Читать книгу Миру нужны мачете - Олеся Кривцова - Страница 5

Разумеется, ни на какую пенья я не попал, потому что беспробудно проспал 16 с лишним часов, как настоящий мачо (мужик). Проснувшись, не мог понять, где нахожусь и почему. Вспомнил и долго еще смотрел в потолок, стараясь все осознать. Ни дедушки, ни отца, я теперь сам себе старший. Это жизнь, все понятно, но не у каждого это происходит так резко и так жестоко! И даже на похороны теперь не поехать. Спасибо, что бабушка есть. Никогда не думал, что это окажется для меня важным.

Пока пришел в себя, пока помылся, уже было начало десятого. Примерно в это время я и встаю обычно. Но мне говорили, что в Гаване все на ногах уже в семь, надо привыкать. Я живенько спустился вниз, где в патио меня уже ждали… бабушка и Кармен, которые распивали кофе, как старые знакомые!

– А, вот и он! Буэнос диас! Твоя невеста уже заждалась! – сказала бабушка. – Выспался, хочешь тортилью на завтрак?

Кубинская тортилья – это не кукурузная лепешка, как у мексиканцев, это зажаренный с двух сторон тонкий омлет. Извечный повод для взаимных издевок! Чего стоит тот факт, что тортильера – это по-испански торговка лепешками или женщина, которая их печет, но на кубинском жаргоне так зовут лесбиянок, и это ругательство. В Испании тортилья – это тоже омлет, но с картошкой. Слишком богато для Кубы. Здесь картошка в дефиците, все больше юка и маланга – похожие корнеплоды, только сладковатые. За ними уход особо не нужен, проще выращивать.

Я был зверски голоден, поэтому съел и тортилью, и гренки, и целую тарелку фруктов, и флан де карамело. Это кубинский десерт из сгущенки с яйцами, его готовят в пароварке, а сверху он покрыт растопленным сахаром. У нас на Восьмой улице в каждом доме такое готовят. Я знал, что пароварку загружают по полной, и может быть, в холодильнике что-то осталось на завтра. Жизнь определенно налаживалась! Бабушка сказала, что у меня сегодня туристический день – завтрак, как для приезжих, а теперь экскурсия. Но потом я должен буду показать, что сам умею на кухне.

Такой расклад пришелся мне по душе. Было интересно, есть ли у бабушки приличные кухонные ножи. Если хотите знать о моих подлинных слабостях, просто покажите мне мачете, у меня их была целая коллекция дома! Когда мать впервые увидела, как я размахиваю громадным хозяйственным ножом, ее чуть удар не хватил. Мне лет пять было. С тех пор она только и знала, что отбирать у меня ножики, но в конце концов ей пришлось смириться. Я ведь не дурачок, что бы там обо мне ни думали в Гаване. С пяти лет ни разу не порезался и ничего не попортил. Мачете любит меня так же, как я люблю мачете, говорил мой отец. Правда, лицо у него было при этом странное, как будто он тоже беспокоился, но не так как мать, а о чем-то другом.

Пока я ел, Кармен успела поработать на бабушку: сходила на крышу повесить белье и покормить кур. В Гаване их держат все, кто только может: яйца в магазинах большая редкость. Из деревни приезжают сюда торговать яйцами, но это нелегально и в любой момент может прекратиться. Так что корми кур и не ропщи. Мы оба были рады наконец удрать.

– Буэно, бале, – сказала Кармен, когда мы вышли на улицу. – Вот что тебе надо знать о Гаване. Это огромнейший город, хотя приезжему может показаться, будто он маленький. Мы сейчас находимся в Центральной Гаване. В ту сторону – район Ведадо, в ту – Старая Гавана. Через Ведадо ездят в Ла Плайя и Мирамар. Дальше этих пяти районов ни один турист никогда не суется, а какие из Европы, те и вовсе сидят у себя по отелям, боятся страшных коммунистов. Такие смешные, знаешь… приедут в экскурсионном автобусе куда-нибудь, топчутся, головами вертят. Им рому нальют, а они как дураки – «смотрите, ром, ром!..» На сигары смотрят, как на бог весть что. Но только не русские, русские нормально во все врубаются. Они вообще хорошие, всегда помогают. Честно говоря, остальные районы, даже Марианао, это действительно куло дель мундо (жопа мира), хотя до него не особенно далеко. Я живу в Ведадо, на Калле Инфанта, где церковь красивая, ты ее видел. Так что мы с тобой культурные, нам повезло. А, забыла! Еще есть Гавана-дель-Эсте, это огромный район, который построили после Революции. Там классные пляжи, туда даже туристический автобус ходит каждый час. Кроме пляжей там особенно делать нечего – сплошные пятиэтажки, довольно унылые. Но это так, в общих чертах. По крайней мере, на первый год тебе этого всего хватит. Твоя бабушка собирается загружать тебя работой, некогда будет мотаться бог весть куда.

– Бабушка, пожалуй, загрузит. Вы нормально поладили?

– Она у тебя добрая, но строгая. Ей лучше не врать, учти. Я ее спрашивала про карнет для тебя. Говорит, обещали устроить на днях, зайдем с тобой сделаем фото. Все законно, не думай. Просто когда есть связи, это быстро и без вопросов.

Насчет законности она, может быть, и привирала, но мне не хотелось ломать над этим голову. Прямо сейчас у нас были более насущные проблемы.

– Деньги у тебя есть? Доллары, небось?

– И евро есть. Я хороших чаевых сделал ночью на теплоходе, пока сюда добирался из Майями. Пьяные белые денег не считают.

– Евро даже лучше, курс выгоднее. У нас тут доллар до сих пор вражеская валюта. Покажу тебе, где Кадека, это наши обменники. Поменяем по моему карнету, чтобы твой паспорт не светить. Нигде его не показывай и не болтай про Майами. Если к нам кто пристанет, улыбайся поглупее и молчи, говорить буду я. На сегодня ты мой родственник из Виньялеса, а карнет дома забыл, потому что деревенщина.

И тут я сам себя удивил: дал ей легкий поджопник, чтоб не за давалась. Какой-то белый дедушка тут же мне подмигнул с другой стороны улицы: молодец, дескать, не теряйся, так с ними и надо. Ладно, сеньор, буду знать. Вроде не обиделась. Должен же я как-то становиться кубинцем, и это не самое плохое начало!

Вниз по Нептуно идти куда веселее, чем вверх, особенно вдвоем, так что мы очень быстро дошли до Парке Сентраль. Он маленький: чтобы его пересечь, не нужно и трех минут. Кармен мне объяснила, что в Гаване называют парком любой засаженный зеленью пятачок. Рухнул от старости дом – поставили скамейку, посадили пару деревьев, вот тебе и парк. Нормальный только Парке Альмендарес, так его уже называют Гаванский лес. В общем, если кто-то думает, что Парке Сентраль это вроде Центрального парка в Нью-Йорке, его ждет большое разочарование. Там и лавочек-то от силы пять штук, и половина занята попрошайками, которые ловят туристов.

Ближайшая Кадека была на бульваре Обиспо, мы постояли в очереди, и Кармен поменяла для меня денег. Теперь у меня были и куки, и песо насьональ.

– Смотри: бульвар Обиспо – место торговое, полно ресторанов и лавок для туристов, там торгуют за куки. Не будь дураком, примечай кафетери́и для местных и сможешь ходить здесь, как король. Видишь очередь за мороженым, с ценником в единичку? Туристы не могут понять, что мороженое там стоит один песо насьональ, и суют по одному куку. В 25 раз больше! Для них и это дешево! Им даже никто не объясняет, что к чему, за ними очередь обычных бедных людей. Могут швыряться своими куками, так и Бог им судья!

– Нормально так зашибают продавцы мороженого за день!

– Не все, только в этом окошке. А за один кук можно в на чале бульвара оторвать не мягкое мороженое в рожке, а здоровенную порцию в половинке кокосовой скорлупы. Только оно завернуто в пленку. Пока развернешь, весь уляпаешься. Но это неважно, оно того стоит. А где-нибудь в кафе здесь, на Обиспо, туристы отдают за мороженое не меньше пяти кук. Потому что не умеют ходить в Коппелию. Это сеть кафе-мороженых, в любом большом городе есть. Совсем другие цены, не для тупых.

– А вон там что за толпа негров?

– Там кофе по одному песо насьональ, маленькие чашечки. Можно пробиться к стойке и спросить кофе из-под прилавка, дешевле, чем в магазинах. Подходишь такой загадочный и спрашиваешь тихонько: кофе есть? Сразу понимают, что свой.

– Ты классный гид! Я думал, будешь нудить про достопримечательности – памятники, там, музеи. Архитектура, то-се. Ну, чтоб культурно.

– Да прям! Все, что тебе надо знать про гаванские памятники: спиной к океану стоят всякие там заезжие европейские деятели, а лицом – наши местные. Ну и на табличке всегда написано, кто это. Все равно сразу забудешь. У нас тут такая жизнь: надо держать в голове цены, где что достать, где подработать. Памятник тебе ничего не купит и документов не сделает, с ним даже не потанцуешь, на что он сдался вообще? А музеи – ну, в музеях кондиционеры есть, если кто от жары совсем одурел. Ты не думай, туристы и сами говорят: делать там нечего, сплошная разруха. У нас был диктатор, Батиста, так на его дворец только снаружи интересно смотреть, внутри все растащили еще в Революцию. За всей этой культурой с музеями надо в Европу ехать, а у нас пляжи, танцы и ром. Просто надо понимать, куда попал, и все будет хорошо.

С Кармен было так легко и приятно, что даже если бы она потащила меня по музеям, я бы, наверное, не стал упираться. Но то, что она и не собиралась этого делать, меня очень порадовало!

– Ай, я вспомнила!!! Есть одна прикольная штука здесь рядом, на Калле Меркадерес! Камера обскура! Для местных вообще недорого, за песо насьональ, ты черный, никто не прицепится. Помни: говорить буду я.

Через 10 минут мы уже вошли в какую-то темную комнату, посреди которой стоял огромный вогнутый стол. На него проецировалось изображение Гаваны, так что мы могли видеть все, что происходило поблизости. Гид – худощавый черный парень – управлял всем устройством с помощью вожжей в левой руке, поворачивая и приближая картинку. В правой он держал указку, которой тыкал в разные точки и объяснял, что это такое. Самыми интересными были никакие не достопримечательности, а просто балконы жилых домов. Там кипела жизнь: кто-то вешал белье, кто-то пил кофе, а одна парочка на наших глазах даже подралась! Гид только руками развел, отчего картинка тут же съехала набок. Мне все это страшно понравилось!

– Хорошо, что кроме нас на этом сеансе никого не было! – сказала Кармен, когда мы вышли. – А то белые туристы, ну ты понимаешь… и так вечные разговоры, что Куба дикая страна.

– И русские тоже носы бы своротили?

– Да русские хохотали бы как чумовые, будь уверен! Но их пока в городе мало, к Новому году нахлынут. У них государственные каникулы дней на десять, они и рвутся в тепло.

На этом наше знакомство с достопримечательностями прервалось до вечера. Мы успели зайти в фотомастерскую, дождаться фотографий и перехватить между делом по уличной пицце. На пиццу она совершенно не похожа, но вкусная: просто здоровенная горячая оладья с сыром, которую тебе подают через решетчатое окошечко. Тут же солонка и перечница на веревочках, чтобы не сперли – можно подсыпать соли и перца себе по вкусу. Взяли пива, дошли до Малекона (набережной) – главного места Гаваны. Сидеть там на парапете и смотреть на океан можно до бесконечности. Главное – остановиться поближе к автозаправке. Там и пиво, и ром, и печенье продают.

Пива в Гаване две марки: Буканьеро и Кристаль. Стоят одинаково, но Буканьеро крепче, и на черной банке нарисован крутой пират. У Кристаль банка зеленая, скучная. Кармен сказала, что Кристаль это для культурных, а Буканьеро для умных, но поскольку я только что приехал, выбирать не надо, берем того и другого. И планчао тоже! Оказалось, что план чао – это дешевый ром в маленьких бумажных пакетиках. Мы раза три раза бегали на заправку, чтобы взять еще! Кармен успела забыть нашу легенду и уже совсем не по-родственному ко мне прижималась. Такое со мной было впервые. Неужели я ей по правде нравлюсь?

Около восьми вечера пришлось собираться: нам предстоял поход в Каса де ля Музика (Дом Музыки) на улице Гальяно. Знать бы, как все сложится дальше, в жизни бы не пошел!