Читать книгу Погоня за ветром - Олег Яковлев - Страница 24

Варлаам думал остановиться во Владимире у родителей, но сперва сразу после совета направил стопы в гридницу, где для него, по княжескому повелению, уже был приготовлен обед – глиняная миска каши сорочинского пшена[137], тарелка мясных щей и жбан с олом. Однако едва приступил изголодавшийся отрок к трапезе, как двери гридницы распахнулись. Терпкий аромат аравитских духов наполнил просторное помещение. Альдона, в лёгком платье тонкого шёлка, перетянутом кожаным пояском, поверх которого наброшена была на плечи длинная, отороченная мехом свита с долгими рукавами, в шапочке красной парчи, украшенной жемчужинами, стремглав влетела в гридницу.

– Должна с тобой потолковать, – объявила она Варлааму, обведя недовольным взором челядинца, подавшего Низиничу еду, и двоих гридней, которые сидели за соседним столом.

Круто повернувшись, княгиня так же быстро вышла. Варлаам поспешил за ней следом в темноту увенчанного столпами перехода.

– Отобедаешь, жду тебя в саду у реки, за воротами, – раздался возле его уха шёпот.

Тёмная фигура Альдоны скрылась за углом. Постояв немного возле восьмигранного изузоренного резьбой столпа, Варлаам воротился в гридницу.

Быстро покончив с едой, он спустился с крыльца княжеского терема во двор, вышел за ограду и прошёл мимо бретьяниц, амбаров, лавок менял и рядов торговцев щепетинным товаром к крепостным вратам, возле которых трудились строители. Пройдя по подъёмному деревянному мосту через ров, Низинич оказался возле населённого ремесленным людом окологородья. Отсюда дорога круто шла вниз к реке. По правую руку от неё и находился тот самый сад с плакучими ивами, про который говорила Альдона. Опасливо оглядевшись по сторонам (не заметит ли кто его, не узнает ли ненароком), Варлаам перемахнул через невысокий тын и углубился в заросли терновника. Продравшись сквозь кусты, он выбрел на узкую тропку, которая вывела его к болотистому низменному берегу Луги.

Альдона появилась из-за деревьев столь неожиданно, что Варлаам вздрогнул. Была она в той же шапочке, но свиту сменила на тёплый коротель[138] на бобровом меху, обшитый снаружи голубой парчой.

– Хочу спросить тебя, – сходу начала она, вздёрнув с надменностью голову. – Почто ковы измышлял ты против брата моего в Литве? Правда, что уговаривал ты Скирмонта восстать против князя Войшелга? Сперва там, на совете, поверила я тебе, а теперь вот засомневалась.

– То правда, – досадливо обронил Варлаам, отведя очи в сторону. Не мог, да и не хотел он ей лгать.

«Опять эти объяснения, почему да что, да как! – подумал он со вздохом. – Нет, ей я скажу всё, что думаю. Иначе никак нельзя».

Пока Альдона молчала, он быстро заговорил, стараясь как можно скорее окончить эту неприятную скользкую толковню:

– Да, уговаривал я Скирмонта. Ибо что твой брат за князь, что натворил он на Руси и в Литве?! Сколько крови пролил он! Я понимаю: мстил за смерть отца. Но сколько невинных при том пострадало. Потом, тогда, в Холме, когда князь Даниил умер. Если бы не Войшелг…

– Князь Войшелг! – гневно перебила его Альдона.

– Да, князь, – поправился Варлаам. – Если бы не он, не было бы той несправедливости, какая случилась, не было бы злобы, не было б ненужной рати с ляхами, в которой много людей ни за что головы сложили, не было бы и козней князя Льва.

– О какой несправедливости речёшь?! – Красавица-княгиня с удивлением приподняла тонкие, тщательно подведённые сурьмой брови.

– О том говорю, что издревле закон такой есть на Руси: стол первый княжеский – старшему в роду. А старший после князя Даниила – Лев. Князя Василька не считаю, у него свой удел. Почему же право старшего попрано тогда в Холме было?