Читать книгу Белоснежная кожа - Олеся Сид - Страница 6

***

Когда Кьяра работала, она любила открывать настежь окна и «впускать» вдохновение, как она сама об этом говорила. Склонность к качественной музыке также побуждала девушку включать ее на полную громкость, чтобы не только она, но и соседи имели возможность наслаждаться нетленными произведениями искусства.

Сами соседи от этого были не в восторге, ведь часто вдохновение могло найти Кьяру поздней ночью, вследствие чего она открывала все окна в доме и включала свою излюбленную музыку творца.

Выслушивая возмущения жителей соседних домой, Кьяра удовлетворенно кивала и включала проигрыватель еще громче. Она ценила именно музыку на пластинках, раз за разом скупая новый и старый винил. В доме Ким как будто навсегда поселились новые эмоции, мелодии и вещи.

Собственно, когда Ким подъезжала на своем Hyundai к дому и слышала громкую музыку, она прекрасно знала, что в квартире ее ждет настоящее представление. Как истинный гений, Кьяра не умела работать просто сидя за мольбертом. Иногда она лежала на полу, разрисовывая карандашом до боли собственные руки, стараясь отыскать крупицы вдохновения, которые Бог раскидал по ее голове. Когда же нужный порыв проскальзывал, девушка, боясь упустить его, хватала краски и начинала рисовать на всем, что попадалось ей под руку. Именно по этой причине были разрисованы стены в доме Ким, часть ее пола и практически вся домашняя одежда самой Кьяры. Иногда она не щадила себя в поисках вдохновения и работала часами не отвлекаясь ни на что вокруг. В это время Ким было положено заниматься чем угодно, лишь бы этот процесс не создавал шума, и не сбивал бы вспыльчивого творца с мысли. Блуждая по проторенным дорожкам собственного сознания, Кьяра должна была рано или поздно в них заблудиться.

Ким такой творческий процесс порою вдохновлял, а зачастую просто раздражал. Кьяра была младше подруги на 4 года, и эта разница в возрасте сильно ощущалась и мешала девушкам строить отношения. Ким была взрослее своей партнерши, и некоторые ее закидоны воспринимала без юмора и с толикой раздражения. Тогда Кьяра замыкалась в себе, переставала разговаривать с владелицей дома и, рано или поздно, Ким не выдерживала молчаливого бойкота. Постепенно Ким выработала привычку не обращать внимания на позерство подруги, но ее странные выходки порой действительно вдохновляли. Кьяра мыслила нестандартно, и за это ей стоило отдать должное!

Сегодня в квартире Ким царила совершенно иная атмосфера, и девушка почувствовала это сразу, как только вошла. По всей комнате были разбросаны небольшие листы бумаги, исчерченные карандашами, а на полу распластался обнаженный мужчина. Он извивался из стороны в сторону, меняя позы и движения, создавая странный театр теней на потолке.

Сбоку от него стояла Кьяра, облаченная лишь в простыню. Она удерживала простыню одной рукой, а другой наносила мазки на свое очередное полотно. Мазки были сероватого и голубоватого цвета, будто девушка пыталась поймать дымку костра.

Наблюдая за происходящим в течение нескольких минут, Ким не придумала ничего лучше, чем постучать в собственную межкомнатную дверь. Мужчина на полу на миг замер на животе со слегка согнутыми в коленях ногами. Он выглядел удивленным и смущенным в отличие от Кьяры, которая даже не взглянула в сторону Ким.

– Мы же договаривались, что ты не будешь останавливаться, – строго отметила художница, и после этого мужчина снова начал извиваться на полу. Его движения были слегка нелепыми и непонятными. Он выглядел как раненный зверь, чью тушку будто пытали электрошоком, отчего и происходили эти странные конвульсии.

– Почему на моем полу голый мужчина, и что здесь происходит? – Ким постепенно теряла терпение. В ее душе боролись сразу два чувства: отчаяние перед свершившимся фактом измены и злость от того, что это продолжается на ее глазах.

– Я работаю! Разве ты не видишь? Моя новая картина называется «Изморозь», и она станет произведением искусства, а Жавер – мой давний друг. Жавер старается передать мне ощущения полуночной листвы, когда на ней появляется первая изморозь. Он работал натурщиком у нас в школе изобразительного искусства, и еще тогда я заметила его талант.

– Какой талант?! – вскрикнула в недоумении Ким. Больше происходящего ее раздражало лишь то, как спокойно об этом говорила Кьяра, будто действительно ничего плохого не произошло. – Его талант заключается в полировке линолеума своими причиндалами перед моей девушкой?

Кьяра перестала рисовать и опустила руки. Из-за этого простыня также рухнула, обнажив ее тело. Ким заметила странные покраснения, похожие на укусы на ягодицах подруги, на ее бедрах и плечах. Девушка стояла к ней спиной, но Ким чувствовала, как в художнице закипает ярость, злость и чувство вины. Вполне возможно, что злость-то эта была направлена лишь на себя. Наконец Кьяра обернулась, по ее щекам скатывались слезы, а волосы падали на плечи. Более того, растрепанные, испачканные в краске волосы практически закрывали ее лицо, не позволяя Ким до конца уловить эмоции подруги. Было в ней сейчас что-то демоническое и даже страшное. Жавер встал на колени и прикрыл свою наготу пледом, который лежал неподалеку.

Ким живо представила, как до этого они занимались любовью на этом пледе, а после взялись за художественные изыски. А самым болезненным стало то, что картина получилась действительно красивой. Однотонные мазки легли на полотно так, будто Ким и сейчас могла наблюдать за рождением изморози, за ее появлением на крошечных листочках. По краям полотна Кьяра как всегда оставила белый фон, как знак преклонения перед белоснежной кожей подруги.

Еще с минуту Ким стояла, глядя на художницу, а после рухнула на пол и начала рыдать. Слезы выливались из нее целыми потоками, не позволяя сделать даже вздоха. Кьяра же отвернулась к полотну, и, не накинув простыни, продолжила наносить мазки пальцами. Вскоре и Жавер отбросил плед и снова начала извиваться как раненный зверь.