Читать книгу Ответить Ангелине. Психологический роман в письмах - Олег Викторович Путилин - Страница 3

…Максим, у меня вот какая проблема – я боюсь открывать свой бизнес, потому что думаю, что он прогорит. Попытки были, причем очень удачные. Но спустя время, я все сворачивала, оставаясь без потерь и даже в некотором выигрыше. Хотя если бы решилась продолжить, то дело принесло бы больше денег и больший успех. Я боюсь потерять деньги, поэтому делаю все, чтобы их не было.

И я понимаю, откуда это. Семья моей бабушки едва не попала под раскулачивание, вовремя вступили в колхоз, причем бабушке с трудом удалось убедить дедушку и его родителей сделать это. Когда других родственников лишили всего имущества и отправили из родных мест в неизвестном направлении, семья оценила мудрость бабушки. А дедушка возненавидел советскую власть. Дальше – продналоги, нищета, голод. Мужчины в семье с руками – мастеровые, трудолюбивые. Отсюда и достаток. Дед столько всего умел!

А я не простила деда за то, что он не вернулся после окончания Великой Отечественной войны. Официально он до сих пор числится пропавшим без вести. Куда я только не писала – никаких результатов. Но есть свидетельства людей о том, что он был в концлагере во Франции, а потом его перевели на какие-то нефтепромыслы – у него был опыт работы.

После войны он говорил своим товарищам, что не вернется домой. Не знаю, как он сформулировал причину, но мне всегда это казалось страшно несправедливым. Дома осталась жена, четверо детей – хорошо, двое взрослых, но один подросток и моя мама – совсем кроха, ей было сорок дней от роду, когда он ушел на фронт. А еще – стареющие родители. Допускаю, что поначалу он не хотел навредить семье. Возможно, уже знал, что ожидает бывших военнопленных на родине. Но после реабилитации мог как-то дать о себе знать.

Почему я думаю, что он не умер, не погиб? Тут мистика, в которую я верю. Бабушке как-то встреченная у церкви провидица сказала, что она не умрет вдовой. Перед Рождеством она позволяла себе один вид гадания: две свернутых бумажки со словами «жив» и «мертв» – это о муже. И всегда доставала со словом «жив». Лет так после 80 она уже не гадала, а когда умерла в возрасте 93 лет, то приснилась моей маме и сказала: «Поминайте отца». До этого мы никак его не поминали – ни мертвым, не живым.

И вот сейчас я планирую открыть издательство. Предварительная работа идет удачно, находятся нужные люди. Думаю, что и дальше у меня получится, если снова не брошу. У меня есть постоянное место работы, пока еще вполне надежное, но уже пошли изменения в худшую сторону. Большой необходимости в открытии своего дела все равно пока нет. И из-за этой постоянной работы я раньше сворачивала бизнес, поскольку приходилось выбирать «синицу» или «журавля». «Синица» мне казалась более комфортным вариантом.

Максим, Вы можете помочь мне разобраться?

Здравствуйте, Ангелина! Как я понял Ваши опасения по поводу того, что после успешного начала бизнес может прогореть, связаны с семейной историей и историей нашей страны. Страх, что может произойти что-то, что по ущербу будет похоже на коллективизацию, а также обида на деда, который не вернулся к своим родным, все это сковывает Вас. Ваши мысли об этом рождают негативный образ. И вот он начинает влиять на Ваше самочувствие и поведение. Если бы можно было нарисовать этот образ, изобразить его, представить, то как бы он выглядел?

Когда Вы думаете о будущем проекте, какое чувство Вы испытываете? А теперь, если бы можно было представить образ этого чувства, то что это было бы? Как выглядело? На что похоже? Это предмет, человек, персонаж, животное, вещь, что это?

Когда я думаю о проекте, то это что-то большое светлое, похожее как бы на «белую дыру», что ли. Оно затягивает, и вроде знаю, что там не опасно должно быть, но мне все-таки страшно. А там так красиво! Я смотрю туда, как в портал в другой мир… надо только туда шагнуть. И вверх – к небу. Я прямо у этого портала, аж дух захватывает! Мне это нравится, это интересно!

А теперь Вы делаете шаг и знакомитесь с этой красотой. Какая она? Как выглядит? Звучит, быть может? Чувствуется ли ветер? Запахи?

Надо немного подняться по лестнице вверх. Ветер сразу в лицо. Свежий, но не холодный, скорее теплый, волосы приятно развевает. Не страшно. И вот она – красота сказочная: много зеленого, а еще – сирень, тюльпаны, цветущие яблони, домик чудесный белый под черепичной крышей, белый же невысокий заборчик, зеленая мягкая трава. Скамейка. Стол круглый под яблоней. Солнечно, тепло. От света немного слепит глаза. Небо синее. Птицы щебечут. Пчелы жужжат. Бабочки, стрекозы летают. Пахнет все – и сирень, и цветы яблони, и трава. Весенние запахи – самые лучшие. Скамья и стол тоже пахнут деревом и слегка морилкой, новые. Я тут отдохну, пожалуй. Вы не против?

Прекрасная картина и ресурсное состояние! Я только за! Теперь Вы знаете, что у Вас есть средство, чтобы восстанавливать внутреннее равновесие, только Вы об этом подумаете.

Максим, теперь о другом образе, связанном со страхом все потерять, как в коллективизацию, и с обидой на деда. Я бы сказала, что это два образа. Первый – черный человек, который все у меня отнимет. И это неизбежно. Видимо, чтобы ему не досталось, не стоит и продолжать. Я, начиная дело, как бы хочу проверить, смогу ли что-то сделать, потом убеждаюсь, что смогу. И все – хватит. Все равно же у меня это отберут.

Мне представить его страшно. Он высокий, даже огромный. В темно-сером или почти черном плаще, на голове что-то типа картуза. А может это военная шинель и фуражка. Но все это нечетко. Просто фигура. Руки опущены, наверное, в карманах. Значит, в руках еще что-то может быть опасное, возможно, в кармане наган. Он как бы наклонился в мою сторону, навис надо мной. Пугает лицо. Я не хочу на него смотреть. Он как будто нарисованный акварелью или состоящий из плотного дыма, невесомый. Он ничем не пахнет. Вокруг сыро, моросит мелкий дождь. Неприятно. И все серое, темное рядом с нами.

Второй образ – это мой дед, он светлый-светлый. С ним солнечно, тепло, уютно. Он в белом сидит у белого же дома на деревянной скамейке и что-то там строгает. Улыбается. С белой бородой. Он чем-то похож на дедушек, как их раньше рисовали в детских книжках… Я плакать хочу. Мне обидно. Дед не пришел и не прогнал черного человека! Не избавил меня от этого страха. Я могу только издали смотреть на деда. Он не захотел видеть своих внуков, он не захотел видеть меня…

Когда я была маленькая, примерно года три, я боялась едущего трактора. Символ коллективизации – только что мне пришло на ум! Однажды я играла во дворе многоэтажного дома, где мы жили, бабушка зашла домой и наблюдала за мной в окно. А я ни с того ни с сего вдруг решила идти встречать свою старшую сестру, которая должна была скоро вернуться из школы. Бабушка не заметила, как я ушла. Я примерно знала дорогу, но все равно заблудилась в нашем микрорайоне. А когда увидела трактор, который даже не ехал в мою сторону, я испугалась и побежала вообще неизвестно куда. Меня плачущую отвели к милиционеру, я оказалась в детской комнате милиции, где добрая тетенька дала мне конфету «Взлетную» – вот это прямо врезалось в память. А потом за мной пришел папа.

Я еще дважды терялась. В более юном возрасте в зарослях малины у бабушки в саду. Меня звали, а я сидела и молчала. И в первом классе я ушла после школы с одноклассницей к ней домой, а потом не смогла сама найти дорогу. Все три раза мои родные до смерти перепугались. Меня не ругали ни разу. Я ведь болезненной росла – в восьмимесячном возрасте вывалилась из довольно высокой коляски, ударилась головой о ступеньку у подъезда. Мама оставила меня с двоюродной сестрой, у которой сын был на полгода меня моложе. А эта сестра нас с ним в одной коляске «на минуточку» оставила с моей родной сестрой, которой было шесть лет. Понятно, что она не уследила.

Я очень шустрой росла, а потом наоборот – спокойной. Травма дала о себе знать. Я где-то читала, что раннее речевое развитие – в год я разговаривала, как обычно говорят двухлетки, – признак неврологического заболевания. Но по неврологии должного лечения не получила. Педиатр посоветовал маме не делать из меня подопытного кролика. В начале 70-х получить адекватную помощь в нашем городе, думаю, возможности не было.

В детском саду я находиться не смогла. Мамина мама согласилась за мной смотреть. И с того времени бабушка стала проживать в нашей семье. Это жена деда, на которого я обижена. Вот она-то мне очень много рассказывала про «старину» и наших родственников.

Возможно, пишу лишнее, но я надеюсь, вдруг из этого потока мысли что-то окажется полезным.

Деда считаю предателем семьи. Бабушка рассказывала, что он столько всего умел. Выделывал кожу животных и шил обувь – мужские сапоги, женские и детские ботиночки, туфли. Делал деревянные колеса, бочки, мебель. За что ни брался – все получалось. С домашними животными и с работой в поле успешно справлялся. И вот из-за него, из-за его невозвращения моя мама жила очень бедно, не доедала, маму свою не видела – та пропадала на работе или на рынке, чтобы продать, что вырастила, и заплатить налоги. Словом, по моему странному разумению, дед виноват во всех неприятностях нашей семьи. Я понимаю, что он мог сто раз погибнуть, что те сведения, которые до нас дошли о нем, могут быть недостоверными. А я думаю о том, что дед где-то за границей завел себе другую семью – когда он уходил на фронт, ему еще и сорока не было. И нашу семью он вычеркнул из своей жизни, заменил на другую.

Я спрашивала у мамы, не обидно ли ей, что отец не вернулся. Она говорит, что нет. А у меня не было ни одного дедушки. Отец моего отца умер, когда мои родители только поженились.

Почему же у меня обида только на одного дедушку? Может, дело в бабушке, которая меня воспитывала? Я бабушку обожала, но смерть ее пережила достаточно легко – отпустила с легким сердцем. И бабушка никогда не говорила, что обижается на дедушку, никогда плохо о нем не отзывалась. Они женились по любви, в отличие от ее родителей. И мои родители женились по любви. Отец меня не обижал и помогал решать трудные ситуации. Мужская поддержка у меня всегда была. Но я все равно хотела, чтобы у меня был дедушка…

Что мы видим? – Черный человек, который явился, в отсутствии у Вас внутренней опоры, когда Вы были маленькой, для того, чтобы у Вас все отнять. Чувство потерянности. Хочется спрятаться и не выходить…

Максим, я это читала и рыдала. Не пережито было ни разу.

Ангелина, моя поддержка Вам! Теперь я попрошу Вас проделать следующее. Вспомните какое-то очень хорошее, радостное событие в Вашей жизни, неважно, когда и где это происходило. Побудьте в нем столько, сколько Вам необходимо, напитайтесь им.

А сейчас вы оказались в кинотеатре, где на экране Вы видите фильм о тех событиях Вашей жизни, которые вызвали этот образ черного человека. Вы – взрослая женщина – и в кинотеатре Вы не одна. Рядом с Вами сидит Ваш добродушный седовласый дедушка. Он держит Вас за руку, а в трудные моменты обнимает Вас и говорит что-то подбадривающее. Вы смотрите фильм, но не входите в экран. Вы наблюдаете как бы со стороны. У Вас в руках особенный пульт – он может регулировать все происходящее на экране. Вы можете менять цвета, делать тише звук, убирать его вовсе, сворачивать изображение, а также менять сюжет и образ так, как Вы этого хотите. Вы управляете этим процессом. После того, как Вы все это проделываете, сеанс завершается. И Вы с дедушкой отправляетесь в то место, где любите бывать, где Вам всегда хорошо, и которое Вы хотите ему показать. Вы чувствуете покой и отдохновение, безмятежность наполняет Вас, наслаждайтесь этим.

Максим, спасибо большое за поддержку! Очень ценю!

Я не совсем понимаю, какие это события, которые вызвали этот образ? Или мне «посмотреть фильм» о тех трех случаях, когда я заблудилась?

Если пришли в голову эти три случая, то фильм – о них.

Только эти три случая, по-моему, не самые страшные в моей жизни. Во всех трех случаях мне помогли добрые люди. В малине я даже не заблудилась, а спряталась. Когда ушла встречать сестру, меня напугал движущийся трактор, но потом на меня обратили внимание прохожие, нашли милиционера и тот меня отвез в детскую комнату милиции. Все ко мне были очень добры и ласковы. Вот только не догадались спросить мой адрес, а я его хорошо знала. Так что это тоже больше страх моих родителей.

А третий случай вызывает скорее стыд, чем страх. Я обманула родителей, сказав, что случайно пошла не в ту сторону и заблудилась, хотя на самом деле я ушла в гости к однокласснице. И меня потом до знакомых мест довела добрая тетенька, она настойчиво предлагала отвести меня домой, но я отказывалась. Нет, все-таки она довела меня до дома и бабушке передала.

Страшно было другое. Мы жили в не очень-то благополучном для меня городе. Кажется, из нашей семьи только я испытывала на себе все «прелести» жизни рядом с теми людьми, что нас окружали. Не все досаждали мне. Но были просто невыносимые отморозки. В нашем микрорайоне жил парень, который приставал ко мне и моей подруге. Почти все школьные годы. Кстати, сейчас вспомнила, что мы его звали «черным», потому что имени не знали, а у него были очень темные волосы. Вот оно! И я не говорила о нем папе, даже не знаю почему. А может и говорила. Но я не знала, где он живет и где его найти, чтобы папа мог с ним поговорить.

И еще сосед был с четвертого этажа, а мы жили на первом, который как-то прижал меня к стене в подъезде, зажал рот одной рукой, а другой быстро прошелся руками по моему телу, пока я пыталась вырваться. К моему счастью, кто-то спускался по лестнице. И он меня отпустил. Мне лет семь-восемь было. Это произвело на меня ужасное впечатление. Но я никому не сказала. Мне было стыдно и страшно.

Максим, может, вот об этом посмотреть фильм?

Ангелина, да! Именно эти события оказались для вас травмирующими, пугающими. Именно тогда Вы чувствовали свою беззащитность. Хорошо, что Вы об этом рассказали. Лишний раз убеждаюсь в том, что человек сам все о себе знает, нужно только помочь, навести. Вот и нашлось объяснение образу. Да, об этом фильм. Только сначала – ресурсное приятное воспоминание, состояние.

Максим, спасибо за помощь!

Из приятных воспоминаний я решила остановиться на последнем праздновании Рождества. В этот день в гости приехал один из моих крестников. Он учится в военном училище. И это был предпоследний день его каникул.

Мы встретились с ним перед Новым годом в моем офисе – я работаю с его отцом. Раньше мы дружили семьями, но потом был конфликт, после которого стало сложнее общаться на работе. И семьями мы уже давно не встречались. С крестником я особо близка не была. А тут он такой взрослый, зашел ко мне в кабинет, мы обнялись, я пригласила его в гости. И вот он приехал, без родителей, но с младшими братом и сестрой – все уже выросли.

Наши дети тоже сели за стол. Мы так славно посидели, отлично пообщались. Муж радовал искрометным юмором. Он избирательно относится к гостям, даже своих родственников оставляет развлекаться со мной, а сам может улизнуть из-за стола, и ищи его потом в доме. А тут – в ударе.

Сестра крестника отметила, что мы не встречались четыре года. Я не думала, что так много времени прошло, раньше мы обязательно вместе праздновали дни рождения, Троицын день и Рождество…

Мы зажгли свечи. Пахло елкой, мандаринами и кофе. Крестник пел под гитару на английском, но из-за его приятного дефекта речи – легкого грассирования – казалось, что он поет с французским акцентом.

Позже пришел мой самый старший крестник – сын сестры – с женой и дочкой. Живут со мной по соседству. Они поют в церковном хоре. Голоса у них звучные, сильные. «Мы попросим Отца Бога света» – запели в полную мощь. «Мы пойдем с конем по полю вдвоем» – уже пели все.

Застольные песни – семейная традиция. Они сопровождают меня с детства. Думала, что вырастем и закончатся эти песнопения. Но теперь подхватило молодое поколение. Взрослые, красивые, родные, любимые…

Я в кинотеатре. Рядом дедушка. На экране – фильм. Про девочку Ангелину, которая живет среди неприятных ей людей. Я смотрю на экран. Не вхожу. Со стороны. Я в зале с дедушкой.

Ангелина вышла во двор погулять, увидела мальчишку-соседа, он немного старше. Противный, мерзкий, пристает все время, как увидит. Всегда удавалось убежать, но тут он потащил в подъезд. Ангелина вырывается…

Дедушка берет меня за руку и подает пульт – сделай, что хочешь с этим мерзким мальчишкой. Стоп-кадр. Вздохнуть. Вперед!

Девочка отодвинула руки мальчишки от себя, заломила их так, что ему стало больно, он завизжал. Она сильно наступила ему на ногу и зашептала в ухо: «Молчи и слушай: ты больше никогда не подойдешь ко мне, будешь обходить меня сотой дорогой, даже убегать, когда меня увидишь, иначе тебе будет плохо. И только попробуй сказать своим братьям или друзьям о таком позоре, что тебя девчонка обидела, чтобы они собрались своей грязной толпой проучить меня, тогда я проучу вас всех. Но больше всего будет плохо тебе! Я бы с радостью сломала твои корявые ручонки, чтобы ты больше никогда не смог прикоснуться ко мне, но мне не хочется доставлять неприятности твоей маме, а больше сестре, которая мне нравится».

Девочка разворачивает мальчишку, дает ему пинка, поправляет платье и гордо выходит из подъезда.

Я переглядываюсь с дедушкой, хитро улыбаясь.

Новый эпизод. Ангелина уже повзрослее идет из магазина. Дорогу ей преграждает темноволосый парень. Он пристает со своими глупыми вопросами, пытаясь запугать и унизить, хватает за руки, не дает уйти.

Дедушка снова протягивает пульт. С его помощью я поднимаю девочку над землей не очень высоко, но гораздо выше, чем этот засранец. Девочка с размаху бьет его авоськой по глупой голове. И он падает на тротуар, как мешок. Ангелина опускается на землю. Подходит к нему и ставит ногу ему на грудь. Он испуган. А она говорит: «Мерзкая тварь, не смей приближаться ни ко мне, ни к моей подруге. Никогда! И на глаза мне не попадайся!»

Я плачу. Дедушка обнимает меня. Девочка на экране пинает в бок лежащего ублюдка.

С помощью пульта я раскрашиваю серый день в солнечный и светлый. Этот жалкий мальчишка лежит на тротуаре, даже не пытается встать. Ангелина со своей подружкой, к которой тоже раньше приставал этот говнюк, идет домой.

А у подъезда стоит сосед, одноклассник, который не защитил подругу Ангелины, когда тот урод на его глазах к ней приставал. Трус, жалкий трус!

Ангелина смачно плюет ему в лицо и говорит: «Ты жалок, Славик! Понимаешь, почему я не согласилась с тобой дружить?» Славик в растерянности и недоумении. Он ведь еще ничего не знает. Но потом видит своего знакомого на тротуаре. А Ангелина с подругой весело смеются. Они идут домой пить чай с конфетами…

Дедушка мне показывает поднятый вверх большой палец, кивает головой в знак полного одобрения.

Еще кое-что осталось. Следующий эпизод. Девочка выросла. Она уже девушка. Стоит на остановке. К ней подходит наглый парень примерно ее же возраста, пристает, хочет познакомиться. Ангелина очень вежливо, потому что иначе нельзя, пытается объяснить ему, что не хочет с ним знакомиться и рассказывать, куда она собралась ехать. Вся остановка смотрит с осуждением не на эту скотину, а на Ангелину, как будто это она виновата, что к ней пристает эта мразь…

Я смотрю на экран. Дедушка рядом: «Она не виновата! Она выглядит привлекательно, но не вызывающе». Она никогда не позволяла себе надеть мини-юбку, брюки в обтяжку, шорты или блузку с глубоким вырезом.

И все-таки нашелся пожилой мужчина, который пытается пристыдить пристающего парня. Тот ему что-то отвечает, но не отстает от Ангелины.

Дедушка просто кивает на пульт: «Ты же знаешь, что надо сделать!»

Знаю! Здесь просто сплошное запикивание нецензурных слов Ангелины. Накипело! Этот гад – не первый приставала. Сколько уже было подобных сцен и осуждающих взглядов людей! Как же это надоело!

Ее удар кулаком в грудь такой, что это животное отлетает к стене остановочного павильона.

Я смотрю кино. Я в кинозале. На остановке Ангелина.

– Что ты? Просто хотел познакомиться? Ты не услышал, что я не хочу? И ты уже не хочешь? – Славно!

– Поезжай, куда тебе надо, – лепечет он.

– Трусливая задница! На силу у тебя только такая реакция. Хвост поджал.

Подошел автобус. И Ангелина, гордо расправив плечи, вошла в открытые двери.

Дедушка кивает на экран. «Есть еще что посмотреть? Давай уже сделаем это – досмотрим фильм до конца!»

Новый эпизод. Ангелина с подружкой Таней. Они студентки. Лето. Каникулы. Центр города. Подходят двое незнакомых парней с предложением провести вместе время. Девушки отказываются. Их тянут за руки в сторону машины. Девушки не могут послать куда подальше этих наглецов, потому что такое не сойдет с рук. Их могут побить, если не сейчас, то потом. Поэтому надо очень вежливо, как умственно отсталым, объяснять, что «мы спешим», что опаздываем, что не знакомимся не потому, что знаем, что от вас ничего хорошего не стоит ждать, а потому что… и прочее.

Вот вроде расступились. Ангелина с Таней могут пройти. А потом они слышат вслед отборные унизительные оскорбления в свой адрес.

Дедушка кивает на пульт: «Давай! Они заслуживают это!» Невидимые руки выливают на головы этих уродов ушат помоев. Да вот прямо ушат. Не ведро, а ушат. Девушки смеются, разворачиваются и уходят, а к ним уже никто не смеет подойти.

Еще сцена. Ангелина выходит из трамвая. Входящий пацаненок лет двенадцати задержался на подножке, смотрит на нее с ненавистью и говорит отборные гадости.

Где там мой пульт? Дедушка смеется. Пора воспитать этого засранца. Ангелина влепляет ему пощечину. Он затыкается на полуслове. Извиняется и входит в трамвай. Люди аплодируют.

Дедуля, угощайся яблочком! Может, это комедия?

Увы, нет! Новый эпизод. После девяти вечера лучше не появляться на улице. Но Ангелина с Таней возвращаются домой после свадьбы подруги. Довезли не до самого дома. Еще пешком метров сто. Откуда взялась эта толпа пацанов? Они бегут прямо на девушек, а потом пытаются ударить ногами.

Конечно, пульт! Что же сделать с этими засранцами? Столкнуть их лбами? Не исключено, что это растут будущие бандиты. Но Бог с ними. Просто бегите мимо. Ангелина с Таней выдыхают и идут домой.

Прости, дедушка, не смешно, я знаю.

Эпизод последний. Вечер. После лекций Ангелина и ее подруга Елена идут по самому центру города. Ангелина в любимом длинном плаще и картузе. Вот этот картуз или берет – иногда создают проблемы. Так мало можно себе позволить из того, что хочется надеть. Ничтожно мало. Но даже это становится небезопасным. Какой-то отморозок срывает картуз с головы.

Останавливается машина. Выходят двое мужчин, предъявляют удостоверения сотрудников милиции и требуют документы. Ангелина и ее подруга достают студенческие, которые один из милиционеров кладет в карман. Он предлагает сесть в машину. Ехать неизвестно куда – страшно. Убежать бы отсюда. Но завтра не попадешь в институт, если придешь без студенческого, восстанавливать – время и нервы.

Ангелина, спокойно! Где тут пульт?

Дедушка с любопытством смотрит на меня.

Прости, дедуля, но я устала. Чуть-чуть назад перемотаю.

Студенческие еще у девушек. А из сквера выбегает белый конь. Ангелина, как будто всегда ездила верхом, запрыгивает на него. Подхватывает подругу и усаживает позади: «Ленка, держись!» – кричит со смехом.

Кнутом по спине хулиганам, улыбочку шире – милиционерам. И вперед! Конь несет по проспекту, сворачивает к мосту. Летит над домами. Ночной город красив!

И можно взлететь еще выше – пульт у меня! Посмотрим, дедушка, сверху на этот город, которого сейчас нет!

А девчонки скрываются в звездном небе. Это все. Конец фильма. Спасибо, дедушка, что был со мной!..

…Дедушка, я хочу показать тебе мой дом. Здесь не так чисто, как бы мне хотелось, но уютно. Дети любят наш дом. И я люблю, и муж. Мы чаще домоседы.

Дедушка, я хочу тебя познакомить с моей семьей. Присаживайся на диван.

Это мой муж. Мне с ним надежно, спокойно и весело. Мы всегда смеемся, с ним невозможно грустить. Старший сын Павел, назвала в твою честь. Средний – Александр, как Александр Невский – защитник. Младший Михаил – как архангел. И единственная доченька Леночка, наш нежный цветочек.

Фотографии на стенах. Видишь, дедушка, мы каждый день смотрим на фото, где ты и бабушка, где почти вся твоя семья до рождения мамы. А вот твой брат с бабушкой…

А вот эти картины – виды Парижа – мне прислала моя французская подруга. Я искала тебя во Франции, познакомилась с ней случайно по интернету, мы дружим по переписке уже семь лет. Она русская, вышла замуж за француза, прижилась в Париже. Мы еще не были друг у друга в гостях…

А это картины от моей подруги. Она давно рисует для себя и друзей.

Вот эту картину для меня сделала по заказу моего мужа местная рукодельница. Тут зашифрована история нашей любви от женитьбы до сегодняшнего дня. Есть дверь и ручка. Мастерица сказала, что они волшебные. Давай вместе загадаем желание, стукнем ручкой, и оно обязательно исполнится – она обещала…

Дедушка, я больше не хочу ничего бояться… Пей чай. Ешь блины от Миши, он знатный семейный блинопек…

Дедушка обнимет меня. Мы будем так сидеть столько, сколько захотим вдвоем, а все разойдутся по своим комнатам. Будем просто молчать или разговаривать, не важно… Дедушка рядом…

Ангелина, Вы проделали очень серьезную и объемную работу. Какие чувства Вы испытывали во время этого и по завершении? Что сейчас на душе?

Максим, чувства были разные. Страх, злость, сильная злость, гордость, радость, восторг, умиротворение, грусть. Сейчас грустно и пусто. На этом фоне статью дописать не могу, осталось 10 часов до дедлайна. И еще работу предложили, а я не знаю, надо ли мне соглашаться. По основному месту уже подработку пришлось взять. Дочь приболела, а у нее свои проблемы из-за несправедливости в школе. Она переживает и мне тяжело. Вмешиваться не разрешает. И это все меня уводит от нашей работы.

Обида на деда прошла – сейчас об этом подумала. Пожалуй, вот еще что – тяжести в груди стало меньше. Слезы еще есть. Но я не пойму, что это за слезы. Просто потому, что грустно, или что-то еще. Голова болит…

Ангелина, продолжаем. Попробуйте вернуться в свой первоначальный образ, где Вы – маленькая рядом с высоким черным человеком. А теперь Вы вместе с ним переноситесь посредством белой воронки в то Ваше очень ресурсное состояние с домиком, пчелами, голубым небом и умиротворением. Вы выходите из-под его руки. И на земле Вы видите большую увесистую кисточку, уже обмакнутую в разноцветные краски. Берите эту кисточку и начинайте раскрашивать черного человека так, чтобы сделать его частью пейзажа или вовсе фоном Вашей картины. Смотрите, как под Вашей кисточкой он меняется, исчезает, как вместо него появляется что-то другое. Держите кисть обеими руками. Когда почувствуете, что картина завершена, отойдите и посмотрите на нее. Что Вы видите? Что чувствуете?

Яблоня получилась, раскидистая. В пейзаж вписалась идеально. Но не весенняя, цветущая, а осенняя с зелеными листьями и крупными красными яблоками. Ее можно обнять, кора шершавая, но приятная. Можно сорвать яблоко и съесть. Вкусное, сочное, сладкое с легкой кислинкой. Чувствую покой и умиротворение, хотя где-то внутри еще есть тревога.

Очень хорошо! Теперь Вы с дедушкой опять в кинотеатре, смотрите фильм об осенней поре, о природе, об этой яблоне. Вы киномеханик и включили кино для себя и для дедушки из своей будки. Вы одновременно и на рабочем месте и видите происходящее на экране, и в зале – смотрите фильм с дедушкой. То есть видите сам фильм и самих себя в зале, смотрящих этот фильм. А потом фильм заканчивается. И Вы выключаете кинопроектор. Вдвоем с дедушкой отправляетесь в роскошный ресторан, где вас ждет вкусный ужин и живая музыка. Вы в радостном предвкушении. Расскажите, что получилось.

Странно как-то вообразить себя киномехаником. Но я с любой работой могу справиться. Хорошо. Включаю фильм. В кинозале опять я с дедушкой. Раздвоение личности какое-то. А кто пойдет в ресторан? Та я, что в кинобудке, или та, что в кинозале? Мне надо выбрать? Логичнее идти той, что в кинозале. Она уже нарядно одета. А в кинобудке… Минуточку, я, которая в кинобудке, одета как раз для ресторана. Платье в пол, на ногах шпильки, волосы подобраны, на плечах манто. Бриллианты – колье, браслет – в наличии. И сумочка как раз соответствует образу. Что я в таком виде делаю в этой кинобудке? – Это не мое место работы, я забежала лишь для того, чтобы показать этот фильм себе и дедушке.

Все. Смотрим. Осенняя пора. Я осень не очень-то люблю, весна гораздо приятнее. Дует ветер, дождь моросит, зябко. Листья срывает с яблони. И яблоки падают на землю. Это уже не мое тихое местечко, где солнце и весна. Тут осень. Хотя…

И осенью бывают солнечные дни. Как раз ветер стих. Небо уже ясное. Синее-синее. Яблоня сохранила часть листьев, и яблоки далеко не все упали. Время для пикника. Скорее для глинтвейна у камина на веранде. В белом вязаном свитере, белой юбке, в митенках, чтобы не обжечь руки, когда держишь горячую кружку…

Яблоки в плетеной корзине. Крупные, красные. Хороший урожай! Как-то я подзабыла о тех, кто в кинозале. Увлеклась просмотром фильма одновременно с его показом…

А они просто сидят себе в обнимку.

Я в кинозале с дедушкой. Дедуля приоделся, знает, что идем в ресторан. Костюмчик с иголочки, шейный платок. Тот еще франт. Борода аккуратно пострижена. Приобнял меня. Приятно. Спокойно. Фильм. Осень. Ветер. Дождь. Яблоня гнется, роняет листья и яблоки. Стихло. Солнце. Небо. На яблоне еще полно яблок. И в большой корзине яблоки. Какие они красные!

…Выключаю проектор. Выхожу из кинобудки. Дедушка ждет меня в машине. Ну да – лимузин. На чем же еще ехать в роскошный ресторан? Мы едем по ночному городу. Представления не имею, что это за город. Красиво. Много огней.

Приехали, славно. Швейцар открывает массивную дверь. Метрдотель провожает нас к столику. Дедушка сам отодвигает мой стул. Я сажусь. И он садится напротив. Сомелье предлагает вина. Официант принес меню. Они говорят… по-французски. Значит, ресторан французский. Дед им отвечает. Я понимаю лишь отдельные слова и предложения. Дед мне переводит. Я предлагаю ему сделать заказ на свой вкус. А я попробую и оценю, что он выбрал.

Прямо напротив нашего столика – белый рояль. Молодой человек, будто сошедший с обложки глянца, играет «Платье в горошек и лунный свет». Со скрипкой выходит девушка – как она дивно хороша! Мелодия и музыканты – идеальное сочетание безупречности.

Дедушка заметил мой восторг, кивнул в сторону, где уже танцевали пары. Да! Разумеется, танцевать. Дедуля удивляет меня все больше. Умело ведет, спину держит ровно. Музыка стихает. Мы аплодируем. Возвращаемся за столик. А тут еще прибавили один прибор. И кто к нам подходит? – Да, мой супруг! Почему я не удивлена? И глупо спрашивать: «Как ты нас нашел, милый?» Потому что он всегда меня находит.

Он, как обычно, что-то выдает в своем репертуаре. Это весело. И мы с дедом смеемся, как ненормальные. Я протягиваю руку для поцелуя. Муж с дедом обнимаются. Они даже чем-то похожи. Бородатые, лысеющие. И такие родные!

Муж сегодня не морщится от джаза. Теперь мы с ним танцуем, а дедуля любуется нами и умиротворенно улыбается. Саксофон божественно звучит. Что-то из Чарли Паркера. Я сама не такой уж поклонник джаза, но в этом ресторане другая музыка будет неуместна.

Ресторан при отеле. Дедуля сообщает, что устал и собирается отправиться в свой номер. А мы с мужем идем гулять. И да – это Париж! И мне не мешают шпильки, хоть я их не ношу. Мы идем пешком. Смеемся. Обнимаемся. Как же хорошо!

Ангелина, было непросто, но Вы справились! Это было направлено на снижение чувствительности к оставшейся тревоге, потому и надо было, чтобы Вы наблюдали себя со стороны, показывали себе фильм о себе. Дедушка включен в структуру семьи, а затем и муж занял опять свое место рядом с Вами, как это и должно быть. И Франция как ярко возникла, да и неспроста. И, на мой взгляд, происходило принятие своего прошлого. Как Вы сейчас? И что сейчас с желанием организовать свое дело?

Максим, спасибо! Это был очень интересный опыт. Мне понравилось. И знаете, вчера старший сын выдал, что хотел бы мне подарить на юбилейный день рождения, который будет через год, туристическую путевку в Париж. Забавно, я же никому ничего про наши опыты не рассказываю.

Франция, конечно, неспроста. Дед был в концлагере во Франции, это не доказано документально, но со слов человека, который там был с ним.

Как я сейчас? – Спасибо! Гораздо лучше. Обида на деда вообще прошла. Грусть есть от того, что мы не были знакомы. Но я деда уже отпустила. «Черный человек» меня перестал тревожить. Желание организовать свое дело так и осталось. И уже вокруг этого собираются нужные мне люди.

Но у меня есть еще один страх – бухгалтерия. Собственно, умом понимаю, что это просто решается – самой вникать не надо, если я этого не хочу. Есть специально обученные люди, которые с радостью окажут помощь за вполне приемлемые деньги. Но в душе есть страх. А с деньгами у меня связан трагический случай. Там много моей вины. Я пыталась раньше поработать с психологом… Но боюсь, что во мне это осталось. А вина моя связана с деньгами, мамиными преждевременными родами и смертью младшей сестры, которая родилась семимесячной и не выжила.