Читать книгу Хороший человек - Олеся Николаевна Бондарук - Страница 3

От Барселоны, где я живу, до Франции, – всего три часа пути на автобусе. Конечно, если ты хочешь доехать до Парижа, придется протрястись по дорогам еще часов двенадцать, но зачем обязательно Париж? Я частенько езжу во Францию на маленькие каникулы или даже на выходные, в самые разные города, маленькие и большие. Чаще всего это юг страны, добираться проще и времени в пути меньше.

Сегодня я вспомнила об одной из поездок и хочу вам рассказать. В то время у меня еще не было этого блога, а значит, у меня не было и возможности поделиться с людьми тем, что я увидела, рассказать о людях, которых встретила.

Тулузу называют розовым городом из-за цвета домов, хотя на мой взгляд, они скорее оранжевые, чем розовые. Этот город я люблю за оперу и за южную открытость, а еще за множество живописных церквей. Храмы я посещаю в любом городе в первую очередь. Во-первых, чаще всего это бесплатно, а во-вторых, красиво и интересно. Но иногда их так много, что они сливаются в какое-то общее пятно, все эти статуи, распятия, часовни, витражи перестают приносить эстетическую радость, а становятся рядовыми элементами декора. И тогда какая-то маленькая деталь разбивает этот бесконечный ряд, и ты останавливаешься, словно натыкаешься на стену.

Вот и в этот раз череда католических соборов, которые я обходила с фотоаппаратом, тщательно документируя каждую «красивость», перестала быть просто списком достопримечательностей, обязательных к посещению. В боковой часовне одной из церквей я заметила молодого парня, который сидел на лавке, смотрел на статую святого и плакал. Он не рыдал, слезы беззвучно катились по его щекам, а лицо его было каким-то светлым и добрым, на него хотелось смотреть и смотреть. А еще я почувствовала, что что-то в этой картинке меня смущает, что-то не складывалось. И вдруг я поняла: парень был арабом, а значит, скорее всего, мусульманином, и при этом сидел в католическом храме, и не просто так, чтобы передохнуть, например, во время прогулки, или чтобы осмотреть достопримечательности.

Он был наполнен тем, что я так безуспешно искала во всех этих церквях – благодатью. Только один раз мне удалось почувствовать это, и это было так давно, что уже и не верится, что это было со мной… В той, другой жизни, много лет назад… И вот он, чужеверец, нашел то, что я так долго искала. Я испытала острую зависть, и наверное, все это отразилось на моем лице. Я вдруг поняла, что он заметил меня, заметил, как я стою и разглядываю его. Он улыбнулся мне, вытер слезы, посмотрел на фотоаппарат в моих руках и спросил что-то по-французски. Я смущенно ответила по-английски, что не понимаю его, и он легко перешел на этот язык и повторил свой вопрос:

– Вам нравится эта церковь?

Я ответила, что она такая же, как и другие. Красивая, величественная, но похожа на все остальные католические церкви.

– Конечно, нет! – воскликнул он и тут же предложил показать мне ее.

Он водил меня от статуи к статуе, рассказывал о святых, об истории каждого камня, о разрушении и реставрации, о могилах епископов, об истории создания часовен. Он рассказывал легко, шутил, и мне было ясно, что для него это не просто историческое здание, он был исполнен уважения ко всему, о чем говорил. Мне не хотелось, чтобы эта импровизированная экскурсия заканчивалась, так мне было хорошо здесь, в этой церкви, рядом с ним.

– Ты католик? – наконец решилась я на мучивший меня вопрос.

– Нет, я марокканец, мусульманин.

– Ты гид? Историк? Ты столько всего про это знаешь.

– Нет, я просто люблю сюда приходить. И много читаю. Это же не скрытая информация, – он засмеялся.

– Имеющий уши да услышит? – в тон ему ответила я, смеясь, и он кивнул.

Мы прошли круг и вернулись туда, откуда начали – в маленькую часовню, где еще час назад он сидел и тихо плакал, а я так бесцеремонно ворвалась в его… в его что? Общение с богом? Медитацию? Молитву?

– Это святой Себастьян, – сказал он, показывая на статую, стоящую в этой маленькой часовне. – А ты знаешь, что каждый святой – чей-то покровитель? Моряков, путешественников, сапожников, сирот… Но мир меняется, и появляются новые группы людей, и им тоже нужен покровитель. Вот и святой Себастьян стал им для… А впрочем, это неважно, – и он улыбнулся.

Нет, я не знала, чьим покровителем стал святой Себастьян, но, кажется, догадалась, почему мой милый собеседник приходил именно сюда, и почему плакал. Нам всем нужен покровитель, защитник, добрый бог. А что если тебе отказывают в этом, твоя религия не дает тебе этого права, потому что ты… не такой, как положено? И надежда только найти это где-то рядом, в другой… вере, которая оказалась не так сурова, или которая пошла на какие-то уступки?

Я не полезла с расспросами, но он понял, что я поняла. Мой новый знакомец сказал, что ему пора возвращаться на работу в какой-то ресторан неподалеку, где он трудился посудомойщиком в свободное от учебы время. Когда он ушел, я вдруг осознала, что даже не спросила, как его зовут, не взяла телефон, не поинтересовалась названием ресторана, ничего!

А на следующий день я уехала. Когда в следующий раз я приехала в Тулузу, первым делом пошла в этот же собор. Там были люди, некоторые сидели на скамейках и молились, другие осматривали убранство. Но в маленькой часовне не было никого. На что я надеялась? Что он будет ждать меня там? Что он приходит сюда часто-часто, и мы обязательно пересечемся, как только я этого возжелаю? Самоуверенность, граничащая с самовлюбленностью, заставила меня поверить в это? Спускайся же со своего пьедестала, Ваша А., и стукнись хорошенько о землю своим деревянным лбом, чтобы прийти в чувство!

Эта несостоявшаяся новая встреча такой горечью отозвалась в моем сердце, что я не смогла получить никакого удовольствия от поездки. Я вдруг поняла, что затевала путешествие ради одного – ради этого храма, этой маленькой часовни и того человека, которого надеялась увидеть снова. Глупая надежда глупой женщины, упустившей шанс на дружбу, которая порой оказывается намного важнее и нужнее любви, карьеры, богатства и успеха. Мне сделали этот подарок, а я не оценила и не приняла его. Я потеряла свой единственный шанс.

Я все еще храню в своем сердце эту надежду, что однажды я приду в этот храм, и увижу его, ставшего мне близким за какой-то час общения, и уже не отпущу из своей жизни. С тех пор я стала замечать, что я больше не осматриваю церкви, я ищу его – этого человека, который осветил мою жизнь на такой короткий, слишком короткий срок. В любом городе теперь я смутно надеюсь встретить этого парня, и в любой церкви шла в первую очередь искать статую святого Себастьяна.

Я перестала надеяться снова испытать ту благодать, которая сошла на меня в маленькой русской церквушке много лет назад, и которую я видела на лице моего нового знакомца в Тулузе. Но я все же испытала ее. Не здесь, в Испании, и не там, во Франции. Это было в Индии, в храме лотоса в Нью-Дели, храме всех религий. Мы с товарищами по поездке долго добирались до него на туристическом автобусе, отстояли длинную очередь на сумасшедшей жаре, получили сумку для обуви (в храм можно было входить только босиком), и наконец смогли войти. К тому моменту я думала только о холодном душе, воде со льдом и мягкой кровати. Храм оказался почти пустым внутри, там были только сиденья, и больше ничего, и я решила просто передохнуть, а не пытаться понять эту концепцию места, в котором молиться могут и индуисты, и мусульмане, и христиане, и все остальные. Храм успокаивал своей тишиной, несмотря на сотни людей в нем.

Я только присела на деревянную скамью, как вдруг неожиданно для самой себя начала плакать. Вспоминала о своем несостоявшемся друге, который наверняка смог бы рассказать об этом месте так, что я поняла бы и просила бы говорить еще и еще… О том, что натворила за всю жизнь, о сыне… И вдруг показалось, что мне все прощают, меня очищают и исцеляют. Это было так остро, так сильно, что потом еще неделю я была опустошенной и уставшей. Но я точно знаю, что все это имеет свой исток, свое начало. Все это стало возможным благодаря той встрече в Тулузе.

Расскажите мне, что вы об этом думаете.

Ваша А.