Читать книгу Чему я научился за #15летрабства - Олег Вергуленко - Страница 17

Если вам приходится снимать деньги с кредитки, чтобы дожить до зарплаты, значит, вы что-то делаете не так. Вы или мало работаете, или много тратите. В любом случае, нужно срочно что-то предпринимать.

На самом деле, очень хочется указать и третью причину – вы работаете не с теми. Это когда вроде работаешь много, а зарабатываешь мало. Но, поразмыслив, я решил отказаться от подобной трактовки, так как она даёт возможность переложить ответственность за свои неудачи на других: на бездушного босса, на зажравшихся политиков, не поднимающих уровня минимальной заработной платы, на банк, установивший невероятные проценты за обналичивание средств с кредитки и так далее.

На сегодняшний день мне хватает опыта и смелости признать, что все мои бытовые финансовые проблемы были созданы мною лично. И не то, чтобы я плохо работал – по большей части я выкладывался по полной, старался, рос. Просто, когда вырастал из той или иной должности, начинал мыслить иначе, тратить больше – всё равно продолжал работать на прежнем месте, даже упёршись в потолок, выше которого в пределах компании мне не прыгнуть.

Какой-то непонятный страх – уйти с прежнего места работы и не найти нового – как и у многих неуверенных в себе молодых людей, однажды заставил меня просто выйти на новое место работы и не отвечать на звонки прежнего босса.

Стыдно до ужаса.

Сегодня я понимаю, что большая часть убеждений и страхов рядового наёмного работника такова:

– нынешний шеф будет мешать устроиться на новую, лучшую работу;

– не отпустит;

– даст плохие рекомендации;

– он заслужил такого моего отношения и ухода.

Они рождаются, как сказал бы Вадим Белоусов, «от нечего делать». Мой нынешний шеф уверен: когда человеку есть чем заняться или же на нём лежит какая-то ответственность, ему некогда лелеять глупые мысли, страдать и придумывать себе причины для переживаний.

Согласен с ним в этом. Особенно после того, как прочувствовал ситуацию резкого ухода сотрудника по эту сторону трудовых отношений.

Когда вроде есть договорённость, мало того, даже есть закон, рекомендующий предупреждать о разрыве трудовых отношений минимум за 2 недели до фактического разрыва, а Александр решает иначе. Он не учитывает, что на его обучение и введение его в курс дела компания потратила полтора месяца. Он великодушно сообщает в четверг после обеда, что в понедельник он уже не выйдет на работу, при этом ставя себе это в заслугу: «Ну, я же предупредил за три дня (пятница, суббота, воскресенье), а мог бы просто не выйти».

Или, когда Сергей после месяца законного отпуска звонит и говорит, что не может выйти на работу ещё две недели, так как его отец находится в больнице. А через две недели, якобы заботясь о том, что компания теряет деньги, пока он занимает рабочее место, не приходя в офис, увольняется, чтобы ухаживать за отцом после выписки из больницы. А я всё это время знаю, что он с первого дня отпуска находился на бесплатной стажировке в другой компании и жду одного-единственного – честности.

Работодателю даже не приходит в голову мысль о том, чтобы испортить ушедшему сотруднику жизнь. Особенно, если сотрудник хороший, но платить ему ещё больше нет возможности. Это – совершенно другой образ и масштаб мышления, у него совсем другие приоритеты и задачи.

Все эти страхи от того, каков человек внутри, а не от того, какие плохие работодатели и вообще люди вокруг. Человек отдаёт, транслирует в своё окружение то, чем наполнен и кем является он сам, таким образом создавая негативную обстановку и всё больше углубляясь в неё.

Не спорю, иногда вы можете встретить HR-а или довольно мелкого руководителя. Но они всего лишь единицы, которые взобрались по карьерной лестнице, внутри оставшись на уровне стажёра, грузчика или какого-то младшего помощника. Так бывает, просто продолжайте свой путь.

Вы же не вступаете в борьбу или перебранку с дождём, который внезапно застал вас в пути. Вы просто достаёте зонт или пережидаете непогоду в любом удобном месте, реже просто танцуете под дождём.

– Хорошо! Вот ты говоришь «работаешь мало», а как мне понять, что я мало работаю? Я так не считаю, вроде, как все – прихожу к 9:00, ухожу в 18:00, – решил защитить честь всех офисных работников мой знакомый Кирилл.

– Ну, смотри, – отвечаю. – Рабочий день у тебя во сколько начинается?

– В девять.

– Ровно в девять?

– Ну да. Как везде.

– Хорошо. Ты в котором часу в офисе появляешься?

– Ровно к девяти и успеваю.

– И никогда не опаздываешь?

– Бывает, к 9:15, – улыбается. – Ну, 15 минут – не опоздание.

– Часто на 9:15 получается?

– Не часто. Раз, два в неделю.

– Я понял. Ровно в 9:00 вошёл в офис и сразу работаешь? Прямо вот так с ходу?

– Стебёшься? – как будто учуяв неладное, ответил Кирилл. – Включил комп, и пока система запускается, иду делать кофе, я без дозы кофеина – не работник.

– Кофе растворимый пьёшь? – попытался подловить Кирилла и одновременно отвлечь его внимание от основной траектории диалога.

– Нет, ну ты за кого меня принимаешь?! – он как-то даже немного обиделся. – Все же нормальные люди в курсе, что в растворимом кофе и кофеина-то нет. Там этого, теобромина много, а он усыпляет, – со знанием дела выдал Кирилл.

– Ого! Откуда инфа? – пришлось прикинуться, что не смотрел на YouTube нашумевшего видео.

– Ну, доктор какой-то на YouTube рассказывал, – и, словно прочитав по моему выражению лица следующий вопрос, Кирилл поспешил добавить, – я в обеденный перерыв смотрел.

Вопрос о времени, проводимом в социальных сетях, стал ещё более очевидным, можно сказать, почти ожидаемым. Секундная пауза показалась очень длинной и неловкой. Кирилл, кажется, понял к чему я веду, начал предугадывать вопросы и подбирать ответы, которые играли бы в его пользу.

В тот момент мы были похожи на двух ковбоев из фильма про Дикий Запад. Пристально вглядываясь в лицо друг другу, пытались предугадать момент, когда оппонент готов выстрелить, чтобы, опередив его на долю секунды, доказать своё превосходство.

– Получается, что ты совсем от мира оторван? – попытался я зайти с другой стороны. – Как птица в клетке…

– Это почему ещё? – удивлённо и недоверчиво пролепетал он.

– Ну, соцсети же наверняка запрещены.

– Соцсети – да, это – «вселенское зло», но мессенджеры… Извините, у меня там несколько публичных групп, в которых по несколько сотен программистов. Порой лучше Гугла работает: ответ в считанные секунды, со всеми подробностями.

– И что там? Чисто по делу общаетесь?

– Нет, бывает, кто-то там ссылочку на прикольчик закинет или анекдот, но в основном по делу, – быстро исправился Кирилл.

Я чувствовал, что диалог заходит в тупик. Кирилл всё больше закрывался и привирал, а из меня Сократ явно не получился. Тогда я решил превратить этот почти спор в монолог и на отвлечённом примере показать, как некоторые из офисных работников не просто мало работают, а даже не осознают, что их почти нулевая продуктивность вредит, в первую очередь, им самим, а затем уже компании.

– Да-да, я слышал о таких чатах. Есть у меня знакомый, ты его не знаешь, Митяй зовут, так он в этих чатах – завсегдатай. И вот он как раз – яркий пример мало работающего человека.

– Ну-ну, наконец-то по делу, – с облегчением и интересом уставился на меня Кирилл.

– Так вот, если сказать, что он никогда не появляется в офисе к 9:00 утра, то это – не сказать ничего. Он даже на 10:00 утра умудряется опаздывать. Любые уговоры бесполезны. Митяй абсолютно со всем соглашается, и всё продолжается в прежнем режиме.

Не так давно руководство даже откорректировало его график работы, предложив приходить к 10:00 и работать до 19:00. Согласился, но порой приходит даже после 11:00.

Ну, о’кей! Утро – это такое спорное время. Я, например, в 4:00 встаю и к 11:00 столько всего успеваю переделать, что даже не понимаю, как он хоть что-то успевает.

Любой рабочий день у Митяя начинается с завтрака. Он перебирает свои три-пять судочков с едой, заготовленных любящей мамой, и выбирает, что должно быть на завтрак. Затем – огромный пивной бокал чая, почистить зубы после еды и можно приступать к работе. Вот этот ритуал обычно занимает от тридцати до сорока пяти минут РАБОЧЕГО, прошу заметить, времени.

Далее по расписанию: не позже, чем через 2 часа после завтрака – «законный обед», приправленный очередной серией очередного анимационного сериала. И снова заваривается бокальчик чая и чистятся зубы.

В течение дня есть ещё перекус и ужин в районе шести часов вечера, когда все остальные уже пытаются сбежать из офиса.

Естественно, режим питания – это ещё не всё. У него есть девушка, которая живёт в другом городе и по которой он очень скучает. Поэтому они постоянно общаются в Viber.

Также есть социальные сети и постоянная прокрастинация, из которой его не выводит даже практически не растущая вот уже несколько лет зарплата.

Он, конечно, поднимает время от времени этот вопрос, но руководство кормит его такими же «завтраками», какими он сам кормит руководство по поводу завершения того или иного проекта.

При всём при этом, он – очень позитивный и добрый человек, активно занимается спортом и наслаждается общением с друзьями. Любит тусовки и сон. Наверное, и у тебя найдётся такой знакомый? – как бы намекая на окончание повествования, спросил я Кирилла.

Он ответил не сразу. То ли искал сходство со своими знакомыми, то ли в некоторых моментах узнал себя. Через пару секунд молчания и моего вопросительного взгляда, впившегося в его отрешённое лицо, Кирилл встрепенулся, как ото сна, и отрывисто ответил:

– Да-да… что-то похожее я наблюдал… И что, ему всё ещё платят зарплату? Вот это житуха-а, – то ли с восхищением, то ли с иронией протянул Кирилл.

– По непонятной мне причине он всё ещё работает в этой компании, – ответил я. – Видимо, там человеческие качества ценят больше профессиональных, и надежда, что он состоится, как профи, не угасает.

Но взгляни на его график – сколько бесполезно и безжалостно уничтоженного времени. Это же громадные убытки не только для компании, но и для него лично. Он мог бы иметь зарплату в три раза выше, просто посвящая рабочее время работе, а моменты, когда действительно нечем заняться или мысль не приходит, такие в программировании бывают, тратить не на болтовню с подружкой и наблюдение за поклоняющимся ему героем какой-то странной мобильной игрушки, а на чтение или просмотр видео-уроков, например.

Кирилл, вздохнув, потупил взгляд. В некоторых моментах он узнал себя, и это заставило его серьёзно задуматься. Я понял это, но не подал виду. Я был счастлив, что моя минимальная цель была достигнута.

Больше в тот вечер мы серьёзных тем не затрагивали. Он, казалось, что-то переосмысливал, продолжая веселиться и травить байки. А я боялся вытеснить из его сознания те зёрна, которые уже удалось посеять.

Взгляните на свой рабочий день критично, прищурившись, как будто вы работаете на вас. Как много отведённого вам рабочего времени вы тратите на решение рабочих задач? А сколько уходит на личные вопросы или пропадает в небытие?

Ответ мне не требуется. Я почти уверен, что вы – невероятно добросовестный работник. Вы только присмотритесь, не закрадывается ли в вас Митяй. Потому что, если хоть в малейшем проявлении он есть, если рассказ о его рабочем дне вызвал у вас восхищённую улыбку – нужно срочно что-то с этим делать.

Ну, не может человек работать много, а получать мало. Если человек действительно много и честно работает, то и доход его обязательно должен вырасти. Ему поднимут зарплату, он продвинется по карьерной лестнице, на него будут сыпаться бонусы и премии, в крайнем случае, его, как специалиста, заметят там, где смогут платить больше. И ещё десятки положительных вариантов развития событий существуют для тех, кто действительно работает, а если уж случилось переделать всю работу, то учиться, как делать своё дело ещё лучше и быстрей.