Читать книгу Крик проклятой души - Олег Юрьевич Скуридин - Страница 2

Очередной клик по экрану телефона и сохранённая аудиозапись взяла ещё один круг.

– Олин, это мама. – Голос из динамиков наполнил пустующую комнату, разносясь по ней эхом, – Как ты, тварь, можешь быть таким неблагодарным? Как тебе только в голову пришло забрать документы из универа? Ты хоть представляешь, чего нам стоило запихнуть тебя туда? Сколько дополнительных смен на работе отец брал, чтобы оплатить год твоего обучения? Твои поездки туда и обратно? Еду? Встречи с друзьями, а? И после всего это, ты говоришь, что тебе это не нужно и нагло уходишь из дома? – Мотнув пальцем запись чуть дальше, пропуская огромный кусок с оскорблениями в свой адрес, продолжил слушать фрагмент. Выворачивая на изнанку душу, голос подвел некие итоги своей речи, – Что за ветер в голове? Может хватит уже в игрушки играть? Был же умным парнем в детстве, что с тобой стало?! Простой план и ты его сломал: образование, высокооплачиваемая работа, кредит, квартира и всё, твоя жизнь благоустроенна! Тебе ничего не нужно было делать, ломать голову, лишь соответствовать невысоким требованиям и ожиданиям! – Вдох, выдох, голос в очередной раз взял высокие ноты, – Всё это твои друзья!.. Писателем себя возомнил? Мы с твоей сестрой листали наброски, что ты писал… Есть хорошие моменты, но какой из тебя писатель, а? Тебе разве есть, что сказать этому миру? Мы же говорили тебе: "Дотяни учёбу, получи диплом и делай, что хочешь. Хоть в писатели, хоть в балерины – диплом должен быть всегда". Человек в своей жизни должен что-то производить; работа, семья… или тебе действительно важная вся эта философская дурь: "В чём смысл жизни?", – и так далее? Ты подвёл общество, подвёл семью, подвёл меня. Что я теперь родственникам должна говорить? – Тяжёлый выдох, треск микрофона и человек на записи, больше никогда, с этого момента, не звонив, оборвал всё одной фразой. – Не сломай себе жизнь.

Запись закончилась и палец, уже на автомате, был готов к повторному прослушиванию. Пусть я и знал её вдоль и поперёк, но каждый раз возвращаясь к ней – испытывал всю ту же боль. Хватит.

Аккуратно проморгался, убирая рябящую белую пелену с глаз. Стараясь лишний раз не провоцировать невероятно мощную головную боль, я продолжал любоваться привычным пейзажем – потолком.

По пластиковому окну едва слышно накрапывали капли осеннего дождя. Тишина. Она, пугающая, но в некотором роде даже необычайно привычная, наполнила квартиру, сопровождаемая лишь стуком моего сердца и редким прерывистым дыханием.

Тишина и мой персональный серый небосвод. Потрескавшийся; старый. Где-то уже отвалилась шпаклёвка и образовались ужасные жёлтые пятна от затопления соседями сверху. Но – зато мой. Каждая трещинка была мне знакома, изучена взглядом и, даже, примерно определён возраст полученного ранения.

Наверняка, кто-нибудь сказал бы мне, мол: "Это безумие! Изо дня в день смотреть на потолок, замечать на нём изменения и считать, что это не самое худшее занятие на свете!". Да, может это и так. Но, вот для таких вот личностей, у меня уже давно готов ответ. Да, это своеобразное безумие. Но чем отличается подобного рода занятия от… созерцания картины известного художника-абстракциониста? Пытаться понять смысл и посыл автора через жалкие разноцветные каракули ребёнка дошкольного возраста?

И все эти ценители находят нечто глубокое – там, где художник, случайно чихнув, оставил лишний мазок. А потом просто подумал: "Чёрт с ним, никто не заметит!". Но люди заметили и возвели это в абсолют, признав гениальным творением. Одна только стандартная геометрическая фигура, чёрного цвета с небольшими трещинами масла. Авангардизм, мать его.

Но вернёмся к нашим баранам. Чем отличается мой персональный серый прямоугольник, с такими же трещинами, и даже пятнами, от этого гениального произведения? Ценником примерно в двадцать миллионов иностранных "дублонов"?

Опустил одну руку на пол, чтобы достать пачку сигарет. Дешёвых, слегка мятых и с довольно забавной надписью: "Рак горла". Обнаружив желаемое, я разблокировал пластинку из металла и стекла, на которой слушал эту “неприятную” запись; включая новостной канал, чтоб просто разбавил тишину моего жилья, и положил его рядом с собой.

[Время. 15:47]

Где-то в душе, надеясь на то, что не прожгу диван ещё в паре мест, я открыл бумажную коробочку с никотином и разочаровался во всё, что меня окружало. Она была пустая.

Настроение и так находившиеся на низшей планке, после прослушивания записи годичной давности – пробило все возможные ограничения и улетело в бездну.

Проснуться абсолютно не выспавшимся, ещё и в дурном здравии – стало уже чем-то обыденным. А ведь когда-то всё было совсем иначе…

Невольно в голове появился вопрос: "Как подобное могло произойти? Кто посмел допустил это?", – но ответ я и сам прекрасно знал. Виновник находился со мной под одной крышей.

Продолжая лицезреть крышку своего гроба, я пытался вспомнить на чём остановился: слушая послание и вспоминая былое. Я всё никак не оставлял попыток установить общий порядок событий, произошедших в моей жизни; без чужой помощи. Лезть в заметки телефона, где коротко и попунктно была расписана моя жизнь – не хотелось. Для меня это могло значит лишь одно: настал тот самым "Чёрный день", к наступлению которого я так готовился, трясясь пред ним в страхе.

Коротко фыркнув, я начал, кряхтя и щёлкая суставами, подниматься, устав безвольно валяться на диване. Не по своей воле, но начиная свой день без смрадного дыма.

Как минимум, лёгкие должны поблагодарить меня от всей души.

Совершая только плавные движения, я сел на край дивана. Осознание тщетности очередного дня навеяло один, немного неадекватный вопрос: "Что дальше?". Никаких планов на сегодня я не строил.

Жадно усмехнувшись этой мысли, откинул на спинку дивана, собирая бунтующие мысли воедино.

По вискам нагло прошлась очередная волна мигрени, но куда более снисходительная, чем часок другой назад.

Подобрав лежащий рядом телефон, выключил режим "Не беспокоить", из-за которого мне транслировали немое кино. Комната сразу наполнилась эхом разнообразных звуков из слабенького динамика устройства.

Недолго думая, вернулся в исходное положение с чувством выполненного долга "апатичного социопата". Хотелось просто задремать, завершив этот скучный, максимально неприятный день.

– Сегодня утром были захвачены агитаторы, выпускающие листовки и лживые статьи, основной посыл которых – свержения власти нынешнего мэра города. В ходе штурма квартиры подозреваемых никто из сотрудников полиции не пострадал. Обвиняемые своей вины не признают. Следственный комитет начинает расследование по этому делу. – Самым спокойным, но крайне выразительным тоном, голос из динамика телефона продолжил. – К сожалению, новость об этом инциденте в одночасье оказалась на просторах интернета. Сторонники оппозиции, в числе коих числиться пропавший без вести журналист Дерек Ларс, призвали неравнодушных людей выйти на одиночные пикеты в защиту задержанных. Правоохранительные органы получили приказ задерживать всех участников подобного публичного мероприятия в центре города.

– Почему я не удивлён? – Прокашлял я, стараясь ни о чём не думать. Но, это как с дыханием. Только задумываешься, как ты дышишь на автомате, без какого-либо контроля – сразу перестаёт получаться и приходится брать всё в свои руки.

– … на Западе государства произошло несчастье. Огромные склад нефтяной продукции самовоспламенился. Вторые сутки там дежурят две сотни пожарных. Несколько сотрудников складских помещений погибли, больше десятка – пострадали. Мы продолжим следить за новостями с места происшествия. – На заднем плане, всё также девушка освещала какие-то события, но мне уже откровенно было не до этого.

Перед глазами мелькали эти странные круги, а на заднем плане, эхом отражаясь от стен – ведущая программы новостей что-то уверенно читала с телесуфлёра. Про борьбу со смогом, про очередной сверхтехнологичный умный фильтр, что установят на всех производствах, чтобы снизить выброс химических отходов в окружающую среду, про преступления и решительные действия полиции во время очередного митинга, вызванного статьёй одного журналюги о коррумпированности. Хотя, была и пара, действительно, интересных новостей.

– В течение этой недели, ожидается сильная смена погоды. Следует подготовится к резкому спаду температуры и повышенному количеству осадков. – Ровно проговорила ведущий прогноза погоды, где-то сбоку от меня. – … как сообщают метеорологи: "Нельзя исключать увеличения объёма тумана на улицах нашего города". Мы предупреждаем граждан "Города Туманов" чутко следить за своими масками и состоянием фильтров. К сожалению, после объявления полноценной пандемии представителями власти, в окраинных районах нашего города, появились, не побоюсь этого слова – психопаты: заразившиеся и конспирологи, ратующие за "выдуманность заражения", что совершают жуткие преступления. Срывают с лиц прохожих их защитные респираторы.

– Забавно… Мир действительно сходит с ума. – Едва заметно усмехнувшись, одними лишь губами прошептал я. – А это ещё кто? Почувствовав вибрацию телефона, я открыл глаза и посмотрел на него. – Новое сообщение?

Пару раз глупо похлопав глазами, в голове появился довольно очевидный вопрос: "Кому я вообще там сдался? Или это снова банк со своими обновлёнными карточками, с повышенным лимитом. И да, мы знаем, что ты, даже в лучшие годы, не заполнял баланс на ней и на одну десятую – но оформить ты её обязан!". Желание оставить всё, как есть, было огромным, но и соблазн не отставал.

Немного покачав головой из стороны в сторону: взвешивая все "За" и "Против" – я всё же решился посмотреть, кто вспомнил о моём существовании.

– Здравствуйте, Олин Рид. Большое спасибо за интерес, проявленный к нашей вакансии. К сожалению, в настоящий момент мы не готовы пригласить Вас на дальнейшее интервью по этой вакансии. Мы внимательно ознакомились с Вашим резюме, и, возможно, вернемся к Вашей кандидатуре, когда у нас возникнет такая потребность. С уважением… – Я не стал дочитывать дальше, лишь злобно рыкнув, поднялся, отбросив устройство в другой край дивана.

Едва-едва подавив в себе желание горько сплюнуть на пол, отложил телефон в сторону, прикрывая глаза рукой.

Уже какой раз я читаю подобный текст. Уже даже успел привыкнуть к отказам.

– Да и плевать, – Горько вздохнув, убрал вестника плохих новостей в карман тренировочных штанов. – С каждым мгновением, этот день становится всё хуже и хуже. – Устало потирая переносицу, я принял довольно странное решение. – Надо пройтись. – Резко развернувшись, погрузился в поиски своей уличной одежды среди хлама, наполняющего моё жильё. Коротко обведя его взглядом, в надежде заприметить пропажу, невольно вздохнул.

Съёмное жильё не блистала шиком, что свойственно берлоге за считанные гроши. Хотя, явно были варианты и хуже, так что – жаловаться не приходилось. Крохотная прямоугольная комната, со старыми, тут и там уже отклеившимися – немного подранными обоями, уникального дизайнерского цвета: "Омерзительно желтоватые с уродскими цветками". К моему собственному удивлению в этом помещении уместилось всё, что нужно для моего существования. Старый диван, с явными пролежнями; небольшой письменный стол, что, одновременно с тем, выполнял функции обеденного.

На нём обосновался ноутбук, времён палеозоя. Ведь куда более мощный и технологичный компьютер, к собственному сожалению, пришлось продать ещё два года назад: в самом начале своей самостоятельной жизни. Даже крупный, вечно тарахтящий, холодильник, в котором совершила самоубийства уже не первая мышь, уместился. Ну и газовая плита, что обосновалась средь кухонного гарнитура блёклого белого оттенка; по соседству с источником питания и противоположным по функции и габаритам другу.

Ни о каких принципах "Фэн-шуй" речи идти и не могло. Всё было распихано в разные углы, лишь бы не перегораживали хоженую тропку на трассе: "Диван, стол, холодильник и уборная". Но котомки с одеждой и старыми рукописями, не разобранные за два года моего прибывания здесь – так не считали. Картонные коробки вечно перемещались из угла в угол, будто играя в догонялки у меня за спиной. Ну или в игру: "Заметит ли Олин изменения или нет?".

[Заметил. Но… В чём тогда соль?.. Или у меня уже крыша едет? Хожу ночью, луначу, вещи передвигаю.] – Коротко мотнув головой, я отбросил эту странную мысль. – [Видимо, затворничество даёт о себе знать.]

Затёртые чёрные джинсы; алая, практически винного оттенка, толстовка с короткими рукавами – при том, довольно дорогая, подаренная мне родителями, нашлись в прихожей. Рядом с парой порванных, вымазанных в уже засохшей грязи, кроссовок, что мирно ожидали в обувнице из старенького ДСП.

Недолго думая, скинул домашние треники и футболку, натягивая на себя этот комплект “ханыга с окраины города”. Телефон: следом пошла зажигалка, ключи от дома – всё было распределено по своим законным местам в джинсах. Удостоверение личности нашло себе приют во внутреннем кармане чёрной куртки, что висела на крючке. Уже привычным движением ощупав задний карман брюк, мне отозвалась небольшая горсточка мелочи, что неслабо отягощала карман, да издавала ненавистное бряцанье при каждом шаге. Но – это последняя наличка, что у меня осталось. Кроме неё, лишь неприкосновенный запас, в размере пары тысяч, на банковской карточке.

Проверив свою готовность к выходу на улицу, чтобы проветрить дымящуюся голову, накинул на себя куртку, закатывая рукава. Шаг к входной двери, и я останавливаюсь.

[Что-то не так…] – Коротко осмотрев себя; понял, что забыл самое важное.

С обувницы на меня смотрела пара грозных глаз. Старый военный противогаз, иностранной модели, что отец вручил мне, когда началась эта шумиха с туманом. Чёрный, слегка потёртый, кое-где на левой щеке немного обожжённый, из-за чего пострадала общая форма, став ещё более угрожающей. С широченными круглыми линзами. Как контраст был небольшой фильтр на правой щеке и переговорный клапан – на левой. Вся конструкция, особенно с учётом её повреждений, выглядела довольно устрашающе и странно. Как минимум, необычно, в эпоху едва заметных респираторов или полноценных пластиковых куполов.

Недолго думая, подхватил предмет первой необходимости. Глянув на фильтр, удостоверился в его работоспособности и нацепил намордник на себя, поверх закрывая голову алым капюшоном.

Критически оценил собственный внешний вид в мутном зеркале, что висело на входной двери. Стараясь сильно не всматриваться в чертовски знакомые черты лица, сокрытые за маской.

На меня смотрел невысокий парень, примерно 175-177 сантиметров; худой; по открытым местам на теле, можно было судить о явной скудности тела на пигмент; волосы были сокрыты тяжёлым капюшоном, но я и так знал, что не мыл их папу дней. На правом предплечье – его внутренней стороне, красуется чёрная латинская надпись: "Memento mori", – красиво стилизованная под слегка подтекающие чернила на холсте. Единственное, что можно было заметить, за всем этим сумрачным одеянием – мутные, серо-голубые глаза. Без блеска. Без жизни. Вечно хмурые и полные злобы.

– Ненавижу тебя, урод.

Открыв входную дверь, я наспех сделал пару оборотов ключом, коротко дёрнув за ручку, проверяя закрыл ли её. Меня тут же встретила вонь парадной, если такое гордое слово, можно применить к этому ужасу.

Никаких очистителей воздуха, чтобы обезопасить территорию в близь жилых помещений, и в помине не было. Тут даже уборщица редко появляется, судя по антуражу. Хотя, не мудрено. Этот район почти полностью поглотил туман… Бутылки с дополнительными дырками у самого дна, спрятанные за батареей; окурки; какие-то рекламные афиши и буклеты, что, буквально, вываливались из разобранного на металлолом почтового ящика.

Скрипучие деревянные половицы, покосившиеся ступеньки и широченные, довольно прочные периллы. Всего пять этажей, не считая подвала, где на каждом – было по три крохотных квартирки. Выбитые окна, почти под самым потолком, и измалёванные стены народными умельцами.

Довольно шустро отстранился от двери, заканчивая лицезреть красотами первого в стране города, и рванул по длинной лестнице вниз. Много сил это не занимало, особенно для моего способа перемещения – как горный козёл, перепрыгивая через пол пролёта.

Оказавшись на первом этаже, я толкнул тяжёлую дверь, оказывая снаружи – на тусклом свету, под тёмно-серыми небесами.

Облака. Они закрывали уже давно исчезнувшее небесное светило. Невольно в голове всплыли слова древнего, византийского писателя, что читал накануне:

"И в этом году произошло величайшее чудо: весь год солнце испускало свет как луна, без лучей, как будто оно теряло свою силу, перестав, как прежде, чисто и ярко сиять. С того времени, как это началось, не прекращались среди людей ни война, ни моровая язва, ни какое-либо иное бедствие, несущее смерть."

Невольно усмехнувшись, похожести нашего времени на то, я быстрым шагом отстранился от своего дома, двигаясь в сторону метрополитена.

На улице и правду было мало народу, хотя, это не удивительно, если учесть, где именно я обитаю. Уверен, что стоит мне проехать станцию-другую и куклы моментально появятся, как по щелчку. Виной тому ли увеличенные объёмы тумана, близость к основной части производств, что стали первым эпицентром нового заболевания или отдалённость от основной массы "развлекух". Но туман и правду был невероятно плотным. Он образовывал огромную белую пелену; скрывая всё, что находится дальше вытянутой руки.

Идти было немного не комфортно: то ли из-за этого самого тумана, то ли – искажённого изображения, что образовывала из-за контраста температур снаружи и внутри маски, вызывающее запотевание линз.

Шаг за шагом, по пустынным, узким улочкам, где когда-то давно, жильцы делали небольшие садики: ухаживали за цветами, декорировали их, чтобы хоть как-то украсить неблагополучный район. Сейчас же – остались лишь жалкие коряги, что медленно, но, верно, в агонии загибаясь от напичканного всякими химикатами воздуха. В нынешней ситуации, идущие на смерть кусты, наверное, мечтали о том, чтобы поскорее закончить эту пытку, под наблюдением своего надзирателя. Чётко посередине, на небольшой старой покрышке, затесался какой-то дрянненький зверёк: мягкая игрушка, если быть точным. Мишка, вроде. Этот сторож уже практически гнил, был изорван, но всё также добросовестно нёс свою службу. – [А ведь есть кто-то походящий на это мишку. Гниёт, но работает].

Отвернувшись от депрессивного зрелища, я перешёл дорогу, продираясь через парковку… даже свалку ненужных "дотуманных" автомобилей. Ими сейчас уже никто не мог пользоваться в полной мере. Они проржавели, наполнились смогом, не обладали даже "портативными очистителями воздуха". Боюсь, что даже самая лучшая защита: костюм химзащиты – не помог бы в таком объёме заражённого воздуха. О чём уж говорить, если я в своём военном прототипе, пусть и довольно старом, ощущал эти гадкий тяжёлый дух тумана, будто шёл без какой-либо защиты. Но этому есть своё объяснение: денег на покупку дорогих фильтров с ароматизаторами – у меня не было.

Забавно получается. История, действительно, штука цикличная.

Когда-то давно, в далёком, уже практически позабытом, прошлом нашей планеты – уже случались глобальные пандемии, что уносили вместе с собой миллионы жизней. И даже эти самые "ароматизаторы в масках", точь-в-точь, как у "Чумных докторов" с их масками, в виде птичьего клюва, где был ладан и набор целебных трав.

Я, ловко перебираясь через периллу, ведущие на разваливающуюся детскую площадку, внутри комплекса зданий. Огромные, может пятнадцатиэтажные или даже больше – “П” образной застройки, ну или “полуколодец”. Но абсолютно брошенные. Даже палатку регистрации на эвакуацию не убрали, так и оставив её стоять между песочницей и "городком".

Именно из-за подобных процедур, проводимых главами района, жильё и стоит так дёшево. Огромное количество людей умирало, во время первой вспышки "Туманной чумы", кто-то просто бросал своё имущество и сматывал удочки; убираясь куда подальше от центров распространения тумана. Мародёрство было ужасное, пока власть не пресекла все попытки падальщиков нажиться на общем горе. Но все дома, что были оставлены – выставила на продажу и съём, для подобных мне людей.

Медленно вышагивая по зыбкому песочку, надеясь, что мне не придётся снимать обувь, чтобы вытряхнуть его их обуви – я пересёк детскую площадку. Проходя мимо брошенных игрушек, воспоминаний беззаботного детства, в сторону одного из подъездов, что выведет меня к главной улице. Туда, где находилась полузаброшенная станция метро.

Таких мест, как это, в “Городе Туманов” – полным-полно. И я, ещё два года назад – будучи довольно непоседливым, облазил почти каждый сантиметр этого района; что, в нынешних реалиях, позволяет мне использовать такие вот несуразные короткие пути. Да и просто, чтобы лишний раз не сталкиваться с местными обитателями, что, как огня, боятся домов-призраков, да полицейскими, что способны скрутить за всякую мелочь.

Перескакивая через ступеньки, я подскочил к нужной мне парадной двери. Аккуратно взявшись за ручку, стараясь лишний раз не трогать потрескавшуюся краску, со всей силы дёрнул за неё, чтобы со временем ослабевший магнит позволил мне пройти. Долго он не стал сопротивлялся, предоставляя полный доступ к "переходу".

Оказавшись внутри тёмного коридора, который освещался лишь светом снаружи, через ещё не успевшую полностью закрыться дверь позади меня, я потопал ногами, стряхивая прилипшую грязь. Закончив процедуру, достал из кармана брюк телефон, включив в нём фонарик. Конечно, это было лишь для подстраховки, я и так прекрасно понимал, что ничего такого тут быть не могло. Разве что… Тело какого-нибудь наркоши, что взял на себя слишком много. Но этому уже особо не удивляешь. Поживёшь здесь годик и не такого насмотришься.

Подсвечивая окружение, я двинулся вглубь, стараясь побыстрее проскочить этот переход через некогда жилое здание, не обращая внимание на неработающие, обесточенные лифты и покорёженные межкомнатные двери. Редкий раз бросая взгляд на очередную надпись, в стиле: "Нас никто не спасёт", – или: "Это кара божья".

– Быть может и так, – буркнув себе под нос, я продолжил делать аккуратные шаги по битому стеклу и кафелю, меж старыми фильтрами, допотопными газовыми масками и влажными листами, текст на которых уже давно заплыл. Даже сюда уже добрался туман, проходя через щели, трубы, вентиляционные решётки и вытяжки.

Мотнув головой, я ускорился. Открыв очередную дверь, я уже был у выходной двери, с противоположной стороны здания.

Минута-другая в подобном месте равна паре седых волос на моей голове. И как я в детстве пришёл к такому хобби? От нечего делать или играющего в одном месте шила? Скорее всего, именно второе.

Зажав кнопку, отвечающую за подачу электричество на магнит двери, я пнул дверь. Но никакого эффекта от нажатой кнопки – не было. Дверь и так безвольно отворилась, при помощи меня и подхватившего ветра снаружи. Лязг металла прошёлся по всей округи. Что привлекло ко мне несколько взглядом.

[Вспомнишь солнце, вот и лучик] – Едва усмехнувшись, я посмотрел в сторону свидетелей моего похождения, стоящих рядом с "Гробовозкой".

Это был стандартный транспорт скорой помощи, лишь с едва заметными изменениями во внутреннем "убранстве". Задняя дверь была распахнута, а рядом с ней стояла тройка фигур в плотных прорезиненных костюмах и объёмными рюкзаками за спиной. Баллоны или что-то в роде того. Они стояли, коротко оценив меня взглядом, и продолжили заниматься делом, за которое получают свою зарплату.

Посреди малолюдной улицы, практически проспекта, что вёл к нужной мне станции метро, лежал какой-то мужик в собственной лужи крови. Очередной заражённый, что скурвился прямо на улице.

Лишь редкие свидетели, включая меня, следили за работой сотрудников. Как они упаковывали тело в мешок и затаскивали внутрь машины, стараясь лишний раз не касаться усопшего.

И такое случается каждый день, по множеству раз. Люди периодически погибали прямо на глазах у других, хотя, чего в этом странного. Заражённого, особенно в поздней стадии – видно издалека. Будто "неприкасаемые" из древней Индии. Не говори с ними, не смотри, не подходи близко, и твоя жизнь будет долгой и прекрасной, если сам не забудешь о фильтре в собственной маске.

Коротко фыркнув, что отразилось в небольшой струйке пара, я вышел на улицу, стараясь забыть о этой картине, оставляя её за спиной.

Пройдя, буквально, десяток метров от своего “быстрого перехода” и занятной сцены бесплатного цирка, я остановился у пешеходного перехода у небольшого перекрёстка дорог.

Здание метрополитена уже появилось на горизонте, а мне уже виделись картины, как быстро заскочу внутрь и спокойно откинусь на неудобное сидение "бедняцкого" вагона и укачу куда-нибудь в центр. Пока не услышал за спиной шаги. Резко дёрнувшись, в пол оборота повернулся в сторону идущего. Там был один из свидетелей прошлой сцены, с "Чумными докторами" и их фокусом, по превращению тела человека в пакет.

Мужчина, лет тридцати, может тридцати пяти – синие грязноватые джинсы, лёгкий пуховик и отсутствие маски на лице. Бледный, с нездоровыми синяками под глазами, с едва заметными кровоподтёками у носа и запёкшийся юшкой на уголках губ. Он целенаправленно шёл ко мне, но заметив, как я обернулся и пристально осматривал его, остановился и произнёс:

– Прости. Ты это: не бойся. – Тактично начал он. – Да, я заражён, но мне точно не хочется причинять тебе какой-либо вред. Просто… – Немного замявшись начал он, пока я всё также продолжал пилить его взглядом. – Не найдётся пары сигарет, ну или пары монет на них?

– Ты всё равно скоро повторишь судьбу того, – Довольно дерзко начал я, кивая в сторону уезжающей "Гробовозки". На что носитель мора мне ответил, подстать моему тону.

– Вот поэтому и хочу… Дай насладится жизнь напоследок. – Гордо начал он, сплёвывая ком крови в сторону, – А где твоя гарантия, что сам не заразился? Сам посмотри на свою маску, доходяга. Ведёшь себя, как непонятно кто… – Я не дал ему продолжить. Сунув руку в карман брюк, нащупал пару наиболее крупных монет. Достал их, оценил номинал. Осознав, что потеря не так велика, я бережно подбросил их мужику. За спиной раздался сигнал зелёного света светофора и не дожидаясь доброго слова от собеседника, я спокойно развернулся, продолжая свой путь к станции.

– Ни у кого нет гарантии. – Сухо буркнув через плечо, я почувствовал дрожание телефона в кармане. – Это её кто? Ещё один отказ на вакансию? Лис? – К такому повороту событий, я был точно не готов. – Ей-то что нужно?

Лис. Старая знакомая и моя “работодательница”.

– В 16:30. В парке. Отправь работу. – Осознание того, что краткость не свойственна этой девушке в её спокойном состоянии, пришло довольно быстро.

Я не только опаздываю, судя по часам, так ещё и с её заказом накосячил.

Быстро отыскав и открыв техническое описание работы, что она скинула мне ещё неделю назад: "Текст для туристической брошюры Города Туманов", – коротко пробежался взглядом. Следом пошёл и пример работы.

– И это мне нужно своять за полчаса, пока я еду в метро? Начиная распутывать наушники и подключая их к телефону, я грозно прошипел себе под нос, – День обещает быть весёлым.