Читать книгу «История на ладошке о жизни одной крошки» - Олеся Хуссейн - Страница 8

Ну, 1991 год ознаменовался не только горестными и печальными событиями. В этом году я стала взрослой – пошла в 1 класс! Ой, как я готовилась к 1 сентября – и форма, и белый фартук, портфель и канцелярские товары! Некоторые дети, в моем классе, были мне знакомы еще из садика. Девчонки – соседки, те, что взрослее, с удовольствием водили меня в школу. В общем, начальную школу, и все связанное с ней, я очень любила.

Первой учительницей была Антонина Леонидовна, с которой мы были однофамилицы. Она едва закончила педучилище, и мы были ее первым классом. Конечно, она не всегда была справедлива, однако в целом – была ласкова и внимательна к нам. А еще, по тем временам она достаточно модно одевалась. Тогда только появились ангоровые свитера, и у нее была их целая коллекция – лиловый с жемчужинами, красный с меховыми помпончиками, серый с бижутерией – словом, иногда слушая урок, я любовалась ей и представляла, как вырасту, также стану учительницей и куплю себе такие свитерочки. Только мне нужен был еще розовый и, естественно, белый, и пускай дети любуются мною!

Школа давалась мне легко, мама здорово меня подготовила! Читать, писать, считать – я умела, и достаточно хорошо. Однако пару тетрадей, от корки до корки, я все же переписывала – таков был мамин воспитательный процесс за помарки. Моему братцу так «не везло» – развал Союза, и тетрадки уже не стоили копейки. Вообще, первенцев всегда воспитывают более строго и жестко, по сравнению с младшими детьми. Увы, это правда!

Бабушка Клава всегда будила меня в школу, готовила завтрак, проверяла домашнее задание, кормила обедом и отпускала гулять с девчонками на улицу. В нашем детстве популярны были классики, резинки, «казаки – разбойники», «города», «дочки – матери» на покрывалах за домом и игра в самодельных принцесс из ярких цветочков. В то время, у меня еще были дворовые подружки – Марина, Вита, Лена, Юлька и другие.

Время шло, первый класс приближался к концу, я закончила его с похвальной грамотой, круглой отличницей.

В конце мая, мы вместе с бабушкой и братом, наконец-то поехали снова в «Солнышко». Школа, непременно сделала меня взрослее и еще более образованной. Ромка же, чрезвычайно отставал от меня в развитии – вроде и друг тот же, но что – то не то… Ему интереснее было бегать и играть, как и прежде, а у меня было домашнее задание на лето, и желание чем – либо полезным заняться.

В лагере работали разные кружки, и я записалась на «Вышивание», «Макраме» и «Лепнину из глины». Руководитель кружков меня очень любила, я была спокойная, усердная и кропотливо выполняла любое задание. Мои работы занимали первые места на выставках и продажах, а на вырученные деньги, мы покупали новые нитки и прочие материалы. На эти же кружки записалась и новая девочка, дочка прачки Люба, с которой мы общались почти все лето. Настя уже к тому моменту перешла в 5 класс, стала общительнее, много рассказывала о школе, у нас появились новые совместные интересы, она также посещала «Макраме» вместе с нами.

Помню в лагере, я очень любила прощальные костры, в конце каждой смены, и сопутствующие им праздничные выступления. Это был такой торжественный и красивый вечер.

Ромка скучал и ревновал, я продолжала общаться с ним, но не так часто как прежде. Мы также вместе ходили за фруктами и мороженым, но брали и девчонок с нами, что его очень злило. Ваня проводил все лето с Сашкой, Ромкиным братом, они дурковали во всю, а я, как старшая сестра, следила, чтоб младшие не бегали в ненужные места, где им могла грозить опасность.

Еще уезжая в лагерь, я очень просила у родителей, один ценный подарок на свой день рождения – собаку. Я безумно хотела живую собаку!

В один из дней, в июле, мы позвонили домой, поговорили с мамой, и услышали из телефонной трубки, наряду с маминым голосом, слабое поскуливание щенка. Бабушка была еще той авантюристкой, животных любила также и была крайне любопытной. Закончив переговоры с домом, бабуля взяла несколько отгулов, предварительно оговорив с нами, что возвращаемся на пару дней домой, смотрим собаку и едем обратно в лагерь. Получив нашу поддержку и согласие, мы, все вместе, ринулись в Донецк.

Помню, что я просто взлетела по ступенькам на 4 этаж, а бабушка все медлила. Открыв дверь, я ожидала увидеть на пороге щенка, но его там не оказалось. С разочарованием, я бросилась в гостиную и… сонная, черная, маленькая и кудрявая, из-под кресла показала мордочку наша Данка – щенок малого пуделя. Красивее щенка просто не было! Она была прелестна! Лениво и чуть испуганно завиляв хвостиком, она подошла и сразу залезла ко мне на руки. Я ее и тискала, и целовала, и обнимала! И не только я – бабушка и Ваня делали то же самое!

Придя с работы, мама не ожидала нас увидеть, но очень обрадовалась нашему приезду. Мы вдоволь натискались Данку и, спустя 1 день, вернулись обратно в лагерь. В книжном магазине мне купили маленький календарь с серым пуделем, и я хвасталась девчонкам и Ромке, что меня дома ждет такая же собака – только маленькая и черная. Этот календарик я всюду носила с собой.

Однажды мы нашли магазин с игрушками и сувенирами. Там продавали такие коробочки – наподобие современных киндер – сюрпризов. Открываешь – внутри хлопушка или шарик, заколочка и элементы, чтобы сделать детский браслетик или бусы. Я не помню, сколько стоило сие «богатство», но бабушка мне его так и не купила. А я так о нем мечтала, что все уши прожужжала девочкам и Ромке.

В мой день рождения, родители немножко задерживались. Ранним утром, меня поздравили Люба и Настя. Настя подарила книжку, Люба – конфетки и заколочки. Ромка не объявлялся. Был обед, бабушка позвала нас кушать, как в дверь постучали. Это был Ромка. Я сообщила, что у меня сегодня День рождения, девочки меня уже поздравили, а сейчас я жду своих родителей. Ромка попросил выйти на улицу хоть на минутку, и я согласилась. Когда мы вышли, он отдал мне коробочку, произнеся «С днем рождения». Только попросил при нем не открывать, а зайти куда-нибудь и там посмотреть подарок. Ок, я ж послушная, однако ближайшим помещением был общественный туалет. Ну что ж, открою коробочку, значит, там. Внутри оказался тот самый «Киндер – сюрприз» – с красивой заколочкой, цветочным браслетиком и самодельной открыткой – на которой корявым почерком, было написано «Олеся, я тебя люблю!» Ух, манипуляции не любила с детства, и как жаль, что все же мне пришлось их пережить с другим человеком, будучи уже взрослой молодой женщиной.

Но возвращаясь к подарку – мои щеки пылали, я была очень зла на Ромку! Как он мог, он – мой друг! И придумал какую-то паршивую взрослую любовь! Все было так хорошо и вот, он все испортил! От негодования и злости, полностью вся коробочка, вместе с драгоценной запиской, полетела в мусорное ведро! Я вышла из туалета, злая, рассерженная, сердце от негодования просто вылетало из груди! Ромка томился под дверью, и едва завидев меня, спросил – «Ты записку нашла? Вот! Что ты мне ответишь?» Ой, я ответила много! Ромка был расстроен, только спросил – «Зачем коробочку выбросила? Ты же так о ней мечтала…» Ответила – «Мечтала! И другом тебя считала! А ты вот любви захотел!»

Мне было 7, я была достаточно серьезна, и все, что я знала о взрослой любви на тот момент, было не совсем приятно! Любить, значит, выйти замуж, потом родить детей, а уж делать выбор в 7 лет – рановато! Любить ведь можно только одного человека, потому как с ним нужно пройти весь «скверный путь» – это долгие поцелуи, со слюнями наверняка, ненужные обнимашки, а потом еще нужно раздеться и каким – то непонятным образом «делать детей»! И все это пошлое действо осуществлялось, прикрываясь «любовью». Еще чего – вот когда мне будет 20, я тогда и «полюблю», может быть, но уж вовсе не Ромку.

А все эти «противные мысли» возникли от того, что мы с Ромкой, бегая к морю, наткнулись, абсолютно случайно, на его родителей. Они приехали с парой друзей, напились алкоголя, разделись наголо и зашли в пещеру. Потом с криками и визгами гонялись друг за другом по пляжу, фотографируя, сей адюльтер (сейчас я понимаю – они, скорее всего, были свингерами, и им плевать было на детей, которые находились рядом в лагере). Однако тогда, мы были в полнейшем ступоре, нам было стыдно, что мы увидели это, Ромка расплакался, я его успокаивала, и мы быстро ушли с того места.

Вечером, пьяная мама Ромки объясняла нам, что когда «люди любят», они все себе позволяют и быть «голыми» это вполне нормально – ведь так «делают детей». Но нам было так стыдно за них, да и чувство «противности» на тот момент осталось…

Поэтому признавшись мне в любви, Ромка разрушил нашу светлую дружбу, осквернив ее этим признанием. Я ушла к себе в комнату, к вечеру приехали родители, я угощала всех друзей тортом, Ромка извинялся, но я его так и не простила. Я ему верила, с ним по – настоящему дружила, а он придумал какую – то глупую любовь как у своих родителей. Фу!

После того дня, мы все реже с ним общались. Я чаще бывала на кружках или с девчонками, он чаще был с Сашкой и моим братом. В конце августа, мы вернулись домой.

Забегая наперед, скажу, что Ромку я увидела, когда мне было уже 14. Он позвонил на домашний номер телефона, и попросил увидеться. Я согласилась, интересно было вспомнить детство. Ромка, с тортом, пришел к нам домой, это был тот же рыжий «Антошка», который кое – как оканчивал школу, парил в бесполезных мечтах, а я, будучи реалисткой, уже поступила в техникум и стала еще на ступень взрослее. Мама накрыла на стол, мы пообедали, и я проводила Ромку до остановки. Мы обнялись на прощание, и он снова сказал, что меня любит. Но эта фраза вызвала лишь улыбку. Добрую улыбку. Ответила, что прости Ромка, но для меня ты только друг – и был им всегда.