моему удивленному взору потемневшие от времени металлические полозья, по которым и двигалась его многосоткилограммовая туша. Максимально сдвинув камень в сторону, я осмотрел расположенный под ним вход в бункер, двухстворчатый люк размером примерно метр на метр. На металлических, весьма внушительного вида горизонтальных створках еще сохранились остатки темно-серой краски и даже белый трафаретный номер «три». Последнее, вероятно, означало наличие еще как минимум двух аналогичных входов-выходов, о которых я ничего не знал. Что ж, отлично, полдела сделано! Теперь осталось только открыть люк… надеюсь, плененный дедом диверсант ничего важного от него не утаил? Например, наличие какой-нибудь хитрой мины-ловушки против таких вот охотников за чужими тайнами? Очень надеюсь, что нет.

Внимательно осмотрев люк, я без труда обнаружил замочную скважину, узкую прямоугольную щель точно посередине между створками, размерами точь-в-точь соответствующую висящему у меня на шее ключу. От проникающей под камень воды и грязи ее защищала небольшая сдвигающаяся в сторону металлическая пластинка, на удивление плотно прилегающая к поверхности люка.

Хм, интересно… Еще раз осмотревшись кругом (если меня все-таки пасут, то сейчас самый идеальный момент для захвата: я нашел вход в бункер и собираюсь его открыть), я снял с шеи ключ и, отодвинув ножом защитную панельку, не без волнения поднес его к замку. Ну, сейчас или никогда! Вставив металлический прямоугольник в паз, нажал на него ладонью, вгоняя до упора – «до щелчка», как описывал это дед. Внутри запора и на самом деле что-то негромко щелкнуло и ничего не произошло. А дед, помнится, писал: «дальше все механизм замка сделает сам» – это, интересно, что значит? Может, надо подождать? Или хитрая немецкая механика все-таки не пережила шести десятков прошедших лет? Обидно, если так…

Расстроившись, я со злостью стукнул кулаком по поверхности отказывающегося впускать меня люка – и едва не загремел прямо в его внезапно распахнувшуюся метровую пасть. Все оказалось до смешного просто: немецкие инженеры надежно защитили сам запорный механизм, но в крошечный зазор между верхней и нижней створками попадала влага, и они просто-напросто приржавели друг к другу. Собственно, никакого особого механизма-то и не было. Введенный ключ только разблокировал запор, а тяжеленные, сантиметра в три толщиной подпружиненные створки раскрывались под своим весом, вот и вся хитрость.

Сам по себе вход в таинственный «Вервольф» представлял собой четырехметровую вертикальную шахту круглого сечения, по стене которой шел ряд толстых металлических скоб-ступеней. Простенько и со вкусом.

Вдоволь налюбовавшись разверзнутым люком и убедившись, что вокруг по-прежнему никого нет (да что ж это такое-то?! Неужто все мои ухищрения по пути сюда оказались ненужными? Да нет, не может такого быть: на дорогах-то меня точно искали), я вытащил из сумки фонарик и, глубоко вздохнув, ступил на верхнюю из десятка ведущих вниз скоб…