Читать книгу Зимняя книга. Серия «Книга шестерых». Сборник рассказов - Олег Вихарев - Страница 12

Всё реже он выходил в поле. В основном же сидел на своей вилле и следил за выполнением работ. Современные технологии это позволяли. Наблюдать за перемещением посылок, работой коммерческих представителей и добровольцев в режиме онлайн было скучно, но необходимо. Он верил, что успех предприятия прямо пропорционален степени вовлечённости руководителя во все этапы производственного процесса.

Фирма имела многовековую историю успеха. И, пусть это нигде не было отмечено официально, являлась одной из старейших в мире. Причиной нежелания афишировать историю создания компании мог послужить тот факт, что формированию начального капитала способствовала преступная деятельность. Основатель и гендиректор, ныне успешный предприниматель, он не любил вспоминать первые сумбурные шаги становления бизнеса.

Тракт или густая чаща, путники, зарытые горшки с золотом на чёрный день, изощрённые пытки. Изощрённые даже для того мрачного времени. Настолько пугающие, что местные жители поклонялись ему и приносили жертвы на вечнозелёной хвое елей и сосен. Современные традиции хранят слабые отголоски того времени. Так продолжалось несколько веков, но потом обильный поток монет и страдания стал иссякать.

Древние народы вымерли, дружины прижимистых феодалов не позволяли безнаказанно хозяйничать в господских владениях. И, хотя древняя магическая сила давала серьёзное преимущество в решении территориальных споров, заниматься разбоем, пытками и грабежом становилось всё сложнее, да и менее прибыльно. В воздухе разлился дух гуманизма. Население жирело, богатело, желало праздника. Спрос, как известно, рождает предложение, и древнее создание, вскормленное человеческими жертвами и страхом, преобразилось.

Веселье и надежда производили гораздо более питательную энергию, чем ужас и боль. Людские детёныши оказались забавными карапузами, и в какой-то момент их любовь стала настолько искренней и чистой, что превратилась для чудища в настоящий наркотик.

Много поколений сменилось, пока степенный и добрый Клаус превратил своё предприятие в мощную международную корпорацию. Он работал абсолютно официально, исправно платил налоги, просто не афишировал истинную локацию штаб-квартиры. Швейцарские Альпы надёжно хранили этот секрет, а местные банки – тайну вкладов, что бы там ни рассказывали доверчивым зрителям телевизионные пустобрёхи.

В последнее время возраст давал о себе знать, поэтому на людях он появлялся всё реже. Любовь и так приходила в бумажных письмах, по электронной почте, в лентах соцсетей, а деньги появлялись бегущими полосками цифр прямо на банковском счету.

Прогресс…

Всё же раз в несколько лет Клаус надевал подбитый натуральным мехом костюм и отправлялся лично провести рождественский или новогодний праздник. В основном это были детские утренники, но и взрослых он тоже не обделял вниманием, периодически посещая вечеринки и официальные корпоративные мероприятия.

Фирменным финалом его выступлений было «воплощение желаний». Дети всегда воспринимали это естественно, их желания были конкретны и искренни. Со взрослыми дела обстояли хуже. Старику даже казалось, что сформулировать желание для человека труднее, чем волшебнику его воплотить.

По идее, чем масштабнее желание – тем больше магической силы на него тратится, но на самом деле ничего по-настоящему масштабного люди не требовали. Они слабо верили в возможность воплощения мечты, потому экономили старику его магию. Желание должно было быть сугубо материальным, Санта (когда Клаус надевал свой костюм, все обращались к нему именно так) честно предупреждал об этом. Просьбы о здоровье, привороте или решении локальных конфликтов были не к нему, их нужно было оформлять как молитву и отправлять в небесную канцелярию.

Люди, которые верили в себя, могли пожелать автомобиль, новый дом, поездку.

Те, кто верил меньше, – одежду и бытовую технику.

Мелкими сувенирами, добрыми словами поддерживались разуверившиеся в собственной значимости.

Наказания же и неудачи доставались себя ненавидящим.

Ничего нового – каждому по вере его.

Некоторым, сумевшим вызвать особое расположение, Клаус распределял «пряники» на весь год, но лишь немногие из счастливцев видели связь между неожиданной полосой удачи и силой намерения при загадывании новогоднего желания.

Сегодня Санта ощущал необыкновенный подъём. И, пусть на горизонте маячила неделя реабилитации после предстоящей ночи, он знал, что выложится в полную силу. Он решил провести новогодний вечер в среде «селебрити» – работников культуры, медиамагнатов, фотомоделей, эстрадных певцов и прочих знаменитостей. Но не только статус объединял тех, кто сегодня должен был посетить праздник. Все они, кто-то в начале своей карьеры, а кто-то ещё совсем недавно, проводили ёлки. Были Дедами Морозами, Снегурочками, а когда хватали лишку – Снеговиками и даже Оленями. Хотя приглашённых было около пятисот человек, старый Клаус знал историю каждого, ведь, сами не ведая, они продвигали дела его фирмы. Санта помнил их ещё детишками – отбор в свою корпорацию он начинал довольно рано. Лично приходил к ним домой, слушал декламации, поправлял дикцию и интонирование. Он не сомневался, что многие сегодня узнают его, ведь те, кто несёт сказку другим, обладают повышенным восприятием сверхъестественного.

Давно уже он не пользовался магией для перемещения: компактный частный бизнес-джет переносил его по миру с не меньшим комфортом, чем сказочная оленья упряжка.

Взойдя на борт, Клаус расположился в удобном кресле, прикрыл глаза и задумался о превратностях судьбы страны, которую собирался посетить.

Многострадальная Россия, где сначала его называли Николаем, потом – Дедом Морозом, теперь – Санта-Клаусом, несмотря на тяжесть собственной истории, всегда фанатично верила в старика. В тот момент, когда его стали называть Дедом Морозом, а свобода вероисповедания была лишь номинальной статьёй Конституции, он оставался единственной высшей силой, существование которой официально признавали. Наверное поэтому, не только малютки, но и взрослые, лишённые бога, так искренне стремились к нему, так наивно и честно выражали свои пожелания на следующий год. Санта проникся к населению именно этой страны необычайно тёплым чувством, простив даже прозвище «дед».

Визиты в Россию были регулярными, даже «железный занавес» не мешал ему лично поздравлять малышей. И сегодня старый Клаус предвкушал искреннюю радостную атмосферу новогоднего праздника.

У трапа самолёта его встретил чёрный «Джип» – в других странах такой автомобиль бросался бы в глаза, но здесь не считался даже шикарным: многие гости прибудут на сегодняшний вечер в гораздо более дорогих авто.

Уважая своё личное время, Клаус всегда рассчитывал время прилёта к началу концерта.

Попав в гримёрку, он уселся напротив зеркала. Не желая использовать конкурентное преимущество, Клаус пользовался обычным гримом и накладной бородой, ведь все его менеджеры – ряженные Санты – тоже были вынуждены проходить подобную процедуру. И ничего удивительного, что некоторые из них выглядели более харизматично, чем оригинал: успехи учеников только радовали учителя. В конце концов, даже Чарли Чаплин не смог победить на конкурсе своих двойников…

Концерт начался. Его импресарио, он же конферансье, ассистент и телохранитель, за бледностью кожи при необходимости исполнявший роль Снеговика, постучал в дверь трижды: пора было выходить.

Ну что ж – Санта всегда немного волновался перед выходом к публике – в добрый час! Выйдя из гримёрной, он решительным шагом направился к сцене по коридору. Этот проход был полон своей закулисной жизни: пахло спиртным и сигаретами, а из тупикового ответвления раздавались мерные постанывания. Зал, вдохновляемый искусным конферансье, уже скандировал: «Дед Мороз!» Крик достиг апогея.

– Иду! – прогудел Клаус так, что, казалось, всё пространство зрительного зала заполнилось его басом. – Иду, мои хорошие!

Зал притих, и Санта вылетел под свет софитов.

Он ожидал бурной овации, но её не последовало. Лишь несколько нестройных хлопков раздалось из углов. К такой встрече Клаус готов не был. Он внимательно вгляделся в зал. Все селебрити сидели в партере и на балконе за богато уставленными круглыми столиками, некоторые отдыхали на расположенных по периметру мягких диванчиках. В полумраке Клаус не мог разглядеть знакомых лиц.

Вдруг с галёрки отчётливо прозвучало:

– Что, дедуля, слова забыл?

Гром хохота, последовавший за этим, вообще лишил Санту дара речи.

– Зови Снегурку, пусть нам стриптиз станцует! – продолжил юморист из зрительного зала, и в нём Санта узнал известного телеведущего.

– Спустился я с далёких снежных гор…

– Гони лавэ, и кончен разговор! – противный пьяный голос из зала принадлежал эстрадному певцу, привыкшему и на сцене вести себя эпатажно. Послышались одобрительные смешки из разных мест.

– Да что ж вам неймётся? То стриптиз, то лавэ… А кто хочет подняться на сцену и порадовать дедушку стихотворением или песней?

– Ты что, старый поц, решил, что в детский сад пришёл?

– Сам рассказывай!

– Гоните уже этого клоуна!

– Работать научись, а потом на корпоративах выступай! – последнюю фразу прокричала скороспелая «звезда», которая в прошлом году в роли Снегурочки, вдрызг напившись, оскандалилась прямо на сцене.

Клаус нахмурился, сложил руки на груди и, широко расставив ноги, сурово посмотрел в зал. Из-за кулис на зрителей уставились злые и холодные глаза Снеговика.

– Танцев желаете? Денег? Ну, будь по-вашему!

Свет потух на пару секунд, а когда зажёгся, на сцене уже стояло несколько пилонов с девицами. По хлопку заиграла залихватская музыка, а с потолка, будто конфетти, посыпались купюры крупного достоинства.

Гости в восторге зааплодировали, вскочили со своих мест, кто-то принялся танцевать, а кто-то – хватать купюры. Громовым басом, перекрывающим общий гам, Санта прогрохотал со сцены:

– А вот вам мои подарки! – он поднял невесть откуда материализовавшийся мешок и бросил его в зал.

Музыка достигла предела громкости, гости мгновенно сорвали связывавшую мешок тесьму, и из открытой горловины в зал полезли полуобнажённые антропоморфные сущности. Более всего они напоминали чертей, какими их рисуют в детских книжках – с козьими рожками, копытцами и с мартышечьими хвостами. Гости поначалу восторженно верещали, но вскоре восторг сменился криками ужаса и боли. Черти избивали гостей резиновыми дубинками, как заправские бойцы ОМОНа, а люди пытались сбежать или спрятаться.

Клаус грустно прошёл сквозь бедлам в зрительном зале, на ходу скидывая с себя праздничную экипировку. Выйдя из здания, он уже выглядел обычным импозантным пожилым гражданином, на которого никто не обращал внимания. Ещё несколько часов клуб будет надёжно заперт, пока вызванные демоны вершат экзекуцию.

А сам он ушёл бродить столичными заснеженными улицами, крайне удручённый и опечаленный. По пророчеству, в год, когда Санту не узнает никто, на планету обрушатся неисчислимые беды. А поскольку последний год и так выдался не ахти, было даже как-то жаль людей в преддверии следующего.

Клаус зашёл в какое-то кафе, сел у окна, заказал себе марочный коньяк. Обычно он пил виски, изготовленный по спецзаказу, а виноградные спирты употреблял только в мрачном расположении духа.

Под конец вечера в освещённый и по-праздничному украшенный зал кафе вдруг влетел взъерошенный мальчуган. Недорогая куцая куртёнка и растрепавшиеся волосы вынудили посетителей отвести глаза, а администратора – попытаться задержать мальчика. Тот же решительно подбежал к столику старого Клауса:

– Дедушка Мороз, пожалуйста, приди к нам сегодня! Папы нет, мама на работу уйдёт, я остался один с малышами и обещал им Деда Мороза. Даже сам думал переодеться, но у меня нет костюма…

Клаус не считал себя особенно сентиментальным, всё-таки он давно был в бизнесе и имел право на эмоциональное выгорание, но почувствовал, как в носу предательски защипало. Властным жестом он остановил кинувшуюся к столику охрану, оставил на столе щедрые чаевые и, приобняв за плечи мальчика, направился к выходу.

– А как ты меня нашёл, как узнал без костюма?

– Просто бежал по улице, даже не зная – зачем, и увидел вас через витрину кафе.

– А малышей-то как зовут?

– Маша и Саша. Они – погодки, но маленькие совсем. Ждали папу, потом Деда Мороза…

– Ну, ясно… Будет им Дед Мороз.

Они шли по заснеженной улице, и старый Клаус чувствовал тихую радость. Год был спасён, ведь пока хотя бы дети продолжают его узнавать, у планеты есть будущее.

А если бы взрослые не разучились верить в сказку, это будущее могло бы стать светлым и беззаботным.